Берега надежды

Каждый летний вечер, на берегу обветшалого, поросшего камышом пруда слышен горький и пронзительный птичий крик. Своим дрожащим тембром он будит мирную тишину этого пруда и вырывается за просторы редкой лесной полосы. Он летит в сторону запада, где в пару километрах от пруда стоит обжитый и весьма разросшийся сектор жилых домов. Этакий спальный район, куда съезжаются люди, чьи доходы позволяют подарить этой земле большой роскошный особняк или поместье. Это место давно уже было примечено, одним забытым чиновником. Как то несколько десятков лет назад он выстроил здесь дачу, а позже и вовсе переехал туда жить, ссылаясь на очень «мягкий воздух», который, надо признаться, был очень чистым и свежим, наполненным нотками хвойного леса. Затем тут основались и другие его родственники, и через несколько лет, это место уже можно было смело назвать пригородом. До города было рукой подать, а жить в городской суматохе прельщало далеко не каждого. Время шло, и это местечко хорошо обжилось людьми, появились магазины, дороги, в общем все, что необходимо для нормальной жизни.

В один летний вечер, когда жара уже опустилась на тяжелую хвою, и вся природа застыла в последних багровых лучах солнца, пролетала мимо та самая птица. Он облетала крыши домов, то набирая высоту, то расправляя крылья, медленно планируя над самыми окнами. Устав, она решила передохнуть на железной, витой формой плюща изгороди, а именно на меленьком балкончике второго этажа. Птица очень внимательно уставилась в большое окно, из которого вырывался свет, сквозь маленькие дырочки штор. Это очень увлекало птицу. Но она сидела и ни чего не подозревала.

А за шторами, из гостиной бил тусклый, но приятный коричневатый свет, слегка освещая спальню. Они лежали на огромном мягком пуфе, который растекшись по полу, оставлял достаточно пространства для двоих. Она гладила его тонкие, легкие волосы, перебирая в руке и приятно щекотя голову, смотря не в глаза, а на переносицу, словно не хотела встревожить его помутневший на мгновение рассудок.

Его одухотворяла пустота ее души, она пленила, заставляла нервно сжимать пальцы в кулак. Столько всего произошло за последнее время, беспокойные мысли сильно истощили изнутри, а она являлась для него пристанищем, бездной, которая поглощала все его порывы злости, радости, отчаяния. Он погрузился в состояние глубокого умиротворения, отдавшись пустоте и молчанию. Он, совсем давно забыл про то, что год назад этого человека не было в его жизни, а сейчас видит в ней спасение. И как он обходился без ее присутствия? Откуда черпал силы? За что боролся каждый день?

Мысли сумбуром небрежно ложились друг на друга, смешиваясь создавали сладкий бред, как опиум пьянивший его отравленное состояние. В это трудно поверить, но сейчас он был счастливее, чем когда либо, за последние месяцы.

Ты лучшее, что со мной есть и будет — томно и тихо сказал Ник. Я люблю тебя, и мои чувства сильнее, чем когда либо.

Ах так!? А раньше что? — светло улыбнувшись и опустив на него свой искрометный добрый взгляд, сказала Юля.

Ты пойми, я осознал это только сейчас, когда моя жизнь круто изменилась, привычный ход событий поменял русло. Ты, ты начинаешь понимаешь жизнь такой какая она есть, когда все круто меняется, когда вырываешься из привычной рутины, даешь волю эмоциям. И все переворачивается, лишнее улетает как луковая шелуха, а остается то, что по истине твое, на веки. Это ты. Ник говорил это так, словно больше никогда не увидит ее.

В этот момент его овеял страх потерять то, чем больше всего дорожит. Эта мысль как то навязчиво вдруг засела в голове, и он несколько минут пытаясь отпустить эту дурную идею, не мог сосредоточиться на чувствах. Но в этот момент она сказала то, что разбудило его сознание, словно всплеск холодной воды по голому телу:

Давай уедем от сюда? Сказала Юля, словно эта идея только сейчас поселилась в ее голове. Уедем от этой жизни, скажем в Москву. Ну что нас держит? Твоя работа? Последние месяцы ты сам не свой от этой ужасной работы. Вечно гонишься, бежишь зачем то, договоры, встречи, планы. Это все так насело на тебя — поднимая на него свой беспокойный, полный озабоченности взгляд прошептала Юля.

