Фотография

Фотография.

Худой, изнеможённый болезнью парень лежал на мокрых от пота простынях. Неожиданно навалившаяся, непонятная болезнь выбила его из колеи. И казалось смерть держит его за руку, но никак не совершит своего чёрного дела, избавив тем самым человека от мучений.

— Ало? Оксана? Ало?

— Да?

— Здравствуйте! Мне посоветовала Вас Анжела… Я Александр.

— Да? Слушаю Вас.

— Ну, у меня деликатная ситуация.

— Понимаю. Пятьсот долларов, завтра в кафе на Арбате, такое зелёненькое, с большой, красивой вывеской. В семь вечера, раньше я занята.

— Ага, конечно. Хорошо. В кафе на Арбате, с красивой вывеской.

— Зелёное.

— Что, простите?

— Кафе, зелёное.

— А! Ну, да. Зелёное. Пятьсот долларов,… а не… дороговато?

— А Вы хотите избавиться от своей проблемы?

— Да, конечно.

— Тогда жду Вас завтра в семь.

— Да. До завтра. А как я Вас…

Короткие гудки.

***

— Даже не знаю Анжел, можно ли ей верить? Пятьсот долларов!

— Слушай Сань! Не один человек уже говорит, что она помогает. И ведь это слухи без рекламы… — Анжела подняла левую бровь, усиливая впечатление от произнесённой ею фразы, – и не тебе плакаться о деньгах.

— Но, пятьсот долларов…

— Пойди погадать на кофейной гуще чтобы узнать народиться в этом году урожай зерновых, или нет? Отвалишь пять штук зелёных, а то и фантиков…

— Каких фантиков?

— Элементарных — евро.

— Ты сгущаешь краски.

— Я не сгущаю краски. Сколько тебе обойдётся операция на твоём хозяйстве? Да ещё чтобы благоверная не узнала? А?

— Ладно, не горячись! А, где гарантии?

— Я спрашивала, по крайней мере, четверо пациентов она полностью излечила.

— Четверо… может она сама слухи распускает?

— Ты дебил?! Слушай Сань,… иногда мне кажется, что болячки не просто так находят свои жертвы.

— Что ты имеешь в виду?

— То и имею. Глядя на тебя, то не удивительно, что ты на конец такую подляну подцепил, что ампутация скоро понадобится.

— Ты за языком следи! А то не посмотрю, что девушка брата, фейс подправлю.

— Не в твоём положении угрожать «мачо».

Анжела хмыкнула, бросив взгляд на промежность строптивого знакомого.

– Поговорим потом, когда остынешь. Придурок!

— Я тебя слышал! – Пытаясь не ударить в грязь лицом строгим голосом, выкрикнул Александр.

Анжела не останавливаясь вытянула правую руку и показала ему средний палец с золотым кольцом, увенчанным изумрудом.

— Сука! – Сквозь зубы проговорил Саша, поднимая бокал с пивом.

***

День сегодня задался с самого утра. Позавтракав в макдонольдсе, Оксана поспешила на работу. На удивление метро на станции Пушкинской оказалось почти пустым, и она с комфортом добралась до работы не распихивая никого локтями. Да и в офисе всё сложилось так удачно, что у Оксаны выпадало по крайней мере три дня отдыха. И работы перед выходными собралось, «не бей лежачего». Настроение поползло в гору, как столбик термометра в июльский день.

— Привет Ксан!

— Привет!

— Слышала у тебя халявных дней выпало…

— Да, но тебя это, никаким боком не касается! – Оксана лихо отвернулась от сотрудницы на вращающемся кресле.

— Ой-ой. Какая цаца. – Возведя глаза к небу, произнесла она. – Приятных выходных. Стерва! – Тише добавила она.

— Не завидуй Света!

— Больно надо.

Не считая этого маленького инцидента, день прошёл тихо и размеренно. А под конец рабочего времени, настроение девушки заметно поднялось. Её ждал очередной заказ, никак не связанный с её рабочей деятельностью, но приносящий в последнее время, довольно не плохие дивиденды.

— Всем пока!

