Солнечный удар. Глава 6 из романа "Одинокая звезда"

Потом наступил тот день — третий день их пребывания в этой сказке. Ничего не предчувствуя, Оля с Юлькой лениво перекидывались в дурака на роскошном пляже пансионата. Впрочем, это Юлька играла без интереса, а Оля относилась к их занятию с присущей ей добросовестностью. И потому все выигрывала да выигрывала.

— Я дурак! — весело кричала на весь пляж Юлька после каждого проигрыша. — Я снова дурак! Я еще раз дурак!

Кричать "я дура!" она категорически отказывалась. Но за игрой почти не следила, а лишь непрестанно стреляла по сторонам своими черными, как маслины, глазами.

И дострелялась!

— Вах, какие хорошие дэвушки, а играют одни! Можно к вам присоединиться?

Акцент обращавшегося был явно грузинским.

Оля, приготовившись отшить незваного приставалу, подняла голову — и обомлела. И было отчего!

Перед ней стоял молодой Аполлон. По крайней мере, именно таким она себе его и представляла. Он был высок, строен, имел тонкую талию и широкие плечи. Под бронзовой кожей угадывались могучие мускулы.

Но более всего девушку поразило его лицо. Невозможно было даже представить себе более прекрасного лица. На нем красовались длинные прямые брови, вполне римский нос, крупные губы с ямочками в уголках — из-за чего казалось, что их хозяин все время затаенно улыбается. Над ровным прямоугольным лбом вились густые кудри цвета спелой пшеницы — и с ними так контрастировали угольно черные брови.

Но особенно потрясающими были его синие глаза, опушенные длинными густыми ресницами. Нет, это был не васильковый цвет, а настоящий темно-синий, как цвет моря у далекого горизонта.

А еще говорят, что по-настоящему синих глаз не бывает, подумала Оля. Вот же, бывают.

Товарищ Аполлона был носат и невзрачен. Как, впрочем, и все остальные мужчины в мире, если бы их поставили рядом с этим синеглазым красавцем.

Забыв о приличии, Оля все смотрела и смотрела, не в силах оторвать взгляд от этого дивного лица.

— Что, дэвушка, смотришь так долго? — прервал ее затянувшееся созерцание молодой человек. — Может, мы знакомы?

— Не думаю. — Оля покраснела и быстро отвела глаза. — Просто мне удивительно: грузин — и вдруг блондин. Черные брови и светлые волосы — это так необычно. Я думала, все грузины черные.

— Порода! — гордо улыбнулся незнакомец. — У меня прапрабабка была русская — из самого Петербурга. Видно, гены сказались. Ну как − принимаете нас в игру?

— Давайте! — Бойкая Юлька сгребла карты и принялась тасовать их по-новой. — Только сначала, может, познакомимся? Меня Юлей зовут, а ее Олей. А вас?

— Серго, — с готовностью представился Аполлон, — Серго Джанелия, а он Отар.

— Вы здесь живете или отдыхаете?

— Отдыхаем у родственников Отара. Сами мы из Батуми. А вы?

— А мы — из города Ленина. Слыхали о таком?

— О, Ленинград! — Лицо Серго озарила мечтательная улыбка. — Ленинград — любовь моя! Лучший город в мире. После Тбилиси, конечно.

Серго сообщил, что они служат в милиции и учатся заочно на юридическом факультете, а сейчас находятся в законном отпуске. Девушки, в свою очередь, рассказали новым знакомым о себе. Правда, болтала в основном Юлька, а Оля только поддакивала, охваченная непонятной, незнакомой доселе робостью. Ее неудержимо тянуло смотреть еще и еще на красивого Серго, но она понимала, что это неприлично, и потому сидела, потупившись, и отвечала невпопад.

— Как играть будем? Давайте, мы с Олей против Отара с Юлей. Вы согласны? — Серго улыбнулся притихшей девушке. Он, привыкший к женскому вниманию, сразу понял, что хорошенькая ленинградка влюбилась в него с первого взгляда. Скольких девушек сразила его неординарная внешность! — он потерял им счет.

