Ночной кошмар

Жуткий кошмар поднял меня где-то в три часа ночи. Голые стены, ни дверей, ни окон – одни сплошные коридоры, нескончаемым лабиринтом поворотов, разветвлений, пересечений тянувшиеся вникуда. И нечто мрачное, темное, темнее безлунной летней ночи, смертельно опасное и хитрое, таящееся в этих коридорах, за каждым поворотом, прямо за спиной, неуловимое для глаза и слуха, но отчетливо ощущаемое другими, гораздо более глубокими чувствами. Бесконечный бег и отчаянный взгляд, устремленный в серую даль коридора до очередного поворота…

Я с трудом пытался подавить дрожь, глубоко вдыхая тяжелый воздух и медленно выдыхая его в ночную тьму комнаты. Безмолвная тишина, и только некий странный гул, довлеющий над этой тишиной, словно далекий рокот могучего и недоброго бога. Пустая и мрачная темнота, дремлющая, сонная – и одновременно тревожащая странными звуками, изредка доносившимися словно бы из ниоткуда, неясными тенями, всполохами и жутким ожиданием того, что это окажется не игрой твоего воображения, а загадочной и непонятной жизнью.

Я откинул влажное одеяло и присел на кровати, прислонившись спиной к холодной стене.

Мрак, окруживший меня, был настолько плотным, что меня накрыл приступ клаустрофобии, словно бы я оказался на самом дне океана, одинокий и беззащитный. Я внимательно огляделся, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть, и задержал взгляд в той стороне, где располагалось окно.

Ни проблесков света, ничего, словно бы его и не было.

Чувство иррациональности происходящего, немного притупившееся после сна, теперь снова окатило меня, холодом прошло по нервам, встопорщив волоски на руках. Что-то было не так, я нутром чуял, хотя разум пытался оправдать происходящее переживаниями после кошмара да нервным напряжением последних дней.

Я собрался с силами, чтобы встать и развеять свои глупые страхи, однако едва приподнявшись, вдруг почувствовал, как сердце сжали ледяные когти ужаса. На глазах выступили слезы, руки ослабли, и я едва не ударился головой о стену.

Я был не один.

В комнате находился кто-то еще, и я это чувствовал.

Эффект незримого присутствия, как называют это ощущение парапсихологи. Приступ паранойи, как сказали бы их более здравомыслящие коллеги.

— Машка?..

Может быть кошка? Единственное живое существо, которое скрашивало мое одиночество уже несколько лет…

— Маша, мохнатая ты разбойница, где ты лазишь?

Ничего. Странно… Что ж, зараза, есть еще способ.

— Машка, иди жрать!

Ни звука. Ни заинтересованного мява, ни характерного клацанья по линолеуму.

Совершенно жуткое ощущение чего-то рядом окончательно выбило из головы голос рационального мышления. Нечто темное и страшное из сна вдруг обрело реальное воплощение. Окружающая меня темнота перестала быть безмолвной и безопасной, став живой, меняющейся, угрожающей. Боковое зрение выхватывало из тьмы резкое и едва-едва различимое движение, словно бы кто-то перемещался в темноте, кружил вокруг, выжидая…чего? Я надеялся высмотреть более разумное объяснение ситуации, однако где-то глубоко внутри, в самых глубинах подсознания, там, где рождаются все наши страхи и суеверия, нечто знало, почему я так вглядываюсь перед собой.

Я боялся пропустить момент, когда это перестанет играть со мной и решит наброситься.

Надо было что-то делать. К самым задворкам моего сознания подкатывали волны безумия – еще немного, и мне будет уже все равно, кто или что находится рядом со мной, и что со мной случится через несколько мгновений.

Я пошарил рукой под подушкой – иногда наше домоуправление устраивало маленькие концы света, отрубая электричество, и я всегда держал под подушкой небольшой фонарик. Параллельно я продолжал следить за происходящим вокруг, остро, до сердечной судороги реагируя на каждое почудившееся мне движение.

Рука нащупала металлический цилиндрик, медленно потянула, стараясь не делать это резко – какая-то моя часть словно бы старалась не раздражать окружающее враждебное пространство. Я осторожно вытянул фонарик, повернул лампочкой вперед и замер. Пальцы нервно поглаживали кнопку переключателя, губы забормотали обратный отсчет. На счет «раз» я глубоко вдохнул, зажмурился – и включил фонарь.

