Призрак Девкалионовой Долины Часть 2

Предложение госпожи Армиды прозвучало для меня более чем неожиданно. Чего угодно ожидал я услышать от своей загадочной визави, только не это. При любых других обстоятельствах подобная просьба наверняка вызвала бы у меня вспышку раздражения или даже гнева, но в данной ситуации я сдержал себя.

— Послушайте, сударыня, — произнёс я тем вежливо-прохладным тоном, который самому недогадливому собеседнику ясно даёт понять о бесперспективности дальнейших переговоров. — Если вы пришли ко мне только за этим, то вынужден огорчить вас, — вы понапрасну потеряли время. Дело в том, что я давно не практикую. Вот уже лет десять, как я не брал в руки могильный заступ, в связи с чем давно растерял все необходимые навыки. Те сведения обо мне, которые, по всей видимости, у вас имеются, безнадёжно устарели. Единственное, что я могу для вас сделать, /если вы прислушаетесь к моему совету/, то это снизить тарифы на похоронные процедуры процентов на двадцать. Но это только благодаря специфике сложившейся ситуации, а также ввиду моей личной к вам симпатии, сударыня.

Ведя разговор, я украдкой производил наблюдение за незнакомкой и успел отметить, что она на редкость хорошо сложена при своём небольшом росте. Манеры её были безупречны, голос звучал завораживающе музыкально; руки, увитые драгоценными браслетами, были тонки и выразительны, как руки балерины. Хоть я по-прежнему не мог разглядеть её лица под вуалью, но готов был поклясться, что передо мной настоящая красавица.

Однако в дальнейшем наш разговор принял совсем уже странный оборот. Настаивая на своём, дама всем своим видом выказывала горячее, нетерпеливое возбуждение, которое вряд ли можно было объяснить одной лишь тоской по погибшему мужу. Судя по тому, как она пыталась склонить меня на свою сторону, я понял, что её беспокоит что-то ещё…

Вскоре мои подозрения подтвердились. Усадив меня на кушетку, дама присела рядом и приглушённой скороговоркой принялась разъяснять причины, вынудившие её обратиться именно ко мне.

Оказывается, её муж не просто погиб на охоте от клыков разъярённого зверя. Его смерть была сопряжена с таинственными обстоятельствами, которые не на шутку перепугали не только участников самой охоты, но и всех селян в округе. Среди охотников пронёсся слух, будто Кларимона растерзала Чёрная Свинья…

По роду деятельности мне не раз приходилось посещать отдалённые и глухие районы, где ростки цивилизации находились в зачаточном состоянии, и где человек образованный и просвещённый чувствовал себя попавшим на необитаемый остров. При этом я неоднократно замечал одну и ту же вещь: чем дальше было расстояние от населённого пункта до мегаполиса, тем больше мифов и легенд плодилось и блуждало среди местного населения. И должен заметить, что тенета суеверий, раскинувшиеся над этими краями, оказались столь густыми и непроницаемыми, что даже мне сделалось не по себе при мысли о том, сколь велика в душе человека тяга ко всему, что окутано гибельным мраком мистицизма.

Чёрная Свинья, о которой сейчас зашла речь, являлась злым гением этих мест! Она считалась неким демоническим существом и слухами о ней была переполнена вся Девкалионова долина. Чёрной Свинье приписывали все те свойства и качества, какими сознание невежественных людей наделяет зверя-призрака. Правда, она появлялась не часто, но каждое её явление было событием, нарушавшем мирное течение жизни в долине. Она всем внушала неодолимый страх. Даже свирепые псы-волкодавы, чуя её приближение, становились трусливее сусликов. Кроме того, Чёрная Свинья была неуязвима для всех видов охотничьего оружия: пуль, ножей, стрел и пик, что окончательно закрепило за ней славу тёмного лесного духа, явившегося на погибель местным жителям.

