Горбатый актёр на кону дурака

Там где-то над выступом — лет,

Под тайной — в короткой руке

Несу я свой мнимый — портрет

И трогаю формы — во сне,

Но мне в беспорядочной — тьме

Мерещится воздух — под блик,

Что чёрный мне носит — парик

И в кладезь искусства — зовёт.

Там были бы мужеству — мы

Сегодня в судьбе, как и рок,

Там медлил твой ветер — о сны,

Что чудо за близким — порогом,

Когда в нём не меркнет — весна

И кажутся птицами — врозь

Те формы от выступов — сердца,

Бегущие в призраках — осени.

Но вот я коснулся — за ней

Отринутой формулы — зла

И точный фрагменту — людей,

Искусственный образ — для нас,

Что падал там в древней — тоске —

Мой мирный апломб — от умов,

Но весь я скитался — под песни

От права любить — дураков.

Им были мы снова — затеей

И под первородной — тоской

Уняли свой разум — за смертью,

Что горю нет места — в такой

Развалине тысячной — тьмы —

Бежать, что есть мочи — назад,

В глазах по испанской — жаре,

Где мучит тот выдох — наград

И только в устах — этот рок

Мне кажется мудростью — лет,

Что стал я к себе — словно Бог

И вычеркнул мысленный — бред.

Сегодня знаком я с — тобой,

Ты мило играешь мне — вальс,

Ты тоже актёр — средних лет

И признан мне вылить — опять

Свой выдох из чувства — души

Над резкостью счастья — взамен,

Где спали мы редкими — снами

Под волю молчания — в плен.

Но сам я старался — упасть

Поглубже — туда, где мозги

Мою разжигают мне — страсть

И в том с фонарём — от ноги

Я снова по улице — шёл,

Чтоб деток там мило — пугать,

Всё сгорбившись в тактах — умом

И прошлым в себе — замыкать

Ту форму страдания — в страх,

Где множит мне буйство — миров

Мой личный апломб — на умах,

Чтоб сам я застрял — между снов

И улица в пляс мне — несла

Мой мирный задел — от людей,

Что скажет мне редкостью — зла,

Как быть от искусства — теперь.

Сегодня я чист — под итог

Быть полностью светлым — уму,

Но готика ищет — со строк

Всю ту же природы — войну,

Чтоб вылечить мой — ото зла,

Затерянный сердцем — в руках,

Тот миф от апломба — искать

Любовь, что в одних — дураках.

Мне молча сказали те — дни,

Что был я и ростом — не мал,

Но сгорбившись — мельче огни

Мне внутрь постигали — до скал

Тот прежний остаток — души

Над близостью мерного — вскользь,

Где мучит мой повод — любовь,

Чтоб заново встретить — под сон.

Так стал я искать — эту тьму

И ездил в Испании — двести,

А может и триста — веков

По форме из гордой — тоски,

Но кроме удачной — реки

Из прожитой области — жизни

И мелких товаров — людей —

Я так ничего не нашёл.

Но встретился мне — тот актёр,

Что формой мне мерил — по следу

Свой разум, что будто богат

Он в жизни и только — с ноги

Ударит мой прежний — гранит,

Как будто излит он — под ладан

И меньше мне возраста — чем

Кую я над правом — в себе.

Мы спорили с ним — до утра

И чах я в осколках — Вселенной,

Что живо мой мир — подберёт,

Когда мы за кружкой — вдвоём

Там в баре — мучительно пьём

И жизнью своей — изливаем

То прошлое в долгие — сны

Под чахнувший оземь — фонарь.

Но тот необычный — предмет,

Что мать мне однажды — дарила

Был тайной, в которую — смерть

Дала мне надежду — постичь

Свой род идеальных — примет

И тонкую, вескую — нежность,

Что будто я правом — был здесь,

А словом в душе — где-то там.

Я Эдмунду сложно — сказал,

Что сам я моряк — завсегдатай

И слово своё я — держу,

Коль высмеять просто — могу

Мой внешне не слаженный — вид

И честь в пустозвонной — примете,

Когда я в душе на — портрете

Всё тот же обратному — крик.

