Three Six Five - Триста Шестьдесят Пять

Ежели решился начинать новую жизнь, так начинай. Первым шагом в новой жизни станет то, что не посещало тебя в прошлой — решительность.

Неизвестный автор

Chapter I — Пробуждение

Чувствуя легкий осенний холодок, веявший от открытого окна, я начала просыпаться. Именно он стал моим будильником на сегодня. Бесспорно, он довольно приятнее того надоедливого звонка на телефоне.

Моя голова раскалывается. Мне только что снился сон? Он был таким реальным. Такое чувство, что миг назад я жила совсем иной жизнью. Со мной был какой-то странный парень, говорящий несуразные вещи.

Вспомнив весь сон до мельчайших подробностей, я почувствовала, как мне стало стыдно.

— Давай останемся вместе навсегда.

Любой, кто увидел бы меня в таком состоянии, сказал бы, что я ненормально покраснела.

Во сне я стояла на вершине Эйфелевой башни с незнакомым мне парнем, крепко держась за руки. Парень был выше меня на 5-10 сантиметров. Все детали внешности начали постепенно исчезать из разума, и поэтому я смогла запомнить только цвет волос и глаз.

Оставаясь под впечатлением ото сна, я начала осознавать, что лежу на какой-то мне непривычной кровати. Эта кровать не была моей… Секундочку. Так. Я не помню, как ложилась спать, и как пришла домой. Нет. Никак не могу собраться с мыслями из-за этого глупого сна. Через некоторое время я забуду и о сне и об этом обыденном утре. Сейчас нужно встать, а иначе опоздаю в университет.

Я попыталась открыть глаза, но из-за не высыпания, они с тяжестью железных ворот закрылись обратно. Единственным стимулом открыть глаза был долгожданный приезд моей мамы из-за границы. Папа будет рад.

На этот раз открыть глаза было сложнее, чем обычно. Чувство было такое, что я не открывала их довольно долго. Сжав зубы, я нерешительно приоткрыла глаза.

Свет. Я же его всегда выключаю, когда ложусь спать.

Сделав небольшую разминку глазами, я попыталась сориентироваться. Осмотревшись, я не увидела свою привычную мне комнату. Мягкий голубоватый свет ламп равномерно освещал все помещение. То там, то тут стояли стеклянные столы с разными препаратами и пробирками. А запах напоминал местную больницу. Возле моей кровати стояла что-то похожее на капельницу. Капельницу… Капельницу…

Стоп! Где это я… Мое тело… Я не могу пошевелиться.

Я попыталась встать изо всех сил, но мышцы не слушались.

Это место. Оно мне не знакомо. Что со мной произошло? В такую передрягу попасть было возможно только по пути в университет, так как туда я всегда иду пешком, оправдывая это «утренней зарядкой».

В университет по утрам я хожу не одна, а со своей лучшей подругой, Аврил. Хоть Аврил и не одобряет мой способ передвижения, она только рада лишний раз поболтать. Она сейчас, наверное, опять волнуется за меня. Я должна позвонить домой, и спросить что произошло.

В этот момент в комнату вошла женщина, а за ней молодой мужчина. Они были в белой униформе, по-видимому, это сотрудники больницы.

Капельница… запах лекарств… медсестра… Как я попала в больницу? Мне нужно с ними поговорить.

— Мед… медсест…кхе-кхе.

Я была так ослаблена, что не смогла проронить и слова.

— Кажется, он очнулся. Нас просили позвонить, когда он придет в себя. Срочно позвоните его родителям.

— После такой травмы обычно не выживают.

— В рубашке родился.

В рубашке родился? О чем они? О какой травме идет речь?

Из услышанного меня удивило две вещи. Первое — почему они говорят обо мне в мужском роде. Наверное, ошиблись, если, конечно, меня не подстригли как ребенка, пока я была в отключке. Второе — это каким образом я смогла получить такую «опасную» травму идя по тротуару. Подожди! О боже…

Я вспомнила. В тот момент, когда я перестала все помнить, со мной была Аврил. С ней могло случиться то же самое что и со мной. А того и хуже…

Вторая безнадежная попытка встать потерпела глубокое фиаско, как и попытка что-нибудь выговорить. Сил нет. В глазах мутно. Миг спустя я услышала слова:

— Здравствуй, ты его подруга?