Помахала она ручкой сослуживцам, не успевшим сбежать домой, до шести. Ей никто не ответил. Не сказать, что её не любили на работе, но недолюбливали точно. Да и друзей у Оксаны не было, что говорило, далеко не в её пользу. Но такие мелочи её не заботили. «От больших мыслей появляются морщинки на лбу», помнила она выражение из какого-то фильма. Это и стало её догмой. Нет, она была далеко не глупа, но старалась не заморачиваться по пустякам, которыми, к слову говоря, считала почти все беспокойства, (если они не были связаны с её внешностью), сваливавшиеся на её очаровательную, тёмную головку. Она была очень самолюбива. Очень.

Порой это самое самолюбие приводило её саму в тупиковые ситуации. И тогда, она включала своё тайное оружие, надувала губки, и добивалась своего. А в тех моментах, когда это не срабатывало, она, наконец таки, включала мозги, и всеми правдами и неправдами, всё равно, добивалась своего. И не дай бог, если что-то пошло не по её замыслу, в Оксане просыпалась фурия. Она готова была рвать и метать, что довольно таки часто и происходило. Но сегодня она светилась от восторга. Хорошее настроение плескалось в ней, как вино в фужере. Чуть переливаясь за края, и задевая прохожих, заражало их оптимизмом, невзначай поднимало настроение. Однозначно у неё был дар. Которым она не пользовалась, да и не воспользовалась бы, потому как, в её очаровательную головку никогда не пришла бы мысль, осчастливить кого-то ещё. И в этом была вся Оксана.

— Здравствуйте! Вы Оксана? – Александр смущённо топтался рядом с одиноко сидящей у бара девушкой.

— Саша? Я тут. – Послышалось с другого угла кафе.

— Извините, опознался. – Произнёс он, и направился к столику, из-за которого его окликнули.

— Вы действительно думали, что я могу быть этой шалавой? – поинтересовалась брюнетка за столиком, когда он подошёл ближе.

— Здравствуйте! Отчего же сразу шалава? Довольно милая барышня.

— Именно такие милые барышни и подарили Вам такой неприятный сюрприз. – Произнесла Оксана улыбаясь, стрельнув глазами в область гениталий парня.

Эти слова сразу выбили Александра из колеи. Настроение тут же пропало. Лицо осунулось. Заметив это, девушка только сильнее улыбнулась, отпив коктейль через трубочку, слегка приподняла бровь, намекая на деликатность ситуации. При этом улыбка не сходила с её лица.

— Что со мной произошло, не касается ни Вас, ни кого бы то ни было! – Злобно ответил он, присаживаясь на стул напротив.

— Да нет. Меня это касается сейчас напрямую. – Не переставая улыбаться, произнесла девушка. – Или Вы передумали?

Смутившись, Саша потупил взгляд, разглаживая скатерть на столе.

— Нет, не передумал. – Произнёс он, поднимая глаза. – Но, какие гарантии?

— Моё честное слово. Вам этого мало? – Наиграно удивилась Оксана.

— Вы так шутите?

— Нет, Саша. Вам придётся поверить мне на слово. – Сделавшись серьёзной, произнесла она.

— Честно? Я озадачен. Вы берёте большие суммы, и при этом хотите, чтобы я поверил Вам на слово?

— Вы можете мне не верить, и пойти в поликлинику, где заплатите не меньше, да ещё и жена узнает о Вашей проблеме.

— Ладно. Когда начнём?

— Что?

— Ну… — растерялся парень. – Процедуру. – Подыскал он слово.

— А. Так ведь нет никакой процедуры. Точнее есть, но её Вы сделаете уже без меня. – Брезгливо покосившись на пояс Саши, произнесла она.

— Ммм… — помотал головой Александр, давая понять, что не уловил мысли. – Так, как же мы тогда поступим?

— Давайте деньги.

Полминуты Саша просто сидел и смотрел на Оксану, думая как себя повести в данной ситуации, но не придумал ничего, кроме, как достать деньги, и положить их на середину стола.

— Отлично! – Произнесла Оксана, допив залпом остатки коктейля.

Она взяла деньги, пересчитала, и убрала в сумочку. Потом достала оттуда конверт, жёлтого цвета, и положила на место лежащих денег. И пристально уставилась на Александра. Казалось, она изучает его реакцию. Возможно, так оно и было.

