Час Пиковой Дамы

ЕЛЕНА КИПАРИСОВА

Час Пиковой Дамы

Я щелкнула выключатель, погрузив комнату в темноту. Практически тут же раздался громкий скрип — всего лишь половица, дрогнувшая под ногами. Мой вздох, полный облегчения, прокатился по комнате. Крошечные огоньки свечей опасливо шевельнулись, бросая на огромное зеркало пугающие тени.

— Я сделаю это, ребята, — мой голос разрезал тишину, словно подтверждая, что я все еще здесь и со мной ничего не случилось. В ответ не донеслось ни звука, только злой осенний ветер пару раз ударился об оконное стекло, заставив меня испуганно подпрыгнуть.

Мои кулаки крепко сжались, пытаясь усмирить участившееся сердцебиение, выдававшее неподдельный страх. Чертов Хэллоуин, кто придумал эти страшилки про мир духов? Существовал еще один вопрос — как я на это все повелась? Одна, в темной комнате, перед зеркалом вызываю призраков? Великолепно.

Я выпрямилась, высоко вскинув голову, словно доказывая зловещим невидимкам, что ничего не боюсь. Свечи передо мной размеренно трепетали, хотя все окна были закрыты. Мистика. Никто и не говорил, что вызвать духа окажется просто.

Поправив тяжелые юбки своего костюма, я уселась на резной стул, доставшийся нам вместе с домом, и посмотрела в зеркало. Казалось, его гладь подрагивала, как маленькое озеро, искажая мои черты. В тусклом свете макияж, сделанный Ли, походил на пугающую маску — черные матовые тени, легшие неаккуратными мазками, ярко-красная помада, двумя одинаковыми каплями, выделившая губы, и много, очень много белил. Светотени создали на моем лице собственный кружевной рисунок, из-за тюля, слегка укрывавшего тяжелую деревянную раму. Я сама могла сойти за потустороннее существо.

Красивый тюбик красной помады скромно лег в мою ладонь, напоминая гильзу. Детские страшилки. Абсолютные глупости. Чем еще заниматься подвыпившим подросткам в Хэллоуин? Я вспоминала веселую компанию, дожидающуюся меня на лестничном пролете, и наверняка припавшую к двери, чтобы хорошо расслышать все мои слова.

Первая красная линия разделила зеркало на две неравные части, став похожей на кровавый, никак не заживающий шрам. Моя рука скользнула дальше, вычерчивая неровные ступеньки с обеих сторон. На этом я остановилась, рука безвольно упала на колено, побаливая, словно от перенапряжения.

Глупости, глупости, глупости. Только маленькие дети верили во все эти бредни с вызовом духом в ночь Самайн, когда граница между нашим миром и потусторонним особо тонкая. Сердце кольнуло, оно никак не могло сбавить своего бешеного ритма. Стоило побыстрее покончить со всем и с радостной улыбкой вернуться к друзьям. Я поднялась, дорисовывая вверху лестницы дверцу. Вот так. Свеча дрогнула, когда мое дыхание резко вырвалось из груди. И вовсе мне не страшно.

Внизу старинные часы начали отбивать полночь — пора начинать.

— Пиковая Дама, приди.

В комнате воцарилась абсолютнейшая тишина, стихли даже смешки моих друзей. Дом затих, словно тоже заинтересованный моим ритуалом.

— Пиковая Дама, приди. — Мой голос дрожал, то и дело падая до шепота. Страх не имел значения, потому что ребята ждали снаружи, их присутствие казалось ощутимым.

Оставалось произнести это в третий раз. Всего три слова. Как считалочка.

— Пиковая Дама, приди. — Прозвучал последний двенадцатый удар.

Ничего не произошло. Я вцепилась в столик, на котором стояли свечи, так, что заболели костяшки пальцев, стук сердца отдавался в ушах, подражая электричке, мчащейся на всех порах.

