Мой сосед - ангел

Вроде бы пятачок перед продуктовым магазином должен быть безопасен, потому неудивительно, что симпатичная девушка с кем-то, напоминающим горностая, на поводке, шла совершенно спокойно, а зверек то и дело останавливался, чтобы порыться в земле. Наконец он припрыгал к хозяйке, встал на задние лапки и передними подхватил ее за юбку; девушка наклонилась, беря зверюшку в руку… и именно в этот момент произошло сразу два события.

Во-первых, какой-то болван на джипе так и не соизволил снизить скорость, вписываясь в поворот дороги, ведущей к магазину; а, во-вторых, высокий молодой мужчина резко прыгнул к обреченной девушке, отталкивая ее в сторону. Спасенная и спаситель в обнимку покатились по траве, спугнув пасущихся на небольшой полянке возле голубятни кур (несмотря на то, что это была «почти Москва», наблюдать подобную картину приходилось регулярно). Оба довольно прилично выпачкались в помете, зверек придушенно пищал, а джип и не подумал даже остановиться, только сдал назад и чуть ли не задним ходом деранул прочь от места несостоявшегося ДТП.

— С… спасибо, — выдавила из себя несколько помятая зверевладелица, разжавшая руку, но не выпускавшая из другой поводок.

При ближайшем рассмотрении дамочка оказалась не самой красивой девушкой на свете, но симпатичной она была точно, особенно выделяясь приветливым выражением лица и крошечными морщинками в уголках полных губ, каковые появляются лишь по одной причине — привычке часто улыбаться. Ясные серые глаза девушки обрамляли не очень густые, но длинные черные ресницы, скулы и лоб у нее были высокими, брови густыми и очень темными, а полудлинные кудряшки напоминали по цвету молочный шоколад, хотя у него и не бывает золотого отлива.

— Цела? — спросил мужчина.

Вот он-то был настоящим красавцем, пусть и красота эта была для России непривычной, ведь даже в наш век азиатов в Москве достаточно немного. Говорил он по-русски чисто, без акцента, голос был низким и приятным, как-то сразу располагающим к себе. Девушка утвердительно кивнула, завороженная блеском нереально красивых глаз.

Высоки фигуристый красавец резво вскочил на ноги, подняв отнюдь не худенькую и уж точно не легенькую собеседницу одним рассчитанным рывком. Та с тоской посмотрела на порванный ремешок туфли:

— Даа… хорошо хоть ремонт обуви рядом, — вздох, — только за кошельком домой пилить…

— Не расстраивайся, — посоветовал спаситель, — лучше скажи, ты знаешь Михаила Болотова? Он живет в одном из этих домов.

— Более того — на нашей площадке, — девушка тряхнула выскочившими из заколки волосами, — только он на работе — я одна, балда, в отпуске в сентябре, да еще дома… батюшки!

Девушка схватила мужчину за руку, потому что обнаружила на футболке кровь — оказалось, его рука располосована чем-то от запястья до локтя, хорошо хоть с внешней стороны, вены не пострадают. Бормоча о том, что рану надо промыть, кудряшка ухватила неизвестного за здоровый локоть и напористо потащила к себе домой. Зверек понесся за ними высокими прыжками.

Пройдя пару дворов, девушка набрала код своего подъезда и втащила пострадавшего внутрь. По дороге гостеприимная хозяйка успела рассказать, что зовут ее Агнесса, хорька — Франц, родители в отъезде, но она и сама прекрасно умеет обращаться с такими ранами, врач может и не понадобиться. Мужчина лишь таинственно улыбнулся, позволяя ей снять болтовней стресс.

Агнесса и правда справилась с раной прекрасно, промыв и сведя края, а затем положив гель от мокнущих ран. Завершающим штрихом стала тугая — но не чрезмерно — фиксирующая повязка.

— Странно, я думала, она глубже, а это вроде как порез, — высокая и крупная, но достаточно изящная девушка удивленно пожала плечами.

Хорек тряпочкой распластался в коридоре, лежа на спине и поджав передние лапки, так что пришлось его будить, чтобы вымять, а затем посадить в прекрасно вычищенную клетку. Гость решил сам озаботиться кофе, тем более, что хозяйка испачкалась не в пример сильнее него (сам он только куртку снял).

— Кстати вы так и не сказали.., — бабах!

Спиной трудно увидеть, что именно она уронила, но Богдан только тихо-тихо обреченно вздохнул: сам виноват, не надо было показывать крылья. Люди отвыкли от ангелов настолько, что уже практически разуверились в их существовании — не стоит заглядывать в разум милой девушки Агнессы, дабы понять, что она приняла его за двойник некоего красавчика с голубого экрана, который сильно будоражил девичье сердечко. Она неглупая, ответственная и очень добрая девушка… именно поэтому до сих пор не замужем.

— Ты что, ангел?! — выдохнули в коридоре.

Богдан развернулся и взял ее за руку.

— Это останется между нами, я здесь по делу, — произнес он, глядя ей в глаза.

Что поделаешь, раз отец Михаила Болотова тоже ангел? Он был превращен в человека в качестве наказания, и, уже прожив на Земле около десяти лет, встретил милую и добрую девушку, которую искренне полюбил. Их сын, по достижении тридцати трех лет, может стать ангелом, ведь он вел добропорядочный образ жизни, а главное в том, что он любил людей, но не влюблялся ни разу. Оставшись непорочным, молодой мужчина не потерял шанса прекратиться из человека в существо, служащее Свету.

