История одной девушки (рабочее название)

Жизнь одной девушки

1

Туман залил весь город, темно-серыми красками уходящей осени, впитав в себя атмосферу городской суеты. Заторы машин на дороге образовали длинную пробку, периодически под сигналы гудков недовольных водителей движение восстанавливалось, но ненадолго.

Посмотрев на время, на дисплее телефона, я поняла, что не успею добраться вовремя, до пункта назначения. Таксист тяжело вздыхает, понимая, свою беспомощность. Моим коллегам не привыкать, и без погодных явлений, из-за которых образовалась пробка, я опаздываю, а скорее, никогда не прихожу вовремя. Давно пытаюсь с этим бороться, но в итоге в этой войне всегда остаюсь проигравшей стороной, либо так удобно, либо по-другому не умею, а возможно, просто привычка. Пишу смс коллеге обыденное систематическое и риторическое «Я опоздаю?». В телефон давно бы пора занести данную фразу как шаблон. Мой телефон при вводе на клавиатуре слова «Я» автоматом дополняет его еще одним «опоздаю». Мой смартфон видит во мне лентяйку и безысходно допечатывает за меня слова, а то и фразы. Чаще всего предметы, которыми мы пользуемся, одежду, которую мы носим, пища, которой мы питаемся, говорят о нас. Ношу я, в большей степени, одежду западного стиля, джинсы, футболки, кеды и почти никогда юбки и каблуки, так удобнее, это комфортная одежда, люблю свободу, не люблю помпезности и пафос, это как маска, под которой живешь, в конце забыв, кто ты на самом деле, зачем быть куклой? Может, я утрирую, но одев эти чертовы каблуки и платьице, становлюсь, чертовски, по-женски, слабой. Это обличие я оставляю для очень и очень важных церемоний в жизни моих родных и близких. Мне легче воткнуть наушники в уши, включить песню группы «3 Doors Down» и шагать в своих кедах, чувствуя свободу и независимость .

Я ни ем супы, а если ем, то отделяю лук и морковку, в детстве, налив мне тарелку куриного супа, мама усаживалась рядом и надзирающе следила за тем, чтобы в тарелке не оставалось ни капли, все содержимое супа должно было мною выпито и съедено, включительно овощи в супе, Иногда мне фартило, бывало, в дверь стучали, соседка в очередной раз приходила просить горсть чего-нибудь из продуктов, зная трудное финансовое положение соседки, мама периодически загружала ее килограммами круп и овощей. Пока мне удавалось находиться без внимания, я шагами розовой пантеры двигалась к кастрюле, медленно открывала крышку и быстрым движением вливала в нее суп, уже остывший в моей тарелке. После, якобы, от вкуснейшей трапезы, поглаживала симулятивно надутое пузо, говорила маме, что мне понравилось. Моя детская ложь. Сейчас я так не поступаю, нет того контроля со стороны мамы, нет той маленькой девочки. Предпочитаю сухомятку, на работе нет столовой, но есть обеденный перерыв, и ресторан Фастфуда, напротив. Еда вкусная, но вредная. Заказываю себе двойной чизбургер с картошкой фри и сырным соусом, запиваю вредной, но прохладной колой. После обеда возвращаюсь к рабочей рутине, и так изо дня в день — очередной день сурка.

Хочу в Нью-Йорк, безграничный мегаполис, небоскребы и статуя свободы когда-то подаренная стране Францией в честь независимости. Свою статую свободы я подарила себе сама, в 22, тогда я впервые начала зарабатывать, вычеркнув себя из расходов бюджета родителей. Сейчас коплю на отпуск в США, страна по духу мне очень близка, в ней много меня, во мне много США, глупость? Но это моя глупость. Закрыв тур-сайт на мониторе, считаю на калькуляторе приблизительный бюджет поездки на две недели, сумма внушительная, понимаю, что копить придется долго.

— Ты не собираешься?

