Забытый оборотень лет

Люблю тебя Медан, как аист — возле глаз,

Когда внутри — пришёл в последний раз,

Когда мой взор пчелиной — пустотой

Здесь мечет шар земной, чтоб завести

Там рядом душу — в вымышленный рай

И очень в явь надёжной — сердцевиной

Мне выжать пуд отмеченной — искры

По сторону от области — жары.

Мой дом в индонезийской — пустоте

Сверкал, чтобы понять, что я — нигде

И нет меня сегодня — в светлых снах,

А только прячут письма — в первый раз

Те злые сплетни — в разуме моём,

Что дорог я семье — в оценке фраз,

Но сам хочу в пристрастии — вести

Свой хилый лёд, чтоб заново расти

И в осень выгибать — свою любовь.

Купил себе я дом в Медане — зря,

Коль сам того не ведая — о крутость,

То сердце вдоль периметра — крутя,

Забыв тот жалкий образ — неземной,

Где горько мне лежать — ещё в немой

Оценке в страхе личном — перед эго,

Что там ему и в почерке — души

Уже не совладать — с причиной звёзд.

Я был — Олег, а может старше — только

Для возраста из дам, откуда — свят

В душе моей — под близостью нароста

Противной тучи — говорить подряд

Всю чушь на дне ведомой — пустоты,

Что я веду рассказ, откуда — ты

Не смотришь мне в глаза, чтобы ещё

Не думать прошлой каторгой — игры.

Построил дом и посадил там — куст

Себе под раны близости — к лицу,

Что думать не могу, ведь подлецу

Не важно быть крутым, но поиграть

Намедни — в эту пропасть, будто страсть,

Где множество туземных мне — имён

Глодают форму ранчо — день за днём

И вылить не дают противный — хмель

За оторопь искусства, где бы зверь

Сидел ещё и в чаще снов — вокруг.

Мне стало страшно в сорок лет, что я

Не вылечил болезни в масть — судьбе,

Не сдал экзамен в личности — пустой,

А только расправляю этим — яд

На дне моей искусственной — игры,

Где тело возле женщин — теплит ад,

А сны там понарошку стали — вновь

Играть в свою потерю — как любовь

И жить в ещё не сношенной — примете.

Гордился я мопедом — в такт руин

Ещё и прихорошенных здесь — пуль,

Которых мог хватать — внутри ума

Я вровень смелой близости — пера,

Но только по чутью от женщин — раб,

Я смыслом притворяюсь, что не крут

И быстро убеждаю видеть — явь

На дне своей обыгранной — причины.

Коль скоро я пошляк и значит — кто

Мне лучше знает имя в той — игре —

Был только самозванцем — до поры

Влекомой сути общества, где ты

Не знаешь соль земли, откуда прост

Твой дух индийский в части — от души

И сколько там ему — ещё прожить

Здесь можно в позе лотоса — от мысли.

Я так был весел в области — нутра,

Что власть любил до самого — пера,

Когда бы честь имел — журнальный дух

Мне вылить сотни склепов — между пуль

И вычитать там странный — сувенир,

Что я иду по скопленной — дороге,

Увидев много жалости и — мин,

Но также в отсыревшей сходке — сам.

А в том Медан мне жизни — обыграл

Любовь двойную в тысячах — невзгод,

Любовь, когда бы справа — идиот

Не вылил точный юмор — на себя,

А мне задумал месть — мой давний друг,

Он был так мило круче — сам меня,

Что видел тонны счастья — возле трупов

И сам им клал причуды — теребя

Свой ханжеский ответчик — в сто умов,

Где, дескать, стало муторно — в окне

Там жизни говорить — сегодня мне

О ложной чести — в сумерках причуды,

Что я стою не в той причине — лет,

Где сам я обернулся в сто — наград

И был бы домом сильно сам — я рад

Узнать, что он объемлет — эту боль.

Так друг Игнат добавил мне — урон

И ночью там — пока я был в пути —

Поджог мой дом, чтоб быстро — перейти

Мне мысленной иглой — одну дорогу.

Там тысяч мест он вверил — сам пока

Глотал под тайный занавес — бока

И мне шептал наверное — свой ад,

Притронувшись к развалинам — дупла.

