ТРИ СТУПЕНИ ВНИЗ

Шаг, еще и еще. Выщербленные каменные ступени спускаются в темноту. Теперь направо. Хорошо. Вот оно — в полумраке проступают очертания стальной, проржавевшей, в заклепках двери. Снаружи масса засовов и цепочек и один огромный амбарный замок. Возможно, это излишние меры предосторожности, тот, кто скрыт за стеной обрек себя на заточение добровольно, но иногда лучше, что называется, перебдеть. Единственный ключ от двери лежит сейчас в моем кармане. Сейчас отопру, вот еще цепь, скрипнул, откидываясь, последний запор. Все, тяну на себя. Тяжеленная, весом, наверное, в тонну, дверь нехотя поддается со звуком агонизирующего пожарного гидранта.Камера, пожалуй это все-же камера, а не комната, если подходить к делу по— приципу, что на что похоже, то оно и есть, мала, едва ли три на три метра. И никаких излиществ, наподобие окна или светильника — все освещение приходит лишь из полуоткрытой двери. Лишняя мебель тоже не нарушает строгости помещения — стол и лавка, по — необходимости, видимо, служащие ложем. Сейчас он сидит за столом и смотрит на меня Молча сажусь рядом и смотрю на него, он на меня. Такие гляделки быстро утомляют обоих. Тогда я, так же молча, погружаю ладонь в свое тело, на уровне груди, и извлекаю сгусток антрацитовой черноты. Обитатель камеры проделывает те же манипуляции, но на его ладони оказывается светящийся изумрудным цветом шарик. В том же молчании мы обмениваемся этими предметами и быстро проглатываем. Вот и все. Ежедневный ритуал окончен. Я должен как можно быстрее покинуть это место, ведь даже воздух здесь ядовит для моих легких, но задерживаюсь еще на минуту, склоняюсь к узнику и осторожно глажу его голову.Он поднимает на меня глаза полные слез и я тоже плачу. Молча, слова бесполезны. Мы оба понимаем друг друга без всяких слов. Когда-то он был мной, вернее моей частью. И обрек себя на пожизненное заточение в этом мире мрака, чтобы я мог жить дальше полноценной и радостной жизнью. Вместил в себя все мои пороки, слабости и недостатки и ушел. Но каждую ночь я спускаюсь по выщербленным каменным ступеням в этот подвал и кормлю мое черное я .