на салфетки №10

Обостренное до предела чутье безошибочно подсказывает, что враг где-то рядом, в нескольких шагах за спиной. Оборачиваюсь. Непроглядная, почти осязаемая тьма черной стеной стоит вокруг. Сжимается, заставляя сердце биться чаще. Адреналин в крови зашкаливает, зверь чует его манящий запах и не отстанет. Он будет идти за ним, пока не насладится вкусом человеческой плоти. Все что мне остается – бежать. Бежать без оглядки, не разбирая дороги в эту густую темноту подземелья в надежде найти выход. Бегу, спотыкаюсь, встаю, и опять бегу хватаясь расцарапанными в кровь руками за стены. Останавливаюсь перевести дыхание. Он здесь, в нескольких шагах за спиной, я чувствую его смрадное дыхание, слышу размеренное биение его сердца. Тук, тук, тук. Мое бьется гораздо быстрее. Опять бегу сшибая углы, врезаясь в стены. Вот впереди призрачный отблеск. Свет! Выход должно быть рядом. Так и есть, узкий лаз ослепительным белым пятном застыл наверху. Карабкаюсь, раздирая до мяса кончики пальцев, срываюсь, падаю навзничь. Пытаюсь подняться, когтистая лапа придавливает меня к земле. Это он. Зверь не торопится, он знает — из подземелья нет выхода. Закрываю глаза. Странный голос возникает в голове, как будто разговариваю сам с собой.

— Здравствуй, я пришла.

— Кто ты?

— Странный вопрос, — горячее дыхание зверя обжигает лицо, — твоя смерть.

— Но я как-то не планировал… — возражаю я.

— Хочешь рассмешить бога – расскажи ему о своих планах, — голос в голове тихий, как будто разговариваю с мертвецом.

— А как же старуха с косой?

— Каждому свое, — слышу, как на клыкастой пасти расширяются ноздри, выпуская горячий воздух.

— И что теперь?

— Не догадываешься? – капля слюны падает на лицо.

— Тогда не тяни, — страх уже сменился апатией, мне уже все равно, я готов.

— Сначала вспомни…

— Что?

— Ну, как там… вся жизнь перед глазами за мгновенье до смерти и что-то там еще… — голос почти смеется, но мне не хочется веселиться.

— За что?!

— Это твое наказание, — отвечает она.

Долгий крик, эхом отраженный от стен подземелья, утонул в плотной, почти осязаемой темноте.