Фейерверк

А капель — всё громче.

Рассвет, сквозняк, шелест бамбуковых занавесей. Они — везде, и он скользит сквозь них тут и там, чувствуя влажным лбом сухое касание потрескивающих трубочек.

Щелчок, и комната озаряется холодным белым пламенем. Он становится перед унитазом, поднимает крышку…и взлетает к потолку — там, сразу из нескольких мест бьют багровые ручейки. Стена залита красным…Похожая на кровь вода льётся по стене, огибая её неровности. На его глазах рождается граффити. Это — лицо. Лик некого.

…Вскоре капель прекращается. След от воды подсохнет, кровавый лик выцветет, но две новые, прозрачные струйки побегут от глаз по щекам — подобно слезам.

— Здравствуйте Вам… Я живу этажом ниже…Понимаете, Вы вчера залили…

Халатик на одной пуговке, синие губы, жёлтая чёлка:

— Да что ты говоришь, сосед, пойдём, посмотришь!

— Ну ладно, раз Вы говорите, что не…

— Нет уж, пойдём! — она летит по коридорчику к ванной комнате, держа его за руку, и он послушно плетётся следом. — Видишь, всё сухо, говорит она ему, — а, вот, смотри — у меня тоже подтёки…

Девочка становится на унитаз, трёт длинными пальцами тёмно-красную корку на стене… Каким-то образом она переворачивается в его сознании — тонкие загорелые ноги возносятся к потолку, халатик распахивается…

— Да ты поплыл, дядя!

— Но у Вас нет Лика, — шепчет он смуглому животику и пальцам, поглаживающим его губы…

— Я ничего в этом не понимаю, — говорит она.

Он поднимается этажом выше. Ему долго не открывают, высматривают в глазок, шепчутся, возятся с замками…

— Командир, — говорят ему какие-то небритые личности, — на, сотню, иди по своим делам, вон у тебя домов сколько.

— Я в форме? — спрашивает он себя.

Зелёная бумажка хрустит в руках соседки:

— И что, у тебя так каждый обход? — спрашивает она, усаживаясь на табуретку в коридорчике, подтягивая его за полу плаща.

— Ну вот, так само так, — говорит начальник, — немножко подождём и устроим им фейерверк, а пока пусть поживут нелегалы, своих вызовут, — у каждого не меньше десяти штук в поясе…Да ты не рассуждай, капитан, иди, служи — не тужи.

— Убери руки от него, парень, — а то…

— Чего «а то»? Слушай, мент — это же дрянь нерусская, посмотри, — сколько их кругом, пройти нельзя! Позанимали тут все рынки, баб наших еб…Может, купили тебя? То-то смотрю, — не пуганные они!

Лик, лик… Уже кровавые слёзы текут по стене — и никому никакого дела!

— Ты чего развёл здесь? — это начальник… — А где бабки? мы же с тобой договорились, — а ты… Приведи себя в порядок, «Иисус»!

"Приведи себя в порядок"… Ему снится ванна, в какой лежит замоченная для стирки форма. В неё стекает со стены потоками кровь, а длинноногая соседка прыгает в багровой воде и притворно молится на Лик…

— Быстро сюда! — крепкие ребята с автоматами вышвыривают его из квартиры и буквально заносят на верхний этаж. Его ставят перед дверью:

— Голос подай, ну!

— Это я, Ваш участковый, — говорит он…

— Это я, Ваш участковый, — говорит он...

— Ну что ещё тебе, а? — и сразу за щелчком защёлки — крики, удары, выстрелы…

— Давай понятых, капитан, живо!

— Да подожди пока с понятыми, Валера, подожди…Капитан, как там тебя, выйди-ка на лестницу, подыши! ну, чего уставился, иди отсюда, пьяная морда!

У загорелой соседки светлые кудряшки, голубые спокойные глаза, внизу — маленький треугольник белой кожи. Он прижимается к треугольнику квадратным лицом служаки:

— Они выгнали меня, понимаешь?

— Там стреляли, зачем тебе это? — шепчет она, закрывая лицо простыней.

— Ты бросишь меня, я знаю…

— Подожди, дай мне лечь поудобнее, милый…что ты говорил? помедленнее…не кусайся, хорошо?

Ванна наполнена до краёв небом, на самом дне её масса живого разноцветного народу — маленькие, ничтожные существа… Кто-то затрапезный, в бурых пятнах на белых одеждах из туч, стоит над ними и размешивает эту толпу, как размешивают обыденное варево в чане, — привычно и равнодушно. В руках у него большой крест из дерева ситтим.

— Прости меня, Господи, — простишь? Но и ты что можешь, — плачешь вот…Война будет — раса на расу — один народ день ото дня свирепеет, другой — мстит!

А капель всё громче, — на самой высокой ноте её он встаёт с кровати и, пошатываясь, идёт в сторону коридора…Звонят в дверь.

Щелчок задвижки и всё сначала озаряется белым светом, потом в него втекают красные струи, потом всё проваливается в чёрную тишину.