Слово «погибель» прозвучало здесь не случайно — в него вложен двоякий смысл — ибо стоило какому-нибудь охотнику, лесорубу или просто путнику погибнуть в лесу при невыясненных обстоятельствах, как подозрения сразу падали на Чёрную Свинью. А Если на теле погибшего обнаруживались глубокие, рваные раны, то тогда уже никто не сомневался в том, кто является истинным виновником его гибели. С несчастным Кларимоном произошёл именно такой случай. Ужасные раны, послужившие причиной его смерти, оказались тем самым роковым знаком, из-за которого сразу возникли трудности с захоронением.

Считалось, что человек, погибший в год Свиньи от клыков зверя-призрака, якобы обретал после смерти вторую жизнь, являвшую отвратительное и богомерзкое подобие своего бывшего существования. Селяне верили, будто в первое же чётное полнолуние после похорон мертвец поднимался из могилы, приняв облик человека с головой свиньи. В таком невероятном виде оборотень-мертвец бродил лунными ночами близ селений, выискивая себе жертвы. Чаще всего, согласно поверьям, он появлялся на лесных дорогах и на полях, где преследовал заблудившихся путников или заночевавших в лесу лесорубов.

Именно по той причине никто из местных крестьян не соглашался предавать земле тело «осквернённого» мертвеца. Почти все были против процедуры похорон, соответствующей христианским обычаям. Для людей, имевших несчастье принять смерть от клыков Чёрной свиньи, здесь существовали страшные обряды погребения, свидетельствовавшие о том, насколько недалеко ушли в своём развитии местные селяне от своих предков-язычников. Сюда входило и расчленение мёртвого тела на мелкие части, и последующее сожжение останков на костре.

Разумеется, госпожа Армида согласиться с этим не могла. Варварский обычай, в подробностях описанный простодушными селянами, ввергнул её в состояние шока, но всё ж не настолько, чтобы она безропотно покорилась судьбе. С негодованием отвергнув подобное предложение, женщина поспешно принялась искать людей, свободных от предрассудков, у которых хватило бы мужества предать земле тело её покойного мужа.

В этом деле ей усердно помогал её шурин, родной брат Кларимона, благородный Карл. Но даже их совместные усилия ни к чему не привели. Ужасное клеймо, которым было помечено тело мертвеца — следы от клыков Чёрной Свиньи — отбивало охоту браться за лопату у любого смельчака, невзирая ни на какие денежные посулы.

Положение создалось весьма щекотливое.

С момента смерти прошло уже двое суток, а вопрос с похоронами так и не был решён. Бедная Армида находилась на грани полного отчаяния, когда вдруг кто-то подсказал ей, что неподалёку, в гостинице «Безумный Аякс», остановился не кто иной, как ваш покорный слуга. Узнав о том, несчастная женщина сразу воспрянула духом. Она была знакома с моими трудами, целиком прочитала мою последнюю монографию и знала, что по роду деятельности мне приходилось сталкиваться с не менее щекотливыми ситуациями. Собрав все имевшиеся у неё сбережения, Армида тотчас выехала по указанному адресу с тем, чтобы уговорить меня сделать невозможное.

Теперь она стояла передо мной, эта истерзанная горем вдова, несчастная, одинокая, запуганная невежественными селянами женщина, отчаявшаяся, но не потерявшая надежду. Она взирала на меня с непередаваемой мольбой и, судя по всему, готова была пойти на всё, лишь бы я согласился принять её условия. И это были не пустые слова: я чувствовал, что при малейшем намёке на отказ она тотчас припадёт к моим ногам и станет омывать их слезами.

Услышанное навело меня на непростые размышления. Поначалу я был ошеломлён и немного растерян особенностями предложенного дела. Всё казалось слишком необычно и запутанно

— Где сейчас находится тело вашего мужа, сударыня? — на всякий случай спросил я.

