Четвероногий дьявол

Ночь, я слышу вой этой чёрной твари. Я знаю, он ждёт, когда меня покинут оставшиеся силы, чтобы убить меня. Вонзиться своими клыками в моё горло и разорвать. Как стервятник кружит над жертвой, предвкушая момент трапезы, так и он преследует меня — держится на расстоянии, но я чувствую, что он рядом, ощущаю на себе его взгляд. Не знаю, почему всё именно так сложилось. Я любил его, приютил и верил, верил в то, что он предан мне. Мы слепы отроду, не видим зла рядом — наивные. Я помню тот день, он казался мне таким милым, черная, гладкая шерсть, разные по цвету глаза. — Мерзкая тварь! Как мог ты, сделать такое! — В тот день он не был воплощением зла. Я видел лишь маленького щенка, который любил играться с игрушкой-пищалкой в образе куриной ноги. Но я не знал, что будет дальше. Не так давно, раздался телефонный звонок, мне позвонил брат, сказал, что у его собаки, родились щенки. Помесь хаски с лабрадором, куда их деть, он не знает и предложил мне взять одного щенка. Я отказался, у меня, и так хватало животных дома: собака породы «пудель», кошка и два хомяка. Плюс ко всему этому, жена была на седьмом месяце беременности. Забот хватало. Положив трубку, я вернулся в комнату к жене, она смотрела свои странные женские передачи,

— Кто тебе звонил? — спросила она.

— Виктор, — так звали моего брата. — Предлагал нам взять щенка, я сказал, что нам он не нужен. — Она вздохнула, и уставилась в телевизор.

На улице темнело, жена решила пойти лечь спать пораньше, а я остался перед телевизором, там шла передача о различных знаках и древних символах. Один учёный, изучавший мифы Скандинавии, рассказывал о легенде, в которой говорилось, о великом демоне, Самайне, — так его звали, — и о жертвоприношениях в его честь. На моменте, где объяснялась суть ритуалов, посвящённых ему, я уже спал, вырубился, прям перед телевизором. Разбудил меня истерический крик жены. Я выбежал в гостиную, наш «пудель», шатаясь, ходил из стороны в сторону, при этом весь пол был в крови. Катрин, — так звали мою жену, — стояла у стены, она прикрыла руками лицо так, что видно было только её красные от слёз глаза. Я услышал бульканье, пса немного пошатнуло, и он остановился. Он начал дергаться, казалось, что его сейчас стошнит, он упал набок, судороги вперемешку со звуком рвотных позывов, стали сильнее. После замер, широко открыл пасть и выдавил из себя сгусток крови. Жена закричала, слёзы текли по её щекам, я подбежал к ней.

— Не смотри на этот кошмар, иди в спальню и жди меня там. — Я отвел её наверх.

Вернувшись, увидел, что пёс уже не дышит, в гостиной стояла жуткая вонь, в кровавом сгустке что-то шевелилось. Я подошёл поближе и обнаружил в нём очень тонких, белых и длинных червей, они извивались, некоторые застывали, а потом вгрызались в кровавый ком. Я взглянул на тело своей собаки, из её правого глаза, вылезал такой же червь. Шерсть начала облезать, а под ней, на коже проявился рельеф рёбер, будто процесс разложения происходил на моих глазах. Я сходил в сарай за лопатой, надел резиновые перчатки и взял большой, чёрный пакет для мусора. Собрал тело, и этот сгусток в пакет. Положил в багажник своей машины, сел за руль и отправился в лес. Там я выкопал яму, кинул в неё пакет, постояв немного, я начал закапывать.

Я помню, как приехал домой, в гостиной воняло так же сильно. Кровь на полу, уже начала высыхать. Сполоснув лицо и помыв руки, я поднялся к жене. Она сидела в углу комнаты, и рыдала. Я сел рядом, обнял её, и попросил успокоиться. После того как она немного пришла в себя, я уложил её на кровать, и накрыл одеялом. Такой стресс мог причинить вред как ей, так и ребёнку. Я отправился вниз убирать весь этот ужас. Пока мыл пол, думал, что было бы неплохо принести домой щенка, это немного подняло б ей настроение, и отвлекло произошедшего. На следующий день я набрал номер брата, после продолжительных гудков, наконец, услышал родной голос. Но что-то с ним было не так.