Неожиданно, свечи дрогнули, вильнув в едином ритме, словно их задел резкий порыв ветра. Он же принес шорох шагов и приглушенный детский смех. Я застыла, всматриваясь в ровную зеркальную гладь, но тени метались так быстро, что не позволяли ничего разглядеть. Красный рисунок расплывался, будто нарисованный не помадой, а настоящей кровью. Внизу скрипнула половица, а на рисованной лестнице отпечатался черный след. Она услышала меня! Пиковая Дама шла к нам!

Я резко дернулась назад, задевая платьем свечи, которые зашатались и, не устояв, повалились на пол, погаснув еще в полете. Кругом воцарилась кромешная темнота, словно чрево кошмарного чудовища. Она пульсировала вокруг, подступая ближе и почти касаясь меня, а потом убегая — играя со мной. Я бросилась к зеркалу на ощупь, зацепив шпилькой валяющуюся на полу свечку, и практически налетев на прохладную хрупкую плоскость. Шаги стали отчетливее, заполнив своим гулом весь первый этаж. Смех, тихий и злой, сверлящий как дрель. На моих глазах навернулись слезы, а пульс подскочил, бешено отбиваясь у меня под кожей. Я схватила подол платья и начала водить по зеркалу, пытаясь стереть помадный рисунок, хотя не видела ровным счетом ничего.

— Ребята, это не смешно, — мои всхлипы поплыли по волнам тишины, теряясь в непроглядной ночи. Окна были плотно занавешены, не пуская в комнату ни капли лунного света. — Ну, хватит.

Шорохи, казалось, усилились, заполняя собой все окружающее пространство. Они были повсюду, забавляясь надо мной. Я всхлипнула и кинулась к двери, выставив вперед руки, ощущая ладонями шероховатое дерево. Прохладная металлическая ручка не поддавалась, она крутилась из стороны в сторону, но кто-то удерживал меня взаперти.

— Ребята, прекратите. Откройте дверь! — Я колотила кулаками по стойком дереву, царапая и ломая длинные ногти чуть ли не до крови. — Пожалуйста!

Этого никто не слышал, только бездушные смешки, пробирающие до самых костей. Сердце болезненно сжалось, заставляя меня глухо застонать, закрывая глаза в мимолетном приступе. Неожиданно щелкнул замок, и дверь поддалась, открываясь. Я застыла, испуганно вглядываясь в светло-серую полосу, скользнувшую в проем. В доме не горели огни, но лунные серебряные лучи заглядывали в окно, даря достаточно света, пусть и мистически-холодного. Мой страх не проходил, накатывая оглушающими волнами снова и снова. Осенний воздух пробежал под ногами, заставив меня поежиться. Кто-то открыл окна?

Я обхватила себя за плечи и шагнула в коридор, озираясь. Ребят не было, только странное пугающее умиротворение. Зачем они со мной так? К чему эти шутки?

— Все, хватит. Очень смешно, все повеселились, а теперь давайте включим свет. — Никто не ответил, только морозный ветер, непонятно как попавший в дом. — Ребята? Вы где? Хватит меня пугать. Мне страшно. Довольны?

Они меня бросили. Подшутили и убежали на вечеринку к Ирке, в этот богатый домик избалованной папиной дочки. Великолепно. И что мне делать? Первым делом я щелкнула выключатель, и длинный коридор озарился слабым свечением, идущим от двух настенных бра. Порывшись в складках чертового костюма, который начинал нервировать меня все больше, удалось отыскать сотовый, приятно гревший руку. Номер Ли, моей сестры, давно был сохранен в быстром наборе, до моего уха донеслись длинные гудки.

— Думаешь, это смешно, бросить меня здесь? — прокричала я в трубку, чувствуя, что закипаю. — Так не поступают сестры! Я все расскажу родителям, так и знай! Черт, ты же обещала, ну хоть раз в жизни. Так трудно относиться ко мне нормально? Да, и скажи своим друзьям, что по ним колония плачет. — В ответ мне донесся механический шорох, на линии были помехи, и телефон полетел в стену, разбиваясь на мелкие осколки.