— Что это? – Поинтересовался парень, не притрагиваясь к конверту.

— Это Ваше лекарство. – Ответила девушка.

— Что?

— Лекарство.

Саша протянул руку, и взял конверт. Из него он извлёк чёрно-белую фотографию молодого человека.

— Это шутка?

— Нет. Это не шутка. Это Ваше лекарство. – Спокойно произнесла Оксана.

— Это святой, который излечивает все недуги, особенно по тем… — Она показала взглядом на пояс Саши. – Он хорош. Сто процентная гарантия выздоровления.

— И что я должен сделать? – Поинтересовался Александр, разглядывая портрет. – Молиться ему? Да и не похож он на святого.

— Молиться не надо. Просто, в одиночестве, Думайте, о том, чтобы Ваша болезнь ушла, и приложите к больному месту фотографию святого. Он вытягивает все болезни, как губка воду. Потому и стал святым. К тому же, фотография заговорённая.

Скептически разглядывая фотографию, парень поднял глаза на Оксану, пытаясь разглядеть в её лице хоть крупинки издёвки. Но не увидел, того, что искал. Зато он явно прочитал в глазах девушки, потаенное злорадство. Он чуть не бросил фотографию обратно на стол, и не потребовал обратно деньги, но сдержался. Положил карточку в конверт, а конверт во внутренний карман пиджака.

— Ну, хорошо. Когда всё произойдёт? Надо тереть им мои… кхмм… месяц? Чтобы излечиться? А Вы в это время облапошите ещё несколько дурачков, а потом смоетесь?

— Завтра позвоните мне. – Просто ответила Оксана.

Александр озадачено посмотрел на неё. Посмотрел по сторонам, поднялся со стула. И не прощаясь, вышел на улицу.

— Вот тебе ещё один подарочек от меня скотина! – ухмыляясь проговорила Оксана.

По дороге он раз десять обвинил себя в тугоумстве, раз пять порывался вернуться назад и забрать свои деньги (он был очень жаден до денег). Но в который раз сдерживал свои мысли, и успокаивал себя тем, что всегда сможет найти её, и спросить за всё унижение.

На съёмной квартире, (для жены он был в отпуске), он достал фотографию, разделся и сел на кровать. Долго, недоверчиво разглядывал фотографию святого. Да и на святого тот совсем не тянул. Парень лет двадцати пяти – тридцати, в простом свитере поверх футболки. Лицо гладко выбрито, волосы коротко стрижены. Какой с него святой? Но деваться некуда, и Александр, глубоко вздохнув, и чувствуя себя последним кретином, произнёс:

— Святой… не знаю твоего имени. Гмм… забери мои болезни, и излечи меня.

С последней фразой, он прислонил фотографию к измученным сифилисом гениталиям, и зачем то добавил.

— Аминь.

И зажмурился, как мальчишка, которому грозил смачный шалбан.

Ничего не произошло. Небеса не разверзлись, не ударила молния, и вообще, Александр не почувствовал ничего. Он сидел так минуту, пока не сообразил, что исчезла эта назойливая, пульсирующая боль, к которой он уже успел привыкнуть. Нахмурившись, ожидая какого бы то ни было подвоха, Саша отвёл фотографию в сторону. И чуть не вскрикнул.

***

Олег лежал на больничной койке весь в холодном поту. Он точно знал, конец его близок.

Истерзанное болезнями тело походило на экспонат кунц – камеры. Морфин, которым пичкали его врачи, чтобы снять боль, уже не помогал. И агония его длилась почти неделю. Он толком не спал, совершенно не ел, его тело поддерживали капельницы. Измотанный и разбитый, Олег думал только о смерти, как о спасении от мучений. Вся жизнь уже трижды пронеслась перед ним. Он раз за разом переигрывал в мозгу ситуации, где повёл себя не хорошо или подло. Молил всех святых о прощении, и о смерти, но продолжал настойчиво жить. И с каждой новой болячкой, появляющейся, как по мановению волшебной палочки неведомо откуда, в голове вспыхивал образ ссоры. Ссоры с бывшей девушкой, с которой он расстался год назад. Характер её и мировоззрение, никак не укладывались в его рамки, и понятия о жизни. И по этому, он предложил ей остаться просто друзьями.