— Аллё, Влад? — он произнёс моё имя с каким-то смятением.

— Да, это я. Слушай, я тебе по делу звоню, у нас тут случилась беда, умер мой пёс…

— Что с ним произошло?!

— Я расскажу тебе подробности, когда поедем на охоту в следующие выходные. А сейчас я хочу сказать, что передумал, и возьму щенка.

— Влад, — я уловил, какую-то странную вибрацию в его голосе, — ни одного из них не забрали, Влад. Они лежат сейчас в том большом ведре, завёрнутые в плотную ткань. Я залил их водой позавчера, и придавил большим камнем, после того как позвонил тебе. Они пролежали там весь день.

— Брат, я думал, ты не решишься на это, их же обычно всех разби…

— Послушай, пожалуйста. — Перебил он меня. — Они сейчас пищат. Влад, я слышу, как они пищат… Вечером, я пойду их закапывать. Господи меня сейчас вырвет, от всего этого.

— Ты хочешь сказать, что они пролежали почти два дня, в ведре с водой, и все ещё живы?

— В любом случае я пойду их завтра закапывать, если тебе нужен щенок — приезжай.

С этими словами, он повесил трубку. На душе было погано, мне было жалко моего пса, Катрин, которой довелось увидеть столь ужасную кончину «пуделя». Тот стресс, который она получила, останется надолго в её памяти.

Я поднялся наверх, Катрин ещё не проснулась. Она лежала под белым одеялом, на нашей кровати, которую мы купили с бешеной скидкой, в одном из местных магазинов мебели. Помню, мы тогда отметили нашу покупку в кафе-мороженом, я заказал себе три ванильных шарика, посыпанных шоколадной крошкой, а она взяла так называемый «Десерт месяца» под ним была подпись — счастливая восьмёрка! Когда принесли её заказ, у меня отвисла челюсть: восемь разноцветных шаров, — раза в два больше моих, — в вафельном рожке и политые карамелью. Улыбаясь, она сказала, что немного переборщила с выбором. Все эти воспоминания, подняли мне настроение, я стоял в дверном проёме с дурацкой улыбкой и любовался Катрин. Надо было ехать. Я оделся, взял ключи и отправился к брату.

Виктор жил за несколько километров, от нашего поселка. Его дом стоял около леса, в глубине частного сектора. Раньше, мы часто ездили с ним на охоту, в последнее время нам это удавалось очень редко. Вырваться на дикую природу, разбить палатки, где-нибудь в глубине леса, ночью развести костёр, а наутро отправиться стрелять по кабанам. Я подъехал на своём «ховере» к его воротам, посигналил два раза. Дверь открыла Анна — супруга брата, — вид у неё, конечно, был не самый лучший, — бледная кожа, худощавое лицо, под глазами виднелись синяки; не расчёсанные волосы, свисали с её головы как сосульки, на ней был надет белый, изношенный халат. На секунду показалось, что она неизлечимо больна.

— Зайди в дом, Виктор скоро вернётся из леса. — Хриплым голосом, сказала она.

Я оглянул окрестности, с моего последнего визита, всё сильно изменилось: траву около забора, давно никто не косил, а сам забор, покрылся налётом, с виду напоминающим плесень, да и сайдинг на доме, уже заметно выцвел. Анна скрылась в дверном проёме, я последовал за ней. На участке у них творился такой же хаос. Из травы на меня смотрела фигурка гнома, на нём потрескалась краска, и бледный, в некоторых местах облезлый колпак, очень бросался в глаза. Мне показалось странным, что их собака меня не облаяла, она даже не высунулась из своей будки. Старые качели — покрылись ржавчиной. Ветер, чуть качнул их, и послышался скрип несмазанного подшипника. Погода портилась, я проследовал в дом. В прихожей в нос ударил мерзкий запах сырости, я попытался включить свет. После нескольких, неудачных попыток, пощёлкать выключатель, я понял, что дом обесточен. Анна что-то делала на кухне, я зашёл к ней и сел за стол.

