Тристори. Тень потаённого кошмара

Тристори. (ФРАГМЕНТ)

Тень потаённого кошмара.

Прошло уже несколько лет с того момента, как я столкнулся со своими страхами лицом к лицу. Со страхами из потаённых глубин моего подсознания. Вы думаете, что все это — вымысел, страшилка, фантастическая история…Как вы ошибаетесь! История, в которую мне довелось вляпаться, была сложнее и запутаннее, чем просто увидеть наяву свои собственные кошмары…

Глава 1. Кровные узы.

Меня зовут Феликс Вотер. Я работаю в крупной компании, в области энергетики. Огромное пятидесятиэтажное здание головного офиса компании возвышается в центре города. В солнечные дни его тень падает на город и закрывает от солнца почти квартал.

Я — заместитель директора в отделе по обеспечению населения энергией. Наш отдел можно смело называть самым «не скучным», ведь тут работают действительно интересные люди, которым удается совмещать умение кропотливо трудиться и хорошо отдыхать, у них прекрасное чувство юмора, в отличие, скажем, от тех, кто работает в отделе проектирования — те ещё зануды.

Рабочие дни, как во всех больших компаниях расписаны по минутам, особенно, когда отдел занимается подготовкой проекта или организацией очередной встречи.

Не страшно? Зря… Я тоже думал, что все свои страхи оставил в детстве. Как я ошибался! Оказалось, что детские страхи — это паразиты, которые цепляются своими ножками — загогульками за ваше подсознание, питаются потихонечку крохами негативной информации, рассказанными кем-то страшными историями, увиденными кем-то кошмарами, растут и только ждут нужного момента, чтобы дать о себе знать. Например, в городе ходит легенда о том, что шестого числа, шестого месяца нельзя оставаться одному в помещениях нашей компании после шести часов вечера, якобы эта триада и есть дьявольские «три шестёрки». В это время можно столкнуться с чем-то мистическим. «Да, конечно…» — думал я с иронией. Люди готовы выдумывать какие угодно страшилки, лишь бы было жить интереснее. Но мои «паразиты» думали по-другому…

Очередное шестое июня. Никто особо в легенду не верит, но все, нервно посмеиваясь и подшучивая над собой, торопятся домой.

— Ты не идешь…? — обратился ко мне приятель из отдела вёрстки.

— Много работы. Завтра презентация проекта новых энергоёмких установок, приедет губернатор, нужно речь подготовить, — ответил я устало.

— Хорошо, наверно, быть несуеверным, да? — сказал он и нервно хмыкнул. — Не засиживайся допоздна, обещали грозу, можешь не успеть до дождя добраться до дома.

— Привет жене, — ответил я уже ему в спину.

Минут через двадцать в здании почти никого не осталось, лишь несколько мойщиков окон, охрана. За работой время пролетело незаметно. На часах — час ночи. Оставалось совсем немного поправить доклад и я решил поехать домой, приеду завтра на час пораньше, и успею все завершить. Но… Домой в этот день мне не суждено было вернуться.

Я выключил компьютер, собрал вещи и пошёл к лифту. Моя история началась…

До лифта оставалось шагов пятнадцать, когда во всём здании отключился свет… И не только в нём. За окнами в холле — ни единого светлого пятна. Я подождал, пока охранник включит аварийный генератор в подвале, но не дождался… Значит, кромешная тьма и тишина — вот мои «друзья» на ближайшие пятьдесят этажей вниз. Ждать я не хотел, поэтому пришлось достать телефон и идти к лестнице, которая находилась в конце коридора.

Неожиданности начались сразу же. Во-первых, оказалась закрытой дверь, ведущая на лестницу, хотя у нас аварийный выход с этажа никогда не закрывают.

Пришлось возвращать в офис, за ключом, который лежит в столе, в моём кабинете. Я никогда не боялся темноты, не боялся находиться в одиночку в большом здании, но в тот момент мне было не по себе от того, что придётся спуститься по лестнице на пятьдесят этажей почти в кромешной тьме.

Я старался отвлечься мыслями о семье, о маленьком сыне, о том, что уже через две недели мы поедем отдыхать…

Можно конечно было бы переночевать в комнате отдыха для персонала, но после того, как менеджер начал сочинять истории о том, что видел там приведение, которое выползало из стены, именно сегодня, в шестой день шестого месяца мне это показалось не самым удачным вариантом.

Когда я вернулся в кабинет, то ситуация снова «взяла меня за горло» — оказалось, что мой компьютер включен. Каким образом — я понятия не имел!

Сделал несколько шагов к столу, осталось только протянуть руку…В это время позади меня раздался грохот. Оказалось, — это ни с того, ни с сего упали три коробки с бумагами. Сердце моё стало биться быстрее. Я вдруг понял, что боюсь предстоящего спуска по лестнице.

Между тем на мониторе высветилась надпись «Error» — ошибка. Я попытался выключить компьютер, нажав на кнопку на системнике, но она была зафиксирована в положении выкл.! Тогда я выдернул шнур из сети, но монитор продолжал гореть!

Ситуация совсем перестала мне нравиться. Я понимал одно — нужно как можно скорее отсюда выбираться.

Открыв ящик стола, я начал ощупывать находящиеся в нем предметы, чтобы найти ключ, но, по всей видимости, он лежал где-то в глубине ящика. Когда же я все — таки нашёл его, то с ужасом ощутил прикосновение к своей руке чего-то сырого и жутко холодного. Я резко вырвал руку и с треском закрыл ящик. Но меня ждал ещё один сюрприз. На мониторе появилась моя фотография — я стоял у стены, на которой был написан номер этажа, а недалеко от меня стоял…санитар психиатрической больницы? Самое жуткое, что у него не было лица! Над воротом халата даже не черное пятно — просто пустота.

«Что это?» — билась в мозгу мысль, — «чей-то неудачный розыгрыш?!». И тут я заметил, что мое лицо на фото меняется. Тускнеет улыбка, в глазах все более отчетливо проступает испуг. А еще через мгновение моё фото исчезло, и появилась фотография моей семьи. В страхе я схватил монитор и бросил его в конец кабинета, а сам быстро направился к выходу. Но как только я вышел из своего кабинета, то увидел, что на всех мониторах, стоящих на столах сотрудников, висит моя фотография. Позади что-то скрипнуло… «Не оборачивайся, иди дальше!» — говорил я себе. Но любопытство заставило обернуться. Оказалось, что сброшенный мной со стола монитор, снова стоит на своем месте, причем его повернули так, что я вновь вижу свое изображение, но на стене написан уже не номер этажа, а одно слово: «Страх».

И я рванулся к выходу, уже не обращая внимания на то, что три упавшие коробки вновь стоят на шкафу. Вылетел из офиса, коридор, дверь запасного выхода…На этот раз она открылась сама...

Страх… Страх… Это чувство завладело мной целиком. Я ничего не боялся раньше. Не был суеверным, не верил в мистику… Но… Как выяснилось, я был далеко не бесстрашен.

На лестнице — хоть глаз выколи. Аварийное освещение не работало. Пришлось достать телефон, включить, и… Тут меня ждал очередной сюрприз — по каким-то причинам, время на телефоне остановилось на отметке 3 часа ночи. Не может быть, чтобы уже прошло два часа с того момента, как завершил работу над проектом! Посмотрел на наручные часы, на них тоже было три ночи.

Не пытаясь понять, чтобы это значило, я постарался сосредоточиться на главном — мне необходимо выбраться из здания. Любой ценой! Но как только я вступил на лестничный пролёт, то понял, что испытания страхом еще только начинаются. Почему-то я безумно боялся этих ступеней, идущих в непроглядную темноту. Хотя никогда раньше не испытывал этого страха. Даже когда спускался по длинной лестнице в темноте, будучи ребенком. Вдобавок у меня отключился и больше не включался телефон. Я стоял и с ужасом думал, что в этой черноте и в тишине мне нужно было пройти пятьдесят этажей.

Прижавшись к стене, начал спускаться, заставляя себя думать о хорошем, чтобы не впасть в панику. Дошёл до середины лестницы, когда хлопнула дверь запасного выхода, и с верхнего этажа подул прохладный ветерок, послышались звуки, похожие на чей-то шёпот.

Впрочем, спуск на один этаж прошёл без сюрпризов. До следующего мгновения… Когда я встал на площадку между лестницами, то увидел, что передо мной вовсе не очередной этаж, а какой-то чердак. Как чердак оказался под этажами?! В принципе, в таких высотных зданиях нет чердаков, как в старых деревянных домах… Именно! Перед собой я увидел именно такой чердак. Повсюду лежал различный хлам, старые игрушки, одежда, которую можно было бы пустить только на тряпки. Галлюцинации? Или что-то иное… В любом случае я уже не мог верить своим глазам. У меня проскочила даже мысль о том, что мне подсыпали наркотик, который действует на разум таким кошмарным способом.

Я ринулся было вниз, но …лестницы не было. Сплошная стена, будто и этажей дальше нет. Вскоре я понял, что этот чердак похож на чердак дома, в котором я жил в детстве. Игрушки, которые были разбросаны на полу, напоминали те, которыми я играл. Ещё несколько шагов… и у меня не осталось сомнений, что это именно тот чердак. Петля, стул… На стуле сидел мой дед. Когда мне было восемь, он повесился у меня на глазах. Как раз, когда я играл. Именно с того момента я перестал чего-либо бояться. Как оказалось, не навсегда. До сегодняшнего дня.

Я стоял оцепенев и не мог произнести ни слова. Передо мной сидел человек, покончивший с жизнью 20 лет назад! Причем я это видел своими собственными глазами!

Человек, сидящий на стуле поднял голову и посмотрел на меня, как мне показалось презрительно.

— Д… Дед? — только и смог вымолвить я.

— Что ты думаешь о цифре 3? — спросил он.

Я промолчал, так как не мог сказать ни слова.

Дед достал сигару, закурил. На улице началась гроза, как и в тот далекий вечер.

— Ты в шоке… Оно и понятно. Сегодня ты ещё ни один раз будешь напуган.

— Что тут происходит, чёрт возьми?! — не выдержал я.

— Ты должен убираться отсюда, вот что происходит! И не задерживайся на одном месте долго, сердце не выдержит, — рявкнул в ответ дед.

— Я сплю… Это всего лишь сон… — пробормотал я.

Он встал со стула, подошёл ко мне и прижал горящую сигару к моей руке. От боли я закричал.

— Чувствуешь? Значит не сон… — усмехнулся он и снова сел на стул. — Убирайся, я не могу больше с тобой разговаривать, мне скоро очередную пытку терпеть…

Я медленно попятился к лестнице. Стены уже не было.

— И еще… Не смей кончать жизнь самоубийством, пусть лучше твоё сердце от страха разорвётся, чем… — он тяжело вздохнул, — ад реален… Пусть подсказкой тебе станет одна истина — доверяй себе.

Я не мог вымолвить ни слова. Моргнул и чердак исчез. Я вновь стоял на лестничной площаке. Передо мной — помещение окутанное тьмой. Даже молния то и дело мелькавшая за окном не добавляла света в этом месте.

«Что это было? Воспоминание? Иллюзия? Страх? Что происходит?» — я не мог ответить на свои же вопросы. Логического объяснения не было. Но стоять здесь дольше у меня не было желания, поэтому я прижался к стене и медленно начал двигаться вниз.

Спустившись на несколько ступенек, я почувствовал, что стена покрыта какой-то мерзкой слизью, появился неприятный запах, словно я спускался в сырой и затхлый подвал. Из лестничного пролета послышались чьи-то рыдания, словно маленькая девочка плакала и звала на помощь. Внезапно к моей спине что-то или кто-то прикоснулся, и от испуга я ринулся вниз по лестнице. Споткнулся и упал вперёд лицом на площадке ниже. Встал и увидел, что нахожусь на пятьдесят первом этаже, хотя их в здании их всего пятьдесят, дальше — крыша. Помещение напоминало заброшенное здание.

