Дура полная!

Часть 1

Глава 2 Была, не была!

Проснулась я рано, еще раз удивляясь, как работает мой внутренний «будильник», а может просто привычка вставать в одно и то же время на учебу, а потом и на работу… Моя новая подружка еще крепко спала рядом со мной на надувном матрасе, который мы вчера купили вместе с ней, чтобы хоть где-то было поспать в моей новой квартире. Я, пользуясь моментом рассмотрела внимательно ее внешность. Она спала, свернувшись калачиком, смешно приоткрыв пухленькие губки, отчего были видны белоснежные, ровные зубки, как с рекламной странички гламурного журнала. Красивая какая, а так грубо и бестактно с ней поступали ее мужчины…

Татьяна поведала мне свою историю, которая глубоко потрясла меня, потому что у меня и в мыслях не было таких страшных невероятных происшествий в жизни.

« Родилась я в маленьком селе, под Азовом. Мама у меня была первой красавицей на деревне, а папа — самым хулиганистым задирой, но тоже красавец и любимец у местных девчонок. Он был намного старше мамы. После армии, напившись до чертиков, отмечая свое увольнение из рядов ВДВ, он явился на танцы, которые были обязательным атрибутом в местном клубе по субботам. Там он увидел мою маму, которой на момент их встреч исполнилось всего пятнадцать лет. Как они сразу оказались в его постели, подробностей не знаю, но свадьбу пришлось организовать сразу, спустя некоторое время, потому что в деревне не принято было делать никаких абортов, тем более в раннем возрасте. Я родилась благополучно в полной, практически нормальной семье. Папа «взялся за ум», работал водителем у председателя колхоза, мама же — занималась моим воспитанием и мелкой работой по дому, потому что основными женскими заботами занималась моя бабушка, а дед уже был на пенсии и пропадал в огороде и уходе за многочисленным домашним скотом.

Хочу заметить, что мама прекрасно пела и танцевала еще в школьном кружке самодеятельности. Поэтому, спустя некоторое время, стала отпрашиваться в клуб, чтобы продолжить занятия на сцене, тем более, что ее всячески «подстрекала» на это ее свекровь, которая очень гордилась красотой и талантами своей невестки. Папа ревновал, конечно маму, но не настолько, чтобы препятствовать ее любимым занятиям, а уж то, что он безумно любил маму и просто счастлив от обладания самой красивой девушкой на селе, говорить и не надо.

Проблемы во взаимоотношениях начались после того, как маму начали приглашать на сцену более высокого уровня — на городские и затем областные конкурсы самодеятельных коллективов.

Однажды, в городе «N” маму «заметил» устроитель конкурса красоты, так по крайней мере он ей представился. Напомню, что мама была еще очень юна и не обладала опытом разоблачения ловеласов (папа не в счет — он сразу женился!), поэтому сразу «повелась» на комплименты и обещания райской жизни и успехов на поприще фотомодели. Как она смогла бросить папу и меня на произвол судьбы, я не знаю, но факт ухода матери из семьи, я не помню точно, так — лишь смутные обрывки памяти, слишком мала я тогда еще была. Они развелись официально, после чего отец сразу женился вновь. Но только не по тому, что опять влюбился — просто в деревне очень стыдно было такому «красавцу», жить брошенным женой. И не важно, что все знали, что моя мамка «загуляла с городскими, шлюха неблагодарная!», в семье нужна была ей замена. И она отыскалась очень быстро — соседская девчонка, давно и страстно вздыхающая по папе. Соседи дружили семьями и давно мечтали породниться, так что папе долго не пришлось выбирать себе новую жену. Но маму он продолжал любить. Часто напиваясь вдрызг с друзьями, он приходил домой, закрывался в моей спальне со мной и, в пьяном бреду, обнимая и целуя меня, называл именем мамы. Я подрастала и уже перестала удивляться, что папа целует меня часто в губы, как взрослую, но так, чтоб никто не видел. Мое полное сходство с мамой доказывать не надо — это было очевидно по тому, что моя мачеха — тетя Галя, в порыве гнева на меня за небольшие детские шалости, называла меня чертовой «Катэрыной», так звали мою маму теперь за глаза, припоминая ей ее «творения». Не очень «жаловала» меня тетя Галя, тем более, что злилась на меня еще и за то, что никак не могла забеременеть от отца, ведь спал он с ней в постели очень редко, только в период глубокого запоя, видимо даже не понимая, с кем спит, потому, что произносил при этом только имя моей мамы.

Время моего взросления прошло незаметно. Папа восхищался моей красотой и умом (училась я легко и хорошо), а мачеха — всячески старалась унизить и оскорбить меня, за что я возненавидела ее. Бабушка держала стойкий нейтралитет, не желая вмешиваться во внутренние дела семьи. А дед к тому времени был до того стар, что даже не обращал на нас никакого внимания, только сидел на завалинке и курил свою трубку — чисто «Дед «Щукарь»!