Но эта аспиранточка была какой-то особенной. В ее серых глазах угадывались незаурядный ум, чистота и внутренняя интеллигентность. С такой девушкой хорошо сидеть, обнявшись, на пустом берегу и слушать шум моря. Такую девушку хорошо любить. Пусть это будет недолго, но это будет хорошо. И ему, и ей.

Вот повезло! Теперь им с другом больше не придется скучать, коротая время в местном пивбаре. Как она смущается — просто чудо!

Он ловко сдавал карты, стараясь перехватить Олин взгляд, но она упорно отводила глаза. Однако игра есть игра. При ответе на его прямой вопрос девушке все же пришлось поднять на него глаза. Ее взгляд был серьезен и невесел. Как будто ей открылось что-то неведомое ему, и в этом неведомом было мало веселья и много печали.

Но о чем грустить? Жизнь прекрасна, и впереди у них такие чудесные дни! Она увидит, как он умеет ухаживать, говорить ласковые слова, от которых у девушек кружится голова и перехватывает дыхание. Она узнает, как он умеет любить. Ей с ним будет хорошо. Все будет хорошо! Гляди веселей, Оленька, у нас с тобой все будет замечательно!

Наигравшись, молодые люди отправились купаться. Море было волшебное: теплое и ласковое. Оно лениво колыхалось, плавно накатывая на берег.

— Давайте поплывем наперегонки, — предложил Серго Оле.

— Я плохо плаваю, — соврала она, — и глубины боюсь. Как почувствую, что глубоко, так от страха сразу тону. Нет, плывите сами, а я уж лучше у берега поплескаюсь.

— Как можно утонуть в таком море? — поразился молодой человек. — Смотрите: я могу в нем лежать, ходить, стоять, вообще не шевелить руками и ногами — оно меня все равно держит. Поплывем, Оленька, я буду все время рядом. Со мной вам ничего не надо бояться.

— Нет, не хочу. Плывите сами, а я лучше позагораю.

Девушка круто повернула к берегу.

Как ей хотелось поплавать с ним! До дрожи в коленках. Плыть рядом, касаться его рук, ощущать его прикосновения. Но внутренний, похожий на мамин, голос строго сказал ей, что этого делать не следует. И она послушалась.

— Э, трусишка! — Серго махнул рукой и стал быстро удаляться от берега. Вскоре его голова превратилась в точку, а затем и ее не стало видно за блеском воды.

— Наплавалась? — Держась за руки, Юлька с Отаром подошли и плюхнулись на песок рядом с ней. — А Серго где?

— Он туда уплыл, — Оля показала рукой, — давно уже. Его совсем не видно. Я что-то беспокоюсь, не случилось ли с ним чего.

— О, с Серго в море ничего случиться не может! Море его дом — он, как рыба, может в нем жить, не выходя на берег. Пойду, тоже поплаваю, поищу его.

Отар разбежался и, пройдясь колесом, влетел в воду, подняв тучу брызг. Девушки, прищурившись, глядели ему вслед. Вскоре и его не стало видно.

— Ну что, подруга, попалась на крючок? Зацепил тебя этот смазливый грузинчик? — Юлька насмешливо взглянула на Олю. — Смотрю, ты совсем скисла. Возьми себя в руки: у тебя на лице все написано.

— Чья бы корова мычала. Ты со своим Отариком только познакомилась, а уже за ручку ходишь.

— Так то я! Мне хоть за ручку, хоть под ручку — ничего не значит. Я себя контролирую — не то, что некоторые. Ну что ты совсем скисла? Улыбнись сейчас же!

— Юлька, я погибла! Сама не знаю, что со мной. Меня к нему тянет, как магнитом. Понимаю, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать. Все время хочется на него смотреть.