— Куда ушёл Виктор? — Спросил я.

— Он ушёл в лес, по делам. — Какие могут быть дела, в лесу, да ещё и в такую погоду, — подумал я.

— Налить тебе чаю? — Послышался хриплый голос Анны.

— Пожалуй, не откажусь.

Она поставила чайник с заваркой, на стол, и дала мне чашку. Я взглянул на стенки внутри, они были покрыты коричневым налётом. Не обращая на это внимания, я налил немного заварки. Анна трясущимися руками, долила мне кипяток.

— Хочешь чего к чаю? — Она отмахнула своей худощавой рукой мух, которые ползали, по лежащему в плетёной корзине, печенью.

— Нет, спасибо.

— Ну как хочешь, — прошипела она, и покинула кухню.

Чай на вкус казался каким-то странным, но, тем не менее я выпил чашку и хотел налить ещё. Через минут пятнадцать, вернулся Виктор. Он прошёл мимо окна, и я заметил, что вся его одежда покрыта грязью, в своих руках он нёс лопату. Послышался скрип двери, и брат промчался мимо меня, — даже не взглянув в мою сторону. — Он закрылся в ванной, и долго там отмывался. Я налил себе ещё чаю. Дождавшись, наконец, Виктора, я встал из-за стола,

— Здравствуй, Виктор. — Он бросил на меня взгляд, его глаза были наполнены ужасом.

— Привет, брат. Давно ты к нам не заезжал, ты за щенком?

— Да, что у вас тут твориться? Что с Анной? Она выглядит очень больной?

— Не задавай, пожалуйста, так много вопросов, Влад. С Анной всё хорошо, её мучает бессонница.

— Хорошо, ну а где же щенок?

— Я их закопал, прости. Но ты ехал слишком долго. Я вытащил их из ведра, но они уже все были мертвы. И, похоже, утонули ещё в тот вечер, когда я залил их водой.

— Но ты же слышал писк?!

— Мне наверно показалось, я тоже плохо сплю по ночам. Пожалуй, я оставлю тебя, мне что-то нехорошо. Можешь быть тут сколько угодно. — Он и в правду выглядел плохо, может, сильно устал, а может быть, был болен. Даже в его голосе присутствовала какая-то тревога. Он ушёл в спальню к Анне, и закрылся.

Я решил выпить ещё одну чашку, доливая последние капли заварки, наверно слишком сильно наклонил чайник, и с него слетела крышка. Я смотрел внутрь, на стенках чайника и на заварке, прорастала большим пушком, плесень. Мои руки затряслись, глаза прослезились. От такого зрелища меня начало мутить. Я забежал в ванную, только успел, наклонился над унитазом, и меня вырвало. Ополоснув лицо, вонючей водой, я решил уехать отсюда, вытер лицо дырявым полотенцем, собрался и вышел из дома. Сел в машину, вставил ключ в замок зажигания, поднял глаза и увидел, в окне их спальни Анну. Она смотрела на меня и улыбалась. По телу пробежала волна мурашек, я завёл свой «ховер» и отправился домой. Чувство холода не покидало меня всю дорогу, я включал на полную мощность печку, но она не помогала. Подъехав к дому, я вышел из автомобиля, чтобы открыть ворота, и почувствовал, что на улице теплее, чем внутри моей машины.

Дома меня ждала Катрин, она приготовила на ужин отличные котлеты. Её улыбка вызывала у меня умиление. Я любил её, и нашего будущего ребёнка. Я рассказал ей, что ездил к брату, но не сказал — что за собакой. Я, хотел в тайне, привезти щенка домой, она очень любит животных. С «пуделем» она возилась практически целыми днями, хомяки — вершина умиления. Кошка тоже пушистая, значит, классная! Все животные, попадавшие ей на глаза, вызывали просто огромное цунами эмоций. А тут, такое случилось с нашей собакой. Я хотел заполнить пустоту в её душе и решительно настроился ехать в приют для бездомных животных. Но на следующий день, опять раздался телефонный звонок, на определителе, высветился номер брата. Нехотя я поднял трубку,

— Тебе ещё нужен щенок? — послышался хриплый голос Анны.