На выпускной вечер в школе, папа купил мне почти что свадебное платье, такое же, как было у мамы на свадьбе, судя по сохранившейся у папы в портмоне фотографии. Я точно была самой красивой выпускницей — со мной хотели потанцевать все парни на вечере. Буквально становились в очередь, а я была не «седьмом небе» от счастья. После вручения аттестатов, танцев и легкого безалкогольного застолья, мы все намеревались прогуляться вдоль берега моря. Это была давняя традиция в селе — выпускникам школы встречать рассвет глядя, как солнце поднимается, будто бы с восточной стороны моря, это выглядело так красиво… Домой меня никто не провожал, потому что мой папа, невесть откуда появившийся на берегу, сам взял меня под руку, и сказал моим кавалерам: «Всем — привет, вы свободны!».

Что у него, немного пьяненького было на уме, я даже не думала, подумаешь — строгий папа беспокоится за честь и достоинство своей дочери, ведь случаев потери «девственности» после выпускного вечера, особенно в деревне — хоть отбавляй! Было прохладно, потому что наш выпускной проходил сразу после девятого мая, ввиду приближающейся у нас в регионе уборочной кампании. На селе всегда рабочие руки в дефиците, а наши ребята работают наравне со взрослыми сразу по окончании средней школы.

Почему папа повел меня домой огородами, я не удивилась — так было гораздо короче идти по тропкам, знакомым мне с детства — по ним я бегала из дома до моря и обратно, сокращая путь. По дороге папа все время обнимал и целовал меня в губы, стараясь прижаться ко мне как можно крепче, называя при этом своей ненаглядной девочкой, своим цветочком. Я уже было начала волноваться, что папа уж слишком странно прикасается ко мне… мне бы бежать от него, тем более мы находились уже на территории своего огорода, до дома было — рукой подать, рассвет уже полностью вступил в свои права… Проходя мимо стога сена, оставшегося для нашей скотины еще с прошлого года, отец подхватил меня на руки и завалил на этот гребаный сеновал… Я ничего не смогла сделать, защищая себя от сошедшего вдруг с ума отца — он накрыл меня длинным подолом моего платья, сковав мои руки одной своей левой и… сама понимаешь, что натворил со мной. Мне было очень больно, гадко, я пыталась вырваться, кричала, просила о пощаде, но… По окончании своего гнусного дела, отец откинулся на сеновал и захрапел на всю округу… А я сидела и ревела в голос, глядя на окровавленное, рваное выпускное платье, размазывая по щекам остатки своего красивого макияжа, который мне мой добрый папочка разрешил нанести впервые в жизни.

На мой рев прибежала мачеха, видимо услышав, когда выгоняла корову на пастбище. Она сразу поняла, что произошло. Как она обзывала меня, обвиняя во всем мою негожую кровь, била меня по щекам и по груди! Крик ее услыхала бабушка, тоже прибежала и… молча смотрела, как ее невестка лупит свою падчерицу, ее родную внучку… А отец, очнувшись от крика своей супруги, только моргал и тряс головой, словно ничего не понимая.

— Вон из нашего дома, шалава, пусть будет проклята на века Катэрына Ромашкина!»

Услыхав эту фамилию, я напряглась… Это ведь моя фамилия… Может быть мы с Танюшкой родственницы? Но решила пока не перебивать ее, пусть выговорится, может хоть этим облегчит свои страдания, хотя от такого, я не знаю что может успокоить…

«Я, закрываясь руками от побоев тетки Гали, буквально поползла в дом, чтобы… ну не знаю, что я могла совершить с собой, в таком я была отчаянии. Но меня встретил там, всегда молчавший доселе старенький дедушка, он поднял меня, поставил на ноги, а мерзкой моей мачехе крикнул в лицо: «Цыц! Курва, не позволю порочить дитя! Заткнитесь все навеки вечные! Все останется только в семье, иначе сам порешу вас всех тут своей нагайкой!». А меня повел в «банную», сначала уложил на лавку, а затем принес мне чистые вещи, белье и горячую воду, помыться: «Ничего, Танюха, потерпи немного, сделай тут, все что девице нужно, а я пошел»… Пока я мылась и переодевалась, «там» что-то произошло. Теперь я слышала крик бабушки, и громкие причитания тетки Гали. Дедушка умер, не доходя до своей любимой завалинки, видимо не выдержало его сердечко такого страшного происшествия, случившегося в его семье.

Пока все готовились к похоронам деда, папа куда-то пропал, а на меня не обращали никакого внимания, будто меня и не было вовсе. Дело было в воскресенье, но похоронная служба, как и везде работала и у нас в селе, без выходных, к понедельнику уже все было готово к захоронению. И тут к нам во двор зашел сотрудник отца, принесший нам еще одну страшную весть — нашли моего отца, который повесился в гараже нашего председателя колхоза, на своем бывшем «рабочем месте».

