Цена игры

Двойка, тройка...

Я сцепил зубы — ну же, давай!..

Есть! Каре.

Можно считать, этот кон за мной.

Блефовать я не умею, но покер — это моя страсть, то, без чего жизнь теряет не только свои краски, но и смысл. Поэтому приходится рассчитывать только на удачную комбинацию.

Каре...

Значит, мне не страшны ни две пары, ни тройка, ни даже фул-хаус.

Я мысленно ликовал, пытаясь сохранять на лице холодную невозмутимость. Теперь ещё нужно попытаться убедить остальных игроков в том, что карты у меня так себе...

Так, придать взгляду немного неуверенности, беспокойства, тут главное не переборщить.

Есть! Первый раунд прошёл, игроки начали потихоньку поднимать ставки. Теперь можно даже закусить губу...

Чёрт, перебор. Игрок напротив вздрогнул, вглядываясь в моё лицо.

— Пас.

За столом тут же началась чуть ли не паника. Игроки один за другим бросали карты на стол, пропуская ходы, признавая мою победу.

Я злился, ругался — про себя, естественно. За игральным столом не принято показывать свои эмоции. Не умеешь сдерживаться — не садись за стол. Иначе крупье, сначала вежливо, попросит освободить место, а потом, в случае неповиновения, выставит строптивого гостя из казино. Без права на возвращение.

Тем временем в игре осталось трое — я сам, игрок рядом со мной, нервно теребящий карты и всматривающийся во все лица по очереди, словно на них можно было прочесть совет "Пасуй!", и ещё один — потрясающе красивый блондин, невозмутимо повысивший ставку в пять раз...

Я опешил. Кто этот тип? Он вообще карты видел?!

Игрок рядом со мной облегчённо вздохнул и бросил карты на стол, пасуя. Оставил место двум сильным игрокам… трус!

Я возмущённо подбросил в общую кучу стопку своих фишек. Красавец картинно зевнул и всё так же лениво принял ставку.

Похоже, этот парень начисто лишён азарта. Как можно играть в карты так спокойно, даже буднично, словно завариваешь себе утренний кофе? И вообще, что у него за карты? Мне почему-то казалось, что он их даже в руки не брал.

Но выиграть у меня он может только с двумя комбинациями — — стрит-флешем или роял-флешем… но для роял-флеша на столе нет нужных карт.

Я ещё раз внимательно исследовал обтянутый зелёным полотном стол — — на поверхности лежали двойка, тройка и шестёрка, все пиковые, а ещё бубновые двойка и девятка. Если у него пиковые четвёрка и пятёрка...

Стрит-флеш. Вполне возможно. Вот чёрт! Что ж за невезение такое?! Я и так выигрываю раз в пятилетку...

Я зыркнул на блондина — тот рассматривал длинные изящные пальцы, — и бросил карты на стол, признавая своё поражение. Блондин неторопливо, будто даже нехотя сгрёб со стола фишки и — совершенно неожиданно для меня — удалился небрежной развязной походкой.

Крупье восхищённо взирала ему вслед. Да уж, смазливая у него мордашка… Фраер! Кто же бросает игру после такого выигрыша?! А я тут тем временем как на иголках, так хочется на карты этого блондина взглянуть. Неужели ему действительно так повезло? Да наверняка, ведь невозможно блефовать с такой честной физиономией! Я хоть сам и не умею блефовать, но вот чужую ложь чувствую великолепно. Азарт выдаёт любого игрока, ведь не азартные игроки за стол не садятся, по крайней мере с такими ставками. И вот этот конкретный парень не блефовал, просто не мог!

Вот это игра! И как ему удалось вытащить стрит-флеш?

Крупье всё ещё смотрела вслед ушедшему блондину, и я решил воспользоваться моментом — протянул руку, переворачивая карты.

Червовая восьмёрка и трефовая десятка.

Что?!

Блеф!

Я соскочил со стула. Невозможно!

И однако же...

Не успев сообразить, что делаю, я понял, что ноги сами несут меня за блондином. И только на выходе из казино я окончательно определился с целью.

Я нагнал его уже за поворотом, садящимся в такси.

— Погоди! Стой! — я судорожно вцепился в рукав блондина, сгибаясь пополам от быстрого бега. — У меня… к тебе… к вам… вопрос!

Дыхание восстанавливалось медленно, поэтому пришлось повторить просьбу.

— Научи меня блефовать!

Блондин непонимающе уставился на меня. Наверное, глаза у меня возбуждённо горели.

— Зачем?

— Научи, — упрямо повторил я. — Я заплачу… любую цену!

Это был веский аргумент, — похоже, блондин заинтересовался.

— Любую? — подозрительно мягко, вкрадчиво спросил он.

— Любую, любую! — я увлечённо закивал головой, думая о чём угодно, кроме последствий своего обещания.

Только бы научиться, я потом всё отыграю, все деньги верну!..

— Хорошо...

Блондин схватил меня за лацканы пиджака, резко притянул к себе, почти прижавшись губами к уху.

— То, что ты сейчас услышишь, изменит твою жизнь. Навсегда… Ты научишься блефовать, как никто другой. Ты будешь чувствовать, когда нужно делать ставку, а когда пропускать ход. Как чувствовать игроков...

Блондин замолчал, и у меня по спине побежали мурашки. От холода — в жаркую июльскую ночь.

— Но ты больше никогда, — продолжил блондин так, словно он с большим трудом заставлял себя говорить, — никогда, слышишь?! — не увидишь ни одной карты. Цена твоей игры — азарт. Ты — новый Король Бубновой Масти. А я устал… так устал.

***

Я не помню, сколько я простоял в той же позе. Не помню, когда блондин отпустил меня, когда сел в такси и уехал. Моё сердце всё ещё сжималось от страха, а я всё пытался вспомнить, что он мне только что сказал. Не получалось, почему-то...

Только головокружительный, тошнотворный ужас.

Я очнулся наверное, где-то через час. Медленно вернулся в казино, стараясь не очень заметно покачиваться — а то крупье ещё сочтёт меня пьяным.

Может, я и был пьян?..

Я занял прежнее место. Крупье вопросительно посмотрела на меня — я кивнул.

Она сделала несколько привычных — и в то же время странных пассов. Будто что-то в ней изменилось — или во мне?

И только тогда я вспомнил слова странного игрока "никогда не увидишь карт", "цена — азарт"...

Я — новый Король. Бубновый Король.

И я не удивился, когда игроки взяли в руки не видимые мне карты. И когда понял, что эту игру я выиграю. И когда моё сердце не отозвалось таким привычным восторжённо-предвкушающим трепетом, которого я уже не почувствую никогда...