Тридцать три Михаилу исполниться очень скоро, именно сейчас ему следует открыть правду, пусть сделает свой выбор.

Ничего этого Богдан девушке, разумеется, не сказал.

Агнесса вдруг улыбнулась, на секунду став настоящей красавицей.

— А знаешь, я ведь так мечтала в детстве и юности о том, чтобы ко мне прилетел ангел, — она нервно засмеялась, — а ты не просто прилетел, ты еще и жизнь мне спас…

Пусть и высокая, но все же уступающая ему в росте, девушка уткнулась носом в мускулистую грудь мужчины, обняв его за талию — объятия были на удивление целомудренны, но непривычно теплы. Агнесса прильнула к Богдану и договорила:

— …оставайся — я помогу в твоем деле, если смогу.

— Сможешь, — мягко ответил посланник. — Меня зовут Богдан.

— Красивое имя, — она прильнула еще крепче, — но я все равно буду звать тебя ангел, можно?

— Если тебе так проще…

Мужчина все же мягко провел рукой по ее волосам, рассматривая, как бегают по почти каштановым завиткам золотые искры (все-таки, пусть и зная досконально жизнь людей, он впервые видел человека так близко). Добрая девушка, открытая и совершенно не считающая, что делает что-то особенное, когда помогает — для нее доброта в порядке вещей. Правильно, так и надо.

***

Долго ждать на площадке не пришлось: буквально через пару секунд после того, как Богдан утопил кнопку звонка, дверь гостеприимно распахнулась.

— Ну здравствуй, Адриан, — визитер шагнул в квартиру.

Бывший ангел совершенно не изменился внешне, да и внутренние изменения были незначительными (ангелы видят насквозь даже своих братьев). Статный красавец с пшеничными волосами до плеч шагнул вперед, крепко обнимая младшего ангела — в полуприкрытых голубых глазах ровно на секунду мелькнуло сожаление, но мимолетное воспоминание о прежних днях не заставило его чело омрачиться тенью.

— Зачем ты пришел, Богдан?

— Сам знаешь, выбор твоего сына, — мягко и спокойно отозвался крылатый собрат.

Да, выбор… но ангелом станет только один из них, а значит, либо отец будет дотягивать опалу на земле, либо сын состарится и умрет как человек. Хоть бы Михаил не ошибся!

Адриан покосился на умело наложенную повязку на руке Богдана.

— Как ты успел?

— Пришлось немного попрыгать от машины, — губы младшего ангела скривила слишком уж человеческая усмешка, — но за жизнь Агнессы это невеликая плата…

— Агнессы?

— То дитя, что живет с тобой по соседству.

Конечно, Агнесса была прежде одноклассницей Михаила, но, по сравнению с двумя довольно древними ангелами, она действительно дитя.

Богдан знал, что Адриан овдовел года три тому назад, и теперь единственная радость его нынешней, «человеческой», жизни заключена именно в сыне. Молодой человек был красив, умен, трудолюбив и никогда не отказывал в помощи тем, кто его просил, а порой мчался на помощь и без зова. Подобные качества ангелу не повредят.

Вторая сторона медали заключалась в том, что семьи у Михаила не будет уже никогда, если он уйдет с Богданом, земная жизнь тоже будет прервана, ведь ангелы не часто появляются среди людей.

Адриан с тоской посмотрел на Богдана; ангел стоял, скрестив руки на груди, и был так прекрасен, что казался видением или дивной статуей. Нет, он, скорее всего, не поймет, каково это — быть человеком, и тут не помогут ни классические стихи, ни объяснения, нечто подобное нужно пропустить через себя. Сам опальный ангел не жалел, что стал человеком, ведь это позволило многое понять, а значит, еще и искупить свою вину в будущем можно будет совершенно искренне, ведь пребывание среди людей помогает научиться их любить.

Хотя… любить людей на расстоянии как-то проще, узнав же их ближе можно любить их далеко не всегда (очевидно, в том и смысл наказания, раз начинаешь познавать тех, кого обычно просто защищаешь от Тьмы). Адриан кувнул гостю:

— Садись, поедим и обсудим все.

Богдан аккуратно сел, а затем все-таки заговорил не о деле:

— Знаешь, а ведь девочка — первый человек, которого я вижу так близко…

Хозяин дома хмыкнул: еще бы, Богдан же никогда не был хранителем, а значит, познать людей для него было мало возможностей, а вот познать жизнь наблюдателю всегда легко.

— Что ты в ней увидел?

— Свет, — Богдан прикрыл глаза, на его идеальном лице застыло нечто, напоминающее удивление, — но он непонятный — есть нежность, любовь, ласка… и темные пятна.

— Внутри человека всегда есть частичка Тьмы, — нравоучительно произнес Адриан, — вся жизнь на Земле дается во имя выбора.

— Не верю, чтобы кто-то добровольно выбрал Тьму, — честно сказал Богдан.

На прекрасном лице Адриана отразилась печаль. Да, он и сам прежде так думал, пока не столкнулся с искушениями… забывать это нельзя, нужно делать выводы.

Речь порой идет не просто о невинности. Которая веками шла рука об ругу с наивностью и отсутствием знаний, речь о том, что человеку присущи метания, которые чаще всего и приводят его к темному и порочному. Осознанный выбор сделать гораздо сложнее, чем знать только то, что пришло к тебе с рождения, но есть ли смысл в том, чтобы нарочно не показывать людям отличие добра от зла? Это была первобытная невинность, ныне иные века.