У меня был не просто шок, я не знала что делать мне, совсем еще юной, «деревенской красавице» оставшись наедине со своим позором. Не смогла не поделиться страшными известиями со своей старшей подругой Зиной, которая уже успела выйти замуж, по залету от своего Андрюхи. Зинка давно «просвещала» меня в интимных вопросах, о которых мне не у кого было узнать так подробно, ведь мамы родной со мной рядом не было, а мачеха не сильно баловала меня своим общением, особенно на такие темы. Зинка и посоветовала мне «рвать когти « из дома, пока меня не «порешили» за содеянное, считая меня виновницей в этом происшествии:

— Не хрен было «сосаться» со своим долбанутым на всю голову, от любви к своей Катэрыне, папаши. Я предупреждала тебя, что это ненормально, а ты: «Он так выражает свою любовь», к кому любовь? Понятно, что к телу твоей матери, а не к тебе, как дочери, лично! Давай, собирай по тихому свои манатки и двигай в сторону Ростова, город большой, с твоей внешностью вмиг найдешь себе какого-нибудь «папочку», проживешь безбедно, купаясь в роскоши и любви. Тебе прямая дорога — по стопам своей матери!

И вот я так и поступила. Приехала в большой город и поняв, что поступила очень поспешно, ничего не обдумав. Где мне жить, как питаться? Денег совсем мало, только то, что сумела добыть из своей копилки, куда время от времени подкидывал мелочь отец. Долгое время днем гуляла по городу, а на ночь устраивалась на лавке вокзала, пока однажды меня не «зацепил» милицейский патруль:

— Что это ты, барышня тут часто попадаешься мне на глаза? Откуда и куда направляешься? Может тебе пора уже в «кутузку», за бродяжничество?

Конечно, я очень испугалась и, выдумав байку, что меня выгнали из дома мои родители — алкоголики, стала попросту просить у них помощи. «Добрые дядечки» помогли — отправили меня к тетке Тамаре «отдохнуть и подкрепиться». «Тамареска», так называли ее менты, сразу отправила меня в ванну, где я впервые за много дней смогла помыться, затем накормила меня, да и сопровождавших меня стражей порядка своим, как оказалось знаменитым борщем. От еды и воды я совсем сомлела и заснула прямо там, в кухне на диванчике. А очнулась от того, кто кто-то нагло «лазил» по моему телу, снимая с меня и без того скудную одежду, в виде Тамарескиного» огромного халата, чистого, в отличие от моей одежды, давно не видевший воды с порошочком. Кричать не было смысла, я и так поняла, что «попалась, как мышка в клетку».

Рассказывать, как стала «содержанкой», я не буду. Просто однажды, тот же «Добрый» дядечка, забрал меня от тетки Тамары и познакомил с Виктором, тем, который вчера… Я почти год жила на съемной для меня лично квартире. Виктор забавлялся со мной, как с сексуальной игрушкой, оплачивая и жилье, и еду, и одежду для меня. Мало того, у меня был личный стилист-парикмахер, модельер и водитель. Жизнь моя потекла в красивом обрамлении, мне нравилось все, что со мной происходит, пока… Тот же «добрый» дядечка не явился ко мне на квартиру за «долгом». Какой долг? Да за устроенную им для меня жизнь, в качестве содержанки Виктора. Нет денег — плати натурой, и ни-ни своему! Иначе пущу по рукам, а руки бывают и не такими «ласковыми», бывают и со СПИДом… Что мне оставалось делать, он же «власть», мало ли что сможет сотворить с моей жизнью. Его «извращения» надо мной не шли ни в какое сравнение с тем, как «любил» меня Виктор, но я никому не могла пожаловаться… Просто терпела, пока однажды не почувствовала, что беременна. Приступ токсикоза произошел у меня во время постельных «игр» с ментярой. Меня вырвало прямо на него, я даже не смогла удержаться.

— А не беременна ли ты, красота моя? Если так, то по-быстрому избавляйся от этого, мне ты с пузом не нужна, да и Виктору тоже, я знаю, как он к своим «отпрыскам» относится, ха-ха-ха! Деньги есть? А то я тебе не спонсор, сама выкручивайся, могу лишь телефончик эскулапа дать, он с тобой в миг справится… и опять будем мирно жить. Давай, звони, пусть займется твоей проблемой.

Деньги у меня были только на очередной платеж за квартиру, я их и взяла на «операцию». А Виктор как раз уезжал на отдых с семьей за границу. Я еле уговорила квартирную хозяйку подождать с оплатой, но она все равно позвонила и доложила Виктору, что я задолжала ей. В общем, по приезде Виктора, я рассказала ему, что вынуждена была избавиться от нежелательной (ему, конечно)беременности, потратив деньги на это… а остальное ты, наверное слышала сама...».

Мы долго молчали, думая каждая о своем. А я никак не могла успокоиться и смириться с ужасом, который произошел с моей новой подружкой. Я просто обязана ей помочь, разве вы не поступили бы так, как я? Денег нам на первое время хватит, а ремонт? Да, что у меня рук нет? Да и мои друзья по работе,

по детдому, разве не помогут, если Наташка Ромашкина попросит их об этом? Кстати, а ведь Татьяна тоже — Ромашкина, интересно, совпадение или родня? Нужно как-то это выяснить, но не сейчас, пусть отдохнет пока, потом, поглядим...