— Прости! Останемся просто друзьями. Я не тот человек, который тебе нужен. А ты, не та женщина, которая нужна мне.

— Прости?! Ты?!.. – она тогда чуть не захлебнулась гневом. – Да кто ты такой, чтобы решать, кто мне подходит, а кто нет? Ты! Импотент! Я всё сделаю, чтобы у тебя не было больше никого!

И с этими словами она выскочила из машины. Олег только успел её крикнуть, чтобы объясниться.

— Оксана! Подожди! – но она ушла.

А потом, одна за другой, посыпались болезни, которые привели его в эту палату, в которой он находился уже четыре месяца. Врачи, не стесняясь его присутствия, чесали затылки, обсуждая его диагнозы, и положение. Всё сводилось к тому, чтобы обезболивать Олега, пока не появится новая болезнь, сыплющаяся на него, как из рога изобилия.

Но сегодня был необычный день. Боль, ломившая всё тело парня, отступила. И не благодаря наркотику, нет. Голова прояснилась. Правда, дышать стало совсем тяжело, но и это ненадолго, потому, что он спокойно уснул, что не случалось уже давно. А когда проснулся, то не поверил своим глазам. Пресытившихся стен палаты больше не было, зелёные луга тянулись до горизонта, местами перечёркнутые, голубыми лентами рек, да тёмно – синими пятнами озёр. Над разнообразием цветов летали стайки прекрасных бабочек, легко порхая на тёплом ветерке, несущем чуть заметный запах ванили. Мягко ласкало кожу солнце, изредка скрываемое за прозрачными облаками. Трели пичуг, наверное, привели бы в восторг покинувшую его мать, умершую, когда ему было пятнадцать.

— Ну, здравствуй Святой!

Нежный голос был так знаком. До боли в сердце. Но боли не было. Было умиротворение. Олег Обернулся. В солнечном свете, волосы матери переливались, как бриллианты, играя гранями. Белые одежды, казалось, светились изнутри. Её нежная, чуть асимметричная улыбка ласкала взгляд, изголодавшийся по материнской ласке. Она протянула руки, зовя заключить в объятия потерянного давно сына.

— Мама?

— Да, сынок.

— Ты пришла за мной?

— Нет, сынок, это ты пришёл ко мне.

— Почему ты назвала меня Святой?

— Посмотри.

И она указала на гладь раскинувшегося неподалёку озера.

В синих, прозрачных водах озера Олег увидел своё отражение. Одетый в белые одежды, без следов язв на теле. Но поразило его не это, а слабо светящийся нимб над головой, и также светящиеся крылья за плечами.

— Мама… — только и смог он вымолвить.

— Сынок. – Произнесла она в ответ.

***

«Откуда эта проклятая боль в груди?» думала Оксана, прислонившись к стене в грязном подъезде своего дома. «Что за напасть? Отдышка что ли?».

Но боль не прекращалась, наоборот, она тисками сдавила грудную клетку, вонзая свои раскалённые иглы глубже в лёгкие, в сердце. Судорожно вздохнув, девушка попятилась назад, а упрясь в стену, сползла по ней на заплёванный пол. Она попыталась позвать на помощь, но воздуха в груди не хватало даже на стон. А из-за этой бесплодной попытки, сердце пронзила такая боль, что девушка выкатила глаза. Через мгновение, она обмякла.

Душный, пыльный подъезд дрожал под ударами какого-то исполина. Спёртый воздух нагрелся, как в сауне. Колыхались и дрожали пошлые надписи на стенах. С потолка постоянно сыпался, непонятно, откуда взявшийся пепел. В нос ударил отвратительный запах гари, перемешанный с запахом горящего мяса, и какого-то ещё, знакомого, тошнотворного. Точно! Она помнила этот запах по институту, где она заканчивала на хим.факе. Сера. А за узким окошком подъезда, среди тлеющих деревьев и обугленных остовов машин. Медленно, не торопясь, зная, что у них целая вечность, на потехи со свежим мясом, брели уродливые монстры, с алыми, злобными глазами, предвкушая чужую боль и страдание. И ещё наслаждение от полного отчаяния, из-за того, что избавления не будет. НИКОГДА.

-НЕТ!