ДЗНП

Глава восьмая

Гуль докладывает президенту

Президент был удручен.

— Сволочи! — прошипел он. — Ну, что мне делать с этими генералами? Расстрелять их что ли всех? Только жируют да дворцы себе отгрохивают. А может быть, их пустить в первую линию на врага. Это же прекрасная мишень. И проблема сама собой решится. Это же какая поьза будет для державы, если их всех перебьют!

— Разумное предложение, — согласился Гуль. — После того, что я увидел, я бы их сам расстрелял. Совсем без генералов, однако, нельзя. Кому-то надо планировать военные операции, отдавать приказы, принимать решения и ледить за их исполнением.

— Других наберем.

— Я думаю, что подойдет сельская молодежь. Сейчас это самый здоровый элемент общества. Они умеют трудиться. Заботятся о своей скотине. Значит, убюут заботиться и о солдатиках. Хотя солдатики — это и не с котина. Но думаю, что они научатся и гуманному отношению к людям. К тому же! Какой сельский парень не мечтает стать Наполеоном, вырваться из рутинной среды, где круглый год одно и то же.

— Наполеон? Это кто еще такой?

— Это великий полководец.

— Может, принять его к нам на службу. Дам хороший оклад, форму сошьем, что надо.

— Он уже давным-давно отошел в мир иной.

Когда генералы узнали, что их дворцы забирают под школы и больницы, а самих их переводят в солдатские казармы, они хотели устроить военный переворот. Хотя никакого опыта в этом деле у них не было. Но недаром же Гуль создавал агентурную сеть. Президенту доносили о каждом слове каждого генерала. Даже о том, чем заняты их жены, любовницы и дети.

Началась чистка. Всех участников заговора сослали в деревни и на каменоломни для перевоспитания. С древних времен известно, что кирка и тачка — лучшие воспитатели. Заменили их худые деревенские парни, которые ретиво взялись за дело. Они и мечтать не могли, что когда-нибудь станут во главе армии. Счастье свалилось, как июльский снег на их головы. Пахали, как и в своей деревне на пашне, с рассвета до заката. Могли среди ночи приехать в часть и устроить выволочку. Казармы поднимали по ночам и проверяли даже постельное белье. Завсклады теперь боялись унести даже мышиный помет.

Скоро лица солдат посвежели, спину их выпрямились и на плацу они стройно печатали шаг. Вместо рванины они переоделись в хорошую форму. Пряжки на ремнях блестели, как у кота то место, которое он так любит лизать. Их перевели на бывшие генеральские дачи, благо таких хватило бы еще на две армии. Многие впервые увидели ванную и унитаз. Кормили четыре раза в день. Обязательно выдавали мясное и кусок сливочного масла. Хлеб пах хлебом, а не лопухами и овсюгом. Половину бывших интендантов пришлось отправить на каменоломни и рудники. А те, что остались на местах и не помышляли даже, что можно что-то унести домой.

— Всё какая-то польза! Пусть работают!

Президент радостно потирал руки. Гулю он присвоил звание маршала. И торжественно вручил ему маршальский жезл. И даже чмокнул в макушку.

Гуль долго отказывался и отнекивался. Но переубедить президента было невозможно. Он был уверен, что Гуль заслужил всё это и необходимо поднять его статус. От него теперь зависит будущее республики.

Теперь на Гуле был синий мундир, с широкими алыми лампасами, шикарными аксельбантами и позолоченной портупеей. Жезл крепился к ремню с левой стороны, грудь его украшал орден «Заслуженный гражданин республики».

Еще золоченные пуговицы. На голове фуражка с высоко загнутым передним краем. И серебряной эмблемой МВС — маршал вооруженных сил. Так не служивший никогда Гуль сразу удостоился высшего воинского звания. Феноменальный взлет!

Ему казалось, что он похож на попугая. И его внешний вид вызовет не почтение, а смех. На него будут оглядваться и тыкать пальцами.

Но когда он появился на людях, они, увидев его, замирали и смотрели на него с обожанием и восторгом. Многие вытягивались в струнку.

Изготовили новые копья, боевые дубины и топоры. Лодки просмолили и сделали новые весла. На флагманскую лодку, где находился адмирал, поставили мачту и парус. Канаты заменили на новые.

Прошили воздушные шары. Сделали новые корзины. И установили мягкие лавки.

Теперь каждый день солдаты занимались боевой подготовкой. Учились владеть оружием, приемам рукопашного боя.

Президент решил лично проинспектировать армию. И посмотреть, чего добился новый военный министр. Этому он решил посвятить весь день.

Он проходил мимо строя бойцов, которые вытянулись в струнку. У президента было счастливое лицо. Вот это была настоящая армия, которую не стыдно бросить на войну. И она победит!

На следующий день Байда принял Гуля в своем треугольном кабинете.

— Буль-Буль! Ты настоящий маршал! Ты полководец!

Он приобнял Гуля и похлопал его по спине. Глаза у президента были ласковые. В уголках глаз блестела влага. Он был растроган.

— Победишь ВОРа, присвою тебя звание героя республики. И памятник поставлю.

— Господин президент! Я вот что подумал. Вы могли бы выслушать меня. Мне кажется это очень важным. Это обеспечит нам победу.

— Товарищ маршал! Я слушаю тебя! Победа нам очень нужна.

— Нам надо изменить тактику боя. Старая никуда не годится и обрекает нас на поражение. Мы должны воевать иначе.

— Делай так, как считаешь нужным. Я тебе во всем доверяю.

— Господин президент! Ведь как воевали ваши, то есть наши, славные воины. Воевали они по старинке. Ничего не менялось. А время-то идет. В военной тактике появляются новинки. А как мы воюем? На боевых кораблях приближаемся к вражеской территории и начинаем бросать в противника камни, которые, кстати, занимают очень много места. Камни тяжелые, поэтому корабли малоподвижны и не могут маневрировать. Камни порой только вдвоем могут поднять. И бросают, конечно, недалеко. Никакого вреда противнику они не приносят, поскольку просто не долетают до берега. А если и долетят, то от них всегда успешно увернутся.

Президент беспокойно оглянулся, как будто высматривал врага, который мог притаиться за кустами. И поглядел на Гуля.

— Что же теперь? У тебя есть предложения?

— А вот что! Надо вот что сделать.

Гель вытащил из брюк кожаный ремень. Байда с удивлением взирал на то, что он делал. Руки он сложил на груди.

— Ремень, господин президент, уникальное изобретение человечества. Казалось бы, чего проще — полоска кожи. Ан нет! Не простая это полоска.

— Что же в нем уникального? Ремень — он и есть ремень. Куда он еще годится, кроме как для поддержки штанов? Ну, еще отлупить кого-нибудь по задице.

— Это предмет двойного назначения. Гражданского. Как вы верно заметили, для поддержки штанов. Представьте себе ситуацию, если бы нам постоянно приходилось держать штаны руками! Конечно, без ремня никак. Но его можно использовать и в военных целях.Военные называют его пращой.

— Это еще что такое?

— К сожалению, это я не могу продемонстрировать в вашем кабинете. Не могли бы мы пройти во дворик. Тогда вы увидите, что это за оружие, какова его эффективность. И оцените по достоинству.

— Во дворик, так во дворик. Посмотрим, что у тебя там.

Вышли. Гуль сложил ремень пополам, на месте сгиба уложил камешек. Байда наблюдал за его действиями с усмешкой. Разве ремень может быть оружием?

— Господин президент! Подальше отойдите! А то мало ли что…Во избежание, так сказать.

Президент отошел. И стоял в углу дворика, сложив руки на груди. Он смотрел на Гуля так, как смотрят на сумасшедшего. Гуль раскручивал ремень над головой. Всё быстрее и быстрее. Ремень со свистом рассекал воздух. Президент опять ухмыльнулся. Гуль отпустил конец ремня. Камень полетел к стенке, перед которой стоял высокий вазон со цветами. От вазона откололся кусок керамики и с громким стуком упал на гранитную плитку. Ваза какое-то время качалась.

— Что это? — воскликнул Байда. — Как это?

— Это боевое оружие. Довольно грозное.

Гуль рассказал ему библейскую легенду о Давиде и Голиафе. Президент был поражен. Рот его был приоткрыт, он хлопал глазами. Протянул руку и пощупал ремень. Причмокнул языком.

— Тяжеловеса пацан ремнем и камешком замочил! Чудеса! Фантастика!

— Ну, вообще-то это называется пращей. Очень эффективное оружие в руках умелого воина. Опытные пращники в любом войске ценились на вес золота. Часто именно они обеспечивали победу. Господин президент, нам нужно приготовить отряд пращников. И тогда не надо даже будет приближаться к берегу. Для врага мы будем недоступны. А враг станет легкой мишенью для пращников. Представляете, какая это ударная сила? И затрат особых не требуется.

— Буль-Буль! Ты башка! Ого-го! Готовь мне этих самых пращников! Бери кого угодно.

— Это еще не все, господин президент. Позвольте мне злоупотребить вашим драгоценным временем? Если у нас будет греческий огонь, мы сожжём весь флот противника, тоже не приближаясь к нему, на расстоянии, будучи недоступными для врага. Мы уничтожим его флотЮ даже не начиная сражения.

— Что еще за хрень такая? Поясни!

— Это оружие еще эффективней, чем праща. Но для него нужна нефть, это такое полезное ископаемое. Оно находится под землей. Нефть очень хорошо горит. И при сгорании дает высокую температуру. Затушить огонь невозможно.

— У нас ее называют жидкими дровами. Эту самую нефть.

— Нужны еще некоторые компоненты, чтобы получить греческий огонь. Думаю, что они тоже имеются в вашей, в нашей, великой державе. Я набросаю чертеж пушки. Пусть ваши мастера сделают десятка три пушек. Думаю, этого будет достаточно. Мы сожжем вражеский флот за считанные минуты. Они даже не успеют ничего понять. Экипаж погибнет, если не успеет выброситься в море. И враг останется без флота.

— Великолепно! Давай твои пушки! Давай твой греческий огонь! И тогда мы всем покажем! Я сразу поверил в тебя и не ошибся. Я сейчас же подпишу указ о назначении тебя военным министром. Нынешний старый пердун ни на что не годен. Я тебе присваиваю звание генерала. А после победы над врагом ты станешь генералиссимусом. Генералиссимус Буль-Буль! Это звучит… Нет! Фамилию придется поменять. Нет! Генералиссимусом я сделаю себя. А ты будешь маршалом. Это тоже очень хорошо. Почитай, второе место после генералиссимуса. Во так! Зацени!

Гуль не служил в армии. И о войне знал только из книг и фильмов. Поэтому он дал простор фантазии. Порой фантазии помогает больше, чем опыт.

С дерзостью неофита приступил к преобразованиям. Так Петр Великий после разгрома под Нарвой создавал новую армию. Ему пошили генеральский мундир. Сначала он его стеснялся. Ему казалось, что он выглядит в нем индюком и павлином одновременно. Было такое ощущение, что как только он покажется в этом мундире с широкими красными лампасами на штанах, золочёнными аксельбантами и пуговицами, как все начнут смеяться, тыкать в него пальцами и дерзко кричать:

— А король-то, то бишь генерал, голый! Какой он генерал, если он никогда в жизни не держал оружия в руках! Смехота одна!

Никто не смеялся и не тыкал пальцами. А напротив все вытягивались в струнку и глаза у всех становились стеленными и пустыми. Настоящие болванчики или идолы с острова Пасхи. Это мгновенное преобразование, которое он производил в окружающих, понравилось ему. Он уже свыкся с мыслью, что он генерал, что он военный министр. К хорошему быстро привыкаешь.

Он начинал чувствовать себя Наполеоном, который способен вершить судьбы народов и держав. А что с того, что он до этого никогда не был военным: может быть, у него природный дар? И просто до сих пор он не знал об этом.

Теперь даже Грохот, этот брутальный мужлан, замирал при его появлении и превращался в статую и оживал только тогда, когда Гуль исчезал из поля зрения. Такой трепет внушала генеральская форма. Что еще лишний раз подтверждает ее необходимость. Что бы там ни говорили злые языки.