— …(не слышно голоса)

— Да, он только что очнулся. Можешь зайти.

Она снова назвала меня в мужском роде. Это уже было не смешно.

После всего услышанного мной, я всем сердцем ожидала увидеть Аврил. Но...

— Здравствуй, Мисато. Слава богам, ты очнулся! Я просто места себе не находила после всего что случилось.

Эта девушка. Я никогда ее раньше не видела. Но ее глаза говорили об обратном. Она смотрела на меня с таким взглядом, как будто знала меня давно. Эти длинные русые волосы, аккуратно собранные в конский хвост, приятный запах духов, довольно милое выражение лица и глаза светло-карего оттенка — все это говорило о довольно благородном происхождении этой девушки.

— Не говори ни слова, тебе надо восстановиться. Мы все тебя уже заждались. Герой ты наш.

Она села рядом и положила свою голову мне на грудь. Глаза ее были полны боли, сопереживания и радости одновременно.

Может быть, я просто схожу с ума? Почему вместо моего имени «Айрис» меня называют или в мужском роде, или этим странным именем «Мисато». Может у меня амнезия, и я забыла обо всем и обо всех? Тогда откуда я знаю имя моей лучшей подруги Аврил, и свое собственное?

Я хотела спросить ее о многом, но я могла только смотреть на нее.

Как будто бы понимая мою внутреннюю боль, она начала напевать что-то вроде колыбельной на очень странном и одновременно очень понятном мне языке.

Ее тепло, и тепло ее песни заполнило какую-то пустоту внутри меня. И я беззаботно закрыла глаза, позабыв обо всем.

Chapter II — Отражение

Проснувшись с новыми силами, я наконец-то смогла двигать свое тело. Подняв свою спину с горизонтального положения в вертикальное, я попыталась встать на ноги. Ноги еще не совсем нормально меня держали. Я стояла кое-как, опираясь на ручку кровати. Выдернув последние иглы из моих вен, я сделала смелую попытку шагнуть, но тут же распласталась на холодном полу, уложенном узорчатой кафельной плиткой.

Приложив все усилия, у меня получилось встать.

Травма давала о себе знать. Боль чувствовалась во всех частях тела. Такое чувство как будто по мне несколько раз проехалась машина.

Первое, что мне пришло в голову — открыть жалюзи и посмотреть где я. Еле волоча ноги к окну, я увидела еще одну кровать, стоящую чуть дальше моей. На ней никого не было. Наконец-то дойдя до окна, у меня получилось отодвинуть белые жалюзи. Я ожидала увидеть ясное голубое утро, но… стояла глубокая, тихая ночь. Виднелся горизонт города, он был бесконечен. И что самое странное, обычно в моем родном Париже Эйфелеву Башню видно отовсюду, но тут и намека не было на ее существование, лишь жалкая пародия освещенной телевизионной башни.

Безликая полная луна безмятежно освещала темные, безжизненные улицы. Приметив на глаз расстояние до земли, я, возможно, находилась на 5 этаже больницы.

Я решила выйти на улицу наполнить свои легкие свежим воздухом, и освободиться от застоявшегося в носу запаха лекарств.

Выйдя в коридор, я не увидела ни души. Казалось я единственная пациентка этой больницы, но я ошибалась. Постепенно проходя мимо палат, я увидела много людей, спящих в кислородных масках и подключенных к ним приборам жизнеобеспечения.

Наконец-то дойдя до лифта, я с размаху нажала на серебряную кнопку со стрелкой. После загорания серебряной стрелки желтым цветом лифт не заставил себя долго ждать. Лифт был довольно просторен для одного человека. Возможно, он был рассчитан для перемещения лежачих больных на верхние этажи в сопровождении медиков.

Спустившись на первый этаж, я увидела такой же пустой коридор. На месте, где должен был сидеть дежурный, никого не было. Лично меня такое отношение к такой ответственной работе очень сильно возмутило, ведь я сама учусь на медика в университете.