Нравственный выбор настолько личное дело, что порой он совершенно непредсказуем, а человек даже не пытается сопротивляться соблазнам, ведь для него ощущение порока тоже зависит от восприятия. Те, что пытались познать и добро, и зло, с выбором затруднялись редко.

А что же выберет его сын? Тьмы в мальчике нет, но и к Свету он пока еще не пришел.

— Адриан, — отвлек его от мыслей Богдан, — что же теперь?

— Мой сын в пути, — честно признался бывший ангел.

— Значит, ты дашь ему совершить осознанный выбор?

— Иного не дано, — твердо ответил хозяин дома.

— Я буду рядом, — Богдан поднялся и покинул квартиру.

Адриан снова погрузился в свои мысли.

Богдан замечательный ангел, но он именно ангел, тайны человеческого сердца ему не познать, пока он не познает саму человеческую натуру, пусть даже через милую романтичную девочку, раз она стала первым встреченным им человеком. Добрая, нежная душа, Агнесса не станет для него тем источником, что заставит пасть, скорее она действительно поможет. Ангелы созданы для того, чтобы любить людей, а для этого нужно их понимать.

Бывший ангел если и тосковал, то только по своим крылатым братьям, сила духа которых давало ощущение силы собственной, огромной и горячей, призванной помогать и защищать — силы Света. Когда-то именно Агнесса сетовала, что создания Тьмы должны быть очень несчастны от того, что они совершенно друг другу не нужны, а как можно жить, если рядом не бьется другое сердце, сердце твоего друга, брата или возлюбленного? Милая маленькая девочка, такая наивная в своем отрочестве, безошибочном инстинктом поняла главное — если бы Тьма умела любить, она не была бы уже абсолютным злом…

В дверях щелкнул ключ.

— Пап, ты дома?

Адриан встал из-за стола.

— Да, сынок, проходи в кухню. Ты голодный?

— От ужина не откажусь.

Молодой человек зашел на кухню, держа в руках умильно сопящую кошку Машку: та всегда встречала его у дверей. Полосатая колбаса «дворянской» породы так обожала хозяина, что все соседи просто диву давались (хотя ангелов любят все существа, это абсолютно нормально).

— Гости были?

— Один, — Адриан улыбнулся сыну.

Михаил ответил столь же красивой улыбкой, сделавший его голубые глаза похожими на кусочки неба.

***

У грозы всегда неповторимый запах — так было, есть и так будет, каждая гроза пахнет по-особенному.

Агнесса никогда не боялась молний, просто из инстинкта самосохранения не стояла в грозу под деревьями и не включала мобильный телефон; но дома, защищенная громоотводом, предпочитала наблюдать ее с подоконника или вовсе с балкона, распахнув створки. В этот раз ночь была теплой, душной даже, и девушка сидела на балконе в одной ночной рубашке на бретельках, которая сейчас не закрывала колен. Босиком и с распущенными полудлинными волосами, она казалась сейчас куда моложе своего возраста. Усиливал иллюзию теплый даже на взгляд комочек на коленях.

Она не дернулась на едва слышный звук шагов, даже не попыталась прикрыть подолом ноги, стесняться ангела само по себе глупо, они видят и знают все. Хорек досадливо чихнул, затем снова приоткрыл пасть, чуть всонув язык — сейчас его и еда бы не разбудила.

— А ты спал когда-нибудь? — спросила она, вдыхая аромат грозы.

— Нам не нужны ни еда, ни сон, — ответил Богдан, садясь напротив нее.

Балкон в стандартно квартире всегда, мягко говоря, небольшой, но два дачных стульчика на него влезали при условии отсутствия белья на веревках, а оно было перестирано и пересушено девушкой пару дней назад, а вчера даже выглажено. Как не смешно это звучит, Агнесса делала домашние дела с удовольствием, часто под музыку или просто напевая веселые песни, а посуду под настроение мыла даже пританцовывая. Жизнерадостность девушки удивительным образом сочеталась с любовью к философии и литературе, но не отмела прагматичности.

Сверкнула молния, и ангел оказался на несколько секунд как бы в ее тени, отчего девушка залюбовалась им как произведением искусства, настолько он в тот момент был красив. Та не вспышка осветила и Агнессу, зажигая искры в ее светлых глазах, и Богдан в очередной раз подумал, что внимательному наблюдателю должна быть видна ее сущность как на ладони.

Девушка смущенно опустила черные ресницы:

— Прости… я так разглядываю тебя… не подумай, что я что-то такое думаю, — принялась она оправдываться, — ну, то есть… ты же ангел… просто вы же….

Богдан остановил ее легким жестом правой руки, с которой уже снял ставший ненужным бинт.

— Я понимаю, ты хочешь сказать, что ангелы добрые и светлые, что они все и всех любят, и что тебе приятно, что я рядом.., — дождавшись кивка, он продолжил, — но не все ангелы одинаковы, не все мы совершенны.

— Ты очень хороший, — как-то немного по-детски объяснила девушка, — я же знаю.

— Откуда? — идеальные брови удивленно взлетели на лоб.

— Просто знаю, — сжатый кулачок лег на грудь, в область сердца.

Такого он от человека не ожидал. Вот что имел ввиду Адриан, когда говорил о сердце и о том, что люди в чем-то тоже ангелы. Агнесса не может подобрать слов, но чувства ее красноречивы, хотя она и умеет держать себя в руках.