— Да, но Виктор же от них избавился.

— Не совсем, они ещё у нас. Если тебе он нужен приезжай.

— Я смогу только вечером.

— Так, даже лучше. — Я услышал, как она посмеялась, и от этого мне стало не по себе.

В телефонной трубке, раздавались гудки, я потерялся в своих мыслях. Мне всё это, казалось каким-то бредом. Но вечером, я опять навестил их дом. В этот раз Анна вынесла щенка на руках, уже довольно взрослого, он поскуливал, и пытался меня облизнуть. Он показался мне таким милым. — Катрин, точно понравится, этот зверь — подумал я. Помесь хаски и лабрадора. В дальнейшем его можно будет брать на охоту. Но сейчас это просто щенок, маленький, неуклюжий щенок.

Утром, Катрин визжала от радости. Спустившись, я обнаружил её играющей с новым питомцем. После обеда мы с ней отправились на рынок, где купили игрушку-пищалку в образе куриной ноги, для нашей новой собаки. Когда пришли домой, щенок встретил нас, виляя хвостом. Катрин играла с ним целыми днями, я видел счастье в её глазах. Иногда, казалось, что время замедляется в такие моменты, и тянется целую вечность. Через несколько дней, меня перестало заботить странное поведение Анны, и все земные проблемы, не имели значения. Иногда, ночами, меня терзали кошмары. Мне снилось, будто я стою посреди поля. Небо, покрытое миллионами звезд, освещает чёрное солнце, небосвод постепенно затягивают, бордового оттенка тучи. Я вижу, где-то вдалеке силуэт, он приближается ко мне, с неба начинает капать кровь. Силуэт подходит ещё ближе, и приобретает очертание человека, но человеком это не назовёшь, кровавый дождь становится сильнее по мере приближения этого существа, мои глаза заливает кровь, я слышу крик жены, и просыпаюсь.

Несколько раз я пытался дозвониться до брата, но безуспешно. Прошло несколько недель, щёнок рос аномально быстро, за это время он превратился в здорового пса. Мы с Катрин решили, что будет лучше, если он будет жить на улице. Я привёз доски, железные столбы и рулон стальной сетки. Промучившись несколько дней, я соорудил вольер с роскошной будкой. Пёс долго не мог привыкнуть, к новому месту. Он выл по ночам, скулил, лаял, в такие моменты становилось жутко и на коже выступали мурашки, казалось, будто какой-то демон, заточенный тысячелетиями назад, рвётся наружу. Я понимал, что ему не хватает свободы, поэтому решил взять его на охоту, если удастся связаться с братом. Когда я подошёл к телефону, и протянул руку к трубке, раздался звонок. На определителе высветился номер Виктора,

— Алло? Виктор? Это ты?!

— Да, Влад. — Опять в его голосе было что-то не так.

— Брат, как у тебя дела?

— Влад, моя жена, Анна, — умерла.

На секунду, мой мозг отказался соображать, я слышал через динамик, как ему больно.

— Тебе нужно чем-то помочь? — Спросил я.

— Нет, похороны уже организованы на завтра, я хотел, чтобы ты присутствовал.

— Я обязательно приду.

В церкви было очень мало людей, батюшка пел панихиду, горели свечи, со стен на нас смотрели лики святых. Я стоял рядом с Виктором около гроба, который был, обтянут красной тканью. Анна лежала в нём, словно в постели. На белом одеяле, и в белом наряде, казалось, что она спит. Но сама она, внушал страх, — высохшее лицо, кожа, будто натянутая на череп, казалось, что под закрытыми веками нет глаз. Она выглядела как мумия, которая пролежала в гробнице тысячу лет. У Виктора из глаз текли слёзы, он сильно похудел за это время,

— Мы узнали, об её болезни год назад, врачи сказали, что она долго не протянет. — Он закрыл лицо руками, послышались всхлипы, — но я не думал, что смерть заберёт её так рано…