— Сейчас, дай мне две минуты» — ответила я. Завершив свою математику, глубоким беспомощным вздохом поднимаюсь с рабочего кресла, надеваю джинсовую курточку, и хватаю свой сникерс со стола, затем кладу в карман. Люблю в дороге есть батончик шоколада. Мы с Аллой всегда ходим домой вместе до дороги, затем, каждая садится в свой маршрут. По дороге, она рассказывает мне про шалости своих детей, про то, в какую школу их отдать. У нее мальчики близнецы по шесть лет, очень часто, летом вместе ходили на море, мне больше нравятся мальчики, чем девочки. Не люблю в последних: кокетство, пушистые платья, розовые босоножки и ободок, вид ангелочка, капризы, после которых, очередная кукла барби с магазина, направляется в руки маленькой леди. Временами задумываюсь, а что если у меня будут только дочки и именно такие, что тогда? Думаю, ничего страшного в этом и нет, свой ребенок всегда идеален. Хотя, мне мои родители так не говорили. Стоило мне надрать зад соседнему мальчику или девочке, виноватою делалась всегда я, и никто из родителей и слушать не хотел, что я, спасая котенка, от рук хулиганов мальчиков шла на такие меры. Да, я была бойкой девочкой, с характером мальчика, умеющая постоять за себя, но мне иногда хотелось чувствовать защиту за собой, стену. Но стеной становилась я сама, для себя, животных, для младших детей от старших. Сейчас это стена толще, мне пришлось воздвигнуть ее для защиты себя от ударов людей в виде лицемерия, лжи, предательства. Получив удары ножом в спину от людей, которых защищала грудью, стена становилась толще .

Усевшись в общественный транспорт в виде маршрутного такси, вытащила с кармана наушники, и воткнула в уши, наблюдала в окно, за двигающимися силуэтами людей, иногда они двигались в такт музыке в наушниках, все спешат куда-то, кто-то с пакетами полными продуктов, кто-то просто держит в руки в карманах, толпятся на пешеходной линии и на зеленый свет светофора хором переходят дорогу. Мы живем по правилам, как овечки. Боимся переменам, потому что, не готовы к ним, наш мозг выбирает привычное. В наушниках закончилась музыка, а точнее, в телефоне села зарядка, подстава. Пришлось слушать разговоры пассажиров о том, как подешевел рубль, о санкциях против России, о том, что доллар поднялся, и продукты подорожали, зарплата та же, пенсия тоже. В ответ, охали, ахали, некоторые просто недовольно кивали. Напротив меня сидела мать с дочкой лет 7-8, ей видно, было очень скучно слушать дискуссию пассажиров и они вычитывала все объявления и рекламу, наклеенные в салоне газели, читала вслух, по слогам «О-ди-но-чест-во» Мам, а что такое одиночество? Спросила девочка. Мать немного подумав, ответила, это когда ты выходишь погулять, а на улице нет твоих друзей и ты гуляешь одна…

— ААА, а у меня всегда одиночество бывает на улице, никто со мной не играет… с обидой ответила девочка.

Нет, девочка, это ни одиночество, Одиночество это одна из кнопок нашего мозга, находящаяся в активном режиме, запрограммированная подсознанием на задачу отторжения от воздействий внешних раздражителей. Инстинкт самосохранения. Ведь, впустив мы кого, в свою жизнь, начнется деинсталляция основной платформы подсознания человека, к которой привык разум. Одиночество это невидимая энергетическая материя-оболочка в подсознании человека в форме капсулы или кокона, находясь во внешней недосягаемости этого состояния, человек привыкает ко всем ресурсам, получаемых от компании собственного «Я» лишь на время, после чего подсознание идет на саморазрушение.

Мне бы хотелось сказать это вслух, но ей еще рано, к тому же, я не знаю уровень адекватности ее матери. Ничего личного, просто страховка.

Только что, девочка поделилась, пусть маленькой, для мамы, но огромной проблемой для себя. С ней никто не играет. Я ждала ответа от женщины, возможно, больше чем сама девочка. Неужели ты ее не поддержишь?» Я мысленно спросила напротив сидящую мать этого несчастного ребенка. Она не поняла проблему дочери, оставив ее без ответа. Кого интересуют детские проблемы, ведь они детские? Возможно, через один десяток лет, когда этот маленький человечек перейдет из статуса «девочка» в статус «девушка» эта нерешенная проблема станет для нее причиной неуверенности в себе. Тем огромным камнем, лежащим на дне, давно забытым, но тяжелым.

Мне пришлось взять инициативу в свои руки, ехать, все равно, еще немало пути.

— А почему с тобой не хотят играть?

Девочка и мама синхронно посмотрели на меня, девочка, слегка, стеснительным взглядом, но уверенным голосом ответила

— Потому что я не хочу давать им свои игрушки

— Но если ты хочешь с ними играть, нужно делиться игрушками или конфеткой, например. Достаю, свой сникерс из кармана, как раз кстати, и вручаю девочке.

— Вот, смотри, видишь, мне не жалко, ты будешь со мной играть? — спросила я, по-детски.

Девочка берет шоколадку и смущено смеется, затем кивает, видимо ей стало смешно от того, что большая тетя еще не выросла и навязывается в друзья.

2.