Но быстро я вернулся из-за — черт

Моей души дородной — будто сам

Я вылеплен за свойством — небесам

И жизнью знаю — свой ответ в дорогу,

Что сразу нахожу тот пуд — вещей,

Где знаки мудрой чести — мне игла

И новый, зрелый оборотень — зла

Под тайной перемычкой — в этой песне.

Я шёл и думал в мире — от того,

Что маленький и робкий я — наверно,

Что быть с друзьями быстро — и хмельно

Мне в том пути обычности — реально,

А сам я был упёртый воин — слов

И быстро воздух сна горящий — тылом

Увидел в задней части стен — двора

Под тонкой струйкой мысленного — ада.

Я быстро потушил сей град — вестей

Из новой жизни — в пустоте обратной,

Но вызнать — кто есть кто, я не хотел,

Ведь видел в том случайности — отраву.

Но через год всё повторилось — вновь,

А через два там близко — под любовь

И в доме том сгорела вдаль — причин

Моя любовь из верности — откуда

Я сам ей вровень чувствам — постелил

Кровать — под медной проводницей лжи

И только уверял — пройти тот раж

По слову обнажённого — артиста,

Как вышел сам из дома — я туда

И мне напротив мысли — стало худо,

Ведь, только я вернулся — после бала,

Как дом мой был сожжён — почти до тла.

Нет времени искать — внутри причин

Ту пошлости очерченную — гиблость,

Но думать, что Олег — не сам в урон

Себе устроил — выдуманный ад

И стал я рассуждать, откуда — раб

Сегодня приключений в этом — доме,

Что ночью сам боюсь привить — ещё

Любовь себе последнюю — на воле.

Я жил и всё мечтал, что сам — умру,

Что новый дом мне будет — этой калькой

И вот, купил себе — на трон впустую

Ещё и новый жизни слов — укор,

А после дом я нажил — для любви

И видел в нём таинственный — задел

Убрать себе тот оборотень — стрел,

Что душу мне щемили — в пасть идей.

Но эхом отражался сам — я в нём

И жил по странной чести — понимая,

Что нажил здесь врагов, а потому

Я буду вечно стремени — на мзду

Искать пути находчивого — взгляда,

Где время мне не сможет — прикорнуть,

Но вылить пуд оправданной — затеи

На масти роли — в призванной потере.

Минуло десять лет и я — под вой

Там встретил словом — новую любовь,

А звали её просто — между делом —

Закира — в плен таинственных миров,

Где дух арабский мироточил — весь

И сам пронёс ту душу — безопасно

Над пропастью искусства — между лет,

Где жить я мог в любви — и так прекрасно,

Что нажил там детей — от формы грёз,

От толщи цвета в близости — пути,

Что сам обычно видел мерой — глаз

На дне изгоя — по короткой мине.

Он мне внушил, что оборотень — я,

Что мельче шрама на душе — покой

В моей любви таинственной — такой,

Когда ей может зверь — наедине

Упрятать солнце в мудрости — любви,

Задев им точку выхода — нам сдаться,

Где мерой могут быть — и Короли,

Что форму слов по тяжести — несут

И падают в то озеро — надежд

На сны морской фатальности — углов,

Что мы должны нести — остаток слов,

В ряду своих мечтаний — будто близость

Мне стала оборотной нормой — лет

И сам я вылил оборотень — черт,

Когда бы мой затылок спал — у рта

И двигал здесь обычности — черту,

Где много красоты, но нету скал,

Где вепрь бежит — по заданной тревоге

Узнать в том чистом поле — за мечтой

Свой вечный вид и наглости — покой.

Он мог мне делать больше, но хотел

Я жить судьбой прекрасной — между тем

Искусством явной проповеди — лет

Над страхом первозданной роли — слов,

Что стал я журналистом — в тон себе,

А мучаю свой парус — мыльных снов,

Где раб я этим женщинам — пока

Мне строят козни в мире — на врагах

Те близкие и вверенные — слёзы.

Так жил и жил бы сам — в Медане я,

Ходил в музеи, степи — города,

Искал приспешниц малого — испуга,

Чтоб жизни передать искусство — для

Своей мечты откормленного — друга,

Где почвой в том — потеребит меня

Тот рай внутри чудес — ещё приток

Людской в глазах фамильности — у рта.