Ничего не произошло. То ли батарейка села, то ли еще что – но фонарь не загорелся. Я судорожно вздохнул и нажал еще раз – тот же результат, только вот в темноте вдруг что-то сдвинулось, какая-то тень, слегка отличающаяся от окружающего мрака, каким-то еле заметным оттенком – если у темноты, конечно, есть оттенки.

До моего слуха донесся мягкий шажок.

Сердце ухнуло куда-то вниз, понеслось в пропасть, острый приступ ужаса сковал горло, не давая крику вырваться на свободу.

Следом за первым, послышался еще один шаг, словно бы кто-то осторожно положил на пол влажную тряпку. И невозможно было понять — это что-то просто перемещается по комнате или же…приближается. Все ближе и ближе, неспешно и неумолимо.

Я отказывался верить в происходящее. Наверное, в моем рассудке мать-природа оставила переключатель сознания, дабы уберечь свое слабое чадо от нервного коллапса после встречи с еще более странными своими созданиями.

Я медленно и глубоко задышал, остатками воли пытаясь успокоить бешеное стаккато сердца и убедить себя в абсурдности своих страхов. Что бы не находилось у меня в комнате, незримое и жуткое, все это было плодом моего воображения. Переживания, стрессы и хронический недосып, помноженные на увлечение всякой чертовщиной. Слишком много проблем накопилось у меня за последнее время, множество мелких бед и неудач складывались в мозаику общей картины моего состояния, что вылилось в ночную симфонию бесплодных страхов. Нервы требовали разрядки, и именно в эту ночь они ее получили.

Я собрался с духом и решил вновь попробовать встать.

Шлеп!..

Уровень страха словно бы перешел на следующий уровень – в загустевшей темноте казалось, будто меня и незримых сущностей разделяет всего лишь миллиметры, и что стоит только мне протянуть руку, как невидимые, но острые как бритва зубы мгновенно отсекут мое любопытство…вместе с рукой.

Мать твою так, если это не кошак, тогда кто???

Я коротко вздохнул, собирая последние остатки мужества — и вскочил с кровати. В голове слегка помутилось от резкого движения, в глазах замерцали звездочки, темнота стала плотнее и обступила меня стеной. Я никогда раньше не видел такого глубокого мрака – казалось, что во Вселенной не осталось ничего, кроме меня и чернильной пустоты, играющей струнами моего воображения. Ощупывая край дивана за спиной, я примерно сориентировался, представив в голове схему квартиры. Слева проход в прихожую, где можно по прямой попасть в спальню, нынче переоборудованную в мой скромный рабочий кабинет. От прихожей на право, мимо туалета и ванной находилась кухня, напоминающая свалку – настоящая кухня закоренелого холостяка.

Повернувшись на девяносто градусов, я начал осторожно продвигаться, выставив вытянутые руки перед собой. Ощущение присутствия осталось, звуки и сопровождающие их тени исчезли, словно растворившись в кислоте ночи.

Чувство нереальности путает ориентацию в пространстве, но у него есть определенное достоинство – оно притупляет чувство страха.

Внезапно мои руки уперлись в некую твердую гладкую поверхность. Стена. Очень хорошо, по моей мысленной карте слева была дверь. Я неспешно двинулся вдоль стены, касаясь слегка ее пальцами, дабы не потерять пока единственный ориентир.

Через несколько шагов я наткнулся на угол, пальцы ощупали стык стен. Я осторожно двинулся дальше, вслушиваясь в темноту…

…Пока внезапно не понял, что двери нет, что стена тянется и тянется, словно бесконечная, гладкая и однообразная плоскость. И как только я это осознал, руки наткнулись на еще один стык между стенами – комната оказалось каким-то сверхъестественным кубом, без дверей и окон, замуровавшим в себе хозяина.

Я замер, превратившись в статую, только лишь краем сознания понял что беззвучно, одними лишь губами молюсь. Приступ страха и отчаяния, помноженный на неизвестность превратил меня в маленького мальчика, которого мама всегда учила: «Если тебе страшно, очень страшно, сынок – просто помолись, искренне и сильно, и, быть может, Он услышит тебя и дарует спокойствие и уверенность в собственных силах…»

Мне надо было успокоиться. Просто взять себя в руки, силой воли заставить замолчать эмоции. Успокоиться. Срочно и бесповоротно, потому, что грань между самосознанием и сумасшествием стремительно размывалась прибоем неведомых сил ночи. В глазах забегали искорки, в ушах проклюнулся многоголосый шум. То ли от внутреннего напряжения…то ли неведомые призраки начали свое проявление в наш материальный мир.