Я нервно прикусила нижнюю губу, даже притопнув от досады, теперь у меня не было и сотового. Великолепно. Что завтра сказать родителям? Настроение упало до нуля, и даже вышло в минус. Сразу нужно было понять, что этот Хэллоуин ничем хорошим не закончится, им просто потребовался кто-то, над кем можно посмеяться. Идиотка, нужно было оставаться дома, а не ехать с ними в эту глушь. Мне хотелось расплакаться от собственной глупости и беспомощности.

Поправив тяжелое платье, я сделала пару шагов по направлению к своей комнате, но так и замерла у лестницы, ведущей на первый этаж. Светильники замигали, словно от перепадов напряжения, внизу резко хлопнула входная дверь.

— Ли, это ты? — Никто не ответил, только звук крадущихся шагов поднялся вверх вместе с прохладным ветром.

Я глубоко вздохнула и стала медленно спускаться вниз, наблюдая за каждой тенью, которая могла в любую минуту наброситься на меня. На первом этаже оказалось темнее, за счет высоких деревьев, огородивших дом неприступной стеной и не пропускающих в окна светлые лучи. Когда моя нога коснулась последней ступени, все звуки стихли, только где-то вдалеке слышались завывания ветра, бьющегося в густых ветвях, еле удерживающих рыжеватые листья. Я двинулась вперед, пытаясь рассмотреть входную дверь, мое сердце пропустило удар — она была открыта нараспашку, а в светлом проеме кружил листопад.

— Что за шутки, ребята? — Мой голос казался звонким и решительным, хотя внутри царил полнейший хаос. Мне было страшно. — Хватит.

Внезапно в гостиной заработало радио, играя блюз. Музыка поплыла в воздухе, касаясь моей кожи и вызывая нервную дрожь.

— Не смешно, — прокричала я в пустоту. Мелодия изменилась, становясь все тише, еле различимой, пока совсем не сошла на неясное шипение.

Резкий порыв ветра ворвался в дом, принося еще больше опавших листьев, бросая их на меня нескончаемым потоком. Я не сумела сдержать крика, закрывая лицо и кидаясь прочь от двери, совершенно не разбирая дороги. Ноги сами донесли меня до кухни, за спиной были слышна громкая тяжелая поступь. Мой взгляд скользил по мрачному коридору, но ничего не замечал. Только скрюченные тени, разбегающиеся по стенам, дрожа, словно в судорогах.

Я пыталась отдышаться, но дыхание застряло в груди, разрывая легкие. За окном яркой вспышкой мелькнула молния, осветив весь первый этаж — в дверном проеме застыла высокая черная фигура. Пиковая дама! Она уже здесь? Как? Я же стерла лестницу? А что если нет? Возможно, было слишком поздно.

Сдержав всхлип, я захлопнула дверь и подперла ее небольшим пластиковым стулом, чтобы никто не мог войти, хотя мало верила, что Пиковую Даму это остановит. За что мне все это? Мой взгляд метался по кухне в поисках спасения. Я подбежала к окну, дергая как назло заевшие ставни, которые даже не двинулись в мою сторону. Выхода отсюда не было.

За спиной донеслись шаркающие шаги, и мое тело застыло, окаменев от ужаса. Кто-то вплотную подошел к двери, остановившись, словно прислушиваясь. Я тоже притихла, надеясь, что меня не заметят. Секунды растянулись в минуты, став вязкими, как смола. Повисла звенящая тишина, и только бешеный стук сердца отдавался в моих ушах ударами тамтамов. Позолоченная дверная ручка медленно повернулась в сторону, а потом дверь затряслась под яростными ударами. Я завизжала, отскакивая в сторону и закрывая уши ладонями.

— Хватит, хватит, хватит! — Дерево дрожало, не выдерживая напора, узкая стеклянная вкладка треснула, и на ней тонкой сетью расползлись трещины. — Прекратите!