На всем протяжении от лифта до выхода, на стене, по правую сторону от меня висело зеркало. Направляясь к выходу, мне оставалось сделать один шаг, чтобы увидеть себя в зеркале. Я медленно закрыла свои глаза, сделала глубокий вдох и шагнула в «неизвестность». Из-за обострившегося плохого предчувствия я сильно боялась не увидеть прежнюю себя. Боялась, что моя прежняя жизнь изменится…

Выдохнув все запасы кислорода из моих легких, я резко открыла глаза.

То, что я увидела, не возможно было описать. Находясь между шоком и удивлением, я отстранилась назад, силы покинули ноги, и я с треском села на пол.

— Как.…Как это случилось? Это я?! Этот голос. Это не мой голос! Что вообще происходит? Почему я ПАРЕНЬ?!

Это знакомое выражение лица; короткие блондинистые волосы; необычный зеленый цвет глаз.

— Это же парень из моего сна! Почему я стала им!?

Все это говорило о том, что за время моего бессознательного состояния произошло что-то очень странное. То, что я пока была не в силах объяснить.

Все еще сидя на своих «двоих», я дрожащими руками проверила и ощупала все лицо, надеясь снять искусственную маску. Но все было тщетно, это была настоящая кожа. Попытка ущипнуть себя, думая, что она поможет мне выбраться из этого нелепого сна, ни к чему не привела. Все это происходило на самом деле, это не было гримом или маской.

От внезапного шока мои силы вернулись, и я изо всех сил рванула к выходу.

Выбежав на улицу, и оперевшись руками об колени, я начала неистово дышать. Я пыталась понять, что все-таки происходит. Куда делась прежняя я и МОЕ ТЕЛО?!

Улица была переполнена светом от вывесок разных заведений, и огромных экранов с рекламой.

Сейчас мне просто хотелось бежать. Бежать от всего, и от себя тоже. Мне никогда не было характерно паниковать. Из разных ситуаций я всегда выходила победителем только из-за того что держала себя в руках. И поэтому, все-таки поняв, что это мне не поможет, я начала думать и обдумывать, кто мог так жестоко пошутить. У меня всю жизнь были завистники, ведь я была отличницей, спортсменкой, да и парни проходу не давали. Но таких настоящих врагов, чтобы так насолить мне я не имела. Мне срочно нужно было позвонить, но как назло я забыла все номера телефонов, и даже домашний.

Я не знала, где я нахожусь. На Париж совсем не похоже. Осмотревшись, я увидела иероглифы на витринах магазинов и рекламных стендах… Они мне знакомы… Когда-то я изучала востоковедение в школе.

Я не хотела в это верить. С полной потерей надежды в голосе я проговорила сквозь зубы:

— Иероглифы… Люди азиатской внешности…

— Я-П-О-Н-И-Я.

Схватившись руками за голову, мои глаза бешено бегали туда-сюда, пытаясь осмыслить действительность.

— Нет… Нет… Нет! Только не это!!! Да что я забыла в такой далекой стране!!! Я даже японского не знаю, тогда каким образом я тут оказалась!

Осмысливая свою речь, я еще сильнее начала нервничать. Я разговаривала на чистом японском. Я никогда не пыталась его изучать, но факт оставался фактом.

Сейчас только одна вещь интересовала меня. Я попробовала выговорить несколько «добрых слов» на французском, чтобы проверить, не забыла ли я язык.

— Vous plaisanter sans doute.*

Люди, проходившие мимо, с недоумением глядели на меня, не понимая, что такой человек как я делает в больничной пижаме посреди улицы, да и еще вдобавок бормоча себе что-то под нос.

Решив, что по незнакомому городу не разгуляешься, я решила вернуться в свою палату, ибо девушка, что приходила несколько часов назад знала меня лично. Возможно, придут и другие люди, которых я в жизни не видела…

Вдохнув свежего осеннего воздуха, я молча пошла обратно в свою палату, надеясь, что с утра я смогу получить ответы на появившиеся вопросы.