Ник поднялся, и пошел к окну. Птица, испугавшись приближения, вспорхнула и улетела. Уехать? ДА как я могу? У меня столько запланировано, я не закончил два проекта, а сверх того, эта затея с инвесторами, если я не дам разрешение на строительство, а эти рекламные счета, срок заканчивается, а у нас нет денег, налоги… Да что это в конце концов, бросить это значит потерять работу. ТЫ в своем уме? Я к такому не готов.

Ну… — многозначительный взгляд не пропал с ее лица.

Я думал тебе нравиться такая жизнь. Я так стараюсь, что бы у нас было все не как у всех, придумываю дурацкие идеи как провести выходные и праздники, выбираю друзей, которых привожу к нам в дом. Я даже престал для тебя курить. Почему ты хочешь уехать, я не понимаю? — все сильнее и сильнее его тон в беседе принимал вид недоумения и удивления.

Не то что бы я хочу все бросить, нет. Мне нравиться такая жизнь, и я готова прожить ее здесь, лишь бы тебе было хорошо. Но в этом то и вся проблема. Я не могу смотреть, как все вокруг съедает тебя изнутри! Ты уже не тот, с кем я познакомилась год назад. Что-то очень быстро меняет в тебе лучшие стороны, то, за что я тебя так сильно полюбила и до сих пор люблю. Но ты меняешься, и причина тому твоя работа, окружение и даже город. Я хочу, что бы мы просто отдохнули от злого мира, от нудной рутинной жизни. — В голосе Юли было что-то умоляющее.

Но ведь мы просто можем уехать куда то отдохнуть, куда ты только захочешь. Дай мне несколько дней, я решу все проблемы и мы улетим в другую страну. Ну куда ты хочешь? — Испытующе и с надеждой спросил он.

Я не думала об этом, но нам определенно нужна разгрузка.

Разгрузка. Разгрузка, она конечно нужна, но не сейчас, не подходящее время. Ты сама подумай, ну уедем мы, поживем с месяц, и что дальше?

Просто эта мысль недавно родилась во мне. — Тихо и с примирением ответила она.

Но что ты имела ввиду, когда говорила про меня?

Ничего серьезного милый, я просто очень сильно люблю тебя и беспокоюсь, что бы у нас было все хорошо.

— Она посмотрела в его уставшие глаза и улыбнулась так легко, что Ник отпрянул от насевшего в эти минуты напряжения, и улыбнулся ей в ответ. Он поцеловал ее так страстно, передав в этом объятии все чувства искренней любви и привязанности, и они медленно перебрались с мягкого пуфа на большую просторную кровать, где дали волю своим уже давно поджидавшим их обоих, желаниям телесной близости…

После долгой, нудной и бессонной ночи, Ник наконец то покинул свою постель. Ночь выдалась тяжелой, казалось, что темнота высосала из него все соки, и словно намоленый утренний свет слегка вернул его тело к жизни. Ему казалось, что больше никогда не уснет, стоило лишь вспомнить эти бесконечные минуты, замедленные ночной жарой, которая дополнила всю удручающую картину ночной дуэли самим с собой.

Последнее время, он все чаще стал чувствовать себя неладно. Нехватка сил ноюще засели в жилах, а к тому же мысленный сумбур, а порой и вообще безмыслие еще сильнее давили и удручали.

Днем, в суете работы, машин, людей, он отвлекался от оков раздумий, но стоило лишь остаться наедине, как тут же возвращался в свой привычный мир негатива и медленно в нем погибал.

Самым странным, на его взгляд было то, что он знал как вырваться из этой рутины, снова стать тем харизматичным, веселым юношей, каким знало его окружение. Но не пытался. Может быть не мог, но вероятнее всего не хотел. И эта боязнь, некогда искрящейся чистой души Ника, за то что вся обстановка, окружившая его, вовсе даже и не плоха, а очень даже по нраву, не выходил за пределы его разума. Его, по натуре, сильный характер, в смешении с образцовым воспитанием, не позволяли, даже на минуту рассказать кому либо, о своих переживаниях, слабостях. Даже самые близкие люди едва ли когда то могли удостоиться аудиенции с Ником, о его проблемах, тем более психологического толка. А на любые вопросы, он отвечал заученную и банальную фразу: «У меня все отлично».

