Начало

Пролог.

Я сидела на большом, истерзанном временем и дождями валуне, кутаясь в тонкий плащ и пыталась укрыться от осеннего пронизывающего ветра.

Рядом стоял старенький чемодан.

И задумалась, спрашивая саму себя:

— "Ну, и что дальше, Кристина? Ах, да! Теперь я уже не Кристина, а Маша. И к этому надо привыкать".

Захотелось зареветь в голос. Сдержалась, как и всегда.

Не стоит тратить свои нервы на того кто этого не заслуживает!

Интересно, что он сейчас делает? Ищет ли меня? Но вряд ли найдёт. Ведь он ищет Кристину.

Даже если и найдёт, то уж точно не меня, а ту девушку с которой мы поменялись паспортами.

Да и что она может рассказать?! Ничего! Мне очень повезло, что мы с ней сильно похожи.

И возраст то же, разница несколько месяцев.

Хватит.

Надо идти, пока не стемнело. Я встала с камня, взялась за ручку чемодана, и пошла по дороге, к виднеющийся за пригорком маленькой, заброшенной деревушке.

Глава 1.

За десять месяце до того...

Лёжа в кровати, без сна. Я слушала завывание метели и ветра. И думала, за что Бог забрал моих родителей сразу обоих.

Уже не один миллион раз я задавала этот вопрос себе и не находила ответа.

Как только начинала забываться тревожным сном, они приходили ко мне как живые.

Поэтому со дня их гибели, пять лет очень чутко, со дня гибели я часто мучаюсь бессонницей.

И стук в окно, я услышала сразу.

Ну, вот кого там принесло в какую метель! — подумала я. — Опять наверно соседке стало плохо. —

Встав с кровати и услышав ещё раз стук, я быстро обула в потёмках тапочки и не зажигая свет пошла в коридор. Подхватила платок, и накинула его на плечи.

Включила свет в коридоре и пошла открывать дверь. Глаза ещё не привыкли к свету, но ждать было не когда.

Подойдя к двери, я спросила:

— Денис! Это ты? — позвала по имени соседского мальчонку, который часто прибегал за помощью.

Но услышала только стон за дверью. Я быстро повернула ключ и распахнула дверь.

С другой стороны со страшной силой рванули на себя створку, и в коридор ввалился какой-то человек. Весь в снегу, как дед Мороз. Первая посетившая меня мысль — этот человек пьян.

Во-первых: его качало из стороны в сторону.

Во-вторых: голова у него была опущена, и прикрывавшие лицо чёрные волосы присыпанные снегом-немудрено, без шапки в такую метель.

Тут он поднял руку и попытался откинуть мешавшие ему волосы назад, и я увидела что на пальцах была кровь — с них была сбита кожа.

Теперь стало понятно, что он очень сильно избит. Оценив ситуацию, я захлопнула дверь, и закрыла её на замок.

Обернулась к незнакомцу, попросила:

— Мужик, ты только не падай! А то я тебя не подниму. —

И подошла поближе, чтобы ему помочь.

Передо мной стоял высокий мужчина, со спутанными чёрными волосами с которых капал таявший снег.

На нём было длинное чёрное пальто-почему-то на распашку.

Присмотревшись я поняла почему.

Пуговицы отсутствовали-вероятно в пылу драки их вырвали с корнем. Темно синяя рубашка тоже без пуговиц кое-как прикрывала смуглый торс незнакомца.

— Наверно, цыган, — подумала я.

Его необходимо было срочно нужно было уложить, иначе он мог растянутся прямо в коридоре.

Подхватив его за талию, я попросила:

— Держитесь за меня. Вам нужно прилечь. Я помогу. —

Он что-то пробормотал, но я нечего не поняла.

Крепко держась за моё плечо, он медленно шёл и при каждом шаге всё больше заваливался на меня.

Диван стоял в прихожей и приблизившись к нему я остановилась.

С моей помощью мужчина снял пальто, оказалась, что его рубашка была вся в потёках крови, её тоже пришлось снять.

Я хотела было помочь, но он решительно отодвинул мои руки. Он дрожал от холода, и увидев это, решила дать мужчине хоть какую-нибудь одежду.

Тяжело дыша, спросила его:

— Ты сможешь постоять пять минут и не упасть? Я найду во что тебе одежду. —

Он лишь кивнул, и медленно стянул с себя мокрую и грязную рубашку.