Я молчал, я понимал как ему тяжело, и сейчас комментарии о скорби прочем казались лишними. После того как батюшка закончил отпевать, Анну закрыли крышкой, забили гвоздями, и понесли к могиле. На улице шёл дождь, дорога заняла не так много времени, гроб несли двое здоровых парней, помимо нас присутствовали ещё друзья, которых я не знал. Около свежей ямы, стоял старый могильщик. Я посмотрел на дно могилы и увидел, что она, на половину заполнена, грязной водой. Парни начали опускать гроб, не смотря на воду. Виктор отвернулся, и послышался звук, врезающихся в землю лопат. Когда они закончили, мы отправились к машине,

— Виктор, я понимаю как тебе тяжело, я скорблю о твоей утрате, и Катрин тоже очень сожалеет.

— Не стоит, Влад, я был готов. Остальное дело времени.

— Я хочу помочь тебе, но не знаю как.

— Можешь, брат, поехали на охоту? Как раньше, Влад, ты окажешь мне большую услугу. — Я удивился такому предложению, он потерял жену, и сейчас его единственное желание, поехать стрелять по кабанам.

Я согласился, так как сам думал о поездке. Мы договорились отправиться с ним в выходные. В машине опять было холодно всю дорогу, но я думал о том, где лежит моё ружьё, думал, что Виктор просто хочет отвлечься, от этого печального события. Анна была очень дорога ему, и я знал, какую боль причиняет ему, эта утрата. Я подъехал к своим воротам. Вышел из машины и нос ударил запах гнили, осмотрел обочину дороги на наличие раздавленных животных. Я двинулся к двери своего дома, запах становился сильнее, вставив ключ в замочную скважину, я сделал два оборота, услышал щелчок, толкнул дверь, и перед глазами, предстала ужасная картина. Моя кошка, разорванная, валялась по всему огороду, везде была кровь, розовые куски плоти свисали с кустов и декоративного забора. В голове пронеслось имя, — Катрин. — Я забежал в дом, оставляя на линолеуме, за собой кровавые следы. Поднялся в спальню, и сердце успокоилось. Она спала, и не видела ужаса в нашем огороде. Не теряя, ни секунды, я начал убирать этот кошмар. В чёрный пакет я складывал куски мяса, впитавшуюся в землю кровь, я засыпал песком. Дальше — хуже, положив пакет, с останками своей кошки в багажник машины, я отправился мыть руки. Проходя мимо клетки с хомяками, краем глаза заметил не менее страшную картину. Один хомяк был мертв, — похоже, второй перегрыз ему горло. — Рядом лежало тело, его соседа, с отгрызенными лапами и множественными укусами на теле. Я не плакса, но слезы выступили на глазах, и я чувствовал, как они стекают по моим щекам. Я представлял, как будет рыдать Катрин, когда узнает, что произошло. Мне было больно, от этих мыслей. Облокотившись на стену, я медленно съезжал вниз, держась руками за голову. Я даже не задавался вопросом почему это случилось и как. Пересилив себя, я достал ещё один пакет, и вытряхнул из клетки, пропитанные кровью опилки, с двумя изуродованными телами. Я выкинул своих мёртвых любимцев, в железный контейнер, на поселковой помойке. Приехав домой, я отправился в душ, горячая вода успокаивала нервы, я решил соврать Катрин, про животных. Я закрыл глаза, в голове вертелась картина моего двора, украшенного останками моей кошки, картинка резко сменилась, и я уже видел хомяка, который грызёт себя, быстрыми движениями зубов, он отгрызал себе лапы, позади, послышалось рычание. Я открыл глаза, по телу пробежала волна холода. После душа я поднялся в спальню, Катрин лежала на кровати, она спала так же крепко, я лёг рядом, обнял её, и мы лежали так до вечера. Уснуть я не смог, каждый раз, закрывая глаза, я видел этот кошмар. К ужину я разбудил её поцелуем, она улыбнулась, и поцеловала в ответ, её глаза блестели, словно в них отражались звёзды.

— Как Виктор? — Спросила она меня.

— Держится, мы с ним в выходные поедем на охоту. Хочу, чтобы он немного отвлёкся.