Разумеется, это очень мешало ему. И порой, даже самая не свойственная и причудливая мысль, могла отравлять его внутреннее состояние неделями, а то и месяцами. Например, разбитый сувенир от покойной тетушки, или забытые часы, подарок отца на день рождение, могли глубоко насесть на него и подолгу не отпускать.

Это не было похоже на паранойю, или психическую придурь, скорее это был недостаток уж слишком чувственной и ранимой натуры Ника.

Но все это, до недавнего момента, было не более, как личные переживания, которые на показ, ни коем образом не выставлялись. А сейчас, словно все эти проблемы переполнили его, и с треском вырываются наружу, отскакивая в окружающих. Жена, родители, друзья, все они стали замечать что Ник, стал более, угрюмым и рассеянным.

И все хотели понять причину его печали. Родители, все чаще приезжали в гости, устраивали как бы спонтанные ненавязчивые беседы, расспрашивали о планах на будущее, о личной жизни. Но сухие, вполне взвешанные ответы сына, не чуть не позволяли приблизиться к разгадке.

Друзья последнее время все чаше огорчались его уклончивыми отказами, поехать куда нибудь, развлечься. Лишь изредка Ник делал исключение, и в компании близких друзей уезжал за город на дивное озеро, куда стекается большая часть города жаркими выходными. Но и то, только по причине, сильной любви к воде, оставшейся еще с раннего детства, когда он всерьез занимался плаванием.

Лишь любимая жена Юлия, могла разделить с ним, даже ей не понятный душевный коллапс Ника. Она старалась не спрашивать о его проблемах на работе. Заранее беспокоилась о его желаниях, начиняя от вкусного ужина, заканчивая их сексуальной жизнью. Она верила, что еще пройдет немного времени, и Ник станет прежним, что вот-вот, проблемы на работе уладятся и он воспрянет, купит билеты в самый теплый уголок этой земли, и там они растают в нежной искренней любви, и забудут про все, что тяготит здесь.

Но не смотря на все, ей тоже было тяжело. Житейские проблемы не в счет. Ее беспокоила мысль, что их молодой брак еще столь не крепок, как созревший одуванчик, стоит дунуть, и все улетит, стоит какой нибудь проблеме встать у них на пути, и семейная жизнь оборвется.

А Ник, он конечно любит ее, и наверное не думает о возможном разрыве отношений, но как это ничтожно мало для молодой неопытной девушки, которая, ко всему этому давно брезжит мыслью о ребенке.

Рождение маленького чада, было бы сильным скреплением их брака, и не только. Она давно мечтала о детях, и видела в Нике идеального отца. Но его поведение, ставило под сомнение и эту чистую и искреннюю мечту Юли.

Вся эта обстановка застыла между ними уже не первый месяц, и медленно но верно разбивала ту теплую атмосферу, которая жила с ними в первый года их брака.

Кризис молодой семейной жизни сказали бы вы. Возможно так оно и есть. Но события, которые развернутся в жизни супругов, едва ли можно назвать случайностью.