Не дожидаясь, когда падет преграда, отделяющая меня от незнакомца, я бросилась к окну — единственному выходу из этого замкнутого помещения — хватая по пути молоточек для мяса. Пара сильных ударов и стекло разлетелось мелкими осколками, оглушив меня резким звоном. Удары позади стали еще яростней, дверь буквально срывалась с петель. Мне не хватало времени, чтобы выбраться во двор, да и окошко оказалось маленьким — мешала поперечная балка, чертов дизайн.

Щелчок, дверь поддалась, но пока мешал подставленный мною стул, скользивший ножками по грубому линолеуму. Времени не хватало, счет шел на секунды. Я завертелась на кухне, мечась загнанным зверем и не зная как найти спасение. Слезы ручьями стекали по щекам, обжигая чувствительную кожу, тело трясло так, что казалось, оно развалится на части, как у фарфоровой куклы. Голоса заполнили помещение, они смеялись, фыркали, что-то нашептывали — так могли говорить только демоны, неупокоенные души. Самое страшное, что я сама позвала их в этот дом. Пиковая Дама пришла не одна. Мое горло сдавило от ужаса. Это конец. Взгляд метнулся к стенному шкафу, служившему здесь небольшим погребом. Я добежала до него, прячась и прикрывая за собой дверь, как раз вовремя, чтобы уловить, как стул отлетел в сторону, ударившись о печку.

Узкая щель не позволяла рассмотреть много, лишь уголок кухонного стола и темный узорчатый линолеум, выглядевший из-за недостатков света словно болото, способное затянуть тебя и навечно похоронить в своем чреве. Я забилась в угол, словно беспомощный крошечный зверек, дрожа всем телом. Ноги прижаты к груди, руки обхватывают колени, несколько слоев кружев, окутывают меня подобно воздушному безе. Страх, он пробирает до костей, а сердце работает на износ, грозясь вот-вот разорваться.

Кто-то вошел в кухню, но в тонкую щель не удавалось разглядеть зловещих гостей, только сгустившиеся тени, которые теперь походили на обезумевших демонов, шипя скользивших от одного угла в другой. Этот дьявольский смех повторился, просочившись в мою каморку, я вздрогнула и попыталась вжаться в стену, уйти подальше, спрятаться. Тонкая полоса света под дверью распалась, уничтоженная непроницаемыми тенями. Оно двигалось. Двигалось ко мне.

"Пиковая Дама, уйди. Пиковая Дама, уйди. Пиковая Дама, уйди". Мои мысли хаотично кружились в голове, никак не позволяя схватить хоть одну. Я стала этим страхом, стараясь даже не дышать, чтобы случайно не обнаружить себя, но сдержать всхлипы не удавалось. Они пробивались даже через мою замерзшую ладонь.

— Слышишь, слышишь, слышишь… — шипящие неразборчивое эхо забилось в замкнутом пространстве. — Здесь, здесь, здесь…

Я закрыла уши руками, лишь бы не слышать этот потусторонний голос, но он проникал повсюду, слившись с кислородом. Страшно. Кто-то начал двигать мебель на кухне, прошелся по осколкам стекла, оставшимся после выбитого мною окна. Они были там, разыскивая меня, собираясь забрать с собой.

— Не надо… — тихонько простонала я, закрывая глаза. — Уходите.

— Слышишь… — донеслось в ответ. Шорохи приблизились, их присутствие ощущалось холодным дыханием на моей шее. Совсем рядом.

Я схватилась за дверную ручку, крепко удерживая ее, чтобы не впустить зло. Снаружи что-то зашевелилось, подступив еще ближе. Оно мешкало, просто играя. Хэллоуин — их время. Кто-то резко ухватился за дверь с обратной стороны, потянув на себя, я держала, как могла, упираясь ногами в скользкий пол. Это была борьба, мне даже не удавалось вскрикнуть, все силы уходили на то, чтобы не отпустить ручку. Секунда, и все остановилось. Я отскочила к стене, медленно сползая обратно на пол. Все вокруг замерло, но меня нельзя было этим обмануть, Пиковая Дама до сих пор стояла по ту сторону двери, духи никуда не ушли. Я проиграла.

