Наследник часть 2

Туманное сырое утро обещало дождь. Влажное шоссе было пустынно, не считая мотоцикла, что вынырнул из тумана. Он катил медленно, оставляя за собой белесый шлейф дыма. Мотоциклист внимательно всматривался в лесной массив, что проплывал мимо по правую сторону шоссе. Ориентируясь по каким-то приметам, затормозил и решительно повернул в лес. Впереди показалась старая раскидистая сосна со сломанной вершиной. Мотоцикл остановился. Водитель вытащил блокнот и стал изучать записи, кидая взгляды по сторонам. Через некоторое время, видимо подбадривая себя, пробормотал:

— Ну, что, Максим, посмотрим, как ты запомнил дорогу.

После этих слов, он снова запустил двигатель и медленно поехал в заросли, через которые не так давно с друзьями возвращался домой.

Максим направлялся в старинную усадьбу, которую они с друзьями нашли в прошлый раз. Сейчас он ехал один. Друзья обещали приехать позже, как только освободятся. Ориентир — раскидистую сосну, они запомнили, а след от мотоцикла Максима приведёт их куда следует.

Если внимательно всматриваться в редколесье, через которое пробирался мотоциклист, то можно было заметить некоторые особенности — укрытая листьями и травой почва была почти ровной, без кочек. На одинаковом расстоянии друг от друга по обе стороны, как по линейке росли могучие деревья разных пород. Создавалось впечатление, что Максим едет по широкой дороге, которая, возможно, когда-то пролегала здесь. Ещё раз в этом убедился, когда проезжал низину. С обеих сторон росла сочная болотная трава и только полоса, по которой катил мотоцикл, оставалась проезжей. Через некоторое время лес поредел. Максим стал узнавать места, где уже бывал.

Среди деревьев показалось высокое двухэтажное здание. Даже издали оно производило впечатление своей внушительностью. Вблизи было видно, что кроме двух этажей есть ещё и полуподвальные помещения. Время и непогода причинили ему большие разрушения. Во многих местах штукатурка осыпалась, как раны краснели кирпичи. Постарались и мародёры — окна и двери исчезли, от крыльца остались остатки и часть разрушенной временем широкой лестницы. Прошлый раз из-за спешки они мало времени уделили зданию — обошли и осмотрели его со всех сторон, внутрь не заходили. Сейчас Максим не торопился. Остановился напротив обломков массивной арки входных ворот и установил палатку. Заготовил дрова для костра, принёс из ручья воды в котелке, разжёг костёр. Пока закипала вода, вынул продукты из пакета и разложил на импровизированном столе. Когда всё было готово, уселся на чурбак подкрепиться. После завтрака принялся заниматься делом, ради которого сюда приехал.

Прежде всего, решил рассмотреть барский дом изнутри. Как и ожидал, внутри стены были такие же обшарпаны, что и снаружи. От печей отопления остались только следы сажи и обломки кирпичей. В левой стороне здания часть потолков от дождей прогнили и рухнули. Сквозь пролом виднелось небо и стропила чердака. Ощущался запах плесени и запустения. Максим осторожно поднялся на второй этаж. По уцелевшему полу зашёл в одну из комнат. Судя по остаткам цветных росписей по штукатурке, это могла быть детская. Часть одной из стен была закрашена масляной коричневой краской. Со временем она засохла и вспучилась. В одном месте под плёнкой Максим увидел рисунок. Создавалось впечатление, что хозяева хотели уничтожить что-то, но рисунок всеми силами сопротивлялся. Он стал отрывать лохмотья краски. На стене показались глаза, а потом и лицо молодой женщины. На голове у неё был старинный головной убор, который называется Кика или Сорока. Иногда такие уборы надевают артисты фольклорных ансамблей.

Судя по исполнению, это была работа деревенского маляра. Единственно, что у него хорошо получилось — это глаза. Женщина смотрела на Максима в упор, где бы тот не стоял. Под её взглядом он почувствовал себя неуютно. Создавалось впечатление, что сейчас она спросит, что ему тут надо.

Максим вспомнил встречу с привидением. Тогда он не увидел лица, но головной убор запомнил. На этой женщине был такой же, или сильно похожий. Он стал бродить по другим помещениям, смотреть в проёмы окон и рассматривать прилегающую территорию. Снова подошёл к портрету и долго рассматривал, попутно отрывая пласты засохшей краски. Когда уходил, показалось, что женщина смотрит на него с сожалением. Уже выходя на улицу, услышал грохот, как будто дама рассердилась и таким образом выразила своё недовольство.