Я быстро нашла чистую тёплую сорочку и вязанную безрукавку, призванную согреть не званного гостя. Не выдержав его медлительности, сказала:

— Давайте помогу. Вы ели держитесь на ногах, не до гордости! —

Его тело покрывали синяки и ссадины, которые нужно было обработать.

Быстро одела его, попутно про себя отметив, что у незнакомца очень красивая фигура.

— Так, Кристина! Стоп! Куда тебя понесло— не в ту степь. Человеку надо помочь, а ты здесь не о том думаешь. — одёрнула я себя, а вслух сказала:

— Ложитесь. Я сниму ботинки сама. —

И он не стал упираться, почти упал на диван в прихожей.

Быстро сняв с его ног, носки с ботинками и отметив то, что ноги у него совсем ледяные, укрыла двумя тёплыми одеялами.

— Быстрее согреется. Не хватала ещё чтобы он подхватил воспаление лёгких. — сказала я самой себе.

Принесла из кухни таз и тёплой водой, стала обрабатывать его раны на лице и руках.

Лицо избито — родная мама не узнает.

Опухшие синяки превратили его в Винни Пуха, который только что встречался с целым роем пчёл.

— М-да! Отделали его мастерски! — рассуждала я, обрабатывая раны. — Как он только смог пойти до моего дома и не замерзнуть по дороге, только один бог знает. —

Уже не один раз на дороге находят замёрзшие трупы избитых людей. Полиция знает, да и не только она, но все в округе знаю, чьих рук это дело.

Но все молчат, боятся Макара.

Глава 2.

Макар— а иначе Иван Макаров, был бандитом, бандитом в жизни и абсолютным негодяем в душе.

Но сам предпочитал именоваться "смотрящим".

Неприятный тип, самой банальной внешности. Невысокий, коренастый качок, со светлыми волосами, стриженный под ноль, оттого казалось, что он лысый.

Маленькие водянистые глазки, неопределённого цвета, постоянно бегали, как — будто что-то выискивая.

Кривой нос, наверно был несколько раз сломан, и слишком полные губы для мужчины — довершали портрет.

Всегда чёрный костюм, уж не знаю, кто помогал составлять ему гардероб, но чёрный цвет делал его ещё более невзрачным.

Любовниц он менял каждый месяц, и привлекал Макар девушек явно не своей «сногсшибательной внешностью»...

Деньги, да именно деньги, которые он швырял на ветер. Посёлок не уставал с упоением обсуждать каждую пассию Макара: девушки были красивы, и могли составить достойную пару любому «хозяину жизни». На местных Иван уже не смотрел, ибо почти каждая успела побывать в его постели.

Теперь он привозил красавиц из Москвы, и Питера, но больше чем на месяц у него никто не задерживался.

Погрузившись в свои мысли, я и не заметила, как мужчина перестал дрожать. Рука, которую я держала, стала тёплой и пальцы, сжатые в кулак, постепенно расслабились.

Обработав вторую руку, я увидела на пальце кольцо из белого металла с замысловатым орнаментом. Сначала решила снять кольцо, но, побоявшись причинить лишнюю боль, отступилась.

Мужчина спал, лишь иногда с разбитых и опухших губ срывались стоны боли.

Промыв и смазав раны и синяки, я склонилась над ним и дотронулась ладонью до его лба, удостовериться, что у парня нет жара.

Но стоило мне только дотронуться, как его рука неожиданно схватила моё запястье и очень сильно сжала. Даже в таком плачевном состоянии он не потерял своей силы.

Он был настолько быстр, что я вздрогнула от неожиданности. Попытка освободить ладонь ни к чему не привела, мужчина только ещё сильнее сжал моё запястье.

Тихо шепча, я попросила:

— Отпустите руку, пожалуйста! Я не сделаю вам больно, просто хочу помочь.

Почувствовав на себе взгляд, я посмотрела ему в глаза. Но они так заплыли, что определить их цвет оказалось невозможно.

Наконец его пальцы медленно разжались и отпустили. Опускаясь, его ладонь, запуталась в моих волосах, которые расплелись и теперь доставали мне до колен.

Когда-то я хотела их обрезать, но в память о маме, которой очень они нравились, так и не решилась. Осторожно, боясь причинить лишнюю боль пальцам мужчины, я высвободила свои непокорные пряди и, откинув их нетерпеливым движением, вновь склонилась над ним, еле касаясь его лба...