*Вы, наверное, шутите.

Chapter III — Новая жизнь

Пролежав всю бессонную ночь в раздумьях по поводу случившегося, я все-таки смогла чуть-чуть поспать. Сквозь сон я слышала, как капли дождя со стуком ударяются об окно. Типичная холодная осень.

Кажется, утром кто-то приходил. Я поняла это по букету с красными тюльпанами, стоявшему на полке рядом с кроватью.

Дотянувшись руками до букета, я взяла его в руки. Ощутив аромат свежих цветов, я увидела в букете цветную открытку.

Внутри красивым почерком были написаны слова: «Выздоравливай поскорее, я хочу отблагодарить тебя за мое спасение лично». Автор открытки подписался как:

— Ширли Рейнгейт.

Семья Рейнгейт. Я где-то слышала такую фамилию. Если я не ошибаюсь, она немка. Так значит это из-за нее я сейчас в таком состоянии.

Слова «отблагодарить за спасение», неужели я так пострадала, спасая ее? Но я уже привыкла, что ничего не знаю и не помню.

За то время, пока я внимательно просматривала открытку, в палату вошел доктор. Я бы дала ему лет этак 45. Полуопущенные веки, не бритое лицо, руки, опущенные в карманы белого халата. Видно, холостяк холостяком.

На этот раз я могла говорить. У меня появилась хорошая возможность узнать, где я нахожусь.

— Эм… простите.

Проговорила я чуть слышным голосом.

— Слушаю вас.

— Не подскажете, где я сейчас нахожусь.

— Вы в Центральной Токийской Больнице.

Токио значит. Я не ошиблась, к сожалению.

— А как давно я здесь?

— Около двух недель. И кстати, вы удивительно быстро поправились. Завтра же вас выпишут из больницы.

Всего лишь один день и я смогу получить долгожданные ответы на главные вопросы.

— Меня просили передать вам, что завтра с утра вас встретят ваши роди…

Тут откуда-то из его халата внезапно заиграла мелодия уже поднадоевшего Gangnam Style. Такая же стояла на сотовом Аврил, за что я ее постоянно тыкала в живот.

Даже не заглядывая в карман, он с глубокой ленью на лице вытащил свой телефон.

— Алло. Слушаю Вас.

— Да. Конечно. Я уже передал ему.

— Именно. Хорошо. Его выпишут завтра к девяти утра.

— Нет, благодарю вас, это моя работа.

— Хорошо, до свидания.

Брутально захлопнув телефон, он повернулся ко мне лицом полным безразличия.

— Завтра к девяти утра вас выпишут, и как я уже сказал, вас встретят у входа.

Если судить по телефонному разговору, ему звонил довольно влиятельный человек. Неужели он имеет какое-то отношение ко мне?

Все равно, кто бы меня ни встретил, я постараюсь улететь во Францию как можно скорее. Хоть я и не в своем теле, но узнать, что произошло с моей прежней жизнью и мной, было необходимо.

Доктор в последний раз замерил состояние моего здоровья и вышел, тихо закрыв за собой дверь. А мне тем временем оставалось терпеливо ждать следующего дня. Завтра все будет по-другому.

Меня разбудили. Утреннее солнце пробивалось сквозь открытое окно, ослепляя меня. Закрываясь правой ладонью от солнца, мои полуоткрытые глаза перевели взгляд на настенные часы. Стрелки часов показывали 8:15 утра. В теле уже не чувствовалось никакой боли, так что я встала без проблем. Будь это моё прежнее тело, я бы после такого костей не собрала.

Молодая медсестра принесла мою постиранную одежду. По ее словам, я была в нее одета, перед тем как со мной что-то случилось.

Постепенно одеваясь, я замечала в ней что-то знакомое. Вспомнив, я была крайне удивлена. В эту форму была одета приходившая девушка. Все элементы одежды напоминали форму какой-нибудь частной академии.

Я была готова. В последний раз взглянув на палату, я вышла, оставив за собой открытую дверь.

Доктор сказал, что меня встретят. Интересно, а какие у меня родители?

