Али(з)с(н)а

0.

… Мы с Алисой стояли и смотрели, как гости разъезжаются. Людей на улице больше не было, что не удивительно в шесть утра. Солнце приятно освещало дома, всё кругом словно было пропитано светом и ни капли "черноты". Прекрасное утро...

… Я смотрю на пятиэтажный дом. Квартиры расположены по принципу американских, да и русских общежитий: в обе стороны от лестницы подъезда длинный коридор с дверями. Квартиры тут чаще всего двухкомнатные, но бывают и трёх— и кажется есть даже несколько четырехкомнатных.

Наташа живет на первом этаже. Сначала я познакомился с ней. У нас всё было довольно хорошо. Не сказать, что соединила нас любовь с первого взгляда или жгучая страсть. Нет, мы просто познакомились, понравились друг другу и стали встречаться. Всё шло достаточно ровно, были и ссоры и примирения. Даже успели пережить период стагнации, какого-то безразличия ко всему и друг другу в том числе. Но потом, в целом, всё наладилось. И надо сказать многие нам завидовали, по-хорошему — прекрасная, на редкость удачная пара, так они говорили.

А потом я познакомился с Алисой. Случайно столкнулись, в прямом смысле данного слова, в коридоре, поздоровались и всё, дальше каждый по своим делам пошел. Долгое время больше не встречались.

Но, одним летним днем у подъезда, она имела неосторожность споткнуться, а я имел удачу быть рядом и обхватить её за плечи, не дав упасть. Когда она выпрямилась, на лице не было ни малейшего признака испуга или раздражения от того, что чуть не растянулась по асфальту. Только улыбка и безмятежное счастье. Не знаю, выглядел ли я также, но чувствовал определенно то же самое. Мы очень долго так стояли. Смотрели друг на друга и улыбались. Я боялся совершить малейшее движение, ибо думал, что эта птичка счастья упорхнет испуганно и уже не вернется. Позже Алиса призналась мне — сама, почти и не дышала, по той же самой причине.

Наконец, я с трудом разлепил губы и, опустив взгляд, сказал:

— Ты чуть не упала… — Я готов был зажмуриться от укола страха, что волшебство сейчас разлетится разбитым зеркалом. Но, сдержавшись, просто вскинул взгляд на ее лицо и волны спокойствия прошли сквозь меня: Алиса улыбалась, и безмятежность, из окружающего мира, никуда не делась.

— Да. Спасибо, что поймал.

И всё. Больше не понадобилось ни слова, чтобы понять — мы обязаны быть вместе. И это не то, давно уже опошленное понятие "любви с первого взгляда". Будучи вместе мы создавали Абсолютное Счастье: именно Абсолютное, именно с большой буквы. Хоть раз в жизни любой человек, но чувствует его, всего краткий миг: вокруг прекрасно всё, ни капельки черноты, ты не просто умиротворен или доволен чем-то, ты именно что абсолютно счастлив. Всего краткий миг. Многие даже не успевают его заметить. У нас оно было постоянно. Непрерывно.

У Наташи был брат, Глеб. Сама она восприняла мой уход к Алисе спокойно. Можно даже сказать, что без всяких эмоций. Ей было не важно: есть я или нет. Удивительно, учитывая как много хорошего между нами было. А вот Глеб отчего-то всё принял близко к сердцу. И я даже не догадывался насколько, близко.

… Не переставая вопить, Глеб ломился из подсобки первого этажа. Производимый им грохот бил по ушам и нервам. Понять смысл криков или же различить хоть слово было невозможно. Но это и не требовалось: извергаемый Наташиным братом поток ругательств не просто сочился ненавистью, он был этой ненавистью. Разъедающий яд вливался в уши. Чёрный кисель лживых обвинений всасывался в сердце и душу, пытаясь разложить их своей гнилой натурой.

Трясущимися пальцами я пытался закрыть дверь подсобки на щеколду. Проклятый шпиндель упорно тыкался то выше, то ниже скобы. Дверь разве что не слетала с петель. Наконец мне удалось задвинуть щеколду. Крики Глеба стали приглушеннее, а меня словно окатило водопадом спокойствия.

Глянув на руки, секунды назад, трясшиеся как с перепоя, сказал: — Что бояться-то было? — В этот момент раздался сильный удар в дверь, затрещавшую с натугой, но не более того. — Хорошо, ладно, бояться было чего. — Я похлопал по двери. — Спасибо тебе, неизвестный производитель. — И громко добавил: — Охолонись Глеб! Поговори с сестрой, она тебе скажет, что я ей не нужен. Как выяснилось, я ей безразличен уже давно, Глеб! Всё, перестань там всё крушить. Сиди, остывай. — С последними словами я выключил в подсобке свет и пошел к Алисе. За спиной подозрительно быстро стихло, я даже остановился и прислушался: Глеб тихонько поскуливал, и было еле слышно как он постоянно повторяет: — Включи свет, пожалуйста, Костик, включи свет, я боюсь, Костяааа, пожалуйста… Удивительно, человек чуть не убивший меня минуту назад, теперь умолял избавить его от темноты.