— Мне жаль его жену, очень печально. И мне жаль твоего брата, он хороший человек, я надеюсь, он быстро оправится, после этой потери.

— Я отдал ему хомяков, чтобы, хоть как-то смягчить боль, его утраты.

Она понимающе посмотрела в мои глаза, через пятнадцать минут, мы были уже на кухне, и вместе готовили ужин.

На следующий день, я достал с чердака ружьё, снаряжение и палатку. Мой карабин, «зауер, двести два» был весь покрыт пылью, пока приводил его в порядок, глянул в окно, — за сеткой вольера, на меня смотрела, тридцати килограммовая туша. Маленький щенок, за это время, успел вырасти до настоящего зверя. Было видно его глаза, наполненные жаждой, и он знал, что скоро сможет её утолить. Когда всё было готово, я вышел на улицу, Катрин ходила по двору, и звала кошку.

— Я не могу её найти…— Я увидел как её, опечаленные глаза, начали заполнять слёзы.

— Не переживай, погуляет и вернётся, — «ложь, грязная ложь» промелькнуло в мыслях. — Может, ты хочешь чаю?

— Пожалуй, успокою нервы. Завари, пожалуйста, зелёный.

Я отправился на кухню, включил плиту, и поставил кипятиться чайник. — Ты знаешь, что случилос-сь… рас-с-скажи ей. — Прошипел голос в моей голове. — На секунду показалось, что я схожу сума, я посмотрел на улицу, и опять уловил взгляд собаки. Мне стало, не по себе, по телу пробежала волна холода, на лбу выступил пот. Вдруг меня кто-то схватил сзади за плечи, я резко обернулся, — Катрин. — Она стояла и смотрела на меня, удивлёнными глазами,

— Всё в порядке? — спросила она.

— Да, всё хорошо. — Я достал чашки и поставил на стол, послышался свист чайника. Этот вечер был наш, и никто не мог его испортить. Мы попили чаю, потом поднялись в спальню и до глубокой ночи, смотрели, идущую по телевизору, романтическую комедию. Я уснул раньше неё, утром нужно было выдвигаться к Виктору, а потом на охоту.