А звали меня — Адам Рик

И нет мне от чести — трезвонить,

Что в чёрном плаще — выхожу

Я заново в мир — от людей,

А после под землю — в глазах

Я вечностью страх — позабавлю,

Чтоб видеть в своём — фонаре

То чувство из личности — в такт.

К людскому вниманию — прост

И мудр до обычности — сам я,

Но время для женщин — полно

Мне жизнь по любви — отдала

И выеден я из — таких,

Кто сам — расставляет для свода

Им мерзости к сердцу — под звук

Той лирики в пользе — меча.

Я сам извиваюсь — от скуки,

Что мёртвый кудесник — ропща,

Как ласков был мне — ювелир

В приданом для мнимой — души,

Когда рассекал типажи

Я жизни в той прошлой — примете

И сам там казался — никем,

Что сломленный волей — дурак.

Но вот я теперь — не один

И мой постоянный отшельник,

Он также актёр мне и — дух,

Что снова мерещится — в склад,

Души, от которой — темно,

Ведь вышел я думать там — местным,

Как буду я кровью — под блеск

Свой тела манер — наполнять.

Где движет им потуг — для снов

В руке — мой фонарь понарошку

И словно сигнал мне — ведёт

Внутри заведённой — под флирт,

Моей интенсивной — судьбе,

Где сам я испанский — угодник

И чревовещатель — под стиль

Ещё затаённой там — тьмы.

Мы вышли из бара — взяв двух

Тупых, постоялых — наместниц

Той формулы строгости лет,

Где женщинам можно и дать

По воле в картинный — засов,

Где гложет внутри — современность

И тают под правом — души

Те формы оглобли — за страсть.

Отправились мы — по пути

В отель — между странно одетой

Культурой обычности — быть

Там много воспитанным — злом

Иль просто обычными — в страх

За мерзостью мелкого — быта,

Всего лишь в глазах — по умам

В душе — Казановами в них.

Там были все яства и — блеск

Над пасмурной, новой оценкой,

Что завтра уже — без ума

Я в точности формы — одет

И выше на градус — под блик,

Где странному волей — был рад

Ещё удивляться над светом,

Что в холке своей — я богат.

В отеле мы мирно — вокруг

К нутру разошлись — по обетам,

По комнатам в светлой — тоске,

Чтоб утром под ними — лежать

И высмотреть странную — тень

В себе — детективом нелепым,

Как смотрит отшельник — в душе,

Когда закрывает им — пасть.

Вот снова я к женщине — рад

Опять прикоснуться — и выпил,

Где рядом лежал — виноград

И мысли всё тёрли мне — блеск

В моей затвердевшей — под миг,

Основанной в жилах — примете,

Что строгий я в названной — тьме

И связанный в рабстве — за свет.

Там снова напился я к — чуду

Её безграничной — в ответ —

Души, как и крови — мне алой

И внутрь укусил — свой завет,

Что прошлым мне он — упрощал

За древностью смысла — ответом,

Где сам я ещё — пожелал бы

Играть между личностью — в бег.

Но я лишь актёр — для любви

И созданной в ценности — этой,

Я буду искать ей — в душе

Мой мнительный, серый апломб,

Где держит мой палец — фонарь,

А я обживаюсь — приметой

Над роскошью в новом — белье

Из ситца и скопленных лет.

У жизни моей нет границ,

Нет времени в тон — поколений,

А сам я иду — между стен

И сгорбившись в каждом — окне

Я вижу тот блеск — фонарей,

Что ждут одиночеством — нежным

Мой пафос под личный — манер

Украсть своё счастье — взамен.

Но что предложить мне — ещё

В моей постоянной — к ответам

Примешанной робости — зла,

Когда от затвора мне — плут

Всё время выходит — забрать

Тот дух символической — ноши

И где-то забытый тот — блеск

Внутри от отравы — им жить.

