Шанхайский полдень в ярком сне

Недолго думая, придирчиво во сне

Я только повернулся, чтобы видеть

Вокруг — пустыню в тишине морей

И нежный уголёк — своей мечты,

Где жил когда-то я — и под соседней

Манерой обязательства — не счёл

Себе в глазах — тот ужас, что последний

Мне вылечит свой сон — проворно так.

В те дни по ночи пробежала — кошка,

А мой шанхайский, общий — монолог

Стал мне свободой, что вокруг — не смог

Внутри он доиграть — причину морга.

Я вышел сам из дома — погулять

Над ветром в тон примете — для людей

Свой видеть свод китайский, чтобы звать

Для милой пустоты — ещё бы с ней

Одну в глазах свободу и — печаль,

Один и тот же юмор — на двоих,

Где был я сердцем в мире, как итог

Подводной гонки в сумраке — затем.

Но выше ростом, чем обычный ряд

Внутри — не успокоенного сердца,

Что прошлый мир — так близко говорят,

В себе не добывая — квант руды,

А просто вспомнив мерно — у воды,

Где был я счастьем в голубом — оттоке

Моей свободы идеалов — в день

И точной формы мужества — в глазах.

Я жил один, но будоражил — страх,

Что каменные стены мне — взывали

По шёлку — между каждым, кто один

Хотел бы мирной волей — обойти

Тот шаг внутри депрессии — своей,

Как тонет способ — утреннего ветра,

Ещё коснувшись мраморной — души,

Чтоб словом по нутру — её душить.

Я счёл в ту ночь, что обернусь — последней

Манерой в предыстории — друзей

И сам на вечеринке — буду верной,

Особенной приметой — в страхе грёз

Страдать, чтоб убеждать — её глаза

В закрытой части общества — на суше,

Что мы могли бы думать — иногда,

Чтоб формой тождества — ещё не слушать,

А только верить в правило — людей

И в свой шанхайский полдень — на душе,

Что миру принесла — она уже

Немало тонкой нормы — для сердец

Бывать на море — утренней порой

И в чёткой, очевидной — красоте

Не видеть бурю тождества — себе,

Но только оценить — прохладу лет.

Я стал внутри угадывать — ответ,

Что люди предлагали мне — итог,

А после смерти думали, что я

Не буду внутрь им — мысленным углом

Иль чем-то вроде способа — ответа

На поздний монолог — вокруг души

И старой в теле присказки — искать

Себе — дородный камень на воде.

Я был тогда лишь — честным и порой

В глаза смотрел я людям, где игрой

Мне с виду притворялись — по умам

На море в той идейной — красоте,

Что общество на мысли — не предам

И в тело буду будущим — входить,

Как смог тогда я сердцем — посвятить

Тебе, о ужас, — целый мир о моду.

В той моде чувство — образам — мечта,

А в тлене преисподней — красота,

Что выше черт искусственной — звезды

Над пропастью — за лишним, словно утро

Нам снимет тот фатальности — намёк

И после будет будоражить — явь,

Когда кладёшь ей новое — со строк

И в форме обсуждаешь, не родясь.

Но я родился в сумраке — миров,

У моря — между сладкой тетивой,

В которой тон натянут, как игрой

Мне в будущем хотелось — уважать

Свой свет души об общество — плохое,

Но с тем в глазах гуманнее — ища —

Забыть бы только воздух — трепеща

За опытом своей свободы — воли.

Я вышел на скамейку — и присел,

Там были дамы в полном цвете — лет,

Одна мне приглянулась, словно чай

Из сердца распустившегося — утра,

Когда идёшь итогом — в том молчании

И страстью по природе — так ведёт

В глазах — обычный возглас и манер,

Где будешь джентльменом — ты играть

По правилам души — сегодня в поле

И радостью — под мнительное вскользь,

Что будто я прожил — чужое горе

И сам я не могу понять — такое,

Как мысленный апломб — мне там служил.

Я родом из ничейной — красоты

И видом — после сумерек на ладан

Я жду своей потерянной — мечты,

Чтоб завтра убеждать себе — поклон

На новом счёте мира, словно ад

Мне жизни приготовил — свой сюжет,

А я стою и мерю — ветхий взгляд,

Как будет он смотреться мне — по виду.