… Эля и Максим садились в последнюю машину. Первые два такси уже загрузились и собрались отъезжать. Я обнимал Алису за плечи и смотрел на всё с умиротворением, какое чувствуешь после удачно завершенного дела или после хорошо проведенного праздника с друзьями. Эля, Макс...

Внезапно, ощущение чего-то неправильного во всём этом, заставило меня пойти вперёд. Полностью сконцентрировавшись на картинке садящихся в автомобиль друзей, я сделал шаг.

Всего один, шаг.

Рука соскользнула с плеча Алисы. Я почувствовал ладонью шероховатость её кофточки. Напоследок пальцы прошлись по краю открытой шеи, подушечки легонько и приятно покалывало от соприкосновения с нежной кожей.

Всего один, шаг.

Цвета окружающего потеряли сочность, стали блёклыми. Моя рука перестала касаться Алисы и, в то же мгновение пропало и чувство, что всё хорошо.

Эля и Максим утратили "плотность" и теперь выглядели как не докрашенные рисунки на грязном стекле. Как призраки...

Я всё понял...

Резко обернулся к Алисе и окаменел. Она стала таким же "рисунком".

Я закричал...

… И проснулся, продолжая кричать с отчаянием и яростью в голосе. Я физически почувствовал, что из меня вырвано то чувство Абсолютного Счастья. Безликая пустота уютно устроилась в сердце. У меня отобрали Алису, оставив неясность — возможно ли вернуть её.

Я перестал кричать и закрыл глаза. Усилием воли заставил себя вспомнить тот первый момент, когда обнял Алису и почувствовал покой, узнал, что есть и какое оно — Абсолютное Счастье. Я прокручивал эти мгновения раз за разом. Сосредоточившись на её лице, загонял в память этот образ и знал, что теперь-то не успокоюсь пока не найду её.

Прикоснусь к её дивной, нежнейшей коже.

Запущу руки в её густые волосы. С кудряшками, рыжие, самую капельку, почти не заметно.

Увижу морщинки веселья вокруг глаз и улыбку, лучащиеся тем самым Абсолютным Счастьем.

Взяв сотовый, набрал номер Ильи.

— Три часа ночи, Костя. Это должно быть просто офигенски важно! Говори.

1.

Мы сидели в кафе аэропорта. Сидели молча, допивая кофе. Объявили посадку на мой рейс. Илья отодвинул опустевшую чашку и, глядя мне в глаза, в неизвестно уже который раз, сказал:

— Костик, блин, ты уверен?

— Не надоело? Ты уже сотый раз спрашиваешь. Думаешь ответ изменится? — Я встал из-за стола. — Пошли уже, я в накопитель, ты в город.

— Да я просто удивляюсь тебе. Ты ж никогда таких серьезных и неожиданных решений не принимал. А тут, на тебе! — Выйдя из кафе мы неспешно двинулись к выходу на посадку.

Глубоко вздохнув, остановился, посмотрел на него чуть прищурившись. Пожав плечами, сказал:

— Разве ты не попытался бы сделать всё, чтобы обрести Абсолютное Счастье? К тому же зная, что конкретно надо делать? Кого искать? Попытался бы? Зная тебя, уверен, даже не заморачиваясь, что думают другие.

Он рассмеялся и, похлопав меня по плечу, произнес:

— Прогиб засчитан. Ладно. Не буду парить тебе мозг. Рад за тебя. Молодец. Деньги на карту тебе закину ближе к вечеру, как раз до гостиницы доберешься.

— Добро. — Мы пожали руки, и я пошел в накопитель.

2.

До вылета ещё оставалось полчаса. Найдя местечко подальше от основной массы пассажиров, сел и попытался успокоиться. Всё же где-то Илья прав: никогда раньше столь безумных решений я не принимал. Но ведь сейчас, — ответил я сам себе, — сейчас это оправдано. Это ведь даже не безумное решение, а жизненная необходимость. Я и так ждал слишком долго. Не было четкой уверенности, в каком направлении вести поиск.

Первый сон об Алисе я увидел примерно год назад.

Сон, ничем не уступающий реальности. Яркие и полные воспоминания начинаются с того, что я стою в просторном коридоре квартиры и говорю девушке, Той Самой, что мне пора, но я скоро вернусь. Я решил, что поговорю со своей невестой и скажу об отмене свадьбы. Я понимаю, что у меня с ней всё прекрасно, мы решили пожениться и даже планировали сразу после этого завести ребёнка. Но это, и даже осуждение родителей с моей и её стороны, меня не пугают. Хотя возможное неодобрение предков, всегда, если и не заставляло делать что-либо, вопреки своему решению, но висело дамокловым мечом обязательно.