«Поразительно, как она смотрит на меня! Это же самая настоящая любовь, но без страсти и низменных порывов! Как она, человек, может испытывать такое?»

Да, может, и чувства чисты.

— Шла бы ты спать, — темные глаза ангела слегка поблескивали в свете молний, — простудишься, люди очень хрупкие.

— Тут тепло, — девушка погладила хорька, — и Франц горячий.

— А почему ты его так зовешь?

Агнесса рассмеялась.

— Как рыцарь из книжки, он там в ложе Горностаев. Мне показалось, будет забавно.

Да, она очень любит смех и радость, несмотря на то, что уже теряла по-настоящему близких людей; да, печать тоски есть на сердце, но девушка верит, что ушедшие навсегда не хотели бы, чтобы она плакала, а потому быстро смахивает слезы и смеется опять, и танцует, и радуется жизни, и легко бежит по ниспосланному ей пути. Многие существа могли бы также… но их душе не хватает крыльев, а у Агнессы они есть.

Повернувшись, Агнесса положила хорька в клетку, а затем двинулась было ко входу в комнату, но проход из-за присутствия на балконе Богдана оказался слишком узким даже для ловкой девушки, и она, споткнувшись, немного тяжеловато шлепнулась ангелу на колени. Несколько секунд длилась неловкая пауза, но затем девушка извинилась и хотела было встать, но вместо этого вдруг подняла руки и коснулась щеки Богдана.

— Скажи…. А тебе не одиноко без своих?

Молодой ангел некоторое время обдумывал ответ, затем покачал головй и объяснил:

— Мои братья всегда со мной, я слышу их и могу говорить.

— Мне бы так, — без тени зависти отозвалась Агнесса, — потому что одному плохо… ой, извини, я тебе колено отдавила, — и предприняла новую попытку встать.

На сей раз Богдан сам удержал девушку, почувствовав, что она хочет его обнять, как днем, в кухне. Он знал, что сама Агнесса не любит прикосновений, потому что порой ясно понимает, кто и с какой целью хочет ее обнять, сейчас же она охотно шла в его объятия. Зачем огорчать девушку, если ему тоже отнюдь не неприятна ее невинная ласка?

Агнесса прижалась щекой к его волосам, словно пытаясь почувствовать нежность и любовь ангела, понять ход его мыслей. Откровенно говоря, она стеснялась того, что тактильный контакт с ним уже стал своего рода наркотиком, но ничего с собой поделать не могла. В детстве она позволяла себе такое только с родителями, в юности — с лучшими друзьями, сейчас — почти не с кем.

— Извини, — повторила она.

— За что? За твое умение искренне любить?

Агнесса вздрогнула и уставилась в его прекрасные глаза, но там не было ни тени иронии, а лгать ангелы не способны.

— Ты правда так видишь меня? То есть, насквозь?

Молчаливый кивок — любой человек на ее месте сейчас сбежал бы, никто не любит подобного; Агнесса даже не шелохнулась, продолжая смотреть в дивные глаза. Другим она не смотрела в глаза никогда, но «читать» себя позволяла, более того, любила, когда ее «видели». Стереотипных фраз «ты — ангел, тебе можно» девушка произносить не стала.

— Спасибо… а можно, я тебя поцелую?

— Да, — Богдан провел тонкими красивыми пальцами по локону возле ее шеи, — но не привязывайся ко мне, нельзя, я все равно уйду.

— Я понимаю, но ничего не могу с собой поделать, — Агнесса продолжала гладить его по щеке, — ты же очень добрый, как можно такого не любить?

Она коснулась губами того участка кожи, которого только что касались пальцы.

— Доброй ночи, — и скрылась в спальне.

Богдан подождал, пока девушка заснет, затем беззвучно подошел и поцеловал ее в волосы, отгоняя кошмарные сны.

***

Богдан взял блокнот и ручку, каллиграфическим почерком вывел на верхней странице: «Вернусь поздно», положил вещицу возле руки спящей Агнессы и тихо вышел, едва слышно повернув ключ в замке.

Адриан немного поколебал его решимость рассказать всю правду Михаилу и немедленно отбыть, теперь молодому ангелу хотелось понять людей, рассмотреть их сущности как можно ближе. День был весьма и весьма пасмурным, по-осеннему прохладным, а ведь именно такие дни многие не любят — значит, их подлинные чувства не будут тайной за семью печатями.

Он шел по городу примерно так, как делают это гуляющие люди, присматриваясь к редким еще проходим, в основном гуляющим со своими собаками.

Сонный мальчишка лет двенадцати от всей души досадовал на школу и бесконечные контрольные, мечтал скорее вырасти и стать футболистом; но он не злился и, более того, хотел стать знаменитостью чтобы открыть благотворительный фонд. Хорошо бы эта мечта стала реальностью.

В стельку пьяный бомж у помойки не хотел уже ничего, его личность распадалась, в памяти всплывали только грязные лица и дно жизни. Он уже безнадежен.

Цокая высокими тонкими каблучками пролетела мимо густо накрашенная девица в супермини, она торопилась вернуться домой до того, как приедут с курорта родители — пусть они не знают, сколько ночей подряд протусила она в клубе. В голове глупенькой красотки были только шмотки, парни, деньги и последние журналы мод. Бесполезное существо.

Приветственно раскланялись с Богданом дворники в черно-оранжевых робах, каждый из них оставил дома семью и усиленно зарабатывал деньги.