А сам я родом из Москвы — когда

Там степи вдаль — белеют к облакам

И слёзы льют — к подтаявшей реке

Таинственные формы — только мне

Не слышно этой резкости — в ушах,

Я сам хотел бы думать — будто страх

Имеет внутрь — пронзённые черты

И падает под роскошью — найдённой.

Закира мне сказала, что был — тут

Один чудак под именем — Игнат,

Что может он искал меня — от входа

Внутри подземной пустоты — назад,

Где мог я вверить подлинный — ответ

Ему — на этом чреве древних лет,

Откуда загнан в письмах — на аду

Я только в чёрной истины — вуаль.

Она мне душу трогает — за роль

И мелко под ковровой формой — зла

Играет сном — в реальную мораль,

Что я не умер, а случайно — выжил,

Забрав в себе искусство — этим я,

Где вечностью не думаю, что жилы

Спасут мой череп вольности — ведя

За звук истошной мантии — под роль.

Закира мне клялась, что был — тогда

Игнат мне только другом, а года

Не стали волей в призраке — души,

Но мелом потеряли — капли лжи

И ставят прошлый искус — за позор,

Где меньше не могу узнать — себя

Я в той обманке почерка — от слов,

Но мило расправляю сети — для

Своей любви над истиной — в годах,

Что видел сам я оборотень — прав,

Что он садился в вымершей — игре

Мне плавно на ладони, где согрел

Ту явь проворной личности — о роль,

Тот мысленный поток, украв пароль

И может не смогу я снова — врать,

Но буду в томной истине — играть

Я свой моральный кодекс — между черт

О той фамильной пошлости, когда

Мне видят черти в радости — врага

И белым светом отмеряют — полость,

Куда бы сам попал я — между тем

И телом в ряд не вылил — этот яд,

Но стал себе я обмороком — в том

Ещё не искушённой мести — вспять.

Мы сразу сговорились в том — поймать

Врага внутри оценки — этой тьмы

И после сложной встречи — на деталь

Упала роскошь времени — о даль,

Когда Закира мне сказала — в путь,

Что снова там Игнат ходил — клеймя

Свою модель реальности и — взглядом

Всё сердце ощущало в том — меня,

Где он смотрел на дом — и потому

Прищуривался в призраках — вокруг,

Что сам не стал он в оборотень — для

Своей системы жизни, где бы — путь

Ему сломил ту крайности — черту

И выпил сущность пройденного — дня

Его внутри строений — быть в меня

Влюблённым — к этой мудрости опять.

Я прошлое не помню сам — совсем,

Я жизни не оценкой дал бы — пядь

В себе — ещё не вымершим нутром,

Когда бы видел пустоту — там взять

И смыслом от черты — вторую даль,

Второе солнце близости — куда б

Я смог теперь отправиться — играя

Со сложностью харизмы — в облаках.

И снова мне Закира стала — в сон

В той маске приговаривать — опять,

Что видела Игната в мыслях — стен,

Когда бы ждал он странное — потом,

Измученное тождество проблем

Внутри его крадущейся — приметы,

Что странный он и — страхом окружён

В увы — несовершенном мире этом.

Мы плотно караулили — весь дом

И вот, попался сам Игнат — нам в роль

Сегодня близорукой степи — глаз,

Когда бы стал он верить — в первый раз,

Что смыслом угнетён — себе назло,

Где хнычет разный зверь — пути ослов

И точностью не вверенной — руки

Там знает пошлый юмор — от строки.

Что жить я буду в доме том — едва

Мне душу разорят мои — года

И ближе буду в собственной — игре

Я сам там хоронить приметы, где

Я жил с Закирой в мысленной — главе

Её несовершенства, что больна

Моя надежда думать — этим вновь

На памяти прилежной — о любовь.

Я слышал пуд мистической — игры

На той трубе из формы — в унисон,

Я видел поздний шёпот, словно сон

Из ангелов предсмертных — на аду,

Но сам не понял в мысли, что иду

По той тропе, где не узнаю казус

Над истиной простора — в этом дне,

А только буду мучить — по игре

И жизнь свою, минуя древний шаг.