Бояться заброшенных, пустых домов, в которых, кажется, еще бродят души тех, кто в них жил — страх, который есть в каждом человеке. Неизвестность, тишина и пустота — кого угодно с ума сведет. Считается, что такие здания являются хранилищем мистической энергии. Бывает, делаешь фотографию и через объектив фотоаппарата, в потаённом уголке, если всматриваться, можно заметить искажение пространства или размытую фигуру человека. Лично я во всё это раньше не верил, как, впрочем, и во всяческую мистику. До сегодняшнего дня, пока сам не оказался в таком кошмарном месте. Из дальних коридоров этажа доносился чей-то плач. Но… какой пятьдесят первый этаж!? Его же в реальности не существует. И планировка помещений совсем не такая, как в офисах компании: несколько коридоров, комнаты и подсобки. Лестница на нижний этаж, по всей видимости, находилась в одном из коридоров, потому, что ниже площадки, на которой я стоял, лестницы не было. Стены коридора были ободраны, как и в большинстве заброшенных помещений, однако… Все стены были исписаны какими-то символами, словами на непонятном для меня языке. Исписаны кровью. Я как-то сразу понял, что эти буквы и знаки с потеками нарисованы кровью. Рядом с номером этажа кровью была написана цифра 3, рядом — слова: «Что это?»

На полу лежали разодранные мягкие игрушки. Я чуть прошел вперед по коридору. В одной из комнат разглядел детские кровати. Возможно, это так похоже… Но этого просто не может быть! Мне на секунду показалось, что я нахожусь в заброшенном детском доме. Еще через пару шагов я почувствовал запах гари. На стенах начали появляться чёрные пятна, словно от пожара. В помещениях уже не было кромешной тьмы, царил рассеянный оранжевый свет, словно за окном — закат.

Вскоре я понял, что не ошибся в догадках. Расположение комнат действительно напоминало то, что было в печально известном детском доме №1, который находился на самой окраине города возле леса. Он был построен на месте старого кладбища около пятидесяти лет назад. Кто додумался построить его в таком месте — неизвестно, да и разбираться в этом особо никто не хотел. За два года строительства произошло несколько несчастных случаев, погибли рабочие — каменщики. Лишь когда все строители начали говорить, что ближе к вечеру слышат чей-то плач, когда у двух работников одновременно случились сердечные приступы, и было установлено, что это из-за сильного испуга, то стройку решили остановить… под предлогом отсутствия финансирования. Но руководство сменилось и стройку возобновили. Несмотря, на то, что несчастные случаи, аномальные явления продолжались, здание было достроено.

Первое время после открытия, в детском доме ничего необычного не происходило, но… На третий месяц воспитатели стали замечать, что большинство детей просыпаются с синяками, следами ушибов на теле. Многие воспитанники целыми днями ходят утомлёнными, с бледными лицами, будто им всю ночь снились кошмары. Спустя ещё месяц продукты, которые привозили в детдом, портились в считанные часы, а вода в графинах к вечеру мутнела и приобретала темный оттенок. Детей начали часто преследовать кошмары, они жаловались воспитателям, говорили, что к ним ночью приходит какая-то девочка, что-то шепчет, говорит, что вскоре они все умрут. Тех, кто начинал плакать, она брала за руку и куда-то уводила. Сначала воспитатели пытались что-то сделать, но потом… Что-то произошло и все работники детского дома стали вести себя так, будто жизнь идет своим чередом — все тихо и спокойно. Один из свидетелей говорил, что директор детского дома целыми днями сидел на скамейке на игровой площадке и смотрел в пустоту. Его лицо по цвету напоминало лицо мертвеца, бледное, серо-синее. А двадцать лет назад, в здании произошёл сильный пожар. Странным оказалось то, что после, внутри помещений не обнаружили ничьих тел, хотя свидетели говорили, что из здания никто не выходил. Причину пожара установить не удалось. Пятеро пожарных, которым удалось войти внутрь во время пожара, чтобы найти и спасти выживших, вышли из здания полураздетыми, обгоревшими, с такими выражениями лиц, словно видели что-то очень кошмарное. Трое позже впали в истерическое состояние, их поместили в психбольницу, а двоих оставшихся, госпитализировали. В больнице пожарные впали в глубокую кому. Все последующие попытки изучить здание завершались либо исчезновением, либо смертью, либо шоком у очевидцев. Через пять лет городские власти решили окружить здание забором и поставить охрану, запретив всем, включая охранный персонал, независимо от причины входить в здание. Говорили, что вскоре охрана начала замечать, как собаки, которые пробирались через лазейки в заборе на территорию сгоревшего детдома, подходив к крыльцу, резко останавливались. Животные поджимали уши, начинали выть, а затем убегали. Кошки же шипели, громко мяукали и тоже неслись прочь от дома.

Тогда администрация города решила обратиться за помощью к специалисту, занимающемуся психоэнергетикой, ведь чем дальше, тем яснее становилось, что силы, с которыми здесь сталкивались люди, носят явно мистический характер. Человек, имевший титулы и звания в этой области вошёл в здание и… У него остановилось сердце. Затем вызвали священника. Произошло еще более странное. Он вошел в дом, обошёл его по периметру и сказал, что ничего не обычного там не обнаружил, даже в самых тёмных уголках. Однако в следующую же ночь он умер от разрыва сердца. Ровно в три ночи. По ночам из здания доносился плач, кто-то постоянно звал на помощь, доносился запах гари, несколько раз в здании даже случался пожар, опять же, по неизвестным причинам, ведь и гореть в бывшем детдоме уже нечему было. Месяц назад, также в три часа ночи охрана, около тридцати человек, одновременно почувствовали что-то, что напугало их так, что они сбежали с территории детдома в считанные минуты. Около двадцати человек бесследно пропали в ту ночь, а те, кто остался жив, утверждали, что не могут описать словами увиденное. Только после этого происшествия было принято решение снести здание. Но ничего не получилось. Вся техника, которая подъезжала к зданию, либо ломалась, либо останавливалась.

Зачем я рассказал эту историю? Когда я был маленьким, мы любили с друзьями пощекотать себе нервы. Однажды, в лесопарке мы набрели на этот детдом номер один. Тогда здание ещё не было огорожено. Не зная истории этого места, мы решили зайти внутрь. Я был самым бесстрашным и пошёл первым. Единственное, что я тогда почувствовал — сильный холод внутри, хотя на улице стояла жара. Остальные же сильно дрожали, подружка расплакалась. Сделав ещё несколько шагов, мы увидели маленькую девочку в белом испачканном платье. Она смотрела на нас, и взгляд был весьма неприятным. Спасибо той балке, что упала с потолка и до смерти нас перепугала. Мы убежали. Если бы не она, неизвестно, жив ли был бы я… И сейчас я, судя по очертаниям этажа, находился именно в том детдоме.

Я до сих пор не понимаю, почему тогда будто переживал заново кошмарные события моей жизни. Когда я повзрослел, я позабыл тот детский кошмар. Детская фантазия. Но кошмар затаился, застрял в моём подсознании и ждал благоприятного момента, чтобы проявиться. И этот момент, похоже, настал. Хотя, тогда поначалу я подумал, что это могла быть всего лишь галлюцинация, или… всё же сон? Сел на корточки, закрыл глаза и попытался подумать о хорошем, периодически щипая себя за руку.

Открыл глаза…уже в своем офисе. В компьютере был по-прежнему открыт проект, который я должен был подготовить. «Странно, — подумал я, — я должен быть рад тому, что это был сон, но… Такое ощущение, будто… Это вовсе не реальность». Посмотрев в окно, я увидел, что жизнь там хоть и не кипит, но, тем не менее, не спит. Внизу проезжали машины, гудели сирены спецтехники. И лил дождь. Но он меня не смутил, наоборот расслабил. Я решил, что всё-таки, то, что произошло раньше — это сон, очень реальный, но сон. Сейчас я проснулся и вернулся в прежнюю жизнь. Я собрал вещи, выключил компьютер, свет в офисе и направился к выходу. Спускаться по лестнице я естественно не хотел, страшновато было после сна, поэтому поехал на лифте. Зашёл в кабину, нажал на кнопку «вниз» и поехал. Но на сороковом этаже лифт неожиданно остановился, я взглянул на табло, где отображался номер этажа, и через мгновение цифра сорок сменилась на цифру пятьдесят один! Двери лифта открылись и… Я вновь очутился в том же заброшенном здании. Предприняв отчаянную попытку нажать на кнопку лифта, чтобы закрыть двери и поехать дальше, был вытолкнут из лифта с такой силой, что не смог устоять на ногах. Когда поднялся, то почувствовал, как кто-то касается моей головы и шепчет: «Папа!» Внезапно я понял, что сижу на корточках, закрыв руками глаза.

Медленно начал опускать руки, чтобы увидеть того, кто касался меня. Я готов был увидеть что-то нечеловеческое, страшное, раз уж находился в заброшенном детдоме номер один. Но увидел стоящего передо мной собственного сына. Пару дней назад мы узнали, что ему поставили диагноз рак кожи. Мы ждали результатов исследований, чтобы знать, есть ли шанс вылечить нашего мальчика. Жена постоянно молилась на его здоровье.

Он стоял рядом, смотрел на меня счастливыми глазами и звал: «Папа».

Я не смог сдержать слёз. Так хотелось его обнять, но только я прикоснулся к нему, как сразу очутился в палате возле его койки. При этом я был как бы сторонним наблюдателем. Возле кровати стояли врачи и что-то оживленно обсуждали. А он, мой мальчик, неподвижно лежал под капельницей, смотрел в потолок и будто что-то шептал. Несколько минут и наступила ночь, врачей уже не было в комнате, а мальчик спал. Позади меня открылась дверь, в палату вошла моя жена, в слезах, рядом с ней шёл доктор. Она подошла к сыну, опустилась на колени возле кровати, взяла его за руку и заплакала ещё сильнее. Мальчик никак не реагировал. Доктор попытался успокоить её, но она стала отталкивать его, кричать. Я понял, что вижу смерть своего сына, вижу, как мать кричит на врача, который не смог спасти её дитя. Ледяная рука словно сжала мое сердце. Я не знал, реальность это или же просто страх за сына, воплощенный в реальность. Или все же это очередной кошмар? Ещё вчера сын находился на домашнем лечении, мы ждали результатов анализов, а теперь…

Еще мгновение и я вновь очутился в заброшенном детском доме. Я понимал, что нужно выбираться отсюда как можно скорее и отправился искать лестницу. Из какой-то комнаты в дальнем коридоре раздавался детский плач. Туда я не пошел, не стал рисковать, мне и без того было страшно, периодически посещали мысли о том, что я останусь здесь навсегда, о том, что единственный выход отсюда — покончить с собой. Одно лишь не давало мне сделать этого — желание жить, и страх за семью.

В какой-то момент я снова почувствовал запах гари. Стены стали приобретать всё более темный цвет. Вдруг, в одной из комнат я заметил свет. Между тем оранжевый отсвет на этаже сменился цветом ночи.

Когда я проходил мимо комнат, в каждую открывалась дверь, и в пустоте за ней кто-то постоянно шептал моё имя. Иногда шёпот прерывался детским смехом. Через какое-то время я увидел в конце коридора ту самую девочку, что мы видели в детстве с ребятами в заброшенном детдоме. Она стояла неподвижно, уставившись в пол, и лишь изредка что-то бормотала себе под нос. Все перемешалось в моем сознании. Ужас был настолько велик, что я не мог его осознать и просто констатировал: «Все. Я схожу с ума».

Наконец, я дошёл до помещения, в котором горел свет. Начал медленно открывать дверь. За ней я увидел комнату, сильно напоминавшую комнату моего сына. Однако, вместо него там находилась девочка лет десяти. «Папочка, ты из-за меня бросил нас с мамой?» — спросила она и расплакалась: «Мама очень переживала, когда ты ушел. Сначала братик умер, потом ушёл ты… Она не смогла выдержать всего этого и… в одну из ночей умерла во сне, а меня отдали в детский дом… Папочка, ты заберёшь меня отсюда?»

«Дочь? Смерть сына? Смерть Карины, моей жены? Что, чёрт возьми, происходит?» — пронеслось в моем мозгу.

— Тяжело, когда бросают родители, правда? — спросила меня девочка уже другим голосом.

— Что же такое происходит…— пробормотал я.

— Меня тоже бросили родители гнить в этом детском доме, отказались от своего ребенка. Сначала была боль, обида, а потом моё сердце наполнилось яростью до краев. Когда я столкнулось с тайнами дома, то стала его частью. Неужели ты думал, что я позволила вам тогда сбежать по доброте душевной? — ехидно засмеялась девчушка.