Заторопилась на работу ватага жильцов близлежащих домов, часть из них тащили с собой детей в школы и детские сады; не было в этой беспорядочно двигающейся толпе ни одного человека, что был бы в точности похож на другого. Чистые и светлые чередовались с завистливыми и злыми, но большинство все же были никакими — не было у них стремления к Свету, не было и печати Тьмы. К вящему сожалению, серой массой были слишком многие из них, хотя у каждого даже серость было совершенно иной.

Богдан присел на скамейку во дворе, куда выползла благообразная старая дама с ревматичными ногами; возле нее потявкивала карманная собачка.

— Юноша, вы не будете курить? — скрипуче спросила бабуля.

— Что вы, как можно? — сбросив плащ, ангел положил его на сидение.

Старушка благодарно присела рядом.

Оказалось, что она давным-давно очень ударно работала, а теперь получает удовольствие от жизни, дети-внуки ходят в гости каждый день, соседи уважают и все у нее хорошо и отлично. На самом деле в гости к даме чаще всего наведовался младший зять, остальные и думать забыли о бабушке, но она всегда внутренне оправдывала их. Соседи тоже были не подарком: трижды залив пенсионерку, они и не подумали сделать ей ремонт, этим занимались два внука милой тихой женщины.

Богдан сходил для дамы в магазин, на что она так тепло его благодарила, что едва не затащила пить чай (ангел вежливо отказался), а затем собеседница чинно удалилась. Лавку заняла разбитная мамаша с коляской — она курила как каминный дымоход, пришлось терпеть, ведь любить нужно всех людей без исключения.

Наконец курящая мать ушла, с занятий начали возвращаться школьники.

— Дядь, можно мы сумки кинем? — два мальчика лет так десяти жаждали погонять в футбол. — Пожалуйста, дяденька!

— Валяйте, мелочь, — улыбнулся Богдан.

— Спасибо, дядя!

Мальчишки помчались на площадку, поиграли часа полтора и убежали по домам, поблагодарив за помощь. По небу ползли тучи.

Богдан поднялся, отряхивая вновь надетый плащ — в воздухе явственно пахло грозой, следовало вернуться под крышу даже несмотря на то, что простудиться как человек он совершенно не способен. Предусмотрительность все-таки не очень помогла, дождь хлынул как из ведра совершенно внезапно.

На полдороге Богдана неожиданно догнала Агнесса, причем вид у девушки был несколько комичный: обеими руками она поддерживала платье, ставшее насквозь мокрым, в районе талии, а в декольте что-то интригующе шевелилась.

— Ох, и водичка-то какая теплая! — радостно крикнула ставшая похожей на русалку квартирная хозяйка. — А красиво! Небо любится с землей!

Словно в подтверждение ее слов в небе полыхнула яркая как свет стоваттной лампочки молния, а где-то вдалеке отозвался долгий раскат грома. Из-за пазухи девушки показалась испуганная мордочка хорька, чихнула, пошипела и спряталась обратно.

Мокрую одежду пришлось отжимать на лестничной площадке, девушка, как и ночью, совершенно не стеснялась ангела. Затем она вбежала в квартиру и сразу сунула хорька в приготовленный заранее тазик с водой; Франц жадно залакал воду, а затем плюхнулся на бок, давая любимой хозяйке себя помыть. Вскоре вытертый насухо хорек уже вылизывался в лежанке на втором этаже клетки, а Агнесса отмокала под горячим душем.

Богдан занялся кофе, но тут раздался звонок в дверь. На пороге обнаружился красивый юноша — высокий, атлетически сложенный голубоглазый блондин, очень похожий на Адриана. Михаил помялся и немного смущенно спросил:

— Извините, а Агнесса дома?

— Да, проходите, — ангел впустил его, — я Богдан, ее друг по институту.

— Миша, ее друг из класса и сосед, — представился держащий в руке банку с кофе парень.

Дверь ванной открылась, показалась Агнесса в халате и с завернутой в полотенце головой. Молодые люди обнялись, сосед мгновенно спросил, не замерзла ли она и не сильно ли вымокла; девушка улыбнулась и ответила, что все в порядке.

В две руки Михаила затащили на кофе, хотя Богдан пока и молчал о том, что именно этот молодой человек, кажущийся намного моложе своих лет, является целью его появления среди смертных. Агнесса проворно вытащила зефир, порционные кусочки тортика и несколько видов джема.

— Спасибо, — Миша размешал сахар в чашке. — Слушай, у старика опять давление, а цикорий кончился. Махнемся? — он кивнул на банку с кофе.

— О чем речь, конечно, — девушка отдала цикорий в кофейной банке.

Губ Богдана едва коснулась тонкая улыбка: несомненно, Адриан в курсе подмены, но молчит, ведь забота сына так греет сердце. Это настолько по-человечески… Не льстит ли он себе, полагая, что уже начал понимать людей?

***

Манька вертелась под ногами, попискивала и все норовила схватить лапками за штанину — опять страдает, бедная, ведь коты орали под окнами уже не первый день. Это просто сумасшествие — орать осенью, — но все-таки ничего поделать было нельзя.

Миша сочувственно погладил кошку и прошел в комнату к отцу.

— Знаешь, а я ведь знал, что это не кофе, — неожиданно мягко сказал Адриан.