— Там же, в Охотничьем Замке, — ответила дама, вновь поднося кружевной платочек к глазам. — Карл положил его в биллиардной на игровой стол /господи! Братья так любили играть в биллиард друг с другом!/. А сегодня утром… приходили люди от старосты, чтобы сообщить, что если до завтрашнего утра тело не будет предано земле, они поступят с ним так, как велят их варварские обычаи. О, эти тёмные селяне настолько запуганы своими же страшными выдумками, что готовы сжечь на костре родную мать, если появится хоть малейший повод сомневаться в подлинности её человеческой природы…

— Но тогда как же вы объясните тот факт, сударыня, — снова спросил я, — что селяне не расчленили и не сожгли тело сразу, согласно своим обычаям? Ведь если они, как вы утверждаете, так боятся оборотней, то в случае с вашим мужем /прошу простить за прямоту/ они были обязаны сразу принять соответствующие меры, не спрашивая на то вашего разрешения.

— Ах, — горестно вздохнула вдова, — вы даже не знаете, что из себя представляют эти грубые, невежественные люди! Я думаю, что от прямого их вмешательства нас в первую очередь спасло то, что покойный являлся внуком старого Фрасибула, человека весьма уважаемого в округе и пользующегося непререкаемым авторитетом среди охотников. Ну и, кроме того, здесь помогло ещё то, что у них не было полной уверенности в том, что следы клыков на теле мужа оставлены именно Чёрной Свиньёй. Мнения охотников на этот счёт разделились…

Голос её опять задрожал и прервался. Отвернувшись, Армида принялась всхлипывать, промокая глаза ставшим уже совершенно мокрым платком. Я понял, что она сказала всё, что сочла нужным, и теперь ждёт моего ответа.

Может, вам это покажется странным, но разговор с госпожой Армидой подействовал на меня самым возбуждающим образом. Согласитесь, было что-то по-особому притягательное в инфернальном ореоле, осенявшем облик Чёрной Свиньи. О явлениях этого зверя-призрака мне приходилось слышать и ранее, но никогда ещё сообщения о нём не облекались таким мистическим пафосом и не волновали мой профессиональный интерес до такой степени. Похоронить «нечистого» покойника, помеченного клеймом Проклятой Твари, рискуя впоследствии навлечь на себя гнев погребённо-воскресшего?! Клянусь честью, было в этом нечто такое, что заставило меня забыть об имидже солидного предпринимателя и, отметя сторону соображения личной безопасности, дать своё согласие. Возможно, вы сочтёте меня сумасшедшим, но я вдруг подумал, что вряд ли когда-либо ещё мне представится случай доказать всем и в первую очередь самому себе, что всё, написанное мною, имеет с полным правом называться правдой жизни и что, сменив заступ на перо, я не утратил былой ловкости и сноровки.

Приняв таким образом окончательное решение, я заверил г-жу Армиду в готовности оказать ей необходимую услугу. После чего спросил, когда нам следует отправляться в дорогу?

— Прямо сейчас! — воскликнула та, поднимаясь с кушетки с такой живостью, словно была заранее уверена в моём ответе. — Чем скорее, тем лучше! Разве вы не поняли, что погребение должно состояться завтра утром. Охотничий Замок находится примерно в часе езды отсюда, но, боюсь, никто не согласится везти вас туда в такое время. Поэтому, если вещей у вас не очень много и если на общие сборы уйдёт не более пятнадцати минут, я готова вас подождать. Мой экипаж стоит у ворот отеля. Поторопитесь, прошу вас.

Сказав так, она вышла за дверь, а я, немного оглушённый такими скоростями, начал быстро собирать вещи. Помимо всего мне ещё предстояло написать записку своему агенту, встреча с которым теперь уже точно переносилась на другой день. Я схватил лист бумаги и принялся спешно набрасывать объяснительный текст, но впопыхах сразу наделал немыслимое количество помарок и ошибок. В сердцах разорвав измаранную бумагу, я выбросил мелкие клочки в урну и попросил портье на словах передать агенту, когда тот придёт, куда и зачем я уехал.

Портье посмотрел на меня с нескрываемым ужасом, но ничего не сказал и лишь молча кивнул головой.