Так мельком оглянулась — на заре

Мне эта дама в синем, как вопрос

Вокруг обрывков фраз, когда зарос

Уже кричащий оползень — на ужин,

А ты его несёшь себе — как слон

И маленький питомец — за любовь,

Где жизни ты отдал — лишь по судьбе

Единственное право — в голове.

Быть только ли начальником — уму

Иль падать в бездну общества — родясь,

Как скульптор преисподнего — ко сну,

Что видишь этим сходством — обещания

И сам тому не веришь, как прошла

Сегодня клятва — укрощать итог

И думать, что вопросом — превозмог

Ты верить от противного — на глаз.

Так я присел и даме — по руке

Погладил только мягкой — тетивой,

Которой был натянут — прут идей

И формой обязательства — немой,

Но этот день запомнился, как стать

Внутри безликой каторги — почуять

Свой мир надежд и — это передать

Под звонкий космос чувства — на беду.

Я был коварен, словно бы в — бреду

Хотел я отношений, как и стрел

Ещё пустить на мир — погибших тел

И этим познавать — своё безумие,

Где формой слов, однако, не хочу

Я выжить из ума, а только мщу

Я сам себе — под стройные ряды

Моей оценки в гиблой позе — мира.

Я ей предстал, как ловкий господин

Ещё в глазах — за мнительной звездой,

Что падает под пуд — развалин в нас

И хочет ждать свой видимый — приказ,

Что будет этой личностью — одной

На тонкой перекладине — последней

И вжившейся за роскошью — вокруг

Искать тот бренный монолог и — круг,

Чтоб он спасал бы опытом — за верность.

Мне дама рассказала, что не — крут

Я в центре звёзд, как обществе в игру

И там я притворяюсь, чтобы врать

Себе и остальным, когда — сказать

Я сам хочу — в немилой позе грёз

И падаю под солнечное — вскользь

За тенью — по шанхайской мостовой,

А может между привязью — немой,

Когда ещё сплотил меня — мой опыт.

На том конце упёртого — как день

Мы с дамой той сошлись — и обрели

Спокойный сон, что грезится теперь

Мне маской полнолуния — по миру,

Когда я слову спал — она мне взгляд

Кидала в сто свечей и там — подряд

Играла в стойкий ужас — на ладонь,

И снова сам я проворонил — звон

Своей обычной формулы — быть счастьем.

В таком вот сне и в мире — напрямик

Она лишь подошла ко мне — из нег

И быстро в шёлке звонком — оберег

Ей стал менять окраску — от людей,

Она внутри за образом — мертва

И тело слепит в возрасте — былом,

Что там лишь человеком — мне была,

А стала в цвете оборотнем — в нём.

Сложила свой всемирный — перевес

И меньше впадин в точное — «прощай»

Мне снова по клыкам — на обещание

Прельстила внутрь и там лишь — обняла,

Что сон морской и в цвете — тишина,

Что тучки по гранитам — между нас,

Когда бежим в то общество — сказать,

Как мудро было обижаться — в страх

И жить по мерной степени — в итог,

Где разной целью мы обидны — в глаз,

Но мечем вскользь — тот мании пророк,

Как лёгкий возраст — думать в первый раз.

Она внутри прикинулась мне — тьмой

И стала, словно бык в глазах — расти,

А за её хвостом не меркнущей — игрой

Сверкала туча с молнией — ползти

Ко мне, как будто змей — и этот яд

Мне в мирной точке общества — горит,

Как в будущем мы все — идём назад

И в цели слов мы говорим — тот ад,

Внутри него не смея — подрасти

Над плоскостью из вымощенной — тьмы,

Коль скоро мы опять внутри — больны

И меньше смерти — будоражим яд.

Так в этот миг проснулся я — и сам

В глазах своих не верил — небесам,

Как тёмный ад струится — по ковру

И тело в тёмной форме — мне идёт

Навстречу воле — к правилу за смерть

Быть ровной точкой мудрой — тишины,

Когда б я сам мечтал — одну иметь

Ту прошлую фортуну, где расти

Я мог бы над собой, но в этот миг

Раздался бурный визг — себе назло

И тень проникла в сердце — для ума,

Лишь точно видя — облако из грёз.