Миша остолбенел: как отец мог что-то знать, если он подсовывал цикорий в буфет только во время его отсутствия. Маня сочувственно уркнула, трясь об ноги.

— Очень просто узнал — мы всегда и всех видим насквозь, — в голосе отца сквозили грустные нотки, — это благо, но и одновременно вызывает усталость.

Молодой человек выронил банку, ошарашенный тем, что говорит отец. Невольно возникла мысль о том, все ли с ним в порядке.

— Спасибо, милый, психиатр мне не нужен. Нет, сынок, я здоров, и спиртного дома нет.

То, как отец отвечал на вопросы до того, как сын их задавал, производило неизгладимое впечатление — Михаил и не подозревал, что Адриан телепат. Ошарашенный парень сумел только аккуратненько присесть на диван, не решаясь обнять отца, хотя в детстве, пугаясь, всегда утыкался в него как ищущий убежища зверек.

Рассказ отца просто поразил: ангел, превращенный в человека, что через десять лет опалы искренне полюбил прекрасную непорочную девушку… Михаил старался убедить себя. Что это не сказка.

— Пап…

Адриан слегка улыбнулся, очень грустно.

— Прости, сын, я не мог рассказать тебе раньше. До того, как тебе сравняется тридцать три, ты должен определиться — идешь ты с Богданом или нет.

— А ты?

Сын смотрит, он ждет ответа, в голубых глазах совершенно неповторимое выражение удивления, страха, озабоченности и… веры. Он поверил, понял, что все, что сказал отец — правда. Что же Адриан медлит? Почему молчит?

— Я не смогу уйти с тобой, сынок, — наконец решился бывший ангел.

Миша обнял отца.

— Тогда и я не пойду…

Рука Адриана погладила мягкие пшеничный волосы сына.

— Подумай, у тебя еще есть время…

…В плеере грустно звал возлюбленную несчастный лебедь.

В выходной день люди частенько либо ходят по магазинам, либо сидят в кафе, либо и вовсе душат дома диваны, въехав головою в экран; Миша вместо этого прошел уже пешком весь город. Всегда любимые песни не долетали до его сознания, в голове постоянно крутились слова отца о выборе.

Молодой человек немного очнулся лишь тогда, когда ноги принесли его на отдаленную улицу, где сейчас было совершенно пусто, только играм в старом дворе одинокий ребенок — кажется, девочка. Будь Миша маньяком, он схватил бы беззащитную крошку и успел бы сбежать раз десять, прежде чем прибежала бы из дома непутевая мамаша. Парнь скривился от такой мысли, сел на скамеечку и принялся наблюдать за тихой, лишенной машин улицей.

«А ведь шоссе совсем рядом, буквально двор пересечь — и вот тебе дорога…»

А перейдет ли он двор?

Миша невидящим взором уставился на плеер, и вдруг четко расслышал строки некогда любимой песни про волков; щелкнув кнопкой, молодой человек заставил Максима Леонидова замолчать, но в мозг ввинтилась неожиданно пронзительная мелодия — он и забыл, что записал сюда эту песню.

— Солнце чертит круг, и снова

За спиною как часовой,

Чуть короче жизнь, и чуть длиннее тень…

Он выключил плеер совсем.

До чего же любят фантасты писать о знаках, даже песня, мол, к место — все это чушь и вздор. Нет ни знаков, ни магии, есть только совесть, и то не у всех. Советь не позволяет бросить отца, единственного родного человека, который не просто близок, он еще и лучший друг.

А если поставить себя на место отца? Едва ли потенциально бессмертный родитель захочет, чтобы его единственный сыночек состарился и умер… да, нужно все-аки поговорить по душам с Богданом, ангелы не лгут.

На собственной душе было мерзко.

Что может держать в человеческой жизни, когда единственная любовь не сбылась? Однокурсница никогда его не любила, хотя Миша и был для нее лучшим другом, да и льстило ей внимание «настоящего мужчины» (в институт он пошел после армии, без экзаменов). Так уж и вышло, что личная жизнь не сложилась совсем, путаться с кем попало честный молодой человек даже не собирался, а уж после смерти матери главнее всего стало пошатнувшееся здоровье отца.

Как ни говори, как ни думай, а иных вариантов нет: друзей не осталось, а если и осталось, то у них свои заботы в семьях; работа давно уже перестала приносить удовлетворение, остались одни только деньги. Как глупы люди! В жизни главное не звон монет, а тепло сердца, которое Миша давно уже видел только от отца и Агнессы.

Девушку тоже жаль — она любит искренне, но той любви, чо ведет к браку и детям, школьной подруге не досталось, хотя она одна из самых лучших девушек. Именно в этом и дело, ни один мужчина не даст себе труда пытаться соответствовать хорошей девушке, вот и остаются такие одинокими навсегда.

Что-то он не о том думает!

«Мелочный эгоист! — укорил себя Миша. — Не выйдет из такого ангела: те думают отнюдь не о себе!»

— Правильно, — произнес рядом спокойный и красивый мужской голос.

Михаил только прикрыл глаза.

— А, это ты…

— Ты умеешь любить, не сомневайся, — продолжал Богдан, — ты всегда искал путь, ведущий к Свету, но отчего-то боишься ступить на него.

Светлые глаза посмотрели на него с… печалью? Сожалением?

— У меня еще есть время, — тихо сказал молодой человек, — дай мне его.

Ангел молча склонил голову, соглашаясь.