Там я постараюсь — ожить,

Чтоб верная склону — рука

Мне снова вампирски — могла

Бежать — в остановках любви

И с каждым, обыденным днём,

Искавшим приют — современный

Я близок был к мании — черт,

Что вечно устроили — мне

Свой ад постоянного — сердца,

Где жить я внутри — не могу,

Но снова бегу, как и дверцей

К любви прикрываю — в себе

Тот ужас проказы — за днём,

Что ночью в луне — обыграет

Мой привязи смелый — маяк

От данной покоем — Вселенной.

Но мой постоянный — дурак

Готически дремлет — отменно,

Он жив, чтобы бегать — за мной

И в стол мне ещё — хохоча

Всё верить, что нет от души

Мне дома под правом — отменным

И нет в том исчадия — зреть

Мне — космосом в личной тоске.

На кон мне поставил — тот рок,

Откуда сам вышел — измерить

По слову — мой бедный предел

И будням назло — захотел

Обжиться — из привязи слёз,

Что гордый я в этом — отменно

И сам не стремлюсь — отпускать

За личностью к мысли — свой век.

Я сгорблен и носом — в себе

Длиннее, чем истина — к миру,

Тоскливее — в самости звёзд

Над мелом в душе — дурака,

Но сам я поставил — пока

На душу отмеренной — телом

Приметы — всё верить, что ждёт

Меня над последней — главой

Та роль обнажённой — игры

И форма к любви — субъективной,

Что страхом ожить бы — могла,

Но прячется в смерти — моей,

Когда я всё жив и — богат,

Что душу сверлю — от томления

И тянет на свет — мой наряд

Тот зверский, отученный стиль.

Я был бы сегодня — не свят,

Не словом в Испании — мерзок,

Что счастье в моей ли — душе

Мне гложет под выступом — лет

Ту бурную мысль — под ежа

И словно кладёт — между нервом,

Где таяли мысленной воли — одни

Глаза, постигая там — первой

Тот формы ужасности — цвет,

Кующего в бездне — неволи

Мой призрака сладкий — маяк

И толику странной — от мглы

Картины — прожить бы ещё,

Как формой дурак — за могилой,

Но думая в призраке — лет

Бесчестием падать — во тьму.

Так двести иль триста — веков

В себе — будоражил погрешность

Над видимой пользой — от сна,

Крадущего жизни — ответ,

Что ждал бы мой строгий — обет

И всё понарошку мне — помнил,

Где я обещаю быть — здесь,

Но словно актёр — я не рад.

Смогу ли подвыть — на народ,

Коль скоро убью им — ещё

Невольников в смерти — ропща,

Как смелый угодник — в любви,

Что делал я мысленно — для

Своей идеальной работы — ума,

Но жив ли за кровью — своей

Иль тянет мне патока — дней

Прожитых под сердцем — за зря?

Мой строгий вампир — на губах,

А жилы в лице — так и блещут,

Оскалившись — в светлом гробу,

Который построил дурак,

Но мне ли на пищу — под зов

Иль пошлости жить — не доев

Мой завтрак осиновых — мук

Под каверзой подлости — всех?

Что люди могли бы — сказать,

Что думали в шарм — объективно,

Когда мой испанский — не прост,

А дух итальянский — не мал,

Он просится в готике — в хруст

Опавшему времени — падать

И жить, как за чёрной стеной

Из бренности счастья — воззвав.

Был только ли я — на одной

Скульптуре — той мании падать,

Но жил я в гробу — между всех

Усилий в той жути — поймать

Меня на роду между — стрел

И мысленной в пошлости — жаждой,

Когда бы искусственно — зрел

Мой новый вампир — на губах.

Он также приносит мне — рок,

Он меньше, чем я ожидаю,

Где будет за жертвой — огня

Под пламенем свято — тужить

Та роскошь манеры — опять,

Что знал я судьбу — современно,

Но вычеркнул старый — мотив,

Как подлости смертный — маньяк.

Я холост, но мудр — от души

И время мне тешит — мой рай,

Когда разбиваю те — дни

Над пропастью лучшей — обиды

За бледным, зеркальным окном,

Что мне никогда — не поймать

И новому в ужасе — этому вспять

Ещё от любви — не отдать.

