Сапоги № 15/2

«Сумерки — это трещина между мирами», — любил повторять Андрей.

И хотя уже больше двух лет минуло, как брата не стало, Лёльке постоянно казалось, что он где-то рядом. Особенно по вечерам, когда сумерки заглядывали в комнату и тени густели по углам клубами чёрного тумана. Старый каштан за окном тихо постукивал ветками по черепице, и тогда шорохи сплетались в звуки, а ветер за окном бесконечно нашёптывал знакомую фразу.

Лёлька поначалу боялась, а потом привыкла. И ждала, что вдруг скрипнет дверь, и живой Андрей серьёзно спросит с порога, почему она до сих пор не спит. А потом сядет рядом, поправит подушку и с улыбкой расскажет о крылатых ангелах, которые в эту самую минуту смотрят на нас сквозь трещину между мирами. Как же ей сейчас не хватало этих историй! И только утром понимала, что брат уже никогда не вернётся…

Соседи до сих пор, глядя на Лёльку, вспоминали Андрея. Говорили, что погиб он странно: возвращался вечером домой с рыбалки и угодил под колёса старенькой «кукушки». Все удивлялись — по узкоколейке поезд проезжает редко — раз в пару дней, не чаще — да и ездит медленно, и тут такое! Кое-кто считал, будто не случайно мальчишка с жизнью расстался, помогли ему. Только вот кто и почему, так и осталось загадкой.

Кому верить, Лёлька не знала. Но не могла без дрожи проходить каждый день вдоль колеи. И даже не потому, что где-то здесь погиб брат. Само место внушало тревогу: отгородившись от мира ржавой паутиной колючей проволоки, мрачная бетонная стена не видит солнца даже в полдень, и бездонная дыра тоннеля тянет как речной омут возле полуразвалившейся мельницы. Лёлька была уверена, что кто-то сидит там и обязательно схватит, если подойти поближе…

Осенью темнеет быстро. Казалось бы, только что лучи заходящего солнца ещё скользили по щеке угасающим теплом, и вот уже вечерняя прохлада настойчиво пробирается за воротник, в рукава лёгкой куртки, дышит в спину. Лёлька поёжилась и ускорила шаг — добраться до дома надо засветло, иначе мама будет беспокоиться. Тропинка вильнула вправо, и Лёлькин взгляд упёрся в провал тоннеля.

— Лёля...

Лёлька испуганно замерла, уставившись во тьму.

— Ну здравствуй, сестричка, — из тоннеля вынырнула слабо светящаяся фигура и медленно поплыла к девочке.

— Андрей?! Но… ты же умер! — Лёлька дрожала от страха

— Верно… А ты, видимо, забыла, что я тебе говорил? Сумерки...

— Это трещина между мирами, — потрясённо прошептала она.

Андрей подлетел практически вплотную, и теперь она смогла хорошо его рассмотреть. Да, это действительно был её брат. Те же черты лица, улыбка, глаза. Даже одежда была именно та, в которой он погиб. А ещё он был полупрозрачен и за его спиной трепетали ослепительно белые крылья.

— Ты теперь ангел?

— Ну, — брат задумчиво склонил голову на бок, — можно и так сказать. Пойдём. Уже поздно, я провожу тебя, сколько смогу.

Он взял Лёльку за руку и медленно полетел над шпалами. Шагая рядом, девочка всё никак не могла прийти в себя. Всё, что брат ей рассказывал оказалось правдой. И вдруг...

— Ой, Андрей, мне же в другую сторону, — она потянула брата за руку, но он только крепче сжал ладонь и буквально вытащил её на середину колеи. За поворотом, со стороны тоннеля послышался гудок поезда.

— Андрей! Поезд едет, пусти, — она попыталась вырваться, но не смогла.

Андрей молчал, только выражение глаз стало злым да губы искривились в усмешке. И тут, Лёлька поняла — это не её брат. Это — его убийца. Время, казалось, растянулось как резиновая жвачка. Поезд медленно надвигался на них, подобно чудовищу с горящими глазами-фарами. А в кабине, проводник, разглядевший одинокую детскую фигурку посреди колеи, судорожно дёргал стоп-кран. Но было уже поздно...