— Да уж, хорош! Ничего не скажешь. Не дай бог в такого втрескаться. Я бы и сама не прочь с ним закрутить, но он, похоже, на тебя глаз положил. Только ты, Оль, не западай так сильно. Ничего серьезного у вас быть не может — ты же понимаешь. Покрутит он с тобой и укатит, а ты мучиться будешь, страдать. Ну, красивый, ну, погуляй с ним — и забудь.

— Понимаешь, подруга, дело даже не в красоте. Он какой-то необыкновенный, захватывающий… как природа, как небо, как это море. Я просто тону в его глазах! Просто, тону!

— Да-а! Похоже, ты влипла. Раз так, то мой тебе совет: возьми себя в руки и держись от него подальше. А не то сгоришь — одни головешки останутся.

— Я пытаюсь. Вот… не поплыла с ним. А знаешь, как хотелось! Но долго я не продержусь. Что делать?

— Что делать, что делать! Я тебе сказала, что делать. Давай уедем, пока ты совсем голову не потеряла. Завтра и уедем. Мало что ли других мест?

— Да ты что! Уехать от такой красоты? И ведь я его тогда больше не увижу! Нет, ни за что на свете! Пусть будет, что будет, как сказал старик Хоттабыч.

— Ну, гляди! Я тебя предупредила, потом не жалуйся. Вижу, ты решила плыть по течению.

— Да, поплыву. Так ты думаешь — я ему понравилась? По-настоящему?

— Ну и глупа же ты, дорогая моя! Да у него таких — вагон и маленькая тележка! Как уедет, так и не вспомнит. Гляди, идут. Учти, что я тебе сказала и держи себя в руках.

Предмет их беседы и его друг быстро приближались. Олю снова сковала непонятная робость. Вот он идет и улыбается, и смотрит на нее. Ей казалось, что он видит ее насквозь и в душе посмеивается над ее смятением. Было невозможно взглянуть ему в лицо — оно ослепляло ее, как солнце.

Не поднимая головы, она молча встала и стала одеваться.

— Уходите? — Бронзовый, весь в сверкающих капельках воды Серго стоял перед ней, похожий на молодого бога — всемогущего и неотразимого.

— Да, обедать пора.

Оле и в самом деле захотелось поскорее уйти, чтобы, разложив по полочкам свои чувства, получше разобраться в них и в себе.

— Оль, может, побудем еще, мне что-то есть совсем не хочется, — заныла недоумевающая Юлька. Не поймешь эту Ольку: то для нее счастье быть с ним рядом, то вдруг приспичило обедать.

Но Оля исподтишка показала подруге кулак, и та заткнулась.

— Девушки, может, вместе пообедаем? Здесь недалеко отличный ресторан — там такие шашлыки! Мы угощаем. Ну, не уходите!

Молодые люди, раскинув руки, попытались загородить им дорогу. Но ловкие девушки, быстро пригнувшись, выскользнули у них из-под рук.

— Нет, мальчики, не уговаривайте, у нас еще есть дела. До встречи!

— А когда встретимся? Может, сходим вечером в Дом творчества, потанцуем?

— В Дом творчества? Это мысль! — загорелась Юлька. — Там, говорят, всякие знаменитости отдыхают, артисты. Стоит попробовать. Но как туда попасть? Там, наверно, тоже по пропускам?

— С нами везде пустят! Помните, как у Маяковского: “Моя милиция меня бережет”. Мы их бережем, а они нас. Так вы пойдете?

Они договорились встретиться в шесть часов вечера на автобусной остановке. На том и расстались.

— Ну и чего ты добилась? — напустилась на подругу Юлька. — Сейчас шашлыки ели бы дармовые.

Юлька любила вкусно покушать.

— Теперь опять думай, что приготовить. Яичница уже в рот не лезет, колбасу я доела. Опять будем выстаивать очередь в столовой?

— Юль, помолчи, а? Если хочешь, догони их.

Оля почувствовала, что больше не в силах болтать с подругой. Ей очень захотелось побыть одной.