Но даже это незначительное прикосновение вызвало очередной стон боли.

Глава 3.

Хорошо, что у него не было температуры.

Но я очень боялась, вдруг станет хуже, а тогда придётся вызвать врача и объяснить наличие таких травм. Моя мама была врачом и, до гибели родителей, я тоже хотела пойти по её стопам, увы, не сложилось...

Судя по рассказам мамы, самое страшное в травмах — это внутренние кровотечения. Человек истечёт кровью, а я этого просто не увижу.

Всю ночь я, свернувшись клубочком, просидела около нежданного гостя, постоянно проверяя состояние незнакомца.

Ухудшения не было и это радовало. Но мне не хотелось, чтобы о том, что он жив, узнали бандиты, тогда и мне головы не сносить.

Скорее всего, человека будут искать, в конце — концов, им необходимо убедиться, что дело сделано. Мне придётся врать — не вопрос.

А вот если кто-нибудь видел его избитого у меня во дворе, то это станет очень большой проблемой. Может быть нам повезет, и вьюга уничтожила все следы, но полагаться на авось глупо, утром придётся пораньше выйти на улицу и посмотреть не остались ли следы крови.

Кстати, как он смог пройти мимо Рекса?

Этот пятилетний кобель овчарки вообще никого не подпускал к дому! Когда-то находились смельчаки, но Рекс быстро умерил их пыл.

Теперь всякий гость смиренно ожидал у ворот, пока я привязывала собаку. Странно, но в этот раз он даже и не гавкнул.

Может быть, чутьё подсказало ему, что этот человек не причинит боли и самому человеку требуется помощь? Не знаю, но иначе поведение Рекса просто не объяснить.

Я прикладывала к лицу мужчины компрессы из разбавленного "Новокаина", и в конце концов, лекарство подействовало и «гость» вскоре перестал стонать.

Когда он затих и не издавал никаких звуков, я испугалась, вдруг его состояние его ухудшилось, но склонившись над ним, я услышала тихое сопение.

Тяжело вздохнув, я, очень тихо поднялась и выключила верхний свет в коридоре, а затем и в прихожей. Всё погрузилось во тьму.

Присев в кресло и положив голову на высокую спинку, я смотрела в окно напротив. Метель перестала бушевать, и от выпавшего снега на улице было очень светло.

Так, не заметно для себя, глядя в окно и слушая в тишине мерное дыхание незнакомца, я закрыла глаза и уснула.

Пробуждение оказалось странным и удивительный, кто-то гладил меня по запястью.

От неожиданности и страха, я вздрогнула. Сон, на какое-то мгновение стер воспоминания о ночном госте и быстро одёрнула руку, я открыла глаза.

На меня смотрели светло-зеленые по-кошачьи раскосые глаза, и хотя лицо всё ещё было опухшим, их цвет я разглядела сразу.

Его взгляд, казалось, прожигал насквозь. Лишь спустя несколько долгих секунд, я осознала, что незнакомец очнулся.

Оторвав взгляд, я посмотрела в окно.

Утро!

А я хотела встать пораньше и посмотреть, нет ли следов крови… Не вполне осознавая, что делаю, я вскочила с кресла. Забыв во что одета и как выгляжу после бессонной ночи, наклонилась к нему и спросила:

— Как вы себя чувствуете? Слышите меня? Если больно говорить, тогда сожмите мне руку. Один раз — это да. Два — будет означать, нет.

Он лишь взял мою руку и легонько сдавил. Я выдохнула с облегчением. Значит, ему легче и врача вызывать не придётся.

Заметив его взгляд, я вдруг осознала, что стою в одной ночной рубашке. Мысленно обругав себя (нашла, о чём думать, когда человеку плохо!), может его жажда мучает...

Снова обратилась к нему с вопросом:

— Пить хотите?

Он попытался ответить вслух, но раздался лишь стон. Разбитые губы явно причиняли их владельцу боль.

Когда же он понял тщетность своих попыток, то вновь сжал мою руку один раз. Я направилась на кухню, наполнила стакан до краёв и вернулась к дивану.

Пить незнакомец смог лишь, после того как я помогла ему немного приподнять голову. Осушив всё до капли, он откинулся на подушки.

Пытаясь выяснить, как он себя чувствует, я вернулась к прежним вопросам.

