Розой упала багровая шаль
заката,
в окнах звеня древнейшей тревогой
крови.
Ночь начищает морозом свои
дукаты,
веками-тучами пряча глаза
коровьи,
а за подол её держится кроха-
город,
вшивый машинами и от весны
чумазый.
Чем-то он ей, сопливый и мрачный,
дорог:
старый надела на ручку фонарь
от сглаза.
***
Зачем ты крадёшь мои кости? —
они не годятся на флейты,
они чересчур пока живы
и слишком их розов цвет.
Не станут их слушать крысы,
не будут они бояться,
а будут они смеяться
над слабостью губ твоих.
Не станут их слушать птицы —
ни голуби в белых перьях,
ни ласточки в чёрных платьях,
ни лебеди на пруду.
Их вой не подхватят кошки
на гулких сердитых крышах,
облитых — сметаной будто —
сиянием лунных щёк.
— Затем я краду твои кости,
что, только пока они живы,
их слушаться будет ветер
и золото волчьих глаз.
***
Порвались бусы — рассыпались песни,
Порвались песни — рассыпались грозы.
От идиом на листе занозы,
И в горле зуд от трухи словесной.
Сгорели тучи — осыпались громом.
Свеча истаяла азбукой точек.
Иссохли губы от соли строчек
Из бочек старых с гнилым рассолом.
Воды б напиться — из гроз, исправно
Снизать бы рифмой звенящей бусы,
Связать запястья косой из русых
Прядей… а песни — растут, как травы.
***
Словно стрела, не несётся песня —
Ведь, как известно,
Цыгане не знают стрел
(И не строят стел).
Наши песни — чёрные птицы,
Они темнолицы,
Их голос — ал,
Полёт их — шал.
Нет, мы не строим стел —
Как жаль.
Словно река, наша песня льётся,
В ней бьётся солнце
Дорог, этих пыльных кос,
Русел песен-слёз.
Нет, цыгане не строят стелы,
Не ставят стены,
Лишь голос — след
(Но голос — слеп),
Одну только память слёз
И бед.
***
Белый ангел шествует мимо,
Розы неся в руках.
Взор его плещет синим, синим,
Хлеба белей щека.
Белый ангел несёт свои крылья —
Сахарные клинки —
Белым душою, чьи губы — лиры
И голоса сладки.
Белый ангел! — фарфор и мрамор!
Пальцев прозрачный лёд
Нежного сердца исцелит раны.
Как твой высок полёт!
Наших слёз и домов убогих,
Тёмных солёных губ
Ты сторонишься, ведь в чёрной боли
Голос наш — трубно-груб…
Нет утешения чёрным душам,
Видно, и поделом —
Чёрной тоской чересчур иссушен
Чёрных сердец надлом.
Только и нас посещает ангел
В угольной мгле берлог,
Нас укрывает, как будто флагом,
Чёрным своим крылом —
Не защищая и не обещая
В мире ином наград,
Не утоляя сердец печали.
Просто как чёрный брат.
***
Крыши черны, словно реки ночные.
Ветер играет на струнах антенн.
Звёзды так робки, что только качни их —
Бисером ссыпятся с облачных стен.
Смотрятся нежно бессонными стёклами
Окон, как в зеркало, в сивую ночь
Башни хрущёвок, а лужи осколками
Дробят луну, чтобы вниз уволочь.
***
Поэзия бродит по улицам.
Смотрит в окна.
Проходит мимо.
Поэзия хмуро сутулится,
даже горбится —
чувствует, что нелюбима.
В левом кармане — амброзия
(сегодня — виски,
а завтра — кофе).
В правом — азбука Морзе и
букварь иероглифов —
признанием в катастрофе.
***
Стреляйте, пока я танцую.
Такова моя воля.
Пока моя юбка — крылья,
пока я — птица.
Пока мои губы — струны
беззвучной скрипки.
Пока моих рук рисунок
не смазан кровью.
Стреляйте, солдаты, ладно,
лишь я прошу вас —
стреляйте, пока я танцую
на дне колодца,
пока мои ноги-цапли
толкают время,
вбитое в камни время,
врытое в землю.
Пока моя юбка — парус,
пока я лодка.
Пока в моих пальцах звонко
дрожат стрекозы.
Пока моё тело — свет
и расцвет рассветов.
Стреляйте, пока я слепа
от бубна крови,
пока я глуха, как ночь
в подъездах гетто,
пока я пою руками
саэты Лорки.
Стреляйте, пока я жива —
пока танцую.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.