Ту кровь, что потёрла мой — рай,

Ту форму обычности — в мире,

Где в лёгком движении — черт

К клыкам прикасается — блеск

Из бледных, ночных комаров,

Как будто укус из-за нервов

В себе — от потомственной тьмы

Я снова в глазах — передал.

Живу я тем временем — в страх

И ночью куют мне — одежду

Мои быстрокрылые — сны,

Что очень хотят мне — помочь,

Но словом ли словно — дружил

В сердцах с дураком — современным

Я снова, как в живости — глаз

Он терпко мой разум — хранил.

Я снова актёр между — ран

И вот выхожу из — отеля,

А мой ли сосед — от глазниц

Сегодня там душит — за час

Ту дружбу, где нет мне — вина

И подлости жить — от обиды,

Но в страхе тревожить — мой рок

За небылью в сотне — прикрыв

Им только щадящий — оскал

Меж ревностью жить, обращая

За древностью — ниже миров

Ту мышь, как летучую страсть,

Единожды в зубы — вонзив

Свой острый клинок — по идее,

Когда от раздумий — больна

Душа — меж начала быть ею?

Там в чёрных мирах — ото снов

Я снова блуждаю — на ветре

И между соседней — игрой

Я скалюсь, как новый вампир,

Что слову актёр — между лет

И признанный веер — пощады

Иметь свой зарочный — манер

Под близостью мании — в час,

Где нет мне искусства — искать

К сердцам — мой горящий пример,

А только лишь падая — в гроб

Отпугивать воронов — мира,

Что прошлому также я — прост,

Что в будущем — сгорблен игриво

И тают меж пропастью — сны

В могучей мне рамке — пропасть.

Иль ветром опять — подсказать,

Что черен я в смелости — листьев,

Что эта природа — вольна

Мне мраком души — увенчать

Мой личности рай — по краям,

Чтоб жить, подгибая — сюжетом

В себе человеком — под страсть,

Но к делу — вампиром в уме.

Я смел и поэтому — старость

Мне также к лицу — не страшна,

Я буду искать там — усталость,

Но в вечности славно — манить

К себе этих женщин — от мглы

Искусственной воли — на малость,

Что мне они также — больны

Попасть под венец — дурака.

Как слаженно манит — рука,

Как виден движением — хруст,

Когда между шеей и — пылом

Мне тянется медленно — в грусть

Вся эта затея — под смысл

И тонко щадит — под гранитом

Заисканный ветер — от грёз,

Где нет мне истории — взять.

А просто увиливать — в грусть

Искавшему сердцу — о нежность

Моей сердобольной — души,

Где нет уже старости — в пядь,

Лишь вороны вьют — эталон

И медленно в тон — так усердно

Там падают мысли — из снов

За каждым движением — в путь.

Что снова и снова — пройду

По форме Европы — ту нежность

И женщины будут — играть

Мне маску искусства — взамен,

Как пробовал я — этот мир

И просто испытывал — низость,

А всё потому, что я — мёртв

Под древностью — падших могил.

В которых так смертным — темно

Искать — этой жилы искусства,

Где тянется ветер — давно,

Как парус умильного — в дрожь,

Магнитного вереска — с тыла,

Но смертному волей — неблизко

Он водит за нос — дурака,

Как древний из счастья — вампир.

Но мне избегать бы — пора

Той юности в смелой — примете

И видеть свой парус — за зной

Давно уж проклятой — поры,

Что верный испанец — не свёл

Ту дружбу — внутри от примеров,

А просто по барам — в душе

Он мелко цепляет — тот гнев.

Зовя под обыденность — хруст

В бокале вина или — рома,

Иль пошлости вылитой — тьмы

Всё думать, как страстный вампир

И только пригладив — черту

Ей снова взывать — как попутный

Отшельник — за каторгой мест,

Где выше нам только — холмы.

Где нет иллюзорности — жить,

Но ветром спускаться — известно

Над пропастью смелого — врозь,

Где гложет любви — тетива,

Она мне сегодня, что час

Внутри от пустого — рассудка,

Не зная мой зрелый — манер

И подлости жить, как вампир.