— Что ты говоришь? Кто ты такая? — заорал я.

— Друзья, с которыми ты тогда наведывался в детский дом, уже получили свою порцию моей мести. Что касается тебя, я воспользовалась случаем сейчас и вмешалась в твой страх. Теперь вероятность того, что ты выживешь равно нулю, — и она вновь засмеялась.

— Иди ты к чёрту! — рявкнул я и отправился искать выход.

— Я уже у него была, — нехорошо засмеялась она, — ты не выберешься отсюда… Никто еще не выбирался, — протянула она, после чего из комнат в коридор стал поступать горячий воздух.

— Оставь мне в покое! Что ты от меня хочешь? Меня ждёт моя семья, позволь мне уйти, — я старался говорить спокойно, чувствуя, что еще немного и впаду в истерику.

— У тебя нет семьи, хватит уже себя обманывать, — отмахнулась девчонка.

Я повернулся и молча пошёл к выходу.

С каждой секундой жар усиливался. Вскоре он стал невыносимым. Я увидел, что в комнатах полыхает огонь. Все сильнее он захватывал этаж. Пришлось бежать из всех сил, чтобы огонь не задел меня. «К чёрту это здание, как только получится выбраться отсюда, сразу же уволюсь!» — думал я про себя. Дверь, ведущая к лестнице, естественно оказалась закрытой, огонь же подбирался ко мне все ближе. Оставались считанные секунды, чтобы открыть эту чёртову дверь!

Я бил по ней ногами со всех сил, стараясь выломать замок, но все попытки оканчивались неудачей. В какой-то момент я понял — чем больше я паникую, тем меньше шансов у меня выжить. Мне нужно было побороть свой страх, и найти выход из ситуации. Я закрыл глаза и попытался думать о семье и тут случилось необъяснимое — только я прикоснулся к двери, как она открылась. Обдумывать, как это произошло, у меня не было времени, я поспешил выбраться на лестницу. И как только ступил обеими ногами на лестничную площадку, то обернулся и увидел, что никакого пожара за спиной нет. Тишина, странный оранжевый свет и… Плач… Звук детского плача ни на секунду не прекращался. Но тут в жуткой тишине, кроме всхлипов я вдруг услышал рядом и чуть внизу тяжёлое, хриплое, словно у астматика дыхание. Опустив взгляд, ужаснулся — передо мной стояла девочка, бледная, вся в ранах и синяках. Та самая девочка, что назвалась моей дочерью. Внезапно она сказала: «Спеши!» Потом закричала, меня что-то сильно толкнуло, я ударился спиной о стену и дверь захлопнулась.

Глава 2. То, что таится в глубине.

Я не стал долго задерживаться и как только поднялся на ноги после падения, стал спускаться по лестнице. Тут меня поджидал очередной сюрприз. Я подсчитывал количество ступенек на лестнице, чтобы можно было ориентироваться в темноте. Перед тем, как попасть на чердак, я насчитал 17 ступеней, перед заброшенным детдомом их было 20. Теперь я встал уже на сорок первую. В какой-то момент мне показалось, что у этой лестницы нет конца. Я вспомнил про свой мобильник, мало ли, повезёт и экран вновь загорится, тогда получилось бы хоть немного освещать перед собой путь. Я достал телефон, но сразу он не включился. Несколько отчаянных попыток его оживить… наконец, дисплей загорелся и… я ужаснулся от увиденного. На экране появилось изображение двери, на которой была нарисована цифра 3. Изображение неожиданно начало мерцать, телефон выскользнул у меня из рук и упал, однако звука удара аппарата о лестницу я не услышал. Медленно подошёл к перилам и увидел, что телефон продолжает падать, будто я сейчас стою над бездонной пропастью.

Неожиданно позади я услышал скрип, напоминающий скрип старых досок. Он был настолько отвратителен и неприятен в данной ситуации, что я решил не оборачиваться и продолжил спускаться по лестнице. Спустя мгновение, тела коснулся холодный воздух, словно я приближался к холодильнику или леднику. Нечто за спиной произнесло моё имя. Отличная идея для фильма ужасов… но не для реальности…. Встретиться со всем этим наяву… Не могу передать словами то, что я испытывал в тот момент. Сердце готово было выскочить из груди, ноги от страха еле шевелились. Хотелось заорать во весь голос, позвать на помощь. Единственное, что меня тогда остановило — осознание того, что я один здесь находился и, вполне возможно, что после того, как я закричу, произойдёт что-то более кошмарное.

И тут я вспомнил слова призрака, моего деда, или может это был кто-то другой, не знаю. Он говорил, что я должен идти до конца и не сдаваться, что здесь нельзя стоять на месте, нужно двигаться, иначе страх поглотит меня. Размышлять о том, где на самом деле я нахожусь и что произошло со мной, жив ли я — на всё это не было времени. Я собрался с мыслями и двинулся дальше. Это был единственный шанс выжить.

Пройдя ещё несколько лестничных пролетов, я увидел, что вдалеке появился свет. Словно на стену падал отсвет. Я облокотился на перила и попытался разглядеть, что там, внизу может подавать свет, но… Внизу была лишь тьма. Тогда я обернулся наверх, в ту сторону, откуда спускался… На четыре пролета вверх лестница обрывалась сплошной стеной и вернуться назад я уже не мог. Оставался один путь — вниз. И я спускался всё ниже и ниже. Светящееся пятно с каждым шагом увеличивалось в размерах. На семьдесят пятой ступеньке я увидел в этом святящемся лучике очертания человека. Возможно, в другое время я бы решил, что это всего-навсего световой эффект. Но здесь, в это проклятом месте, научного объяснения этому явлению не было. Я был уверен, что это очередной сюрприз сегодняшнего кошмара.

Переступив сотую ступень, я встал на лестничной площадке и только в этот момент, понял, что передо мной стоит настоящий призрак. Я не знал, что делать. Страх подсказывал бежать, но ноги не могли сдвинуться с места. Это было очертание фигуры человека. Белая дымка. Вместо глаз и рта — пустое пространство, через которое проникала тьма. Призрак начал приближаться ко мне, что-то нашептывал. Я попятился назад, не замечая, что до ступеней оставалось полметра. Вдруг призрак открыл рот и громко застонал. Он все быстрее приближался ко мне, затем резко закричал и бросился на меня. Я от ужаса попытался развернуться и убежать, но призрак толкнул меня и… Что было дальше — не знаю.

Тьма. Потеря сознания. Сколько я пробыл в таком состоянии, я не помню, время в этом месте не двигалось, всегда стояло на отметке три часа ночи.

Я очнулся, лежа на животе, на мокром кафельному полу. Видимо, я оказался на одном из нижних этажей.

Встать я не мог, потому что боль в мышцах была такой адской, словно я побывал в тренажёрном зале после того, как пролежал долгое время на диване. Когда боль чуть стихла, мне удалось подняться с пола. Осмотрелся, — никаких мистических сюрпризов. Обычный этаж, лишь с потолка постоянно капала вода, словно кто-то лил из шланга воду на верхнем этаже. Я оглянулся, что бы узнать, где находится выход на лестницу, ведущую на нижний этаж, и увидел, что позади меня стоит человек. Поначалу я решил, что это, по всей видимости, охранник, который выходил сегодня на смену. От неожиданного его появления я вздрогнул, но обрадовался, надеясь, что выбираться из этого кошмара я буду не один и как минимум избавлюсь от страха одиночества, однако… Это было не так.

Он стоял и смотрел мне в глаза, не шевелясь. Я пытался заговорить с ним, но он не отвечал, стоял и по-прежнему безмолвно смотрел на меня. Я шагнул влево, он повернул голову и продолжал на меня смотреть. Я спросил, почему он молчит, все ли в порядке. Человек что-то пробормотал на непонятном языке и вновь замолчал. Тогда я толкнул его, чтобы убедиться, что это человек, а не очередной мистический персонаж. Но «охранник» никак не отреагировал, и продолжал смотреть на меня. Я толкнул его сильнее, он упал, поднялся и продолжил безмолвно на меня смотреть. Признаюсь, это было не менее страшно, чем заброшенный детдом и призрак на лестнице. Собрав волю в кулак, я обошёл его. Человек повернулся и вновь вперил в меня свой неподвижный взгляд.

В этот самый момент, я понял, что во всем том, что здесь происходит, есть некая закономерность. Будто в этом кошмарном месте собрались все страхи, которые я когда-либо пережил. Например, сейчас, по всей видимости, я вижу и ощущаю страх преследования. И я подумал, если пройти через все эти страхи, то удастся выбраться отсюда и раз и навсегда забыть этот адский третий час.

Полный решимости, я отправился искать выход. Нужно было обойти весь этаж, заглянуть в каждую комнату, чтобы отыскать этот чертов спуск!

Мне повезло, лестница нашлась и не очень далеко. Рядом на стене была странная надпись, сделанная по всей видимости, краской из баллончика: «Hour of Bull». Час быка. Считается, что в это время, в три ночи, открываются врата ада и демоны приходят в наш мир. Однако, я сомневался, что всё, что я видел в этот час, относится к чему-то демоническому. Если честно, то мне по-прежнему казалось, что всё это страшный сон, который в конце — концов закончится. Либо был другой вариант — я сошёл с ума… Один вариант кошмарнее другого.

А пока передо мной находилась очередная лестница, ведущая на нижний этаж: сколько тут ступенек, встречу ли я очередную мистическую тварь во время спуска… Нет ответа ни на один вопрос.

Когда я встал на десятую ступеньку лестницы кошмара, мне показалось, что меня кто-то или что-то преследует и с этого момента это чувство уже не покидало меня ни на секунду. Спустившись еще на несколько ступеней, когда до лестничной площадки оставалось совсем немного, я вновь увидел человека, которого встретил на предыдущем этаже. Он стоял на лестничной площадке лицом к стене и чуть слышно бормотал: «Помогите…Помогите» Единственное из слов, что мне удалось расслышать. Подходить к нему я не рискнул, боясь, что если я его окликну, или подойду поближе, то какая-нибудь мистическая тварь попытается меня убить.

И я осторожно продолжил путь.

Это было довольно странно, даже для такого места — у лестницы было всего лишь пять ступеней. Дальше, как я понял, уже был нижний этаж. Но… Это место вовсе не было похоже на этаж. Кромешная тьма, тишина…

Сделав несколько шагов, и приглядевшись, я разглядел размытую надпись на стене — цифра 25. Это могло означать лишь то, что я нахожусь именно на 25-ом этаже. Внезапно я понял, что в кармане пиджака у меня лежит телефон, который раньше я уронил в лестничный пролет. Я достал аппарат в надежде, что он заработает, можно будет чуть — чуть осветить помещение и идти дальше, но нет, на дисплее висела лишь фотография третьего этажа и не более, а свет был настолько слабым, что я не мог с его помощью даже своих рук разглядеть. Вернув телефон в карман, я нащупал там свёрнутый в комок листок бумаги. Достал его, развернул. Это была записка. Как она оказалась в моём кармане, я не стал задумываться. Вернулся к лестнице, там было хоть немного света. Но… Лестницы уже не было. Вспомнил, что на шее висит ожерелье с клыком-фонариком. Свет от фонарика был слабоват, однако достаточен, чтобы разглядеть, что было написано на листочке:

«Если ты читаешь это, значит, находишься на этаже безмолвной тишины. Этаж не особо опасен, однако долго задерживаться на нём не стоит, ибо кромешная безмолвная тьма оставляет человека наедине с самим собой, а это намного страшнее той нечисти, которую ты встречал на верхних этажах. Я пишу эту записку для того, чтобы ты не тратил время на поиск выхода — найти его на этаже безмолвия очень сложно. Время здесь имеет другое значение. Несмотря на то, что часы стоят на отметке три часа, биологические часы продолжают идти, и ты начнёшь постепенно уставать, захочешь спать, но уснуть здесь невозможно, негативное нечто не позволит тебе войти в сон. Поэтому, сколько ты протянешь без сна, столько и проживешь. Торопись! Как спустишься с лестницы, поверни направо, иди в самую темень, не давай воли страху, иначе путь до лестницы будет бесконечно долгим. Выходом будет не лестница. Для каждого путника выход выглядит по-разному, лично для меня — обвалился этаж и я оказался внизу…Но…Я слышу, кто-то подкрадывается ко мне… Удачи…

P.S. Э.К.»