Рассвет я встретил за рулём, спереди ехал Виктор на своём джипе, а я следовал за ним, снаряжение лежало в багажнике, пса посадил на задние сидения. К моему удивлению, он ехал довольно спокойно, смотрел в окно, на мелькающие мимо деревья, будто выжидал время. Через пару часов мы были на месте. Лес простилался на несколько километров, не было слышно даже шума дороги, лишь пение птиц. Когда-то давно, мы ездили сюда, каждые выходные, и вот спустя три года, мы снова на том же месте. Вытащив все вещи из машин, выбрали места для палаток. Солнце уже садилось где-то за деревьями, когда мы поставили палатки. Чрез несколько часов мы сидели с братом у костра, я рассказал тех ужасных случаях, что произошли с моими животными. Рассказал, что соврал Катрин, про кошку и хомяков. Виктор пообещал подыграть, если она задаст вопрос, о самочувствии грызунов. После, мы просто сидели, травили байки, и смотрели на небо, покрытое миллионами звёзд. Луна, освещала бледным светом верхушки деревьев, пёс спал около палатки. Чайник висел над костром, когда вода закипела, мы разлили её в кружки с заваркой, и сидели так пока не начало клонить в сон. Допив чай, мы решили разойтись по палаткам. Водой затушили костёр, я направился, к своей палатке. Карабин положил рядом, потом затушил еле горящую лампу, укрылся одеялом, и почти сразу отключился. Мне снился мой двор, вижу, как идёт моя кошка, я зову её, но она не откликается. Вдруг из-за угла выбегает мой пёс, он не похож на себя. — Он покрыт, грязной, местами облезлой шерстю. Острые уши, из пасти торчат мерзкие, кривые клыки, и тощие, не естественно длинные лапы. Он несётся на кошку, хватает её, и начинает рвать. Дальше, картинка меняется, и я вижу, окровавленный оскал, он смотрит на хомяков, и в этот момент один из них начинает грызть второго, и я опять слышу рычание. Открываю глаза, но рычание не прекращается, сквозь ткань, внутрь палатки лениво проникает свет. Я еле могу разглядеть очертание, оно стоит передо мной, оскалив пасть, моя рука медленно тянется к карабину, глаза немного привыкли к тьме, и я вижу, что напротив меня стоит мой пёс, ставший этой тварью из сна. Его глаза горят бледно-красным огнём, взгляд прикован ко мне, оскал становится шире. Я хватаю своё оружие, он прыгает на меня, направляю дуло, палец, инстинктивно нажал, на спусковой крючок, послышался выстрел. Его тело лежит на мне, я чувствую теплоту, от льющей из раны крови. Но оно ещё дышит, я потянулся за патронами, но вспомнил, что забыл их в машине. Скинув с себя эту тварь, я выбежал из палатки, и рванул к своему «ховеру», в панике подёргал ручку двери, — заперта. Из палатки послышался душераздирающий вой, прикладом я выбил окно машины, залез внутрь, и только сейчас, я заметил, что машины Виктора, нет на месте. Вырвав замок зажигания, я принялся замыкать подряд провода. — Я знал, как это делается, но мутное сознание, и дрожащие руки, очень мне мешали. — Из палатки, показались сначала длинные лапы, следом — голова, а потом полностью тело этого демона. Он смотрел на меня своим адским взглядом. Наконец-то замкнув нужный, загорелась приборная панель, в спешке скрутил их и замкнул третьим, мотор заревел. Я включил передачу, и вдавил в пол газ, мой джип выкинул землю из-под колёс и рванул на эту тварь. Послышался глухой звук удара. Я на секунду успокоился, перезарядил ружьё, развернулся и отправился домой. В машине стоял дикий холод. Окна начали, медленно покрываться, ледяными узорами. Уже через несколько часов, я ехал практически вслепую. До моего дома оставалась пара километров, когда лобовое стекло, полностью закрыла ледяная корка. Я увидел свет встречных фар, и понял, что несусь на встречу, какой-то машине. Резко крутанув руль, я вылетел на обочину, послышался удар, скрежет метала, меня усыпало множеством осколков стекла, помню, что-то ударило в голову, и я погрузился в темноту. Когда очнулся, всё ужасно болело, на улице так же светила луна. Похоже, я был без сознания всего несколько минут. Попытка открыть дверь, не удалась. Я отстегнул ремень, мои глаза заливала кровь, я пытался нащупать свой мобильник, чтобы вызвать помощь, но безуспешно. Решил выбраться через разбитое лобовое стекло, как только я двинулся, в боку раздалась ужасная боль, — похоже, сломал несколько рёбер. — Переборов себя я начал карабкаться вперёд, стёкла вонзались мне в руки, и сразу окрашивались красным цветом. Передо мной возвышался столб, обнятый капотом моей машины. Выбравшись из железной клетки, я свалился на землю, посмотрел перед собой, впереди виднелись огни моего поселка. Кое-как, я встал на ноги, и побрёл вдоль дороги, к своему дому. Мимо проносились машины, ослепляя меня фарами, но никто не остановился, чтобы помочь. Я шёл, истекая кровью, мне казалось, что я умираю, и больше всего сейчас, мне хотелось увидеть Катрин. Снова обнять, снова почувствовать тепло её тела. Я брёл медленно, к приближающимся вдалеке огням. Я чувствую на себе взгляд демона, он рядом, и он ждёт, когда меня покинут оставшиеся силы, чтобы добить. Но я не упаду, я почти дошёл, скоро я обниму свою жену, мы будем жить дальше, всё забудется как страшный сон. Перед глазами предстал мой двор, — Катрин стоит на зелёной траве, а рядом… Рядом с ней, наш сын, он машет мне рукой, я иду. —

Мой дом был уже рядом, но меня удивило, что перед воротами стоит машина Виктора. Дойдя до калитки, я обнаружил, что она не заперта, я хромая доковылял до входной двери, она открылась легким толчком. Зайдя внутрь, я увидел множество зажженных свечей, на стене кровью, был нарисован какой-то символ. Катрин лежала на полу, только я рванул в её сторону, как почувствовал сильный удар по спине, в эту же секунду я услышал хруст. Я упал на пол, ещё один удар, заставил меня вскрикнуть. Теперь я не чувствовал свою ногу. Взглянул на Катрин, лежащую, в конце гостиной. Я вытянул руку, в отчаянной попытке дотянутся до неё, но кто-то наступил мне на пальцы. Я взвыл от боли, поднял голову, и увидел Виктора, моё сердце замерло, я только смог выдавить,

— Зачем?

