Вступление

1870 год. Графство Ланкашир.

На небе взошла полная луна. Ее свет окутывал лес и поле, раскинувшиеся близ деревни Барли, графства Ланкашир. Вдалеке защебетала ночная птица. Ее тихое, но при этом звонкое пение нарушило гробовую тишину, что объяла эти места. Однако, стоило птице умолкнуть, как вновь все окутало холодное и жгучие безмолвие.

Места близ деревни Барли, всю историю своего существования имели дурную славу. Никто из деревни не решался уходить на холм Пендл после захода солнца. Ибо каждый свято верил в то, что те места прокляты. Истории конечно не были беспочвенными, но и доказательств у жителей Барли не было. Лишь предчувствия, лишь мысли и намеки. Но эта ночь стала последней в жизни молодой Эммы де Марше, хотя на тот момент девушка и мать двоих детей, даже не догадывалась о своей печальной судьбе. Она тихо и мирно ночевала в своей избушке, которую считала лучшим домом, нежели родовой замок, где обосновался ее тиранический отец — Сарон де Марше. Девушка уже три года, как скрылась от ненавидящего ее родителя, пытаясь спасти свою жизнь и жизни своих невинных детей. «Они не виноваты…», — шептала девушка ежедневно, когда гнев Сарона падал на малышей. «Бей меня, истязай меня, их — пощади», — умоляла она в слезах, и он внимал ее просьбам: истязал ее. Дети наблюдали.

Теперь, Эмма жила на окраине Барли, в завалившейся избушке, куда жители деревни забредали крайне редко, и это служило девушке защитой от их гнева. В пристанище Эммы было все необходимое: стол, кровать, на которой она спала вместе с детьми и старый, запылившийся сундук.

В ту последнюю ночь, когда жизнь Эммы близилась к своему закату, ей попалась книга, которую девушка унесла из библиотеки отца еще в детстве, но все эти годы не прикасалась к ней. «Темные силы и как управлять ими», — прошептала девушка, искоса взглянув на спящих детей, которые согревались только своими объятиями. Тяжелый замок книги открылся без труда и девушка, присела на пол, чтобы окунуться в мир неведомого. Из легенд Эмма знала, что с помощью магии можно изменить все, включая ужас бытия, где ее дети голодают и считаются изгоями, а она сама проклята быть дочерью «чернокнижника». Страницы книги оказались пожелтевшими и грубыми, девушка перелистывала их быстро, словно знала, что чем дальше успеет пролистать, тем больше шансов получить ответ на незаданный вопрос.

Грохот, донесшийся с улицы, заставил Эмму встрепенуться. Дети проснулись и испугано посмотрели на мать. «Все хорошо, засыпайте», — дрожащим голосом проговорила девушка и попыталась закрыть книгу и спрятать назад, но тяжесть замка не дала ей этого сделать.

Стук в дверь, мгновенно перешел в грохот, и девушка приготовилась встретить смерть лицом к лицу, когда странный серый туман растелился по полу и окутал все помещение избушки.

— Не дыши, — прошептал детский голос, и Эмма уголком сознания узнала своего сына, но не дышать уже было поздно.

***

По лесной дороге, под светом полной луны, бежала молодая девушка. Ее лицо было перепачкано землей и кровью.

— Ведьма! — послышался над лесом крик, и девушка в ужасе остановилась.

Ее худые бледные руки покрылись чешуей, волосы слиплись, словно она только что вышла из воды. Кожа на лице сделалась зеленоватого оттенка и вместо зубов, появились острые клыки.

«Книга», — мысленно прошептала девушка и оглянулась на своих преследователей. Жители деревни, во главе с священнослужителем уже почти нагнали жертву и она вместо попытки сбежать, упала на колени, словно хотела вымолить прощение за свои грехи.

— Я не виновата… — тихо шепчет жертва, надеясь, что хоть Бог услышит, когда люди остаются глухи к ее молитвам.

— Вон она! — кричит кто-то, и девушка с ужасом поднимает глаза на своих палачей, — Убить ее!

— Эмма де Марше, — слышится голос священника. Эмма смотрит на мужчину в рясе и умоляюще шепчет неразборчивые слова. — Вы обвиняетесь в колдовстве и будете казнены за злодеяния, совершенные вами. Хотите ли вы что-нибудь сказать?!

Девушка качает головой, но спустя всего миг, весь ее облик меняется. Острые крылья, похожие скорее на перепончатые лапы, вырвались из спины Эммы, глаза вспыхнули желтым огнем и вокруг собравшихся всыхнул огонь. Пламя окружило людей. Толпа смешалась. Эмма, точнее то чудовище, в которое она превратилось, поднялось на козлиные лапы и обвело горящими глазами людей.

— Отныне эта мерзкая деревня проклята! — тишину разрезал хохот. — Вы, гадкие людишки, не сможете меня убить! — теперь она кричала мужским, охриплым голосом, — Ибо я пришел вершить правосудие….