На этом текст оборвался. В посткриптуме написаны инициалы… Видно, кто-то ранее сталкивался с такими же событиями, с которыми столкнулся и я сейчас. Самым опасным мне казалось пояснение, что за каждым этажом закреплен определенный страх, таящийся в моём подсознании… Так ли это — предстояло выяснить. Не менее «приятный» факт — эти страхи потаённые, об их существовании мы можем лишь догадываться. Всё это лишь усугубляло мое состояние, ведь я не имел ни малейшего понятия, что ещё предстоит увидеть и пережить. Я начал чувствовать усталость, пришлось ускорить шаг и постараться следовать совету незнакомца.

Я прошел уже метров пятьсот, не меньше. Оглянувшись, понял, что тьма окутывала меня со всех сторон. Усугубило ситуацию еще и то, что в какой-то момент я перестал слышать собственное дыхание, биение моего сердца. Но продолжал двигаться. Метров через сто под ноги то и дело стали попадаться камни, ветки, разный хлам, о который я стал запинаться. Идти становилось всё тяжелее. Вскоре вокруг меня начали раздаваться какие-то звуки, чей-то шёпот. Все на что я наступал, давилось с таким неприятным хрустом, будто я наступал на кости.

Вскоре я понял, что недалеко от меня и параллельно мне медленно двигается нечто. Были слышны шаги, сопровождаемые хрустом. Через мгновение нечто жутким, женским голосом по слогам произнесло моё имя и начало подкрадываться ко мне. Я закричал, попытался бежать, но, словно во сне, ноги еле шевелились. Через несколько шагов прямо передо мной оказалась стена. И в этот момент нечто меня коснулось! Я оцепенел от страха. Бежать было некуда, единственным решением на тот момент, было двигаться в обратную сторону. Может, повезёт и там появится проход на нижний этаж. Я обернулся, и… Я уже ничему не удивлялся. Этаж оказался освещённым и вполне прибранным, передо мной стоял… Мой сын. Он выжидающе смотрел на меня, а затем промолвил: «От…е… ц». Из глаз его потекли слёзы. Увидев перед собой плачущего сына, я тут же забыл, где нахожусь, мне не хотелось верить, что это какая-то очередная уловка сегодняшней кошмарной ночи. Я встал на колени и обнял его… А через мгновение почувствовал, как меня охватила дрожь, я вновь очутился в темноте, по всей видимости, потерял сознание… Но перед этим услышал бестелесный голос: «Ответы в нас самих…»

Через час я очнулся или через несколько минут, я не могу сказать, но помню, что чувствовал неимоверную усталость, а значит, скорее всего, находился я там уже более суток.

Я поднялся с пола и увидел, что нахожусь на нижнем этаже. Он был освещён, справа от меня была лестница. Чтобы не терять время, я сразу же поспешил к ней.

До лестницы оставалось еще шагов десять, в этот момент я почувствовал, как по телу скользнул холодный ветерок — вестник очередного мистического сюрприза. Спустившись еще на пятнадцать ступенек вниз, обернулся. Словно и не спускался. Словно всё это время я неподвижно простоял на верхней ступеньке. Спустившись ещё несколько ступеней, я обернулся ещё раз — эффект тот же. Вскоре я услышал чьи-то шаги, почувствовал, что страх вновь начинает захватывать всего меня, и немного запаниковал. Решил спуститься на этаж, но ничего не изменилось. Когда я обернулся, то мало того, что я до сих пор стоял на первой ступеньке, так еще и у лестницы, шагах в десяти от меня, стоял тот же самый человек, «охранник», которого я видел на другом этаже.

Он стоял безмолвно, уставившись в стену перед собой, и не шевелился. Но прежнего страха уже не было. Может, я устал, может, смирился с тем, что вокруг меня происходят события, о которых люди даже не слышали. Не буду утверждать, что страх исчез совсем, скорее он находился на том уровне в моём подсознании, когда для его возрождения необходимо эмоциональный толчок. Собрав воедино все расплывающиеся от усталости мысли, я продолжил путь в надежде, что, в конце — концов, найду выход.

Приближаясь к неизвестному, я заметил, как он медленно, словно нехотя, поворачивает голову в мою сторону. И понял, что мой страх вовсе никуда не ушел. Не знаю почему, но эта, казалось, не столь страшная, как предыдущие, картинка, вдруг заставила трепетать каждую клеточку моего тела.

Я всеми силами старался не обращать внимания на эту жуткую фигуру — всеми! Однако, с подсознанием бороться почти невозможно. Оно, как ярмарочный зазывала постоянно шепчет, напоминает о себе. Только успокоишь нервы, соберешься с мыслями, но вмешалось подсознание и разбудило все потаённые страхи, собрало их вместе и выплеснуло наружу, заставляя, даже бесстрашного, чувствовать неимоверный страх.

Я медленно двигался вперёд, все сильнее и сильнее ощущая, что за мной следят, нет, меня просто преследуют.

Каждый человек хоть раз ощущал, что за ним кто-то следит, хотя на самом деле ничего такого и не было. Но тогда я не просто чувствовал, что за мной наблюдают, я, словно ощущал чужой взгляд каждой клеточкой моего тела. Взгляд незнакомца, который уже несколько раз попадался на моем пути и только смотрел ничего не говоря, был настолько реальным и пугающим, что хватило бы нескольких минут, чтобы запаниковать.

И вот я стою позади него. Как и при первой встрече, он смотрел на меня, не отводя глаз. Затем делает шаг навстречу и что-то говорит. Затем ещё один шаг…ещё.

В этот момент, меня словно окатили ледяной водой. Страх начал затуманивать разум. Я больше не чувствовал ни усталости, ни боли.

Я уходил, а незнакомец преследовал меня. В какую бы комнату я не зашел, он шёл за мной и останавливался в нескольких шагах, пристально смотрел мне в глаза, медленно, по слогам произнося моё имя.

В какой-то момент человек исчезал, но стоило мне отвлечься, забыть про него, как он неожиданно, как черт из табакерки выскакивал у меня под носом или появлялся за спиной.

Когда незнакомец подбирался ко мне слишком близко, я пытался как-то его остановить… Даже схватил с одного из офисных столов телефон и швырнул аппарат в преследующее меня нечто. Телефон прилетел ему прямо в голову, однако «охранник», словно и не заметил его.

Я чувствовал, что сердце вот-вот выскочит из груди. Страх не покидал меня ни на секунду. Если бы не совет, который дал мне покойный дед, точно бы сгинул.

Наконец, я добрался до лестницы, ведущей на нижний этаж. Но с середины она будто обрывалась в кромешную тьму. Наверно, правильным было бы спуститься до последней видимой ступеньки и проверить, можно ли идти дальше, но времени, к сожалению, на это уже не было. Незнакомец, мой оживший кошмар приближался, когда я обернулся, он находился от меня всего в нескольких шагах и продолжал приближаться. В это время со стороны лестницы, снизу раздались какие-то странные звуки, словно чем-то большим и, вероятно, сделанным из железа, бьют о кафель… Выбора не было… Встречаться лицом к лицу с незнакомцем я не хотел, поэтому не было иного пути, как двигаться вниз. Можно, конечно, кругами бегать от него по этажу, но какой в этом смысл? Бегать до самого истощения? Ведь биологические часы все продолжали двигаться. А усталость давила всё больше…

Глава 3. Гамбит.

Я начал спускаться… Сделав первый шаг, почувствовал сильную дрожь, что-то коснулось моей спины. Я обернулся. Незнакомец стоял рядом, уставившись на меня, и издавал ужасные звуки, похожие на мычание. Я не могу описать, что я тогда почувствовал: паника, страх, беспокойство… Скорее, последнее.

Наконец, он замолчал, просто стоял и смотрел на меня. А затем произнес мое имя. Ноги, независимо от моей головы понесли меня вниз. Вторая ступенька, третья, четвертая, а дальше — неизвестность и тьма. Что делать? Выход один — вниз. Как я понял из записки, и сделал вывод из собственных наблюдений, меня вовсе не пытаются убить. Если бы целью являлась моя смерть, то она настигла бы меня ещё в самом начале пути.

С нижнего этажа по-прежнему доносились отвратительные звуки ударов железом о кафель. Кошмар стоял на верхней ступеньке и не двигался, наблюдая за мной, что в конечном итоге дало мне немного собраться с мыслями. Я решил снять ботинок и бросить его с последней ступеньки, чтобы узнать, далеко ли «суша», на которую можно спрыгнуть и не разбиться. Бросил ботинок, и почти сразу услышал глухой звук, словно он упал на нижнюю ступень. Я прыгнул за ним и действительно приземлился на ступеньку. Поднял ботинок, не надевая его. Аккуратно, нащупывая носком ноги следующую ступень, я спускался, пока не упёрся в стену. На лестничную площадку это не было похоже — глухая стена перегораживала лестницу посередине. Выход был вновь только один — прыгать в лестничный пролет на следующую лестницу. Я подошёл к краю, вновь сбросил в пролет ботинок и… Тишина. Ничего не слышно, кроме, все повторяющихся ударов. Иного варианта, как прыгать вниз, у меня не было. Даже если там действительно нет дна, даже если это конец пути и впереди только смерть… Пусть лучше так, чем скитаться в лабиринте этих этажей, лестниц или смотреть на это человекоподобное чудовище, которое до сих пор стояло наверху лестницы и неотрывно смотрело на меня.

Я спрыгнул и… Упал на кафельный, холодный, как лёд, пол. Ударился грудью так, что дыхание перехватило. Ощущение было такое, будто пятидесятикилограммовая туша свалилась мне на грудь. Однако, ждать, пока боль стихнет и дыхание нормализуется, не было времени, превозмогая дикую боль, я поднялся на ноги и… Первое, на что обратил внимание — этаж напоминал психиатрическую больницу, а на стене у лестницы, где обычно был написан номер этажа, виднелась странная надпись: «Берегись мыслей», а справа от неё — «Страх — лишь начало реальности». Да, этаж обещал быть нескучным.

Спустя некоторое время меня осенило — я бывал здесь раньше… Нет, не в качестве пациента. Узоры на кафеле, планировка, эти ужасные клетки, в которых держали самых неуправляемых пациентов — всё это признаки той самой больницы, куда положили моего, невинно осужденного деда. Не только здесь, в моем кошмарном путешествии по этажам, и в реальности это место было очень страшным и опасным для пациентов. Вернусь на 20 лет назад.

Дедушка был известным журналистом и не только в нашем городе. Не «журналюгой», который надоедает высокопоставленным чиновникам, известным лицам, дабы выпытать у них подробности повседневной жизни, ради хорошей зарплаты. Нет, он охотился за действительно «горячими» новостями, секретной информацией. Славу ему принесли несколько статей, в которых он рассказывал о расследовании ряда заказных убийств видных политических деятелей. Факты, которые он раскопал, привели в результате к международному скандалу, правительства некоторых стран объявили его в розыск. Он скрывался несколько лет, ждал, пока всё утихнет. А затем решил сменить сферу своих интересов — расследовать случаи необычные, неподдающиеся логике, но, тем не менее, имевшие место быть. Интерес привёл его прямо к порогу психбольницы, расположенной на острове, в пятидесяти километрах от города. Было странным даже то, что у этой больницы не было названия, на все вопросы персонал отвечал: «Не знаем…» Ходили слухи про таинственное исчезновение людей в этой больнице, про то, что попадали в нее люди без каких-либо психических отклонений.

Мне неизвестно, что деду удалось узнать об этой больнице. Но через месяц после начала его расследования, в больнице произошел конфликт. Как я понял, между дедом и кем-то из врачей. Как выяснилось позже, дед ударил доктора стальным прутом и сломал ему ногу. По показаниям свидетелей, дед зашёл в больницу в прекрасном настроении. В руках у него был маленький чемоданчик с документами, блокнотом и ручкой и, если не ошибаюсь, с диктофоном. Он шёл на встречу с доктором, который вскоре собирался уволиться по каким-то причинам. Он зашёл к нему в кабинет и закрыл дверь на ключ, чтобы их беседе никто не мешал. Примерно через час (никто не заметил даже, каким образом дед там оказался) он стоял с железным прутом в дальнем корпусе больницы для особо опасных больных, где периодически незаконно проводили лоботомию. Раздались крики. Персонал и охрана, прибежав, увидели, как он, разъярённый, кричал: «Не видать вам моей крови, жалкие крысы». После чего начал размахивать прутом.