Пошли мы на залив гулять — тогда

И вижу — солнце в мерной оболочке

Мне стало как-то ярче — и в годах

Я понял, что урон — во мне изгой,

Что тело плачет в поиске — себя

И только мельче странного — испуга

Боюсь я жить в объятьях — упуская

Внутри заветный казус — будто друга,

Что хочет он свой миф мне — перенять,

Где сон внутри движения — опять

Мне снова пуд земли — заносит вслед

Моей никчёмной жизни — будто слеп

Я миром от того — когда-то в жар

Из пепла восстающей формы — зла,

Что сам хочу ужиться я — со сном

И мельче дроби выкинуть — на зов

Потомственной примете — дурака,

Что стал я слаб и вверена — рука

В одной ладони мудрости — вести

Мой прах земной, чтоб снова — подрасти.

Попался там Игнат — судьбе назло,

Как робкий вид — от шелеста причин,

Что буду душу я корить — на зов

Моей прощальной осени — и слышать,

Что мельче не могу ужаться — вновь

Я к тонкой форме мудрости — вначале,

Где сам не обещаю слепкам — зла

Я ровной степи нервности — в позор.

Пошёл я в полицейский там — участок

И сдал я поджигателя — под вой

Сирен и старой проповеди — рядом

В безмерной славе пошлости — порой,

Где стыл мой акт сомнения — вдали,

Где плыли по заливу — корабли

И сон ночной там бредил — в мир иной,

Что стал мне только — оборотень в рой

Осклабленной харизмы — видеть день

И трогать форму сердца — от того,

Что я себе начальник — между сном

И словом от готических — невзгод,

Что думаю под призраком — куда

Бы меньше стала в качества — добра

Моя остервенелая — надежда

Убраться с мира этого — когда

Я жил бы сам на отмершем — плато,

Я там забрал бы «нечто» — на «никто»

И долгий форме оборотень — звёзд

Мне трогал пуд земной — опять под рост,

Где сам я не хочу отправить — зло

Куда-то в живший хаос — из ноля,

Но буду в этом телом — укреплять

Мой ад суда по нерву — этим зря.

Так жил я прошлым, словно не хотел

Отжить тот край судьбы, что поимел

Себе и друга в пошлости — простой,

Что дом поджёг мне — истиной такой,

Где меньше я гнезда — судьбе на снос,

Где нет мне формы льда, а тонет трос,

Спадая в липкий фатум — набекрень

Моей любви особенной, что день

Изжитой квази нормы — быть себе

Игрой и мелом в прихвостне — ума,

Где каждый угол чертит — этот день

На форме обстоятельства — от зла.

Где тонет мой корабль — не перебив

Ту тысячную отрасль — чудес,

Когда бы сам я вымел — этот день

Наотмашь строгой верности — рукой,

Но жил бы в доме истиной — такой,

Что сам строптиво юмором — упал

На дно окаменелой формы — скал

И жил там белым призраком — уюта.

Он сам куда-то делся — между слов,

Он стал серьёзней уровня — миров,

Когда бы мне Закира в лоб — вестей

Ещё и подле думала — пройти

Свой ад понурой очереди — в явь,

Где тонет пуд особенности — в ней,

А дух арабский взглядом — не найдя

Ту пищу лет — играет в солнце здесь.

Мне было лет уж много, но имел

Я сам внутри харизму — этих дел,

А волей сон от оборотня — лет

Играл мне новый юмора — портрет

И странной формой лирики — пройдя

Я вижу, как Олег возводит — плот

Наотмашь ценной миру — формы боли,

Где видеть не могу — капризный яд,

Но пробую мужское тело — в том

Я смысле нормы дел, как эталон

Сегодня в мир становится — крутой

И, дескать, может к близости — ещё

Ведёт мой рай таинственный — увы

Над пропастью искусства, где и я

Спадаю в ровной части — этой боли

И вижу след от совести — играя

Ей с ближней слов грядой — на бытие,

Где там внутри я друга — не умел

Увидеть в слое юмора — за жизнью,

Но только вылил образ — между стен.

Он верит мне сегодня, как и раб,

Он думает, что страхами — не рад

Я жить теперь от личности — ежа

И будто засыпать себе и — ржать,

Что я мужик простой — и мне ведёт

Тот смертный казус времени — река

По мудрости упитанной — пока

Я вижу след искусственной — болезни.