Я крепко зажмурил глаза и влажными от пота ладонями прикрыл уши – безотказный способ определить, чудится мне все это или же в моей квартире поселились сверхъестественные соседи. Перед глазами замерцали мелкие вспышки, легкий и тонкий звон напевал что-то с другой стороны барабанных перепонок – не намека на странные звуки и светлячки, испугавшие меня. Я осторожно, медленно приподнял веки, так же неспешно опустил руки.

Слева от меня серебрились окна, отражая резкий свет Луны, невидимой отсюда; мертвенно-серый монолит соседнего дома безмолвно созерцал улицу черными провалами окон. Мрак, непроницаемым покрывалом закутывавший комнату, теперь неведомо куда исчез, оставив лишь небольшие лужицы в углах. Неестественная тишина плавала вокруг меня, не нарушаемая ничем, кроме тиканья часов.

Я шумно выдохнул. Ноги немного дрожали, как и руки, но волна облегчения прокатилась по всему телу, сердце не бухало тараном в ворота ребер, стучало размеренно и спокойно. Все-таки это была жуткая игра моего богатого воображения, и в этом было приятно убедиться. Никаких чудовищ, вылезших из моего кошмара, ни теней, блуждающих в потемках, ни мягких, вкрадчивых шагов. Вселенная вращалась по отведенной ей оси, логика и здравомыслие все так же правили ею, не оставляя места ночной чертовщине. Далекий гудок и визг колес автомобиля почти полностью выветрил остатки темных эманаций страха, порожденного странными видениями.

Но маленькая мыслишка, тоненький червячок сомнения все же гложил мою душу, чувство чего-то странного и тревожащего забилось в уголок сознания, упорно отказываясь исчезнуть. Все это было очень похоже на реальность, твердил кто-то в моей голове, все это было слишком реально, и ты это знаешь. Ты это чувствовал!..

Я встряхнул головой, прочищая мозги, натянул старенькое драное трико, сунул ноги в шлепанцы и направился на кухню, мельком глянув на часы – шел уже четвертый час ночи.

Мёртвенно-голубой свет Луны наполнял кухню призрачным ореолом; отражённый от линолеума он преломлялся в люстре, бокалах, тарелках, заставлял стекло окна светиться, словно само собой. Я не спеша подошёл к окну, посмотрел вверх.

Небо выгнулось, словно гигантское блюдо, усыпанное мириадами холодных звёзд, облака, прикрывшие ночное светило, казались серебряными в пробивающемся ярком белом свете.

Вдруг что-то мягко ткнулось мне в ноги.

Я медленно, очень медленно посмотрел вниз, разворачиваясь всем корпусом. Сил бояться уже не осталось, голова была пустой как барабан.

Крупная черная кошка терлась о ноги, поглядывая на меня лучистыми глазами и требуя внимания.

— Машка, засранка ты этакая… — только и выдохнул я.

А потом начал смеяться. И с этими хриплыми звуками я чуть ли не физически ощутил, как нервная дрожь постепенно покидает меня, возвращая все на свои места, развеивая глупые страхи и окончательно возвращая меня в реальность. Я с удовольствием взял кошку на руки и побрел обратно в зал, наслаждаясь долгожданным спокойствием и мурлыканьем у меня на груди. Надо было выспаться. Завтра, а точнее уже сегодня, намечался тяжелый день, в котором уже не оставалось места дурацким суевериям…

…Кошка не спала. Кошка не спала уже несколько ночей и страдала, однако древние инстинкты не позволяли ей сомкнуть глаз. Инстинкты Долга перед Человеком, стеревшие природную независимость.

Хозяин тихо сопел на диване, изредка всхрапывая и что-то невнятно бормоча под нос. Часы негромко тикали, где-то за окном в далеком далеке, словно бы в другом мире, залаяла собака. Все было мирно и покойно, как всегда, изо дня в день, все повторялось, как на уже много раз прокрученной и затертой кинопленке.

Если бы не оно…

Что-то небольшое, черное, и молчаливое затаилось в углу зала, прячась за пыльными коробками. Ни звука, ни движения, оно ничем не выдавало своего присутствия. Но кошка его чувствовала. Чувствовала и не собиралась уходить. Кошка знала – если она хоть на одно мгновение оставит свой пост – оно перестанет прятаться. Оно выйдет. Снова.

И тогда…