Когда местная полиция проводила расследование, они допрашивали того самого доктора. Тот говорил, что вовсе не собирался увольняться, и никакой встречи с моим дедом у него не было даже запланировано. Камеры подтвердили, что в кабинет мой дед даже не заходил, хотя некоторые свидетели утверждали обратное.

Удивительно было и то, что дедушка никогда ни на кого не срывался. Все конфликты пытался решить мирно, он никогда не пускал в ход кулаки!

Его упрятали на два года в ту же самую больницу в корпус для лечения невменяемых. Когда мы с родителями его навещали, мне казалось странным, почему его считали больным. Вел он себя адекватно, разговаривал, как нормальный человек, не было заметно, что с ним что-то не так. Помню, меня удивляло, что он ни на что не жаловался. Говорил, что всё хорошо.

А вот обстановка в больнице — сущий ад. Стоило переступить ее порог, сразу сердце сжималось, несмотря на свежий косметический ремонт и отсутствие предметов, которые бы пугали. Тем не менее, что-то подсказывало: «Беги отсюда». Внешне был ужасен только корпус для особо опасных больных, в народе его ещё называли корпусом «Смерти». Повсюду стояли клетки, в которых держали убийц. Но туда мы не ходили. Кстати, деду удалось узнать, что и в этот корпус иногда прятали совершенно здоровых, но кому-то «неудобных» людей.

За месяц до выписки, деда поместили в корпус «Смерти». Почему? Неизвестно. Отец пытался разобраться, на каких основаниях в больнице приняли такое решение. Через два дня папа сообщил нам, что у него срочные дела по работе и уехал… Почти на месяц. А за день до выписки дед напал на пациента и убил его… Тем же самым прутом, кстати… Главный врач находился рядом, и даже не обратил на это внимания. На следующий день, несмотря на убийство, деда выписали. Он пришёл домой в стельку пьяный, улёгся спать. Мы с мамой его очень боялись, попросили друзей на пару дней приехать, пожить с нами для безопасности. Но дед был абсолютно спокоен, вел себя адекватно. Неделю молчал, потом заговорил. Вскоре его начали преследовать кошмары, галлюцинации. Однажды у него поднялась температура градусов до сорока. Вызвали доктора, тот пришёл, осмотрел его и ушёл, ничего не сказав.

Через день случилось то, что перевернуло всю мою детскую жизнь вверх дном. Я играл на чердаке. Дедушка сидел возле окна и курил трубку. Не знаю, где он взял верёвку. Раздался стук упавшего на пол кресла — дед повесился… У меня на глазах.

С тех пор я боюсь не только психиатрических больниц, но и своего дома. Мы переехали в другой город сразу же после этого случая. Из-за кошмаров и галлюцинаций меня самого чуть не упрятали в больницу, но, к счастью, всё обошлось. Смог собраться с силами, спрятать свои страхи под замок. В компании друзей меня даже считали бесстрашным и хладнокровным. Но, по всей видимости, я сейчас нахожусь там, где все потаённые страхи взламывают психологический барьер подсознания и выползают наружу.

Еще на чердаке, вновь увидев наяву место, которое чуть не сломало мне жизнь, я понял, что единственный выход из положения — пережить все страхи наяву. Нужно только составить список всего, чего я очень боялся в детстве, того, что в конечном итоге переросло в потаённые страхи. Но сейчас у меня не было на это времени. Передо мной — психбольница, в которую в своё время упрятали моего деда. Только корпуса в отличие от реальности находятся совсем в других местах. А отдельные кабинеты «намешаны» здесь же, на этаже. Источником отвратительного звука — железа, бьющего о кафель, оказывается, был изуродованный человек, запертый в клетке, которую периодически тряс. Справа — кабинет главного врача, который в реальной больнице находился в главном, «безопасном» корпусе. Не знаю, почему, но именно в этот момент я вспомнил коллегу по работе, которого все считали сумасшедшим. Он рассказывал как в комнате отдыха для персонала, постоянно видит привидение, которое говорит ему, чтобы он уматывал отсюда. Мне казалось, что я тоже медленно схожу с ума, но, тем не менее, я понимал, что нахожусь не в реальном мире и мне надо искать выход.

Мне казалось, что я быстро иду, но на самом деле — только волочил ноги. Если бы не чудовищная усталость — всё было бы намного проще. Шли уже вторые сутки моего блуждания по этажам. Да еще эта чудовищная головная боль!

Человек, запертый в клетке, был страшен и уродлив. У него не было левого глаза, исцарапано лицо, оборваны или чем-то отрезаны пальцы на правой кисти. Насколько было изуродовано тело — не видно, так как темнота была очень густой. Человек в клетке постоянно что-то нашептывал на незнакомом языке, словно твердил какое-то заклинание.

И тут я вспомнил, что в детстве я наткнулся на одну из записей, сделанных моим дедом. Он записал, каким образом содержали людей в корпусе «Смерти». Их, будто — бы подвергали средневековым пыткам.

Я осторожно обошёл клетку, стараясь не обращать внимания на ужасные крики заключенного. И вновь почувствовал, как кто-то или что-то вновь наблюдает за мной, и это явно был не человек в клетке. Откуда-то сзади подул холодный ветер.

Я должен был отсюда выбираться! Еще и потому, что не привык сдаваться. Всю свою сознательную жизнь я боролся за справедливость. Был добровольцем на войне. После всего пережитого погибнуть от собственных страхов, пережитых в детстве — бред!

Впереди — коридор. Ободранные стены, обгоревшее покрытие… По полу разбросан различный строительный мусор. Конец его терялся в темноте.

Пройдя метров пятьдесят, я понял, что не ошибся в своих предположениях. Коридор словно сужался…. Расстояние от одной стены до другой стало медленно сжиматься. Тьма, тишина, усталость, нервное напряжение, сужающееся пространство пробудило во мне страх, который я никогда в своей жизни не чувствовал — боязнь замкнутого пространства.

Голова раскалывалась от боли, я еле переставлял ноги от усталости, того и гляди упаду без чувств… Только не это! Проще лечь и умереть. Раньше я слышал звуки всего происходящего вокруг, как-то реагировал на них, полагался на свои чувства, чтобы понять, как быть дальше, но теперь… Теперь приходилось полагаться только на интуицию, внутренний голос… Хотя нет, внутренний голос… Он может завести меня в тупик. Сознание путалось.

Шагов через сто коридор перестал сужаться. Однако, больше ничего не изменилось. Позади всё так же, стоило мне обернуться, возникала стена. Она словно следовала за мной. А впереди — продолжался бесконечный коридор. Неожиданно, на стене слева от меня появилась надпись: «Смерть «Когенхэйму!». Только я прочитал ее, как рядом проявилась ещё одна: «Сжечь его!». Мне послышались крики толпы, хотя никого рядом не было. Я не мог различить, что именно кричали, но явно что-то нехорошее. Справа потянуло холодным ветром. Я обернулся — на стене тоже появились слова: «Остерегайтесь Когенхэйма!», а рядом — «Страх — лишь отражение подсознания…P.S. Э. Когенхэйм»

Что бы это могло означать? Я хотел продолжить путь, но голоса из толпы, звучащие в моей голове меня остановили. «Поймайте его! Это из-за него погибла моя дочь!», «Он проклят и проклято всё наше поселение!» «Эдвард Когенхэйм — дьявол!». Это я слышал совершенно отчетливо.

И в этот момент я увидел стоящего в конце коридора человека в пальто и в котелке, хотя миг назад его там не было. В руке он держал трость и периодически вертел ею в воздухе. Когда человек посмотрел на меня — я оцепенел. Не от того, что у него было страшное лицо, нет, лицо было обычное, но взгляд его гипнотизировал меня. Это длилось всего мгновение, стоило мне сомкнуть и вновь открыть глаза, как призрак пропал, и вместе с ним перестали доноситься голоса.

Я потащился дальше. Наконец — дверь. Я подёргал за ручку, но она оказалась запертой. Несмотря на все усилия, дверь не шевелилась… Услышав позади шорох, я обернулся. Действительно изменения! Ожидаемые… В нескольких сантиметрах от меня находилась стена. Тогда я решил просто выломать дверь, но… Двери передо мной тоже не было! Гладкая, ровная стена. Я находился в замкнутом пространстве, словно в бетонном ящике…

Неожиданно кто-то прошептал: «Когенхэйм…» и в тот же миг я очутился в какой-то комнате, напоминавшей больничную палату. На окне — решётки, стены обиты мягкой, плотной материей, местами ободранной. Опять психиатрическая больница! И, по всей видимости, все та же, где лежал мой дед…

«Только этого не хватало» — подумал я. В комнате царил полумрак, но я увидел, что на стенах была написана моя фамилия и какие-то странные знаки. Дверь с маленьким окошком, ведущая в коридор, была закрыта на замок.

Тут я почувствовал, как по руке что-то ползёт… Какое-то насекомое… Самое неприятное — я не мог стряхнуть его с руки. Я неподвижно сидел в углу комнаты — это пугало… Пугало ещё потому, что по полу, оказывается, ползало множество насекомых. Лет в шесть я ужасно боялся насекомых — надо мной зло подшутили сверстники. Оказалось, боюсь их до сих пор.

Не шевелиться… Только не задеть этих мерзких тварей на полу…… Не знаю, сколько я так просидел. Временами мне казалось, что схожу с ума. Но вот, насекомые добрались до меня. О, мерзкое ощущение, кода по телу пробегают маленькие лапки этих тварей! А я всё так же обездвижен. Надо отвлечься, если это игра подсознания, то чем больше я думаю о своем страхе, тем сильнее становится иллюзия.

Я закрыл глаза и постарался думать о чем угодно, только не о насекомых. Страх — это лишь чувство, а чувствами управляет разум.

Но с каждой секундой концентрироваться на чем-либо, кроме этих крошечных лапок, по мне ползущих, становилось все сложнее. Сотни, тысячи лапок насекомых пробегали по моему телу…. Неописуемая мерзость. В какой-то момент я не выдержал и закричал. Это было ошибкой. Я дал волю своему страху и спустя мгновение я услышал, как по коридору кто-то крадётся. За маленьким окошечком я увидел свет свечи. Звук шагов был такой, словно идущий не поднимал ноги при ходьбе, а еле — еле волок их по полу.

Неожиданно я заметил, что насекомые исчезли. Дверь со зловещим скрипом приоткрылась. Нечто, испускающее свет, приближалось. Послышался детский плач. Маленькая девочка со свечой в руке вошла в комнату и я закричал от страха так, словно находился на последней ступеньке между жизнью и смертью. Девочка произнесла: «Папа? Это ты?». Каково мне было её видеть, если учесть, что у меня дочери не было!

«Уйди! Оставьте меня в покое! Чем я это заслужил? Хватит меня мучить!», — вопил я от страха перед очередным кошмаром.

Девочка расплакалась. «Папа, ну зачем ты так со мной…». Затем она неожиданно исчезла. Свеча упала на пол и потухла. Но слева от меня загорелась другая свеча. Я услышал чьё-то дыхание, начал медленно поворачивать голову и увидел жену. Она сидела рядом с батареей, совершенно обнаженная, в слезах и смотрела на меня измученными глазами и еле слышно говорила сквозь слёзы: «Он уже совсем близко…»

Я понимал, что вижу перед собой не свою жену и даже не человека, а нечто потустороннее, но все равно спросил: «О чём ты говоришь?!»

Но призрак буквально растаял в воздухе так и не сказав мне ни слова.

