ДЗНП

Глава двадцать пятая

Тайный советник вождя

В комнате, где Гуль наблюдал за казнью, появляются два бойца. Что-то прочитать по их лицам невозможно. Это настоящие статуи. Никаких эмоций. Надевают балахон на Гуля и ведут. Гуль даже не слышит их дыхания. Кудав его теперь?

Наконец с него снимают балахон. Снова маленькам якомнатка. Низенький столик, возле него два кресла напротив друг друга. Бойцы молча выходят из комнаты. И что же теперь?

Быстро заходит Байда, приобнимает его за плечи и похлопывает по спине. Глаза его блестят. Он возбужден.

— Вот и всё, дорогой друг! Всё позади! Закончились твои хождения по мукам. Теперь ты снова будешь наслаждаться жизнью. Для мира тебя нет. Но для меня ты есть, самый мой близкий помощник и советник. И мы снова будем работать вместе. Нас ждут великие дела.

— Этот несчастный, кто он был? Я понял, что он убийца.

— Ай! Да ну его!

Байда махнул рукой, как будто отбивался от назойливой мухи. Рот его искривился. Глаза сузились.

— В голову только не бери! На его совести ни одна погубленная душа. Душегуб еще тот. Он убивал даже женщин и детей. И получил то, что заслужил… По документам он скончался в тюремной больнице. Ты будешь жить в президентском дворце. Обслуживать тебя будут два человека. Это очень надежные люди. Они никому ничего не скажут. Так что твое инкогнито сохранится. О твоем существовании никто не будет знать.

— Но еще ведь есть гример? Вы же сказали, что меня загримируют.

— Тем более. Он же прекрасно понимает, что за длинный язык ему отрежут его вместе с головой. Здесь люди ученые и толковые. Они умеют хранить секреты. В этом не сомневайся. Да расслабсяйся же ты, наконец!

— Вы, наверно, читали книгу «Тайный советник вождя»? Хотя откуда она здесь могла взяться? Это из другой жизни.

— Читал? Мне некогда заниматься такими глупостями. Времени едва хватает. чтобы просмотреть документы. Да и какая польза от этих книг? Одни дураки пишут, другие дураки читают. Ты с какой целью спросил об этом? Об этой книжке?

— Я думаю, что то, что описывается в этой книге, выдумка автора. Но весьма замечательная. Когда-то в той стране, откуда я прибыл, был могущественный правитель. Его боялись не только подданные страны, но и на иноземцев он наводил страх. В народе его обжествляли. Он выиграл самую страшную войну в мировой истории. Так вот автор романа пишет о тайном советнике, который был у вождя и давал ему очень ценные советы. Но никто не знал о его существовании. И все мудрые решения приписывали единолично вождю. Это был его alter ego.

— — Однако, интересная книга, — сказал Байда. — Я готов отступить от своего правила и прочитать ее. Это возможно? У нас есть такая книга?

— Увы! Эта книга есть в той стране, откуда я прибыл. Но ведь у нас нет никаких связей с моей прежней родиной. Я даже не знаю, в какой стороне она находится от республики и как далеко до нее. А порой мне кажется, что в этом мире, где существует республика, моей бывшей родины просто нет. Она существует в другом измерении.

Гулю наклеили черную широкую бороду. Брови у него стали толстыми и смолистыми. Чем-то он стал похож на классиков девятнадцатого века.

Он глянул на себя в зеркало. Похож? Не похож? Скорее не похож. Байда предупредил его, что на следующий день будет очень важное совещание, судьбоносное и неожиданное для всех. Поэтому он должен быть предельно внимательным. И потом высказать ему свои соображения… И пусть он не боится того, что его слова могут ему не понравиться.

И вот с утра он занял место в «тайной комнате», как ее называл Байда. В треугольный кабинет стали заходить министры, сановники, главы парламентских фракций. Байда улыбнулся. Но улыбка его не понравилась Гулю. Она выглядела скорее, как угроза. Ясно было, что Байда задумал нечто неожиданное.

Байда поднял руку. Хотя итак все молчали и смотрели на президента.у некоторых рядом на столе лежали блокноты.

— Господа! Мы собрались в переломный момент нашей истории. И перед нами стоят новые грандиозные задачи. Наконец-то доблестными войсками республики повержен наш исконный враг. Теперь ничто не угрожает нашей безопасности. Но опасность пришла изнутри. Вы понимаете, что я имею в виду. Наш военный министр, победитель — отдадим ему долзжное — попыталвся совершить государственный переворот и узурпировать власть. Наши бдительные органы во время раскрыли заговор. Преступник схвачен и казнен..Это факт, который известне всем вам. А теперь о том, что вам не известно. На самом деле заговор не раскрыт. Заговорщики по-прежнему находятся на свободе и от своих намерений не собираются отказываться. Над нашей государственностью нависла угроза.

За столом стали переглядваться, перешептываться между собой. На Байду глядели с удивлением. Переглянулись. Может быть, заговорщики есть и среди них?

Наконец не выдержал премьер-министр. У него было одутловатое лицо с маленьким, как у синички, носиком.

— Как же так, господин президент? Почему же нам ничего не известно? И кто же они, эти заговорщики? Мы хотим знать их имена.

— Кто? Вы хотите, чтобы я их назвал?

Президент поднял колокольчик. Как только он позвонил, в кабинет вошла дюжина гвардейцев из президентского полка. В руках они держали цереониальные секиры.

— Арестуйте генерала Ворона, генерала Недочета, генерала Подтыку и генерала Мужейку!.

— Что? Как?

Генерал Ворон вскочил. Глаза его налились кровью.

— Что это всё значит, господин президент? Объяснитесь! Измена — это слишком серьезное обвинение.