Я прошла тот же путь, что и той ночью. Мне еще предстояло пройти через коридор с зеркалом.

— Ха. Меня этим уже не удивить.

Хоть я и говорила так, но все равно чего-то подсознательно боялась. Я вновь посмотрела на себя в зеркале.

— А форма неплохо сидит на мне. Я довольно симпатичный.

С какой-то ненормальной улыбкой на лице я пошла к выходу. Дежурный, что отсутствовал той ночью, сидел как ни в чем не бывало. Увидев мою «улыбку» он улыбнулся мне в ответ и проводил меня взглядом до выхода.

На улице было довольно оживленно и солнечно. Подняв руки вверх, я всем телом потянулась к небу. От этого я почувствовала себя намного лучше, да и настроение поднялось.

Пробежавшись глазами по всей улице, я надеялась найти мужчину и женщину лет 35-40 лет ожидающих возле больницы. Тут я увидела сигналящий по ту сторону дороги роллс-ройс. Я сразу же откинула мысль, что машина сигналит мне. Это было просто невозможно. Я продолжила искать. И тут я увидела молодую пару стоящую поодаль от меня. Это были мужчина и женщина лет этак под 35, как я и предполагала. Я помахала им рукой, а они мне в ответ. Подойдя, я просто стояла и смотрела на них, не зная, что и сказать. Вдруг они не мои родители, и ситуация обретет глупый характер. Они заговорили первыми.

— Здравствуйте, мы знакомы?

— Простите, я вас с кем-то перепутал.

Это были не они! Тогда кто же меня встречает?

Тут же меня кто-то тронул за плече. Я резко обернулась. Тот, кого я увидела, не был похож на простого прохожего. Это был худощавый усатый человек лет 55, облаченный в черный костюм. Его пронизывающий взгляд прямо прожигал меня изнутри, от чего мне пришлось отвести глаза.

— Доброе утро, господин Мисато. Мы были немного удивлены, что вы не узнали машину. Наверное, полученные травмы оставили после себя отрицательный побочный эффект. Прошу, пройдемте в машину. Все уже заждались вас.

Неужели… Неужели тот Роллс-Ройс приехал за мной? И эта манера речи. Почему он обращается ко мне на «вы»? Это немного непривычно, ведь раньше меня так не называли. Вспомнив, что нахожусь не в своем теле и живу чужой жизнью, я без лишних вопросов последовала за ним в машину.

Проезжая по улицам этого города, можно увидеть насколько это крупный мегаполис. По сравнению с моим родным Парижем, Токио выглядел довольно большим и бескрайним.

После проведения 2 бесконечных часов в пробках мы наконец-то выбрались из города! Из города?!

— Простите, а куда мы едем? Просто после больницы голова болит и все такое.

— Конечно же к вам домой! Что с вами, господин Мисато. Я волнуюсь за вас. Мне кажется, вам стоило пройти весь курс лечения до конца.

Было видно, что он тоже хорошо знает меня, и довольно давно.

— Чуть не забыл. Вот ваши личные вещи. Они остались в сумке после того случая.

Из пакета он вытащил сенсорный телефон, наручные часы, блокнот и портмоне. Я молча взял их, и первым делом открыл портмоне. Внутри я нашел удостоверение личности, банковскую карточку, записки и некоторую наличность.

На удостоверении личности было указано имя, фамилия и дата рождения. Мисато Легранд, родился в Англии 1 января 2012 года. Вот так совпадение, а у меня 31 декабря 2011. Так значит если сейчас 2030 год, то ему тоже 18 лет, как и мне.

Ха, в этом все-таки есть свои плюсы — я стала моложе на 1 день.

Дальше я просмотрела все записанные в сенсоровик контактные телефоны. Их там было довольно много, да и новых сообщений было навалом.

Пока я изучала свое «альтер-эго», мы приехали, остановившись у железных ворот. Дальше начиналась частная территория. Сами же ворота были украшены гербом какого-то цветка. Охранник, сидящий в сторожевой будке, помахал нам рукой и открыл ворота.

Это были ворота в новую жизнь.