Что же все-таки происходит!? Я чувствовал, что стены начинают давить на меня, хотя никогда в жизни не боялся замкнутого пространства. Сердце моё билось так, будто собиралось вырваться наружу. Но, теперь я хотя бы мог двигаться. Встал с пола, пошел к двери, которая неожиданно закрылась. Через маленькое окошко, ведущее в коридор, я увидел, что действительно попал в ту самую психиатрическую больницу, где лежал мой дед, только на этот раз, за окном кипела жизнь. По коридору ходили санитары, пациенты, посетители. Затем я заметил, что и палата, в которой я находился, становится как — бы реальной. «Это очередная иллюзия», — думал я. — «Игра моего подсознания». Я опустил взгляд вниз, и обнаружил, что одет в халат пациента. По всей видимости, это будет самая страшная и долгая иллюзия, которую создает мой разум, ведь история с психиатрической больницей до сих пор мучает каждого члена моей семьи. Мой дед зашёл слишком далеко, за что его и отправили на тот свет.

Я огляделся, стены обиты толстым слоем мягкого материала, хотя кое-где и ободраны. На улицу выходит маленькое окошко. Высокий потолок, лампочка без абажура, от которой исходил слабый, рассеянный свет, две невысокие кровати, казалось, что матрасы лежали просто на полу. И тут, приглядевшись, я понял, что у меня есть сосед. На второй кровати, лицом к стене лежал седой мужчина и постанывал в такт своему дыханию. Я подошел к своей койке, сел, сетка прогнулась с громким скрипом…

Прошло минут двадцать… Я все также сидел, уставившись на своего соседа, и не шевелился. Тишина в палате была настолько полная, что я слышал стук своего испуганного сердца.

Бах! Резко открылась и хлопнула о стену дверь. В палату буквально ворвались два санитара. В этот момент я окончательно убедился, что никакого отношения к реальности мои «приключения» не имеют — у санитаров не было лиц. Это было ужасно, хотя — увидеть безликих людей, признаюсь, зрелище кошмарное. Я не знал, видят ли они меня, знают ли, что я тоже нахожусь в палате. Я попытался не шевелиться, не издавать ни единого звука, вдохнул как можно больше воздуха и задержал дыхание.

Санитары между тем подбежали к незнакомцу на соседней кровати, схватили его… В этот момент я увидел лицо пациента. Это был мой дед. Он был сильно измучен. Один из санитаров резко дернул его за руку, дед открыл глаза, увидел меня и шепнул: «Не вздумай выходить отсюда. Не дай им тебя заметить!» Когда его вынесли из палаты, я, не послушав совета, вышел за в коридор, подумал, что так смогу узнать, что случилось с моим дедом. Однако, был совсем не уверен, что это не очередная иллюзия или фортель, который выкинуло мое подсознание.

Но сомневаться в том, что это не реальность, было сложно. Каждая деталь была прорисована очень точно и четко. Медленно я преследовал санитаров, которые тащили с собой деда. Страх, страх, страх поджидал меня на каждом шагу. Все пациенты, медсестры, санитары — все были безликими… Все, кроме моего деда...

И тут я заметил, что с каждым шагом вслед за санитарами все больше безликих начинают обращать на меня внимание. Медсестра, ведущая за руку пациента, проходя рядом, казалось, смотрела прямо на меня.

Я старался не обращать на них внимания. Ускорил шаг, чтобы не упустить из виду санитаров. Кстати, вопреки законам жанра, в коридоре не было зловещих красок, наоборот, все было прибрано и ухожено, стены, как и полагается, были окрашены в жёлтый цвет, клеток и полумёртвых пациентов нигде не было видно. Единственно, что было «за» иллюзию — безликие.

Санитары скрылись за дверью, которая находилась в конце коридора. Я дошёл до нее, открыл, но за ней находилась стена, на которой чем-то красным, мне показалось, что кровью, написан номер этажа. Но я не мог его прочитать, цифры расплывались.

«Не гоже пациентам в часы осмотра выходить из палаты» — произнёс некто позади. После этих слов мне захотелось исчезнуть, но собрался с духом и обернулся. Это был доктор. Странно, но он не был безликим, а в точности таким, каким я его видел, когда мы приходили навещать дедушку. Небольшая седая бородка, коротко остриженные волосы, усы… Тот самый доктор, из-за которого моего деда перевели в корпус «смерти».Честно, я готов был его убить, куда и страх пропал. Я понимал, что это иллюзия и не побоялся выпустить свой гнев наружу, надеясь, что это хоть чуть-чуть ослабит мой страх и успокоит меня. Я со всей силы ударил доктора по лицу, он упал. «Это тебе за моего деда!» — крикнул я. Но как он мог почувствовать удар, если это иллюзия?! Тут же меня схватили санитары, которые появились неизвестно откуда. На этот раз у них у всех были лица, но у всех одно и то же лицо — лицо санитара, который в свое время выводил деда из кабинета доктора, и я хорошо запомнил его. Держа ладонь у щеки, доктор поднялся с пола и приказал: «В карцер его! Вколоть успокоительное, что в лаборатории бешеным собакам ставят. Заодно узнаем, как оно на людях действует!» Зря я не придал значения эти словам, думал, что все происходящее, несмотря на реальность отдельных мгновений, игра моего подсознания и моих страхов. Подошла медсестра, поставила мне укол, после которого у меня отекла рука, и я перестал её чувствовать. Затем начала пропадать чувствительность во всем теле и вскоре, я был полностью обездвижен. Я не мог пошевелить ни руками, ни ногами, ни даже пальцем, не мог повернуть голову. Меня закинули в карцер. В карцер, маленькую тёмную комнатенку, не поступало ни единого лучика света и ни единого звука.

Я не мог двигаться, но мог думать и предпринял ещё одну попытку разобраться реальность это или очередное воплощение моих внутренних страхов. Если это страхи, то почему же я чувствовал боль? Нужно выбираться отсюда. Но, как действовать, если я не мог пошевелиться?!

Тишина… Тьма… Стоит человека лишить чувств и он погибнет… Однако умирать я вовсе не собирался. Умереть от собственных страхов — абсурд!

«Нельзя сдаваться! Страх — это удел слабых! Я не должен бояться! Это лишь иллюзия! Иллюзия! Иллюзия! Иллюзия!» — твердил я про себя. Закрыв глаза, сосчитал до десяти.

Один: Это иллюзия…

Два: Страх — это лишь часть подсознания…

Три: Чем серьезнее мы относимся к нему, тем жестче он нам кажется…

Четыре: Разум мой чист… Я слышу биение своего сердца.

Пять: Я слышу звук моего дыхания.

Шесть: Я хозяин своих мыслей!

Семь: Я чувствую, как начинаю ощущать свое онемевшее тело.

Восемь: Мои чувства подвластны только мне! Никто не способен управлять ими!

Девять: Я спокоен.

Десять… Я открываю глаза и оказываюсь в палате… На соседней кровати сидит мой дед и холодно смотрит на меня. «Почему ты никогда не слушаешься меня? Я, кажется, сказал, чтобы ты не выходил из палаты! Тут всё идёт в определённой последовательности и, стоит нарушить порядок, как ты окажешься в лапах своего страха!»

Неуютно было в очередной раз увидеть перед собой умершего много лет назад деда. Похоже, мое подсознание и мои страхи не собирались сдаваться так быстро.

— Я знаю, что ты думаешь, — вновь заговорил дед, — ты решил, что это иллюзия… Но задумайся, что означает это слово? Что означает слово страх? Все, что ты видишь перед глазами, это нечто, связывающее между собой иллюзию и реальность. Каждая деталь, каждая мистическая тварь этого мира — всё это объекты, сотворены твоим подсознанием… Даже я… В реальности, меня не существует, в твоём подсознании я есть.

— Секундочку… — остановил я его, — ты говоришь, что все это игра моего подсознания, но почему же все происходит будто наяву, я чувствую боль, я не могу уснуть, я вижу страхи, которых даже не испытывал раньше!

— Ты никогда не умел слушать… Я ведь не закончил ещё разговор… Не спрашивал, есть ли у тебя вопросы. Сиди и слушай, не делай это с тупым видом. Не смотри в окно, ведущее в коридор, за тобой следят. Делай вид, будто ты еще не оклемался после укола. Они не должны знать, что ты преодолел один из этапов этого страха.

— Кто там, за окном? — испуганно спросил я.

— Для тебя это не имеет значения. Если не увидишь его сейчас, есть вероятность, что ты больше не столкнешься с ним. А теперь замолчи. За месяц до истории с психиатрической больницей мне позвонил человек по имени Эдвард Когэнхэйм и предложил встретиться под предлогом, что у него есть для меня захватывающая история, способная пощекотать нервишки. Я согласился. Мы встретились в маленькой забегаловке, недалеко от нашего дома. Народу там бывает мало, довольно тихо. Незнакомец рассказал, что в местной психбольнице проводят эксперименты над людьми. Сказал, что, если я добуду доказательства его предположений, то смогу неплохо на этом заработать. Он заберёт двадцать процентов с куша. Знал бы я тогда, к чему приведёт эта история. Когда я вышел из кафешки…, — тут дед тяжело вздохнул, — началось то, с чем столкнулся сейчас ты, только с небольшими отличиями. Это не было связано, как у тебя, с моими страхами, скорее, с чем-то мистическим. Я вышел из забегаловки и обернулся — здание кафе было заброшено и, судя по внешнему виду, давно. Наверно, нормальный человек ушёл бы и забыл про разговор. Но любопытство взяло верх.

Я долго не решался зайти в ту больницу, о которой мне рассказал новый знакомец. Что-то внутри меня, мое второе я подсказывало мне, чтобы я навсегда забыл про разговор с Когенхэймом… Но я не прислушался. Это было роковой ошибкой. Я договорился с главным врачом больницы, ты его сегодня видел, о встрече. Когда я вошёл в больницу, мои потаённые страхи воплотились в реальности. Я находился в главном корпусе больницы, который состоял из пяти этажей. Я прошёл около семидесяти. Не буду рассказывать, с чем я столкнулся, нет времени. Я не смог найти выход и отчаялся… Без еды, воды и сна, в постоянной темноте. Я не видел иного выхода, как покончить с собой. Я выпрыгнул в окно в надежде, что разобьюсь. И знаешь, что в этот момент произошло? Я понял, что стою возле раненого главного врача, с которым договаривался о встрече. В руках у меня окровавленный нож, на правой руке вскрыты вены. Оказалось, что ранее я ударил доктора железным прутом. Именно это было реальностью. После этого я, твой дедушка, известный журналист, стал пациентом больницы, которую изначально хотел просто исследовать. Я долгое время не мог понять, что произошло в тот день. Меня пичкали таблетками, всё больше превращая в безвольное существо. Я старался не сопротивляться, надеясь, что меня выпустят из этого кошмара, но… Как-то ночью, за несколько дней, до предполагаемой выписки, ко мне в палату зашел человек. Он, словно специально желая напугать меня, зашёл очень медленно, чуть скрипнув дверью. Незнакомец прошёл на середину палаты, остановился, взглянул на меня и шепотом начал звать меня по имени. Я открыл глаза и, когда увидел незнакомца, то почувствовал, что леденящий ужас сковывает моё тело. Это был он… Тот самый человек в котелке, который убедил меня прийти в эту больницу.«Кошмары есть у каждого… Но только самые бесстрашные оказываются во власти страха…» — произнес он шепотом.

«Кто же ты, черт возьми?» — пробормотал тогда я.

«Я разве не представился тебе? Моё имя Эдвард Когенхэйм… И я живу вооот здесь» — ответил он со зловещей улыбкой и указал на мою голову. «Ну, чем тебе, не идея для твоих расследований, а? Желаю приятной ночи, любитель страшилок! И не пытайся «найти» меня. Ведь меня не существует!» — добавил он и засмеялся.

Когда человек направился к выходу, крутя на пальце свой котелок, я вскочил с кровати, пытаясь напасть на него, то произошло немыслимое… Он исчез, а вместо него я увидел убитого санитара. Он лежал передо мной в крови. А я держал в руках записку. Развернул ее дрожащими руками и прочитал: «Удачного отдыха! P.S. Тот, от кого не спрячешься».

После в палату ворвались санитары, связали меня и перевели в корпус смерти, как особо опасного пациента. Было ли это реальностью, я до сих пор не знаю.

На этом дед закончил рассказ, а я окончательно убедился — то, с чем мне довелось столкнуться, далеко не обычное мистическое явление. За всем этим стоит нечто высшее, разумное, сверхъестественное. Это не просто игра воображения, это нечто среднее между реальностью и вымыслом и смерть от жизни здесь отделяет лишь один неверный шаг.