— Объясняться теперь вы будете в следственном комитете. Советую сотрудничать со следствием.

Генералам уже заломили руки за спину, связали и выталкивали их из кабинета. Делали это бесцеремонно.

— Господа! Я невиновен! — кричал Ворон. — Это недоразумение.

Байда махнул рукой, будто он всех приглашал к застолью. Надо же отметить такое событие.

— Ну, вот! Даже воздух стал чище. Подробности заговора вы скоро узнаете. А сейчас к делу, господа. Я начал совещание с того, что сказал вам о том, что мы вступили в новую эпоху. Поэтому нам предстоит решать новые задачи. Первым делом давайте решать с ВОРом. Какие предложения? Высказывайтесь!

— Ну, по-моему, тут решение будет однозначным. Мы разбили их, завоевали, теперь это наша колония. А что делают с колонией? Используют бесплатный труд местных жителей, вывозят ресурсы. То есть обогащаются за счет колонии, — протараторил пемьер-министр.

— А другие мнения будут? — спросил Байда. — Вижу, что других мнений нет. Это грустно… я ожидал большего.

Собравшиеся переглянулись. Необычное сегодня совещание. Сначала арестовывают генералов. Потом сомнение в очевидных вещах. К чему он клонит?

— Давайте, господа, немного заглянем в будущее! Итак, ВОР — это наша колония, которую мы грабим бессовестным образом, местное население фактически превратили в дармовых рабов, содержим на островах многочисленную армию и полицию. И разумеется, штат чиновников. Местное население недовольно своим положением, роятся заговоры, убивают наших людей, поднимают восстания, ненавидят нас и всячески вставляют палки в колеса. Мы тратим немалые средства, чтобы удерживать колонию в повиновении, теряем людей, да и немалые расходуем ресурсы.

— Но приобретаем-то больше, — возразил министр сельскогохозяйства. — Иначе к чему всё это?

— А вы уже просчитали? Любопытно было бы взглянуь на ваши расчеты. Хотя даже и глядеть не стоит. Вот вы мне скажите, если бы вам предложили выбор: иметь рядом с собой заклятого врага, который при любой возможности всадит вам нож между лопаток, или друга и надежного союзника. Что приуныли? Думаю, что тут особо и выбирать не приходится. Воровцы убедились в превосходстве нашей доблестной армии. И больше не помыслят даже идти на нас войной. Так давайте их сделаем своими союзниками. Пусть они проведут выборы, выберут себе президента и парламент, и по-прежнему остаются независимой республикой, но дружественной и союзной нам. У нас с ними будет торговый договор, военный союз, у нас там будет своя военная база, советники и наблюдатели.

— Но ведь это же самое предлагал Гуль, — воскликнули за столом. — И за это его обвинили в государственной измене и казнили. Якобы он хотел захватить там власть.

— С военным трибуналом тоже нужно разбираться. Заговор проник и туда. Человек, которого мы провозгласили национальным героем и собрались поставить ему памятник, в один момент оказывается самым страшным государственным преступником. Поневоле возникает вопрос: кому это было выгодно. И ответ напрашивается сам собой: тем, кого Гуль потеснил с их насиженных мест. А он, несомненно, собирался это сделать.

— Но в таком случае, почему же вы не помиловали Гуля? Ведь у вас есть такое право.

— Помилование — лишь акт человеколюбия. Оно не означает снятия вины. В глазах общества Гуль по-прежнему оставался бы престуупником. И понятно, что даже речи не шло бы о его работе в органах власти.

Поднялся министр юстиции. Обвел сидящих за столом.

— Я понял, что я должен провести расследование действий военного трибунала. Сегодня же я пишу приказ о назначении комиссии и в ближайщие дни она приступит к работе. Там будут самые надежные люди.

Байда кивнул. И махнул р укой — садитесь.

— Вы все правильно поняли министр. Только эта комссия займется не только военным трибуналом, но и заговором, ктоорый готовился. А теперь о том, кому занять место военного министра. Как я понял, вы все пророчили на этот пост генерала Ворона. Давайте обдумаем кандидатуру. Высказывайтесь!

Тут мнения разделились. Одни были за то, чтобы министром стал один из старой гварди, другие — из окружения Гуля. То есть новые люди.

Но все понимали, что решающее слово за президентом. А потому спорили вяло, только из чувства долга. Замолкали и поглядывали на президента, когда же он скажет, кому быть военным министром. Что воду-то в ступе толочь?

— А что у нас помалкивает начальник спецслужбы, товарищ Грохот? — спросил президент. — Уж вам-то непременно нужно высказаться.

— Товарищ Грохот считает, что нужно дождаться окончания процесса над заговорщиками. Как я понимаю, это высшие военные офицеры. Вот мы назначим сейчас военного министра, а он окажется причастным к заговору. Я, например, такого не исключаю.

Байда кивнул. По-дружески помахал Грохоту.

— Нахожу разумным предложение товарища Грохота. Тем более, что его спецслужбе придется вплотную заниматься заговорщиками. Вы особенно не церемоньтесь с ними. Генералы — народ заносчивый. Пока в бубен не получат, будут через губу цецить. Соль земли, мать вашу!

— Да за нами не заржавеет, господит президент. У нас даже камень заговорит. Уж будьте спокойны.

— Знаю. Но и не переусердствуйте! Без фанатизма! Чтобы дошли до трибунала живыми и целехонькими. И без всяких синяков и фингалов. Что люди тогда подумают о власти.

— Так наши специалисты не оставляют синяков, а боль нестерпимая. Некоторые так разговорятся, что и не остановишь. Вспоминают даже, как их прабабушку звали.