— Ты не поймёшь, брат.

За ним, я заметил фигуру, которая вышла словно из темноты. Приглядевшись, меня охватил ужас, к моей жене, хромало на одну ногу, сутулое тело Анны. Вернее, то, что от него осталось, синяя кожа в некоторых местах успела разложиться, обнажая гнилое мясо. Волосы почти все выпали, она больше напоминала скелет. Белоснежное платье, в котором она лежала в гробу, все покрылось грязью и выпавшими волосами. Она сделала взмах рукой, и из стены вырвались ветви терна, они обвили кисти Катрин, резко подняли её в воздух, в форме распятья.

— Оставь её в покое, тварь! — Заорал я.

Анна повернула в мою сторону своё мерзкое лицо, и я увидел, что глазницы её были пустыми, высохшие губы сжались, обнажая почерневшие зубы. Она попыталась изобразить улыбку, и достала из-за спины нож. Я попытался дёрнуться, но последовал удар чем-то тяжёлым в область сломанных рёбер.

— Не рыпайся брат, и останешься в живых.

— Виктор, останови этот кошмар!

— Ты не понимаешь, Влад. Это для Анны, это для меня…

— Ты бредишь, господи! Эта тварь, останови её!

— Заткнись! — Он ударил меня ещё, на этот раз сильнее, я едва не потерял сознание. — Заткнись, и слушай! Когда мы узнали о болезни Анны, я не находил себе места, видел, что она страдает. Но однажды, услышал голос, в моей голове…

Я слышал, как эта тварь нашёптывает что-то вроде молитвы рядом с Катрин.

— Голос этот, — продолжил он, — предложил мне, заключить с ним сделку, назвался, Самайном. Какое-то время мне казалось, что я просто съехал с катушек, но согласился от отчаяния. Суть сделки состояла в том, что я приношу ему в жертву щенков, а он делает так, чтобы моя жена выздоровела. Я понял потом, когда они лежали в ведре, что он вселился в тело одного из них.

Я почувствовал холод, и увидел, как из тьмы вышел демон, который раньше был нашим щенком, он сел рядом с Анной, и уставил свой взгляд на меня.

— Ты специально бросил меня в лесу…— прохрипел я, и на лице Виктора отразилась улыбка.

— Ему было мало щенков… Он попросил, твоего ребёнка. По началу, я отказался, но после смерти моей жены, принял решение.

Анна закончила шептать, сделала взмах, и резким движением нанесла удар в край живота Катрин. Я услышал, её пронзительный крик.

— Нет! — вскрикнул я, и Анна принялась разрезать плоть, кровь стекала на пол, образовывая лужу.

— Прости меня Влад, но я ещё ценю нашу родственную связь. Самайн разрешил оставить тебя в живых.

Я видел как тварь, лишь немногим напоминавшая Анну, засунула руки в разрезанный живот Катрин, и достала окровавленного младенца. Самайн, в образе дьявольской собаки, жадно смотрел на ребёнка, Анна посмотрела на него и направилась в сторону мрака, откуда появилась, демон проследовал за ней.

— Прощай Влад, я надеюсь к моменту нашей следующей встречи, ты меня поймёшь.

За окном показались красно-синие огни, — соседи, похоже, вызвали полицию, услышав крики. — Виктор, ушёл. Оставив меня в доме, с моей мёртвой Катрин. Я подполз к ней, обнял, слёзы падали, на её нежные щёки, и стекали вниз. Через минуту, меня слепил свет полицейских фонарей. Из последних сил, я выдавил из себя,

— Прости меня, Катрин…