***

Если бы кто-то, живущий в многоэтажном доме, не спал ночью, он увидел бы крылатый силуэт на крыше соседней пятиэтажки; даже на очень большом расстоянии все равно было бы понятно, что это = мужчина.

Богдан невольно скривил губы в улыбке: по законам жанра многочисленных человеческих легенд, сейчас должен подняться ветер, который унесет далеко-далеко одинокое белое перышко из его крыла, а сам ангел в это время будет смотреть на тонкий серп Луны, роняя слезы от жалости и любви к прелестно человеческой девушке. Смертные не лишены чувства прекрасного, но они наивны и просты, они не понимают, что у любви сотни сотен разных ликов, у самого слова «люблю» миллионы разных оттенков, а ангелы чувствуют несколько иначе, чем они.

Иначе? Да, но ненамного отличаются эти самые чувства, сейчас в душе царит почти человеческое смятение. Как разлучить отца с сыном? Конечно, нечто подобное уже было, но только тогда, когда один шел за Светом, а второй выбирал Тьму. Сейчас ситуация совершенно другая.

К чему же зовет сердце этого мальчика?

Богдан закрыл глаза и четко представил себе их квартиру, почувствовав, что отец с сыном не спят; оба сидели на кухне, пили вредный Адриану кофе и разговаривали.

— Да, — подтвердил Михаил, кивая отцу, — да, я очень хотел бы помочь людям.

Адриан внимательно рассматривал напиток в своей чашке.

— Ты любишь их и понимаешь, тебя зовет сердце, а значит, именно твоя судьба в том, чтобы обрести крылья.

— А ты? — = в потупленных очах молодого пока еще человека стояли боль и слезы.

— А я вернусь, как только смогу, — в глазах бывшего ангела лишь отразилось нечто, напоминающее затянутый тучами небосклон.

Михаил помотал головой и сжал виски, как если бы ему было мучительно больно физически. Адриан ласково погладил сына по голове.

— Не беги от своей сущности, ты взрослый, а значит, должен быть мудрым.

— Как мне быть мудрым, если я люблю? — в горе прошептал Миша.

— Именно любовь и дает истинную мудрость, сынок.

Богдана словно обожгло изнутри. Как просто Адриан это сказал! Истина всегда одинаково, так отчего же им так больно? Отчего больно ему? Ангелы чувствуют иначе, но они чувствуют. Решительно плеснув крыльями, он бросился с крыши вниз, подлетая к их окну подобно огромной птице, просящей впустить его в теплый дом с холодной улицы.

Адриан посильнее открыл окно, впуская крылатого собрата и чувствуя, хотя и не понимая детально, то, что ощущал сейчас он.

— Твой выбор сделан? — спросил Богдан Михаила.

Молодой человек стиснул зубы, но ответил твердо:

— Да. Я иду с тобой, я ступлю на путь Света, а принесенная жертва да сделает его правильным, — он бесстрашно посмотрел в темные глаза ангела.

Богдан перевел взгляд на Адриана, затем кивнул:

— Ты поступаешь правильно, и Адриан прекрасный наставник — это он учил меня всему, что я знаю.

Мужчины удивленно посмотрели на визитера, но пока ни один из них не рискнул сказать ни слова. Воспользовавшись паузой, Богдан начал рассказывать Михаилу о тех временах, когда он был молодым ангелом, и Адриан, на правах старшего, учил его. Вышеупомянутый Адриан сдвинул брови, пытаясь понять, к чему клонит Богдан.

Молодой человек попытался что-то спросить, но ангел мягко коснулся рукой его спины — за плечами распахнулись большие белые крылья. Ни слова не говоря, Богдан точно также дотронулся до Адриана.

— Веди его. Укажи дорогу к Свету.

Бывший… хотя нет. Теперь снова просто ангел слабо ахнул:

— Но… ты понимаешь, что именно…

— Понимаю, — ответил Богдан, — вы отбывайте сейчас, а я останусь здесь, попытаюсь понять людей — это непросто, мне нужно время, а вам оно уже не понадобится.

Адриан улыбнулся.

— Спасибо. Ты усвоил урок, — выпрыгнув в окно, он замахал крыльями, словно привыкая заново, и закончил речь, — и теперь ты сумеешь побыть человеком сколько потребуется.

Богдан решительно подтолкнул Михаила из окна — ветер помог новому ангелу, раскрыл его крылья, и тот устремился следом за отцом, лишь раз оглянувшись на наблюдателя, закрывающего окна. Слова благодарности застряли у молодого ангела в горле, он лишь сморгнул невольно пролившиеся слезы, а затем ускорил свой первый полет.

«Думаю, я поступил правильно», — подумал Богдан, беря на руки тихо плачущую кошку Машку. Одна она точно тут не останется, значит, нужно отдать красотку в надежные руки, чтобы ее тоже любили.

Ангел вышел на площадку, захлопывая оставшийся пустым дом, затем прошел в соседнюю дверь.

Темнота чисто прибранной квартиры встретила его свежим ночным воздухом и тихой мелодией, мягко струящейся из спальни хозяйки. Красивый низкий голос певца сплетался с нежным женским сопрано, чуть хрипловатым, но исполненным сердечности, а потому прелестным. Удивительно, но обычно ничего не значащие слова сейчас обретали тот смысл, который пытался заключить в них поэт — Агнесса не пела, она чувствовала.

Стоило ему ступить на скрепучую половицу комнаты, как пение прекратилось, спокойный голос лишь спросил:

— Ангел?

