Имя моё / Мазикина Лилит
 

Имя моё

0.00
 
Мазикина Лилит
Имя моё
Обложка произведения 'Имя моё'
Имя моё

Милый Чеширский кот, я, наконец, созрела,

Я признаюсь в любви к вашей улыбке.

Прямо сейчас я в камере жду расстрела.

 

Другими словами, мне нечего больше терять,

Тем более – девичью гордость.

 

Там, за решёткой – ночь, крикливые местные джунгли.

Где-то взахлёб визжит пьяная скрипка.

Руки мои от солнца жестокого смуглы,

 

Подчёркнуто смуглы от тысячи красных штрихов.

А почерк утратил твёрдость.

 

Милый Чеширский кот, вы мой пример и муза.

Завтра я встречу утро вашей улыбкой.

Я улыбнусь скуластым отпрыскам кукурузы.

 

Мне негде стираться, подол всё ещё в крови.

Воняю, как стая мартышек.

 

Завтра придут узнать мою последнюю волю.

Я попрошу разбить дурацкую скрипку.

Че был бы горд, я не сдала им пароля.

 

Бумаги здесь нет, шепчу вам это письмо.

Знаю, вы слышите.

 

* * *

 

Она всегда улыбается – совсем не умеет хмуриться,

Руки её – как прутики, талия – как лоза.

Она себя кормит тем, что босая танцует на улицах –

Лёгонькая, как ветер, буйная, как гроза.

 

Юбки взлетают в танце: рваные, дерзкие, пёстрые;

Руки взлетают тоже – пара бронзовых птиц.

Она улыбается внутрь, словно одна на острове

Среди рыхлого моря болезненных, бледных лиц.

 

Как знамя, летят по ветру тяжёлые чёрные волосы;

Легче на свете нету босых коричневых ног –

Медь под ногами этими сверкает, как чистое золото,

Звон её превращается в песню больших дорог.

 

Она всегда улыбается – совсем не умеет хмуриться,

Не может пинать поверженных и падать покорно ниц.

Она себя кормит тем, что босая танцует на улицах –

Безвестная из безвестнейших уличных танцовщиц.

 

* * *

Когда я танцую – совсем не больно.

Когда улыбаюсь – совсем не страшно.

Когда меня нет – утихают войны.

Мой смех – самый верный и добрый страж мой.

 

Под летним дождём я бегу босая,

При полной луне – ухожу на крышу.

Когда я люблю – всё равно кусаю.

…Когда я танцую – свой крик не слышу…

Луна

Хвостом заметая след, убежал мой брат,

Луна – как бельмо старухи – в морщинах туч,

Облизывают угли языки костра

И плач серебра струны под рукою жгуч.

 

Играет с травою ветер. Заснули псы.

В лесу раздаётся кличем свободы вой.

Текут между струн тягуче, как мёд, часы.

Мой брат не вернулся – значит, мне быть вдовой…

 

***

 

В ночь на Ивана Купалу

В чаще, от елей чёрной,

Клад золотой искала

Так, наугад, девчонка.

 

Были костры у речки

Алы. Смеялась ночка.

Плыли по речке свечки

На голубых веночках.

 

Злые босые русалки

С белыми волосами

С лешим играли в салки,

Щёки ему кусали.

 

В ночь на Ивана Купалу

В чаще, от смеха звонкой,

В мокрой траве отыскала

Горсть чешуи девчонка.

 

* * *

В этой комнате все зеркала черны, как омут,

А оконные стёкла, пожалуй, ещё чернее.

Все игрушки давно мертвы или впали в кому

И принцесса лежит в углу, от тоски дурнея.

 

В этой комнате пахнет слежавшейся, древней пылью,

Но следы моих ног босых исчезают сразу.

Тишину заполняет, как шёпот, шуршанье крыльев –

Мотыльки составляют в углах бесконечный паззл…

 

В этой комнате очень давно на старинных пяльцах

Вышивает игла крестом по канве усталость.

На зеркальном стекле, как след, отпечатки пальцев.

В этой комнате я как-то раз навсегда осталась…

 

* * *

Однажды я умерла,

Но это – большой секрет!

Звенели колокола.

Был мягок осенний свет.

 

Играли в саду ветра –

Шуршали, смеясь, листвой.

Мне просто пришла пора

С ветрами лететь золой.

 

***

 

У меня всё нормально, ни шатко, ни валко –

Я то возле подножья, то на гребне волны.

В этом море ударов я почти что русалка,

Я почти бронепоезд в этом мире войны.

 

У меня всё нормально – я хожу как по минам,

Как по топи болотной, как по глади воды.

Мне уже и не надо учиться быть сильной,

Я уже не стираю с тела знаки беды.

 

У меня всё нормально. Это просто простуда,

Это просто усталость и просто болит,

Просто копятся письма и завалы посуды,

Просто кто-то ночами моим горлом скулит…

 

* * *

 

Если не хочешь меня – зачем ты тогда живёшь?

Что за пустая блажь – не жаждать моих объятий!

Я – горький мёд ночей, рук потайная дрожь,

На потолке игра лунного света пятен.

 

Если ты хочешь дурмана – есть у меня дурман:

Видишь – я, как змея, здесь для тебя танцую!

Вязь моих гибких рук сладостна, как хурма,

Нежный и дивный яд в бёдрах своих несу я…

 

Я прилетела на звуки тайных твоих молитв,

Я улечу, как только мне надоест забава.

Мой поцелуй горчит: имя моё – Лилит –

Вовсе не значит «любовь», значит оно – «отрава».

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль