ДЗНП

Глава четвертая

Грохот очень доволен

Директора спецслужбы, кстати, звали Грохот. Вот к нему Гуль направил свои шпионские стопы, чтобы отчитаться за первый день своей деятельности, чтобы знали, что он недаром ест государственный хлеб. Рассказал о своей схеме вербовки. Учитывая искреннюю любовь островитян к пити-мити, схема должна была принести неплохой урожай. Гуль даже радовался за себя, что он оказался таким находчивым в совершенно новом для него деле. Вон как ловко у него получилось с вербовкой башмачника!

Грохот одним глотком опорожнил полстакана, вытер губы и рявкнул:

— Ты голова, Буль-Буль. Плохо, что водку не пьешь. Но это дело поправимое. Еще будешь хлестать, как заправских островитянин. Это я тебе говорю.

Грохот хохотнул и хлопнул его по спине.

— Пити-мити на благое дело найдутся. У нас и статья такая имеется: на вербовку агентов. Только мы ее, сколько мне помнится, не использовали. Так пити-мити и пропадали даром. Вот теперь им и нашлось применение.

Через неделю оказалось, что Башмачник завербовал несколько сотен агентов. Когда в бухгалтерии конторы посчитали, сколько ему должны были выплатить пити-мити, то схватились за головы. Грохот прослезился и чуть не налил Гулю водки, но вовремя успел остановиться. И выпил за него и за себя. И крякнул так громко, что спугнул ворон даже на соседнем здании. Они поднялись и покинули это злополучное место навсегда.

— Даром мы хлеб не едим. Буль-Буль! Это же успех. На следующей неделе мне с докладом к президенту. Впервые отправляюсь без всякого страха и трепета, а напротив с радостью. Теперь уж доложу, так доложу. Такую операцию провернули! Хо-хо! Эх, надо дырочку сверлить на мундире. И тебя Буль-Буль не забудем. Хороший ты работник! Ценная находка для нас!

В островной республике уже насчитывалось полторы тысячи предателей родины, готовых за пити-мити продать и мать родную. Складывалось впечатление, что вокруг тебя только одни предатели. Да и ты сам вполне мог быть предателем. Почему бы и нет?

Президент и главные специалисты сели за низенький столик. Грохот разложил перед собой бумаги. Так его доклад будет выглядеть солидней. Сделал паузу. Опять для солидности.

Начальник администрации президента поставил на столик графинчик и наполнил обе стопки. Президенту налил чуть побольше. И встал в сторонке. Мало ли чего еще понадобится.

— Дело нужно начинать со стопки, — изрек президент. — И заканчивать тем же самым.

Они синхронно смахнули стопки. Начальник администрации облизнулся. Но своевольничать он себе не позволял. Скромно стоял возле стены.

Грохот рассказал о Гуле и о том, сколько уже завербовано агентов. Все они, разумеется, под колпаком спецслужбы. На каждого заведено досье.

— Можете работать, когда захотите. А то, что это за страна, в которой нет иностранных шпионов и их агентов. Значит, никому такая страна не нужна. Это так, мелочовка. Не великая держава, а какой-то Мухосранск, который никому не интересен. Обидно получается. И что подумают подданные о правителе такой страны? Плохъо они подумают о нем.

— За слежкой за агентами нужен штат контрагентов. Прошу вашего согласия на то, чтобы увеличить наши штаты. И даю вам слово, эффективность нашей работы увеличится ого-го! Зуб даю!

Президент кивнул. Стряхнул с рукава соринку.

— Ну, и финансами поддержать. Даром шпионить никто не будет. Пити-мити правят миром. Так уж устроена жизнь.

— Дам распоряжение министру финансов. Пусть нарисует новые пити-мити. Он уже руку набил на этом. Осталось только морду набить. А морда у него широкая, лоснится. И захочешь, не промажешь.

Посмеялись удачной шутке. А впрочем, президент не может шутить неудачно. Это же известно каждому. Каждая его шутка быстро расходилась в массах и становилась народной пословицей. Готовился уже пятый том шуток и афоризмов президента. Издавались они на глянцевой бумаге со цветыми иллюстрациями.

Грохот радостно потирал руки. И благодарил судьбу, которая послала ему Буль-Буля. Он удвоил суточную норму выдачи водки сотрудникам. Это должно было их хорошо подстегнуть. И возвысить в собственных глазах.

Через пару недель его настроение начало портиться. Нет! Президент свое обещание сдержал. Увеличили штат сотрудников, финансирование, даже выделили два десятка костяных счетов. Но теперь счет агентам уже шел на тысячи. И количество их продолжало увеличиваться. Агентурная сеть росла как снежный ком. Месяц — другой и окажется, что все население островной республики — это иностранные шпионы. Это был уже явный перебор. И за это президент по головке не погладит. Надо исправлять ситуацию.

Даже контрагенты станут агентами во главе с Грохотом. Во будет смеху. Он вызвал Гуля. Посмотрел на него сердито и не предложил даже ему сесть. Пусть знает свое место! Постучал ногой по полу.

— Буль-Буль! Эту фигню прекращай! Слышь!

Гуль не понимал, чего от него хочет начальник. Ведь все складывалось так прекрасно. И до этого Грохот его постоянно нахваливал.

— Что прекращать?

— Вербовку прераащай!

— Но ведь всё так хорошо идет. Вы сами говорили. И президент вон вами остался доволен. И все ваши просьбы выполнил.

— Когда что-то идет очень хорошо, то это уже плохо. Что я буду президенту докладывать в следующий р аз? Что все граждане нашей великой державы иностранные шпионы и агенты? Что у нас полстраны предатели, наймиты, агенты иностранных разведок, готовых мать родную продать с потрохами? Это что же за страна такая? А ты читал, что они пишут? Вот беру наугад. «Довожу до вашего сведения, что на заборостроительном комбинате производится секретная военная продукция. Как-то: остро заточенные штакетины, прожилины для дальнего боя и столбы для того, чтобы разбивать ворота вражеских крепостей. То есть это продукция двойного назначения. Она складируется и распространяется. С работников берется подписка о неразглашении государственной тайны». Грамотно пишет, собака. А по сути бред. Или вот еще. «В приюте для бездомных животных идет подготовка боевых собак для использования их на полях сражений, где они будут выполнять различные функции. Персонал держит собак на голодном пайке. Мясо уносят домой. У собак вызывают голодную агрессию. Поэтому они готовы растерзать любое живое существо. Собак постоянно дразнят, тыкают им в морды палками, чтобы они стали еще злобнее и не знали жалости и пощады ни к кому. Это очень страшное оружие. Выпущенные на врага, такие собаки разорвут его в клочья, не оставят ему никаких шансов. Как известно, это оружие массового поражения, запрещенное международными конвенциями». Что это? Секретная шпионская информация? Это бред сивой кобылы. А вот это! Это просто шедевр! Да это золотыми буквами надо пропечатать! Вот! «В публичном доме «Давалка» дам с пониженной социальной ответственностью обучают различным приемам соблазнения и вербовки мужчин для использования их в последующей шпионской деятельности». И вот таких донесений целые мешки. Мало того, мы еще и оплачиваем этот бред. Мои сотрудники получают меньше, чем некоторые доносчики. Дожили!

= По-моему, рациональное зерно в этих сообщениях есть, — решился возразить Гуль. — Из них мы узнаем о состоянии общественных нравов, о чем говорят в обществе. Какие темы наиболее актуальные.

— Это, Буль-Буль, не надо меня путать своими заграничными словами. Хочешь, как сыр в масле кататься, слушай, что я тебе говорю и мотай на ус, которого у тебя нет. Умничать не надо. В нашей конторе хватит одного умника, то есть меня. А остальным слушать и исполнять. Буль-Буль! Разбери эти мешки и отправь своему начальству самые толковые, чтобы там не подумали, что у нас одни дураки живут. Из дураков какие агенты? Остальные сжечь! И сеть сократить. Пару сотен агентов нам хватит по самую макушку. Нечего на дармоедов государственные деньги тратить. И пару-другую десятков надо арестовать. И допросить с пристрастием.

— Как арестовать? — смутился Гуль. — Мы же сами их втянули в агентурную сеть. И получается, что теперь мы должны их предать. Я им пообещал полную неприкосновенность. Получается, что я их обманул.

— А мне по барабану, что ты им наобещал. Тут обещать только я могу. Заруби это себе на носу. Иначе я сам тебе топором зарублю.

— Как нам отправлять сообщения? Сотовой связи здесь нет, телефонов нет, про дроны вы понятия не имеете. Конечно, можно семафорной азбукой. Только кто ее увидит? Кругом же океан.

— Эти иностранные словечки отставь! А не то! У меня сильно не поумничаешь!

Он поднял кулак и помахал им перед глазами Гуля. Кулак был чуть меньше его головы. Солидный кулак.

— Виноват, — кивнул Гуль. — Больше не повторится. Исправлюсь.

— Знаешь про бутылочную почту? Еще наши предки использовали ее. Дешево и сердито. И стопроцентная надежность.

— Как у Жюля Верна? В «Детях капитана Гранта».

— Как у нас. Заталкиваешь донесение в пустую бутылку, запечатываешь ее сургучом и бросаешь в море. Делов-то! Вот тебе и вся связь. Посылай свои донесения! Сколько хочешь!

— Течение может вынести бутылки куда угодно. И ветер на море постоянно меняется.

— — И чо с того? — Грохот пожал плечами. — Пущай течение несет их хоть к черту на кулички. Лишь бы куда-нибудь несло.

— Мои кураторы, пардон, мои руководители не получат этих сообщений. Выходит, что вся наша работа зря. Что толку с донесений, если они не дойдут до тех, кому предназначены? Вся работа насмарку.

— Ты, Буль-Буль, вроде не дурак, а рассуждаешь, как дурак. Ведь куда-то они всё равно приплывут. На то оно и море, чтобы по нему всё куда-нибудь приплывало. А для чего оно тогда, море, нужно? Сам рассуди!

— Возможно. Куда-нибудь, конечно, принесет.

— Не возможно, а приплывет. Всегда приплывало, а сейчас не приплывёт? Так, Буль-Буль, не бывает. Ее выловят, прочитают донесение. Ведь ясно же кому донесение. Вот и доставят донесение кому нужно. Это же просто, как два пальца об асфальт. Доносчики еще и вознаграждение получат. Так что донесут донесения, будь спок! А когда другие узнают, что за бутылки вознаграждение положено, так наперегонки понесут бутылки. А те, кому не достанется бутылок, сами напишут какое-нибудь донесение. Вот как надо рассуждать, Буль-Буль! А не как ты, недотымка. Мыслить надо глобально!

— Ведь это…если сами начнут писать…

— — Какая разница? Главное, чтобы донесение было. А кто его написал, не имеет значения. Донесение — оно и есть донесение.

— А что ожидает тех агентов, которых вы арестуете? Всё-таки они доверились вам, мне. А теперь вот как. Нехорошо получается, товарищ начальник. Как-то не по-людски. Непорядочно.

Грохот указательным пальцем оттянул нижнюю губу и отпустил ее. Так он проделал несколько раз. И каждый раз получалось громкое чпоканье, как будто захлопнули с силой дверь. Этому его научил давным-давно, когда он еще был мальчишкой, дядя по материнской линии, который потом героически погиб, когда пытался выпить на брудершафт с акулой. До той поры выпивание на брудершафт у него происходило без всяких инцидентов. Безмозглое животное неправильно приняло его намерение. А может быть, ему было недоступно чувство дружбы и взаимопонимания. Водку пить акула не стала. А вот закуску в лице дяди использовала в полной мере. Так что дядя остался даже без могилки, потому что хоронить было нечего. Акула же, наверно, до сих пор плавает.

— Будь спок! — заверил Грохот. — Ничего с ними не случится. Ну, немного мои ребята поотрабатывают боксерские навыки на живых грушах. Им же нужны тренировки, приближенные к реальным условиям. Отпустим их с миром. Зачем их держать и кормить за государственный счет? А кто будет землю пахать, сапоги тачать? Кто детишков будет заделывать, будущих солдат и заботливых матерей? Папа Карло? Вот то-то, Буль-Буль! Думать надо стратегически, чтобы о всей державе сразу. А не так себе, прыг-скок — в уголок.

— Решение разумное, — согласился Гуль. — Мудрое.

— А то! Мы тоже не пальцем деланные! Кумекаем, что к чему, как, куда и сколько раз! Сечешь масть?