Я чётко и ясно понимаю, что уход от моей невесты к Той Самой, необходим, иначе никак. Необходимость я осознаю, как например, необходимость опасной и неприятной операции, без которой пациент, то есть я — умрёт. Или, к примеру, как на поле боя — надо пожертвовать, казалось бы, важной стратегической точкой, дабы выиграть войну.

Понимаю чётко и ясно. И всё это на фоне чувства Абсолютной Гармонии.

Гармонии от того, что я с Той Самой.

Находясь в квартире, я, тем не менее, не знаю, как она выглядит, не знаю её имени: она видится общим образом — немного ниже меня, стройная, с широкими бёдрами, волосы светлые, длинные и пышные, возможно кудрявые.

Следующее яркое воспоминание: я иду вечером, по центральной улице города. И когда прохожу автобусную остановку, возле памятника, звонит сотовый. Я отвечаю на звонок: — Да, Алиса.

Воспоминания о дальнейшем разговоре смутны. Кристальна лишь мысль — это она, Та Самая, и её зовут Алиса. Дальше я просыпаюсь.

Второй сон о ней пришел спустя пару месяцев и был скачком во времени до событий первого.

Начинался он с того, что я иду по двору, в котором жил примерно до десяти лет. Я иду и знаю, что вот в этом доме, соседнем с тем где жил я — живёт Та Самая девушка, с которой у меня будет Абсолютная Гармония.

Выходя из арки между этими домами, встречаю девушку — Другую. Но я знакомлюсь с ней. Я пока не знаю как зовут и как выглядит Та Самая. Другая мне просто очень нравиться, и я знаю — она живёт в том же доме, что и Та Самая. Мы с Другой идем гулять. И я просыпаюсь. Но уверен — если б я был с Той Самой, то было бы счастье.

И вот, вчера случился третий сон. После него я обрел уверенность, где надо искать Алису.

Место нашего знакомства и дом где она жила тогда, находятся во дворе моего детства, в городе, где я вырос — в Магадане.

Центральная улица, где я ответил на её звонок — улица Ленина, в Магадане, а памятник — "Узел Памяти", про который мама моя сказала однажды, что он похож на фигу. Он на самом деле похож, правда.

Дом, где мы с Алисой должны жить, и откуда провожали гостей — стоит в районе торгового центра "Идея", расположенного в здании бывшей швейной фабрики, и опять же — в Магадане.

В этом городе я вырос и жил до 20 лет. Затем на 4 курсе института переехал на постоянку в Хабаровск и перевелся в местный институт "Государственного управления и экономики". Это было 11 лет назад.

Так что, я решился найти Алису. Осенью у нашей конторы работы не так много: сданные проекты проходят экспертизу, — процесс долгий, — а к новым торгам готовиться ещё рано. Поэтому я озадачил Илью своим решением, получил от него добро и материальную поддержку, наскоро собрался и вылетел в Магадан.

3.

После прилета, утром следующего дня, прогулялся по Ленина. Просто почувствовать город. Подкрепить уверенность, что не ошибся и это та улица, где Алиса мне звонила.

Потом маршруткой добрался до Областной больницы, расположенной прямо за двором моего детства — и где должна жить Алиса. Покрутившись на улице, зашел в подъезд, единственный в доме. На третьем этаже прошел в правое крыло, интуитивно выбрал дверь и позвонил. Никто не открыл. Глянув который час, решил выйти на улицу, посидеть на лавочке дожидаясь, когда Алиса вернется домой. Сегодня вторник, она наверняка на работе. Я был уверен, что выбрал квартиру правильно.

На первом этаже я увидел девушку. Она курила, облокотившись на стену и задумчиво теребя ремешок сумочки, висящей на плече. Заметив меня она выронила сигарету. Брови взлетели, голосом, пронзенным нотами удивления и, как мне показалось, надежды, она сказала:

— Костя? Ты, что здесь делаешь? Ты… решил вернуться?

Я раньше никогда не видел эту девушку. Но я знаю — это Наташа. Моя бывшая невеста из сна. Я даже не хочу думать как такое возможно, ибо это просто означает, что Алиса реальна, и я скоро с ней встречусь. Этого достаточно. И просто говорю:

— Привет Наташ. Ты пришла или уходишь?

— А, я, я пришла. Зайдешь?

Прикинув, что раньше чем через пять часов Алису с возможной работы ждать не стоит, и к тому ж теперь, когда я вижу перед собой Наталью, живую, реальную, а не просто как кусочек сновидения, теперь я почувствовал полное успокоение и уверенность, что на верном пути.