Я вышел сам себе на этот — бой

И там сразил я чудище — из грёз,

Но в этом поле я не умер — там,

А стал лишь чёрной меткой — выбирать

Тот визг дремучей каторги — умам,

Когда не хочешь видеть — белый свет,

А разум твой проносит — силуэт

Пока дрожит за областью — души

Иль миром от того, где край — судьбы

Сложил бы это подлое — на мне,

Чтоб солнце в чай на образе — умом

Внутри прельщать и этим — потому

Искать свой рай потребности — в глазах

Под тёмной формой — мудрой пелены,

Когда мы все в туманах — не видны,

Но горькой правдой в цели — отстоим

Ответ один, он нужен и — тебе,

Но в полдень тот — обычностью не смел

Я тело выбирать себе — внутри,

А стал я дымкой в черноте — искать

И снова находить — подземный рай

Под вольностью приметы — городской,

Где жил свободной выжимкой — летать

По крышам, словно символом — к тому.

Весь этот сон мне видится — впервой,

Но сам я стал, как ветер — неземной

И дама в тон окраски — от души

Стоит мне мимо тождества — ожить

Таким, как жил я прошлом — и увы

Искал себе я — личности предел,

Но сам не вывел тонкость — на уме,

А стал вампиром — в маленьком огне.

Всю ночь я думал, как пройти — туда,

Где дышат сном драконы — иногда

И тёмный ад смыкается — под вес

Моей проблемы формы — стать прогрессом

Иль в точности наладить — разговор

В своих глазах — заисканной причины,

Что жить могу я ночью и — тогда

Влиять на разум в численном — огне.

На этой жизни может — покорив

Ту тень внутри ужасного — безумия,

Где склон китайской мудрости — не квант,

А вид в причине мысленной — зари,

По телу от которой светит — взгляд

В ещё добытой трезвости — ожить,

Чтоб звать к себе строение — наград

И верить в пошлый ужас — позади.

Вишу я в теле модном — всё теперь

И нет мне выше страсти — говорить

Внутри моей свободы, чтоб любить

Подземный замок подлинной — зари,

Когда он стал китайской — мостовой

И морем — между образом за стилем,

Когда там можно говорить — «постой»

И гнать в ещё не спрошенном — огне

За этим свойством мира, словно мне

Сейчас глаза подкинули — бы час

И я бы взял ту форму — от любви

И снова сам напился бы — в судьбе

Внутри телесной мудрости — ожить

И стать в глазах людей, как оберег,

Что хочет снова высмеять — итог

Своей причины в гордости — иметь

Тот разум человеческий, где смерть

Находит сон моей — пропавшей лжи

И снова восстаёт мне, чтобы верить,

Что я не умер в каторге — души,

А сам стою я в мире — между глаз

И смотрят правом женщины — за ними,

Когда в том своде бурю — преподаст

Мне ветхий права уголёк — в душе,

Когда в том праве буду — не один

Я лёгкостью искать — сегодня шанс

И миром находить, как будто длинен

Он в точности искусства — в первый раз,

В том мире за — шанхайской пустотой

И сердцем возле лирики — простой,

Что целит в преисподний — декаданс

И льёт надежды выдумать — пролог

За тщетностью исчезнуть, не боясь,

Что жил ты прахом в пустоте — миров

И снова обратился сам — родясь

За клеткой мира — в гордости умом

В свободный опыт времени — понять,

Где жизни сам родишься ты — на сне,

А где пребудет общество — пройдя

Свой дух желаний, чтобы обрести

Засчитанное поле — в неге грёз,

Что снится мне — всё только от тоски

По миру привилегий — в этом внять

Мой опыт сердца — от былой любви.

Я ждал ту встречу в каждой — темноте,

Но духом не смогла тогда — пройти

Мне форма эта, будто — позади

Осталась — между сотенных умов,

Как в ярком сне и наперёд — души,

По летней глади образа — узнав,

Что я готов быть маской — для миров

И тихим полем в сумраке — для глаз.

Былой вампир не дремлет — и тогда

Он мне сегодня уверяет — вскользь,

Что должен я пойти — на этом теле

Искать внутри придирок — и любовь,

Но словно укусил меня — за взгляд

Мой ветер преисподней, где горят

Мои фортуны общества, что сам

Не видел я идейности — за утром,

А полдень вкрался в жилы — неземной

Причины жить мне с этим — понимая,

Как я пройду по городу — в покое

И стану ветром по вампирской — воле,

Что сном мне подарила — рай из лет,

Где миф в моей способности — лететь —

Лишь маска стройной фобии — у дня

Шанхайской тени — бередить меня.