«Не совсем»

— Агнесса, ты возьмешь кошку?

— Кошку?

Ее шаги были привычно легкими, даже хорек топал сильнее; вскоре босая девушка оказалась рядом, глядя на Богдана снизу вверх, ведь он превосходил ее ростом. Ангел мягко протянул полосатую умницу новой хозяйке.

Известие о том, что ее соседи улетели во всех смыслах этого слова, Агнессу совершенно не удивило — девушка давно подозревала, что друг детства Мишечка уж точно ангел, а раз так, то его отец — тоже. Огорчило одно: Богдан тоже вынужден отбыть, и отбыть достаточно надолго. Девушка обняла его, мягко прижимаясь:

— Останься…

— Не могу, — честно сказал ангел, — ты же понимаешь…

— Да, — ответила она, — но я все равно тебя не послушалась.

Встав на цыпочки, Агнесса нежно поцеловала его в щеку и пожелала счастливого пути.

***

Вечерами Агнессе становилось особенно одиноко, и тогда она садилась на балконе с Машкой и Францем, смотрела на уже осенние звезды и вздыхала, тихо напевая под магнитофон разные песни. Так прошло пять дней, затем вернулись из отпуска родители. Начались рабочие будни… но легче не стало.

Да, как же это было глупо — привязаться к ангелу, ведь он и сам предупреждал, что так делать нельзя.

Наконец в один прекрасный вечер, когда кончилось уже бабье лето, девушка гремела ключами возле своей двери, одновременно просматривая вынутую из ящика газету, а потому едва расслышала, как открылась соседняя дверь.

— Здравствуй, — это голос она узнала бы и из тысячи.

Сумки грохнулись на половичок, ключи — на пакеты с кошачьим кормом, а сама молодая хозяйка резко повернулась и молча сцапала Богдана в объятия.

— Где же ты так долго был?

— Облетел часть мира, немного устал, — ответил Богдан, перебирая выпавшие из строго прически прядки, — и осознал еще одну свою ошибку: у человека должен быть дом, надежные друзья, рядом с ним должны стучать сердца, которые его любят… словом, все то, что вы зовете «тихая пристань».

Агнесса откинула голову, глядя ему в глаза.

— Так ведь я — твоя пристань.

— Да, тебя я встретил первой, — кивнул Богдан.

С того самого дня у Агнессы и ее семьи появился новый сосед, Богдан Богданович Летников, мужчина красивый и обаятельный настолько, что по нему в момент начала сохнуть вся женская половина дома. Странным было другое: приветливый и корректный со всеми, дивный красавец продолжал оставаться холостым, хотя и предпочитал общество Агнессы Степановны. Сама девушка тоже по-прежнему не рвалась замуж, хотя и смотрела на соседа каким-то совершенно особенным взглядом. Сплетники чесали языки на тем того, что эти двое давно уже вместе и, более того, вот-вот ребенка родят, но почему все нет и нет свадьбы объяснить не могли.

В иных порочащих связях Летников замечен не был, работать поступил в травмпункт, в свободное же от работы время помогал одиноким старикам и старухам либо гонял в футбол с малышней. Детишки его обожали, старухи не могли нахвалиться, а самые злые собаки ластились как кутята. Казалось, что нет никого такого, кто не любился бы странного юношу.

Легкое напряжение, вызванное его частыми визитами к Агнессе, наконец сгладилось, да и странно было бы не дружить с соседями по площадке. Ближе к Новому году весь многоквартирный дом уже и помыслить не мог, как они раньше жили без столь замечательного соседа.

А сам праздник решено было встречать в квартире Стрельниковых, Агнесса звала очень настойчиво, Степан и Виктория ее поддержали.

***

«Люди охотнее верят в дьявола и зло, чем в ангелов… я бы поспорил с этим утверждением»

Агнесса подняла голову с его плеча и посмотрела в глаза.

— О чем ты думаешь, ангел?

Она сидела возле него в позе Русалочки, ярко горящие свечи отражались трепетными лепестками золотого огня в расширенных зрачках. Удивительно, но Богдан чувствовал себя так хорошо и уютно, словно вновь оказался рядом со своими крылатыми собратьями, хотя всем известно, что ангелов женского пола не бывает.

— Хочешь знать? — Богдан провел рукой по ее лицу и шее, откидывая волосы.

— По-моему, я знаю.., — девушка прикусила губу. — Ты размышляешь о том, как много есть хороших и светлых людей, как бы помочь им, чтобы они помогли всем остальным.

— Верно, — кивнул Богдан, — и… не один я.

Агнесса смущенно, словно ее уличили в чем-то неприличном, опустила ресницы. Сейчас ей тоже было тридцать три, и способности мистика, до того дремавшие в девушке, наконец раскрылись. Стоит немного подучить ее, и тогда любимая названная сестренка тоже станет видеть внутреннюю сущность человека.

В бокалах отражались огоньки свеч и фейерверка за окном, на подоконнике серебрился снег; кошка и хорек спокойно спали — Богдан знал, что люди назвали бы это гармонией.

— Этот год будет хорошим, мы выполним то, что должны, я верю, — Агнесса снова прильнула к нему. — Я тебя люблю.

— И я тебя люблю, дитя сестра моя, — ответил ангел.

Зазвенели Куранты, так что пришлось срочно подняться и идти к столу, хозяева квартиры уже разлили шампанское. Под звуки гимна прозвучало радостное и оптимистичное: «С Новым годом!»