Мелкий червяк сомнений ведь всё равно продолжал сидеть во мне с момента принятия решения взяться за поиск Алисы. А сейчас… Сейчас этот червяк был раздавлен башмаком фактов.

И через каких-то пять минут мы с Наташей сидели у неё на кухне и пили кофе.

Я неуверенно, но постепенно, узнаю окружающую обстановку. В какой-то момент, слишком надолго задержав взгляд на полу посреди кухни, вдруг ясно понимаю — что вот тут, прямо тут, на полу, мы с Наташей занимались любовью, ещё в самом начале наших отношений.

Наталья, заметив мой взгляд, куда, он направлен — замолкает, обрывая фразу на половине. Задумавшись, я не разобрал, что она говорила, но упавшая тишина вывела из оцепенения. Поднимаю взгляд: Наталья сидит, залившись краской и смущенно улыбаясь. Я чувствую, как лицо запылало жаром, видимо тоже покраснел. Кашлянув, вопросительно приподнимаю бровь, киваю на середину кухни и говорю:

— Ты… ну… да?

— Да. — Она прячется за кружкой с кофе, делая маленькие медленные глотки.

— Кхм… — Я даже не нашелся, что сказать, и последовал её примеру: чашка с кофе отличный щит.

Нарушая неловкое молчание, из прихожей доноситься звук открывшейся двери. Затем в кухню входит мужчина лет сорока. Едва увидев меня, он резко останавливается, будто у него есть стоп-кран, который внезапно дернули без его ведома.

— Глеб? — Тихо сказала Наташа, обернувшись к вошедшему. Он даже не взглянул на неё. Неотрывно смотря мне в лицо, он сказал:

— Ты? Посмел вернуться?

Мне даже не пришлось думать над ответом. Как только с губ Наташи сорвалось имя её брата, — а я знал, что это он, — у меня перед глазами всё поплыло. Сильно заболела голова и, неожиданно, заныли пальцы правой руки.

Длилось это недолго: буквально сразу за этим, я весь обмяк и меня унесло в темноту.

4.

Через неопределённый промежуток времени, с трудом разлепляю веки. Субъективно вырубился на пару минут. Однако, думаю верить этому не стоит.

Голова болеть не перестала. Пальцы также продолжают ныть. Но самое интересное: я лежу на больничной койке, вокруг всякие пикающие приборы, а рядом — рядом на стуле сидит Она.

Алиса.

С правой стороны, размеренный писк, вдруг рванул с утроенной скоростью.

Моя спавшая принцесса, вздрогнув и очнувшись ото сна, кидается поначалу к сбесившемуся прибору. Но замирает на полпути. Поворачивается ко мне, сжимает кулачки у груди, и вдруг как заорёт:

— Костя! Костя, Костя, Костенька. Очнулся, Костечка ты очнулся, милый, любимый, молодец, молодец, очнулся, умница. Ты смог Котя, смог! Умница котик, радость моя. — Прибежавшая на крик медсестра и подоспевший следом врач, зацеловывать меня ей не дали. Но заставить её отпустить мою руку они так и не смогли, ха.

А я был абсолютно не против. Через теплую, нежную кожу руки Алисы, вливалось в меня то самое Абсолютное Счастье.

5.

Позже, Алиса рассказала мне, что я 8 месяцев провалялся в коме. За всё это время было три случая, когда ей казалось, что я очнулся. Но, спустя несколько минут я возвращался к прежнему состоянию.

Уложил же меня в кому, брат Натальи — Глеб. Буквально через неделю, после моего разрыва с Наташей он подловил меня, когда я шел к Алисе. Затащив в подсобку первого этажа, хотел проломить мне череп, но не срослось. Я успел прикрыться правой рукой, и монтировка лишь перешибла пальцы. Выскочив, я пытался закрыть дверь подсобки, но Глеб вырвался, попутно отшвырнув меня к стене. Там я приложился затылком о батарею и вырубился. Видимо Наташин братец добавил мне ещё пару ударов, почему я так долго и валялся в коме. Хорошо не убил — спугнули проходившие жильцы.

Не знаю, как должен бы реагировать на случившееся. На то, что брат девушки, спокойно отпустившей меня, чуть не убил. На то, что почти год жизни — оказался всего лишь навеянным комой сном. Все события, друзья… лучшие друзья, как я считал, хотя они ведь и были таковыми, в той странной жизни-сне. За что им спасибо, как бы абсурдно это не звучало. Мне 32 и я никогда не уезжал из Магадана навсегда. Я действительно чуть не женился на Наташе, но встретил Алису.

Как реагировать на это? Не знаю, и не узнаю, потому, что даже малейшей мысли об этом не возникнет. Зачем? У меня есть Алиса. У нас есть Абсолютное Счастье. Этим всё сказано и объясняется.