— Но… Ты ведь умер… Повесился у меня на глазах, когда мне было пятнадцать лет! — крикнул я, — как ты можешь мне это рассказывать? Либо я умер, либо это сон, но если это так, то почему я до сих пор чувствую боль?!

— Я… Я не знаю… — ответил дед. Я не знаю, что происходит… Я не знаю, почему я здесь…

Внезапно из коридора донеслись жуткие крики.

— Тебе нужно уходить, они почувствовали, что на этаже появился тот, кто не подчиняется их реальности...

— Но как я могу отсюда выйти? Стоит только мне выйти из палаты, как меня тут же схватят безликие, — растерянно спросил я.

— Что бы не происходило — это страхи, твои внутренние, потаённые страхи. Для тебя они безликие, потому что ты никого из санитаров не видел в лицо, когда этот страх зародился. Для меня они не безликие, почти все лица я узнаю, — ответил дед.

В коридоре между тем кто-то все кричал и кричал, начался переполох.

— Уходи! Возьми этот блокнот, в нем — некоторые мои рассуждения об этом месте. И помни — избегай любых контактов с Когенхэймом, я знаю, что ты уже встречался с ним, хоть и сам того не помнишь. Тайна его не была разгадана мной.

Я уже подходил к двери, когда дед остановил меня: — «Чтобы безликие тебя не поймали, после того, как выйдешь из палаты, сразу поверни налево и беги настолько быстро, насколько сможешь. Лестница, ведущая вниз находится в конце коридора. Удачи… Если судьбе будет угодно, мы еще встретимся. Борись до конца и не сдавайся!»

Мгновение и картинка изменилась. В палате стало темно и очень тихо. Из коридора же по-прежнему доносились крики. Кто-то часто произносил мое имя. Я понял, что дед был прав — они ищут меня. Ищут того, кто не намерен поддаваться своим страхам. Оставались считанные секунды до того, как в палату войдут безликие. Я ждал момента, когда они приблизятся к двери, чтобы сделать свой ход. Откуда-то со спины послышался шёпот и чьи-то шаги. Я закрыл глаза и начал считать про себя… В карцере это помогло. Один… Два… Три… Безликий касается ручки двери, я резко толкаю дверь вперёд, он падает, я выбегаю из палаты и лечу к лестнице. Санитары, доктора, даже пациенты были безликими, и все они устремились за мной. Кого-то приходилось отталкивать. Более здоровых приходилось либо оббегать, либо бить, чтобы расчистить себе дорогу. Наконец, я добежал до лестницы, однако дверь на площадку оказалась запертой. Я попытался сосредоточится, это был страх попасть в безвыходную ситуацию… Так бывает, когда нам снятся кошмары или мы стараемся убежать от проблемы, мы боимся оказаться в тупике, боимся, что из ситуации нет выхода. Надо найти другой путь, ведь выход всегда есть. Дед призывал бороться со своими страхами…Наверно….Да, именно поэтому он направил меня к запертой двери. Он хотел, чтобы я сам управлял своим подсознанием, и нашел решение. Я побежал обратно, через дверь, ведущую в карцер, если я правильно рассуждаю, выход к лестнице находится там. Но как туда пробраться, если впереди больше полусотни безликих?! Но, они нереальны, они — это страх, страх, живущий внутри меня. Я не должен позволять ему, управлять моим разумом. Я закрыл глаза и попытался представить, что я нахожусь на берегу моря, в компании семьи и друзей. Самое лучшее оружие против страха — добрые мысли. Я медленно шел сквозь толпу безликих. И понимал, что оказался прав. Они просто остановились и не шевелились. Я шёл мимо них, стараясь думать только о жене и сыне. Дошёл до конца коридора, открыл дверь и увидел лестницу. Она выглядела, как обычная пожарная лестница — узкая железная, только ступени вели в люк. Раздумывать было некогда. Безликие вновь смотрели на меня… И я полез вниз.

Спуск. Вокруг меня, в моей голове звучали крики сумасшедших. Они вселяли такой ужас в душу, что у меня сводило мышцы. Я из последних сил пытался удержаться за перекладины. Вскоре я ощутил твёрдую поверхность. Нижний этаж. Я спустился. Грязь, смрад, слякоть, холод, крики сумасшедших, это лишь самое малое, как я могу характеризовать картину, которая предстала моим глазам. Единственный источник света — красные аварийные лампы, но и те давали даже не свет, а лишь сгущали краски и нагнетали обстановку.

Кажется, я понял, что это за место. Дед перед смертью рассказывал, что в корпусе смерти пациентов, якобы для того, чтобы утихомирить, запирали на несколько суток в морге. А трупы здесь держали открытыми, и не в холодильниках, потому что в подвале всегда держалась минусовая температура. Если это так и этот этаж действительно каким-то образом связан с корпусом смерти, то, возможно, он будет последним на моем пути, ведь мертвецов я боялся больше всего на свете.

Впереди была дверь. Она напоминала ту, что стоят в переборках, разделяющих отсеки подводных лодок. На двери — цифра один. Первый этаж? Неужели я действительно добрался до конца пути? Все мои страхи кончились? В любом случае, ответ находился там, за этой дверью.

Тишина. Вновь тишина. Я открыл дверь, за ней — морг психиатрической больницы. Все те же краски, что и на площадке у лестницы — сырость, слякоть, грязь, холодный, затхлый воздух с примесью запаха гниения, фенола, красный, раздражающий свет от аварийных ламп. Стоило только мне войти внутрь, как меня охватила паника. Как я и думал, мёртвые просто лежали на полу в смирительных рубашках. Не знаю, так ли это было на самом деле, но мое подсознание показало мне именно эту картинку. Морг состоял из одной большой комнаты с низким потолком, поэтому до выхода было рукой подать. Но на деле…

Внезапно послышался шорох. Потом ещё, ещё. Я медленно обернулся и увидел, что возле двери, в которую я только что вошел сгустилась тьма. Лишь мгновение спустя я понял, что это стоит оживший мертвец. И хотя я понимал, что все это нереально, утверждать, что это все-таки так, я не мог. Я попытался сдвинуться с места, но не смог пошевелиться от с ужаса, стоял, как истукан, деревянный идол, заколдованный чёрной магией. Слева от мертвеца медленно начал подниматься ещё один, потом ещё. Через минуту я был окружён мертвецами, и всё так же не мог пошевелиться. Они не нападали на меня, они просто стояли, их лица были обезображены, и в слабом свете красных аварийных ламп казались еще более ужасными. Они стояли и смотрели на меня, изредка шепча мерзкими, какими-то прогнившими голосами моё имя и имя Когенхэйма. И не нападали. Я чувствовал, что разум мой начинает мутиться. Безликие на предыдущем этаже были тоже ужасны, однако побороть тот страх мне было вполне по силам. То, с чем столкнулся сейчас, я не мог контролировать. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. В глазах потемнело и я понял, что перестаю чувствовать что-либо. Ни боли, ни горя, ни радости, ни страха… Неужели это конец?

Но тут я почувствовал, как меня схватили за шиворот, вытащили из круга и потянули к выходу. Это был мой дед. Он открыл дверь, за которой находилась очередная лестница, и произнес: «Рано тебе умирать. Если не хочешь оказаться там, где сейчас нахожусь я — борись!». Сказав это, он исчез. А мертвецы начали медленно двигаться в мою сторону. Ощущения стали возвращаться ко мне, я почувствовал свое тело, поднялся на ноги и медленно пошёл к лестнице. Вновь эти красные лампы… Они не давали мне покоя…Я шагнул через порог, закрыл за собой дверь, в надежде, что мертвецы не последуют за мной, и шагнул вниз — в неизвестность.

Глава 4. История безликого кошмара.

Я опустился ступенек на пятьдесят, когда свет внезапно погас. Снова кромешная тьма. Ни единого лучика света, ни звука — ничего. Лишь через некоторое время издалека начал доноситься звук капели. Вроде бы я находился в подвале. Но почему? Чего ожидать теперь?

Сделав ещё шаг, я понял, что стою в воде. Сделал ещё шаг — обрыв. Я окунулся в воду с головой. Поднялся на ноги, вода была мне по пояс. Куда идти теперь? Где я? Что находится там, под водой? Видимо, я столкнулся с новым страхом — боязнь скрытого в глубине, под водой, со страхом неизвестности. Что за кошмар кроется там, в водной толще? Огромный камень, острый предмет, мистическое чудовище, готовое сожрать тебя, что-то неведомое, но обязательно опасное?

Удивительным было то, чтоодновременно я понял, что мне не страшно… Точнее сказать, я не ощущал никаких чувств — ни страха, ни боли, ни усталости… Ничего… Может, это конец моего пути? Вдруг я почувствовал, что моих ног под водой что-то касается. Пронесся холодный ветерок… Но мне уже было все равно и хотелось одного — тишины и покоя.

Я двинулся вперед и вновь сорвался с обрыва. На этот раз глубина была немалой. Я ушел под воду с головой, барахтаясь, из последних сил попытался вернуться обратно. Но твердую поверхность под ногами ощутить все не получалось.

Кромешная тьма, тишина, бездонная пропасть под водой… Казалось, ещё чуть-чуть и я захлебнусь. Вода становилась все холоднее, я замерзал, если не плыть, то пойду ко дну. Но куда плыть? Отчаяние все больше переполняло меня, но я поплыл. Может, все же найду выход, а если не найду, то хотя бы не замерзну. Только бы не сойти с ума…

И тут я понял откуда в моем подсознании появился страх глубины. Не боязни утонуть, нет, страх неизвестной опасности таившейся в толще воды… В детстве, я и мой двоюродный брат были настоящими искателями приключений. Любили лазить по заброшенным зданиям, исследовать тропинки в лесной глуши, проверять правдивость всяких рассказанных нам страшилок. Взрослые часто говорили нам, что с мистикой не стоит играть. Даже если призраков не существует, самовнушение вполне реально. Мы были подростками, всего десять лет, и как все дети в этом возрасте, мы были непослушными, и очень хотели доказать всем и взрослым в первую очередь, что «страшилки», которые они нам рассказывали, самая настоящая правда.

Однажды мы отдыхали всей семьей на озере, с нами был и мой двоюродный брат — родители его были заняты работой, а мальчишку не хотелось оставлять одного на весь день в жарком и душном городе. Если бы кто-нибудь знал, чем для меня и для него обернется эта поездка...

По приезду на озеро, мы разбили лагерь. Родители занялись шашлыком, а мы с братом отправились, как обычно, искать приключения. И, конечно же, нашли. Вскоре мы вышли к небольшому водоему. Вода в него поступала с озера, но сильно застаивалась. Неприятное зрелище. Вскоре я заметил, что брат застыл, уставившись в воду. Он стоял в нескольких сантиметрах от воды, смотрел вниз и не шевелился, словно увидел там что-то ужасное. Я окликнул его, но он не оглянулся. Тогда я пошел к нему. Несколько шагов и я услышал шепот. Со всех сторон до меня доносились чуть слышные голоса. Я увидел, что братишка стал покачиваться. Казалось, еще чуть-чуть и он упадет в воду. Я не видел ни монстров, ни каких-либо таинственных явлений. Шёпот, мрачный пейзаж, тусклые краски, несмотря на то, что день был солнечным и погожим, до того, момента, как мы зашли в лес.

Мне хотелось схватить брата за руку и бежать от этого озера, куда глаза глядят, но мои движения сковал страх. Между тем он приподнял руку, протянул ее к воде и сам стал наклоняться к воде. Голоса становились все громче. Я начал выделять из нагромождения глухих звуков наши имена. Еще мгновение и брат упал в чёрную, как уголь, воду. Лишь тогда с меня словно спали путы, я рванулся ему на помощь. Подбежав к воде, я споткнулся и упал на руки в нескольких сантиметрах от кромки озера. Черная, затхлая вода. Она глянула мне прямо в душу сотней тысяч душ умерших грешников, словно текла из самой преисподней, и сразу показалось, что в мире больше нет счастья. И я забыл о том, что мой брат только что упал в эту воду и до сих пор не выплыл. Я смотрел в черноту, вглубь, словно пытался что-то в ней разглядеть. Я чувствовал, как что-то там, в самой толще воды или она сама — вода — живая и она зовет меня, шепчет моё имя. Чувствовал, что меня начинает тянуть в глубину. Я ступил в воду, и почувствовал, как неприятная, похожая на ил субстанция начинает затягивать мою ногу вглубь. Смрад застоявшейся воды туманил сознание и не давал возможности сосредоточиться...