Кто-то поскреб ногтями по двери, словно предупреждая, практически останавливая этим звуком мое сердце. Они запугивали меня, зная, что уже загнали в угол. Последняя извращенная пытка, пока мои нервы не лопнут от перенапряжения.

Ручка зашевелилась, поворачиваясь из стороны в сторону. Я закрыла глаза, сжимаясь в комок и готовясь к концу. Дверь резко распахнулась, впустив в мое укрытие лунный свет, после абсолютной темноты, показавшийся ослепительно ярким, словно передо мною открылся рай.

— Ну, видишь что-нибудь? — Девушка переминалась с ноги на ногу, стоя в дверном проеме с огромным фонарем, освещающим убогую кухню так ярко, что верилось в наступление дня.

— Ничего, — расхохотался полноватый парень, обыскивая белым лучом маленький чулан. Его пол, как и все в этом доме, был покрыт тонким слоем скопившейся пыли. Дом просто молил об уборке. — Я же говорил тебе, что все это чушь собачья. Зря только потратили время.

— Как зря, — возмутился второй, высокий и худощавый. — Вы же видели! Тань, ну скажи ему. Окно разбилось.

— Это ветер, — задумчиво ответила ему девушка, ежась от морозных порывов, проникающих в окно. — А может, это вы, придурки, пока ломали дверь.

— Дверь, она захлопнулась у нас прямо перед носом!

— Ну, сквозняк.

— Дважды? Вы же слышали ее голос, кто-то плакал. А почему эта дверь не поддавалось, кто-то тянул ее с обратной стороны!

— Это вам делать нечего, — хмыкнула Таня, — решили меня разыграть, вот и устроили шоу. Давайте уже уходить, лучше бы на вечеринку пошли, чем за призраками гоняться.

— Детка, это Хэллоуин, — ответил худощавый. — Это классика, как без Пиковой Дамы. И, Дим, я верю в нее. Она была здесь. Я ее силуэт даже видел, как и описывали — пышное платье, обезображенное лицо. Жаль, сфоткать не успел. Но это было жутко. Даже кровь на подоле была.

— Не выдумывай, — осадил его друг, — как в такой темноте можно что-то разглядеть? Я только тень какую-то успел заметить, странную, полупрозрачную. Это было круто, как в фильмах!

— А, по-моему, не стоит так играть на смерти, — не согласилась с ними Таня. — Мне жаль девушку. Вдруг, ее душа до сих пор не упокоилась.

— Ее забрала Пиковая Дама. Какой же дурой нужно быть, чтобы в полночь Хэллоуина ее вызывать.

— Да это друзья над ней подшутили, вот сердце и не выдержало, слабенькая больно, — хмыкнул парень, закрывая пустой чулан. — Их даже вроде осудить хотели, но ничего доказать не смогли — несчастный случай. Но я слышал, что теперь, каждый Хэллоуин после полуночи, она звонит на сотовый своей сестры, и на линии доносятся одни только помехи. Наверное, винит ее в своей смерти. Я бы с ума сошел.

— Сказки все это, а вы парни, дебилы. Зачем нужно было лезть в этот дом. Ну, пустует два года и ладно. Ну, умерла наверху перед зеркалом девушка. И что? Это трагедия, а не шоу.

— Все ты, Танька испоганишь. Мы, между прочим, призрака видели, а ты начинаешь тягомотину разводить. Говорят, если в полночь проговорить перед зеркалом "Пиковая Дама, приди", то ты тоже умрешь перед зеркалом от остановки сердца.

— Идиоты, — хмыкнула девушка, разворачиваясь и уходя.

— На следующий год пацанов возьмем, — хмыкнул Дима.

— И фотоаппарат, — ответил второй парень. — Да нас за героев примут. Макс не поверит!

Они неторопливо вышли из дома, возвращая на место сорванные балки и оставляя дом в покое. В ожидании.