Огромные крылья взмахнули и тело Эммы поднялось в высь. Люди в ужасе и немой ярости наблюдали за монстром, готовым вершить свой дьявольский суд над женщинами, детьми и стариками, чтобы утолить жажду мести.

— Я напомню вам, кто хозяин этих гиблых мест, — мужским голосом произнесла Эмма.

Она сделала усилие и крылья понесли ее вниз, на собравшихся людей. Когтистые лапы вытянулись вперед и оставалось мгновение до смерти молодого человека, оказавшегося здесь по случайности.

— А-а-а! — завыла ведьма и рухнула не землю. Ее лицо покрыли ожоги и шрамы. Спасая человека, святой отец выплеснул на лицо некогда красивой девушки, святой воды и монстр на мгновение отступил вглубь души жертвы.

— Свяжите ее! — скомандовал священник, обратившись к толпе.

— Помоги мне, … — умоляюще простонала Эмма, когда ее руки до боли сковали путами, — Мои дети… они невинны. Они невинны… Пощадите их…. Это я… только я…

— Во имя Отца и Сына и Святого Духа, — прошептал святой отец, перекрестив ее распятием.

Лес разорвал дьявольский вопль.

***

Двадцать лет спустя.

Поезд мчался, минуя мили, оставляя прошлое позади. Робби уже часа два всматривался в темноту за окном тамбура и ловил себя на мысли, что побег от прошлого не самый верный выход из проблем. Вагон качнулся и молодой человек осознал, что на таком расстоянии от окна можно больно приложиться лбом о стекло. С улицы донеся скрежет колес, и Робби холодно огляделся по сторонам. Уж несказанно много в этом противном звуке воспоминаний о ненастных днях, проведенных в Англии.

— Вот ты где?! — отвлек молодого человека сердитый голос девушки. Роберт обернулся к вбежавшей, запыхавшейся брюнетки и его взгляд, суровый и тяжелый, вмиг потеплел. — Не думай, что от твоих глаз, что-то зависит. Я жду тебя уже больше часа, а ты помнишь… — девушка запнулась на слове и потеряно посмотрела в глаза Робби, — Прости, … — вдруг прошептала она и ближе подошла к нему. Теперь между их лицами расстояние сократилось до минимума. Робби улыбнулся и обнял серьезную девушку.

— Надель, все хорошо, слышишь?! — она упрямо промолчала, — Я никогда не брошу тебя одну, запомни это, Нелли.

Девушка отстранилась и снова серьезно посмотрела ему в глаза, словно там, в их глубине, было спрятано, что-то очень дорогое для нее. «Такие же голубые, как и раньше», — мысленно прошептала она и, резко развернувшись, направилась назад, в свое купе.

Роберт постоял еще мгновение. Он все еще ощущал непреодолимое желание выйти из поезда прямо здесь, и направиться туда, куда глаза глядят. Лишь бы дальше от людей. Им с Нелли больше никто не нужен. Молодой человек собирался уже последовать за ушедшей девушкой, как с улицы донесся странный звук, похожий скорее на зов, нежели на ветер или вой животного. Робби вновь прильнул к окну. «Робби, Робби, … — звала женщина, и ее голос почему-то показался очень знакомым для молодого человека, — Мальчик мой».

***

Колеса поезда со свистом остановились, и ночной воздух перрона разорвал гудок паровоза. Проводник открыл дверь и спустил трап. За ним на перрон спрыгнул Роберт и обернулся, протянув руку Надель. Девушка улыбнулась ему и ловко спрыгнула, опираясь на протянутую руку.

— Вы такая красивая пара, — восхищенно произнес проводник.

Нелли удивленно оглядела его и неуверенно улыбнулась. В ее больших синих глазах отразилось недоумение, что вызвало у мужчины смущение. Роберт, напротив, смотрел на незнакомца холодно и дерзко. В его облике не читалось ни удивления, ни смущения, ни испуга, который постоянно просматривался в глазах Надель.

— Я … я обидел вас? — замялся проводник, несводя взгляда с ясных глаз девушки. Она сконфужено заулыбалась и перевела взгляд на Робби.

— Нет, нет, что вы, — произнесла она, хотя по взгляду глаз ее спутника подобного сказать было нельзя. — Просто, … я не думала, что вы видите в нас пару…

— Вы не пара? — проговорил мужчина, скорее для того, чтобы сказать хоть что-то, нежели чтобы убедиться.

— Она моя сестра, — отрезал Роберт и закинув сумки на плечо, направился по перрону в сторону деревни.

Надель вновь сконфужено улыбнулась и направилась за братом. Поезд спустя пару — тройку минут вновь прогудел и направился вдаль. Нелли заворожено проводила его взглядом и снова бросилась вдогонку за Робертом, который уже почти преодолел вокзал и был готов направиться в город, когда замер в ожидании сестры