Сделав несколько маленьких шажков, я встал именно на то место, где упал в воду мой брат. Потоптался на месте, но ничего не нашел. Тогда я засучил рукава, я принялся ощупывать дно руками. Неужели он захлебнулся?! Прошло уже минут двадцать, но братишка мой исчез, словно его и вовсе не было здесь. В какой-то момент я понял, что надо идти в глубину озерка и пошел, но так, словно кто-то управлял мною со стороны — дергал за ниточки и заставлял переставлять ноги. Вода была мне уже по пояс. Шепот околдовывал меня, мне было жутко, но очень интересно узнать, что же там дальше, что прячется там, в глубине. Внезапно — обрыв и я погрузился под воду. Я пробыл под водой чуть больше минуты, и почувствовал, что задыхаюсь. Я замолотил руками и ногами, стараясь всплыть на поверхность, но безуспешно — не было дна, чтобы оттолкнуться, и вода была такой густой и тяжелой, что я не продвинулся вверх ни на сантиметр…

То, что случилось потом не поддаётся никакому объяснению и никакой логике. Из воды меня вытащил отец. Когда я пришёл в себя, то первое, что увидел — мой брат. Он стоял рядом с отцом, держал кружку с водой, и испуганно спрашивал меня, как я себя чувствую. Отец сказал, что когда вытаскивал меня из воды, я был очень бледным, зрачки расширены, словно оттого, что увидел наяву самый страшный кошмар в своей жизни, сердце почти не билось. Но мне то казалось, что я полностью осознавал суть происходящего, чувствовал биение своего сердца, пытался выбраться на поверхность!

— Но… Как!? Как ты здесь оказался?! Я видел, как ты упал в воду. Я кинулся тебя вытаскивать, боялся, что ты утонул и сам стал тонуть! — закричал я, захлебываясь слезами.

— Я не знаю, что с тобой произошло, но… Когда мы шли по лесу, ты отстал и я потерял тебя. Долго кричал, искал. Затем вернулся в лагерь, рассказал обо всем твоему папе. Мы кинулись тебя искать. Когда вышли к этой части озера, то увидели тебя стоящим у воды, ты словно что-то высматривал в ней. Затем вошёл в воду и медленно пошел прочь от берега, в глубину, что-то шепча. Затем тебя внезапно что-то затянуло под воду. Мы бросились тебя спасать, — тоже со слезами на глазах, рассказал мне брат.

— Вы верите в русалок? — непонятно почему, вдруг спросил я.

— Сынок, успокойся. Сейчас мы придем в лагерь, выпьем теплого чайку, ты переоденешься, согреешься, приляжешь. Тебе нужно отдохнуть после таких приключений. И больше от лагеря ни ногой! — сказал отец, думая, что у меня сильный шок.

— Нет, нет же. Постойте! Вы не понимаете! Я не про тех сказочных русалок, прекрасных девушках с рыбьими хвостами, нет! Я слышал, что в день Ивана Купалы около водоёмов многие люди слышат шепчущие женские голоса, они зазывают прохожих в свои сети. Если человек поддается их голосам, то он отправится туда, куда они скажут, — я попытался убедить отца и брата в своей правоте и хоть как-то разобраться в том, что случилось.

— Бред это все! Русалки не существуют! Ты просто много пережил, почувствовав, что тонешь, вот крыша немного и съехала, — рассердился брат.

— А как ты объяснишь то, что я, как идиот стоял на берегу смотрел в грязную воду, а потом решил по ней прогуляться!?

— Я никакого шёпота, кроме твоего бормотания, не слышал, — ответил брат.

— Парни, хватит! Идём в лагерь! — разозлился на нашу перебранку отец.

Уже поздно вечером, когда стемнело, я выполз из палатки, пошел к озеру умыться и понял, что происшествие на том лесном водоемчике не прошло бесследно. Я стал бояться темной воды. Я не слышал шепота, зова, у меня не было желания зайти в воду, но я боялся, что увижу в воде что-то страшное. Страх был настолько велик, что я попятился обратно в лагерь, так и не умывшись.

Спустя пару лет, этот страх несколько утих, и напоминал о себе лишь изредка. Однако, он не исчез совсем, как я сейчас понял, плывя в кромешной тьме, неизвестно куда.

По моим примерным подсчетам шли уже третьи сутки. Стоило мне только подумать о бездне под ногами, о том, что под водой может находится нечто, что может меня напугать, так сразу я чувствовал прикосновение, какая-то субстанция или существо периодически касалось моих ног.

Слава Богу, что я все же не переставал плыть вперед, в надежде, что, может, упрусь в стену, а там, двигаясь вдоль нее, найду выход. Я начинал грести руками все сильнее. Через несколько мгновений я перестал слышать какие-либо звуки. Не слышал ни своего дыхания, ни ударов своего сердца, ни ударов по воде собственных рук — ватная тишина, на меня словно надели большие, всепоглощающие наушники. Тем не менее, я продолжал плыть, хотя это было невероятно сложно. Проплыв еще метров двадцать, я почувствовал, как что-то на глубине схватило меня за ногу и потянуло вниз. Я понял, что сопротивляться не имеет смысла. Неужели это конец? И вот так просто закончится мой путь — я утону?! Я пытался сопротивляться, и даже выдернул свою ногу из чьих-то цепких лап — не для того я столько пережил за эти несколько суток!.. Но…когда я несколько раз вдохнул воду, то понял, что обречен на эту ужасную смерть.

Тьма. Тишина. Холод.

Глава 5. Тень душевной пустоты.

Я очнулся в офисе за рабочим столом в моем кабинете. Все сотрудники занимались текущими делами: одни сидели за компьютерами, другие копались в бумагах. Что же это было?! Сон?! Или я все же сошёл с ума?! Единственный способ узнать ответ на эти вопросы — расспросить кого-нибудь из сотрудников.

Я подошёл к коллеге, который занимался версткой и дизайном в нашей корпоративной газете. Он стоял возле кулера с водой, наливал в кружку кипяток.

— Привет! Не подскажешь, который час? А то я переутомился и, видимо, задремал! — поинтересовался я.

Коллега словно не заметил меня. Налил кипяток в кружку и ушёл. Я решил, что он не в настроении, или за что-то обижен на меня. Подошел к приятелю, который в этот момент сидел в кресле возле кабинета менеджера и с кем-то переписывался в социальных сетях.

— Не угостишь сигареткой? — обратился я к нему.

Ситуация повторилась. Вновь меня словно не заметили, не услышали. Тогда я попытался обратить на себя внимание и задел его, но…надо ли говорить, что и в этом случае он никак не отреагировал.

Я недоумевал — что происходит?! Решился на крайние меры. Вышел в центр офиса и закричал, надеясь, что уж это-то привлечет ко мне внимание окружающих, а дальше буду действовать по обстановке. Сотрудники посмотрели в мою сторону. Я поначалу обрадовался, начал что-то говорить, объяснять, что со мной произошло но…они все отвернулись и вернулись к своим делам.Мимо меня прошёл начальник нашего отделения, остановился в центре и начал летучку. В конце он добавил: «Кто-нибудь, передайте эту информацию Феликсу Вотеру.»

— Простите, а кто это? — удивленно поинтересовался мужчина, стоявший у открытого окна с кружкой растворимого кофе.

— Я первый раз слышу это имя! — поддержала его девушка, отвечающая за связь с клиентами.

Начальник вздохнул и произнес:

— Я, признаться, удивлен тем, что проработав длительное время в нашем коллективе, вы до сих пор не знаете моего заместителя.

— Кстати, раз сегодня у нас, выразимся так, затишье перед бурей, я бы хотел всех вас пригласить на свой день рождения. С друзьями мы посидим в выходные, а корпоратив… Без него никак, сами понимаете! Однако… прошу Феликса в известность не ставить. Мне его гримасы на празднике не нужны.

— У вас к нему личная неприязнь? — спросил кто-то за моей спиной.

Начальник на секунду задумался, словно искал причину своей неприязни и ответил:

— Мне не хотелось бы это сейчас обсуждать… Через двадцать минут жду вас внизу у входа. Машины я заказал, едем в ресторан!

Последние слова он произносил уже с улыбкой. Ничего себе! Признаюсь, мне было очень неприятно это услышать, тем более, что работал в компании я, что говориться, на износ. При этом не наушничал, никого не сдавал, оставался на сверхурочные, а иногда и бесплатно ишачил в выходные и готов был также работать и дальше, ведь я считал шефа своим другом. Разочаровываться было неприятно. Разозлившись, я решил предпринять еще одну попытку:

— Сэр! Я нахожусь здесь, жаль, что вы этого не заметили! Могли бы прямо в глаза сказать мне, что я вас не устраиваю, как сотрудник и как товарищ. Мне кажется, что я чуть ли не единственный из присутствующих, кто работает в компании добросовестно!

Весь офис уставился на меня, словно я сотворил нечто мерзкое, что резко отбило у них всякое желание со мной общаться и вызвало презрение. Сотрудники смотрели на меня в упор, но молчали, а затем вновь отвернулись к своим столам и стали собираться на корпоратив.

Я не смог себя сдержать и вспылил. Схватил со стола бумагу для принтера, смял и бросил в начальника. Комок прилетел ему точно в голову. Босс остановился, постоял несколько секунд и пошел дальше. Тогда я подошёл к одному из коллег и столкнул его со стула. Мужчина упал, поднялся и, никак не отреагировав на падение, продолжил складывать в сейф бумаги. Я пошел в разнос: начал кричать, бросать различные предметы в людей, но никто, никто не обратил на меня внимания! Словно я призрак, изгой, отверженный, больной проказой, которого все сторонятся…

Одиночество и отчаяние… Только эти два чувства переполняли меня в тот миг… Одиночество среди людей. Не с кем поговорить, некому поддержать, некому выговорится… Что это?! Новый страх? Или сон? Но люди казались мне вполне реальными. Черт его знает. Я не знал, что делать.

Когда все вышли из офиса, мне стало настолько одиноко, что я места себе не находил. Казалось, что я брошен всем миром, никому не нужен, никем не любим. Я не мог усидеть на месте, поэтому решил спуститься ниже на этаж, в другой отдел к своему другу в надежде, что тот не оставит меня без внимания.

Одиночество — ужасно, но я никогда не был одинок, меня всегда окружали люди, у меня были друзья, любящая и любимая жена… И тут я сообразил, что нужно позвонить жене! Как я раньше не додумался! Достал телефон, который почему-то вновь оказался в моем кармане. О, чудо! Он работал. Набрал номер, жена ответила. Сквозь помехи я слышал в трубке кроме ее голоса еще чей-то. Она кому-то шептала: «Тише! Он услышит тебя!»

— Дорогая, кто у нас? — спросил я.

— Это подруга… — задумалась она на мгновение, — зашла в гости.

— Подруга? Но я слышу мужской голос! — закричал я.

Жена бросила трубку…

Я попытался перезвонить, но в ответ неслись длинные гудки.

Я не мог понять, что происходит. Может, все это до сих пор нереально, я все еще блуждаю среди своих страхов? Между тем я спустился на этаж, где работает мой лучший друг. В офисе находилось несколько человек. Кабинет друга находился в противоположном от лифта конце. Пока я шёл по коридору, на меня обратили внимание несколько проходящих мимо сотрудников. Но смотрели они на меня с таким презрением, словно я совершил что-то ужасное. Одного мне удалось остановить. Я поинтересовался, почему он смотрит на меня, как на врага народа, на что тот ответил:

— Прошу прощения, сегодня у меня тяжелый день, к тому же недавно родился сын, спать ни мне, ни жене не дает по ночам.

— Согласен, маленькие дети явные вредители, — улыбнулся я, стараясь завязать разговор.

Однако, тот не был расположен к беседе:

— Ладно, я тороплюсь, удачного дня! — он быстренько оборвал разговор и ушел.