— Странное чувство одолевает тебя, когда ты находишься, словно во сне, будто проживая чью-то шаблонную жизнь, нося с собой стопку сценария, в котором нет ни связки, ни кульминации и тем более развязки, и финал предсказуем…

— Не совсем, наш сценарий пишем мы сами, и жанр задаем свой, кто-то пишет только сплошным монологом, у кого-то больше диалогов. Одни пишут цветными карандашами, другие предпочитают однотонность и ограничиваются лишь простым графитным карандашом» — улыбнувшись, ответила моя собеседница. Моя солнечная собеседница друг и советник по жизни, ее советы, это инструкция « как прожить свою жизнь правильно». Мы часто сидим за чашечкой капуччино и какао в одном из городских кафе.

Она заказывает капуччино, а я свой любимый напиток детства — какао.

С ней получаешь ответы на множество своих вопросов. Предающая сил и уверенности исходящая энергия подпитывает меня. Стоит сбиться с пути и Солнечная возвращает меня на точку равновесия. Это как наставничество, которым меня наградили. Если бы я могла сделать для нее что-то полезное, взамен. Но взамен, ей ничего не нужно. Тогда прошу, чтобы Свыше распорядились так что у Солнечной было всегда Солнечно, а осадки только в виде слез счастья.

— Пей какао, остынет ведь?

— Ага, пью— ответила я, возвращаясь на землю, но продолжаю восхищенно радоваться и греться ее лучами.

— Если бы у меня был ластик, стирающий ненужные эпизоды, ненужных людей, я бы дописывала в эти пробелы яркие заменяющие аналоги, а там где слезы я бы рисовала смех, там где боль была бы радость— глотнув какао, продолжила я.

— Ластик не стирает, а только размывает. Пока ты будешь перечитывать прошлые страницы, тем глубже и четче они будут гравироваться в твоей памяти что никакому ластику ни под власть стереть их. Переверни страницу своей жизни.

Субботний вечер наполнил кафе людьми, приходившими отдыхать сюда после рабочих будней. Столько разных людей и у каждого свой сценарий с множеством жизненных перипетий и поцелуев судьбы. Но кого заботит то, что будет потом, когда здесь и сейчас им хорошо? В кафе полностью застеклена стена и с внешней стороны видно, все, что происходит внутри, особенно в темное время суток. Наблюдаю, как по стеклу бьет мелкий дождь, стекая вниз маленькими струйками.

— Смотри, иногда две капли одновременно падают в одно и то же место, становятся одной большой и вместе продолжают путь — Сказала Солнечная, указывая пальцем на стекающую струйку.

— Но иногда они раздваиваются — ответила я, с грустью указав на разветвленную струйку

— Этому есть простое объяснение, первая капля отдала большую часть себя второй капле, также поступила и вторая, их поровну друг в друге, просто пути у них разные. Так и с людьми. Мы иногда отдаем самое лучшее, что есть в нас близким людям, любовь, дружбу, заботу, но пути у нас разные…

Я молча посмотрела в глаза Солнечной и еще раз убедилась в ее мудрости, она намного старше меня, с большим опытом в жизни. Даже моим, по-детски, глупым вопросам находит ответ, с философской точки зрения.

Мы наблюдали за танцем капель дождя, пока наше внимание не прервал резкий и тяжелый звук плюхнувших нам на стол груды железяки, Невысокий мужчина клал на стол посетителям кафе почти одинаковую связку брелков с запиской, затем растворился так же быстро, как и дым от его сигарет. В записке говорилось, что он глухонемой и если мы купим брелок, то ему будет на что жить. С Солнечной мы выбрали самые некрасивые брелоки, с сошедшей краской.

Теплый зимний день, капельки растаявшего снега, побеждено стекают по стеклу, словно слезы, после долгой битвы с солнечными лучами. Из под открытого окна пробивается запах свежего морозного воздуха… Звонкий смех детишек, играющих в снежки на детской площадке, то ли радующихся снегу, то ли выходному дню от школьных учебных будней, грохот и скрежет, стаскивающих по лестницам саней, мяуканье кота у кровати … все это, прервало мне сон

— Ну, поспать бы еще чуточку…. Мысленно пожелала я. Наглости кота хватило на то, чтобы прыгнуть на кровать и перетереться своим мокрым и холодным носом об мою щеку, с намеком на то, чтобы я наконец-таки встала и накормила его, этот метод всегда действовал и на этот раз тоже, довольный кот направился в сторону кухни, несколько раз обернувшись под сомнением, не обманула ли его хозяйка, взобравшись опять под одеяло, но удостоверившись, что я следую за ним, он довольно побежал вперед.