Она силилась понять, что с ней происходит. Мир вокруг вдруг странно преобразился: цветы стали ярче, запахи сильнее, звуки четче. Одуряюще пахла магнолия, оглушающе звенели цикады. Нервы девушки будто обнажились и по-новому остро стали реагировать на окружающую красоту. Неужели этот совершенно чужой, не знакомый ей человек, явился причиной таких чудес?

Фарфоровые цветы магнолии, серебристые стволы вековых сосен, синие кусочки неба между листьями деревьев — все говорило ей о нем, во всем она видела его образ.

Я схожу с ума, думала девушка, так нельзя, нужно взять себя в руки. Нужно отвлечься. Попробую почитать.

Она сняла с полки книгу и вышла на лоджию. Там, в тени под виноградными листьями, было тихо и прохладно. Оля устроилась поудобнее и открыла книгу. Однако из этого ничего не вышло. Буквы складывались в слова, слова в предложения, но их смысл не доходил до нее.

Промучившись над тремя строчками, она сдалась. Отложила книгу, закрыла глаза. И сейчас же ей явился Серго. С улыбкой он подошел и склонился над ней, как тогда на пляже. Она попыталась представить себя в его объятиях — и испытала настоящее потрясение. Незнакомая острая боль пронзила ее насквозь. Сердце бешено заколотилось и потемнело в глазах.

Нет! — приказала она себе, с трудом переводя дыхание. — Прекрати сейчас же! Так и спятить недолго.

Она пошла в ванную, умылась и облилась холодной водой. Стало легче.

До встречи оставалось еще два часа. Юлька дрыхла, и будить ее не хотелось. Спать не хотелось тоже.

Оля вышла из дому и побрела по поселку. На раскаленных улицах было пустынно. Она свернула на узкую тропинку, ведущую через сосновую рощу к морю, — и скоро оно открылось ее глазам. Море овеяло девушку прохладой и, как могло, утешило.

Она села у самой воды и долго сидела, потеряв счет времени, пока не почувствовала, что еще немного — и с ней случится солнечный удар. Тогда она встала и пошла домой.

— Где тебя носит? — напустилась на нее возмущенная Юлька. — Ребята уже два раза приходили. Серго тебя спрашивал. Где ты была?

— На море.

Сожаление о зря потерянном времени и радость предстоящей встречи охватили девушку. Все ее благие намерения растаяли как дым.

Он скоро придет! Она снова его увидит! Скорее бы!

— На море? Чего тебя туда нелегкая понесла? Не поймешь тебя, Ольга. То ты с моря бежишь, то опять тебя туда тянет. Иди, перекуси на кухне да одевайся. Они вот-вот придут.

Юлька уже нарядилась и оживленно вертелась перед зеркалом.

— Как я выгляжу?

— На все сто!

Оля почувствовала, что страшно проголодалась, и с жадностью набросилась на еду, приготовленную заботливой подругой. Поев, она надела любимое голубое с белой вышивкой платье, подкрасила ресницы и слегка припудрила носик.

Из зеркала на нее смотрела взволнованная сероглазая девушка. У девушки было круглое лицо с тонкими бровями и по-детски пухлыми губами, обрамленное светлыми кудряшками.

— Очень даже ничего! — громко сказала она и покрутила юбочкой. — Он за нами еще побегает — этот Серго.

Будто легким ветерком повеяло на нее сзади. Оля быстро оглянулась и замерла: позади совсем близко стоял Серго и весело наблюдал за ее выкрутасами.

— Стучаться надо! — набросилась на него девушка. — А если бы я была раздета?

— Юля сказала, что ты готова. Дверь была открыта. Я вошел. Ты же на пляже была раздета. — В его голосе явно звучала ирония. — Что такого?

Он еще иронизирует! Скажите, пожалуйста!

Оля открыла рот, чтобы хорошенько отбрить нахала, но никакой достойный ответ не пришел ей на ум, — и потому она так и осталась стоять с открытым ртом под его смеющимся взглядом. Положение спасла Юлька.

— Ну, долго вы там? — закричала она нетерпеливо. — Идемте, наконец! Я танцевать хочу, просто умираю!