— Как вы? Вам плохо? — я замерла, ожидая ответа.

Он сжал мне руку один раз. Значит плохо.

— Что болит? Лицо?

И опять сжатие один раз.

— А ещё что-нибудь болит?

Я так и стояла перед ним, задавая вопросы. Ответы, на которые, в большинстве, сводились к одному "да". У него болело всё, руки, рёбра, спина… Как он вообще остался жив — загадка. Дав ему ещё две таблетки обезболивающего, я помогла ему добраться до уборной...

Спросила его:

— Я сейчас приготовлю Вам бульон, сможете подождать пол часа? — спросила .

В ответ он еле заметно кивнул в знак согласия.

Быстро пройдя в свою комнату, я переоделась в тёмно-синие джинсы и белую футболку с длинными рукавами, расчесала и заплела волосы в длинную косу.

По пути в кухню я взглянула на себя в зеркало и ужаснулась: из отражения на меня взглянуло бледное создание с заспанными глазами.

Неудивительно, что мужчина смотрел на меня, как на привидение. Умывшись и почистив зубы, я вышла в коридор. На фоне светлой стены, рядом с дверью, виднелись бурые, смазанные и засохшие пятна крови.

Вернувшись на кухню, я взяла тряпку, смочила её водой и стала вытирать следы на стене. Повезло, что стены покрашены, а не заклеены обоями.

Цвет краски был нежно-персиковый, он придавал помещению без окон яркость и создавал иллюзию света. Закончив со следами, я вышла на улицу, посмотреть, замело ли дорожку к дому...

Только, одев дубленку, и взявшись за ручку, я услышала за стеной громкий лай Рекса.

— "Так! — мысленно сказала я себе. — Вдохни побольше воздуха и выходи, не трусь! ПОЗДНО пить Боржоми, когда почки отказали!" — и усмехнулась и отварила дверь.

После метели, всё вокруг искрилось на восходящем солнце. Снега насыпало почти по колено. У калитки стояли трое, среди них Макар.

Вновь вздохнув, я направилась к ним. Сердце у меня стучало, как у пойманной птички. Стараясь, иди медленно, я пыталась успокоиться.

Они явно искали моего ночного гостя и вряд ли стояли бы спокойно, зная, что он у меня. Это успокаивало… немного… Главное сейчас не выдать себя!

Подойдя к калитке, я кивнула им, спросив:

— Что нужно? — и посмотрела на них.

Все парни кроме Макара, были мне не знакомы.

Высокие, в чёрных дублёнках, короткие волосы и пристальный взгляд. Они рассматривали меня, а я их. Присмотревшись к ним, поняла, почему их лица привлекли моё внимание.

На скуле одного был синяк, этот след напоминал печатку на руке моего гостя. У другого был сломан нос.

— "Надо же! — мысленно усмехнулась я. — Он ещё и сопротивлялся!"

Между тем, Макар разглядывал меня очень пристальным взглядом, по коже побежали противные мурашки, словно от взгляда змеи.

— Что смотришь, Макар? Зачем пришёл? На улице не лето, хватит в гляделки играть! — возмутилась я.

Он ухмыльнулся и ответил:

— Кристина, и тебе привет. Ты мне не рада?!

— Я тебя не звала. Говори, зачем пришёл или уходи! — ответила ему.

Макар, зло, прищурившись, тихо ругнулся.

Я развернулась, собираясь уйти, но тут кто-то, приоткрыв калитку, и схватил меня за рукав дублёнки.

В ту же секунду Рекс кинулся вперёд на забор и придавил руку. Ответом был отборный мат и крики. Обернувшись, я увидела, что на этот раз досталось от Рекса Макару.

Он был в бешенстве:

— Мать твою, убери собаку! Б… ь она у тебя не нормальная!!! С.ка!! Убери! Б… дь......!

Оттащив Рекса, я обернулась к незваным гостям:

— Сам виноват! Знаешь же, Рекс у меня злой! Тебе жить надоело?!

На шум высыпали соседи, все галдели и спорили. Шум был такой, что даже ругань Макара стало не особенно неслышно.

Побелевший от боли Макар тяжело дышал, с ненавистью глядя на меня, он обратился ко всем собравшемся:

— Народ! Тише! Я хочу спросить всех. Вчера ночью пропал мой друг. Кто-нибудь его видел или знает где он? Скажите мне?!