Друзья всё ещё задерживались. Начался мелкий дождь. Максим забрался в палатку и стал карандашом делать наброски усадьбы. Рисуя, он размышлял о женщине на картине. Кто она такая, как её звали и почему изображение закрасили? На эти вопросы у него не было ответов. Между тем дождь усилился. Максим уже понял — друзья не приедут. Ему по дождю возвращаться тоже не хотелось. Предстояла ночёвка в палатке. Такой вариант его не пугал, он много раз ночевал в лесу и к такой ситуации был готов. Между тем дождь перешёл в грозу. Сверкнула ослепительная молния, раздался раскатистый удар грома. Под эти звуки Максима стало клонить в сон и он уснул. Среди ночи проснулся, как будто его разбудили. Он выглянул наружу.

Дождь давно перестал, тучи разошлись, светила полная луна. В лунном свете ему показалось, что во дворце кто-то есть. Какие-то тени возникали и исчезали в проёмах окон. Внезапно у крыльца появились силуэты. Максиму казалось, что они смотрят в его сторону. Всё тело пробрал холодный озноб. Он боялся смотреть и боялся шевелиться. Со стороны редколесья появился ещё один силуэт. Он медленно подошёл к границе, где ещё кое-где сохранились остатки изгороди и замер. Со стороны крыльца в его сторону потянулись другие силуэты. Они остановились перед забором напротив пришельца и тоже замерли. Максиму показалось, что они снова смотрят на него и о чём-то шепчутся.

Налетел ветер. Зашумела рядом стоящая берёза, дождевые капли градом обрушились на палатку. Максим вздрогнул от неожиданности и пришёл в себя. Он не мог понять, привиделось ему что-то или это был сон. Выглянул из палатки, он не увидел ничего необычного — всё также сеялся мелкий дождь, наступал рассвет. Подумал, что это был всё-таки сон, он укрылся курткой и снова уснул. Спал долго, проснулся, когда уже было светло и хотелось поесть. Разжигая костёр, он думал о привидении из леса. Решил после завтрака пройтись на то место, откуда оно пришло.

Вскоре он собрал металлоискатель и пошёл туда, где стояли силуэты. Оттуда медленно двинулся вперёд, проверяя почву на наличие металла. В одном месте прибор подал сигнал. Он нашёл медную пуговицу с двуглавым орлом. Прошёл дальше и в редколесье, под огромным деревом обнаружил каменную прямоугольную плиту, вросшую в землю. Эта находка была здесь неуместной. Такие плиты он видел на кладбищах. Просто так она не могла лежать в этом месте. Скорее всего, это было захоронение, хотя никаких знаков на ней не было. Он сорвал несколько стеблей цветов, листьев клёна и положил их на плиту. Немного постоял, размышлял о находке и вернулся к палатке.

Подул ветерок, земля стала просыхать. Максим пошёл изучать территорию селения. Долго бродил по холмам фундаментов, но находки были незначительны. Нашёл несколько царских монет, самодельные гвозди, детали самовара, две подковы. Селение оказалось большое, заросшее высокой травой и лопухами. Только весной, когда ещё лежит прошлогодняя трава, можно было продолжать поиски. Солнце клонилось к закату, пора было возвращаться домой.

По пути снова зашёл в барский дом, поднялся на второй этаж и подошёл к картине. Ему показалось, что лицо на картине изменилось. Какая-то лукавинка появилась в глазах. Максим некоторое время смотрел на портрет, пытаясь угадать имя девушки. В памяти всплывали древние женские имена. Среди них было одно, которое он когда-то в детстве слышал. Он глядя на портрет негромко произнёс:

— Цветана!

Через проём окна на портрет упал солнечный луч. Казалось, женщина улыбнулась Максиму. Он улыбнулся в ответ, помахал ей рукой и вышел во двор. Усадьба таила много загадок, он чувствовал, что будет приезжать сюда ещё много раз. Сейчас надо было уезжать. Максим собрал и упаковал вещи и по знакомой дороге покатил среди редколесья. Молчаливый дом провожал его, а в оконном проёме левой стороны второго этажа сороки затеяли драку. Издали казалось, что кто-то машет ему вслед.