Отматывая время назад, на каких то два месяца, идя по оживленным улочкам Москвы, мы увидим довольно высокое здание. В нем работают десятки разных фирм, агенств, компаний, и всех их объединяет одно — недвижимость. Мы подходим к автостоянке у входа, мимолетно окидываем взглядом преимущественно дорогие автомобили, но не придаем этому особого значения, прекрасно представляя род деятельности и доходы потребителей в этих фирмах, не говоря уже о самих служащих в этом громадном «доме недвижимости». Заходим внутрь и первым делом открываем для себя оптимистично и по-деловому настроенных посетителей. Персонал услужливо провожающий вас обнадеживающим взглядом, словно говорящим: « Нет, вы не зашли сюда случайно, желаем вам успехов и продуктивной работы». По крайней мере, когда на меня смотрят таким взглядом, я тут же пронизываюсь духом дипломатии, держу выше подбородок и всеми силами стараюсь удержать на лице заинтересованность и презентабельную строгость, что бы невольно ни кого не разочаровать своей растерянной незадачливостью. Мельком осматривая обстановку мы преследуем цель — найти лифт и как можно быстрее подняться на нужный этаж, что бы не злоупотребить вниманием персонала у входа и уж точно не услышать вопроса « Вам чем-нибудь помочь?» Ну уж нет, мы твердо знаем, чего хотим и поэтому спешим в лифт. Как оно обычно бывает вместе с нами в лифт войдут еще несколько человек, которые отвлекшись на телефонные разговоры, вряд ли вас заметят, а просто нажмут на кнопку нужного этажа. Поднявшись на 17 этаж, вы выйдете из лифта, и тут же заметите вывеску «Оазис». Поняв, что это то, что вам нужно, вы на секунду окинете себя взглядом, и откроете дверь.

Так вот за этой дверью, за большим количеством офисных закоулков, компьютеров, и людей за ними сидящими, есть кабинет. Он очень просторный, имеет два больших окна, из которых видно красивую панораму города, большой длинный стол для переговоров. Другой стол, по — меньше, но с компьютером и мелкой канцелярной утварью стоит в углу. Полки, набитые папками и бумагами. В целом аскитичный офисный кабинет, разве что несколько картин немного разбавляют обстановку строгой офисной классики.

В желтом, слегка — багровеющем свете, жаркого майского вечера, в этом кабинете сидит Ник. В руках у него какая — то документация, содержащая итоги сегодняшней работы, принесшей, нужно отметить, не малую выгоду компании. На его уставших глазах легко читается простодушная ухмылка. Рабочий день подошел к концу, и Ник уже думает совсем не о работе, а о том, как вернется домой и увидится со своей супругой Юлей, по которой уже успел соскучиться с минувшей утренней разлуки. Он думает, как по пути, заедет в винотеку и купит пару бутылок дорогого вина. Затем заедет в цветочный магазин, и купит большой букет красных роз, или орхидеи, он не решил еще. Все это он крутил в голове весь день, и переживал, что это может быть слишком банальным для празднования первой в его жизни годовщины свадьбы, но ни чего другого придумать не мог, и остановился на этом, оправдывая себя, что ни когда не отличался оригинальностью в этом деле. Затем он отбросил эти мысли, что бы собрать кое какие бумаги в папку, но в этот момент зазвонил телефон.

— Да да дорогая!

Я еще на работе, сейчас собираюсь уже домой. Сегодня немного дольше, чем обычно, но я быстро.

Все целую. Пока.

Одухотворенный это короткой беседой с Юлей, Ник быстро схватил папку в руки, окинул взглядом свой кабинет, стукнул пяткой о пол перед дверью, как он это обычно делает, и покинул здание.

Тем временем, дома его ждал небольшой сюрприз, по случаю годовщины. Юля еще с обеда принялась готовить праздничный ужин. Весь дом был наполнен ароматами кулинарных творений, которые она исполняла просто восхитительно.

Юля решила позвать к ужину родителей Ника, и свою маму. Она ни чего не говорила про это Нику, который даже не подозревал, что будет кто — то еще. Но Юля так мечтала о семейном единении, что пользовалась малейшей возможностью собрать близких вместе.

По дороге домой Ник заехал всюду, куда планировал. Все время он твердил себе, что — то вроде « все могу, все успеваю» словно мотивировал себя, а может просто был доволен, как это лихо у него получается, всюду и везде успевать. Ему казалось, что все вокруг смотрят на него и улыбаются в след.

Ник ехал быстро, что бы по быстрее оказаться дома. Ни кому не уступал, мгновенно объезжал другие машины, и стремительно входил в повороты. И так, не заметив городского пути, он выехал на полупустую прямую, ведущую прямо к дому. Поднажав на газ, и ускорившись еще сильнее, Ник даже не думал о дороге, просто задумчиво, как под гипнозом смотрел в одну точку впереди. Но на дороге резко, как из ни откуда появилось что то черное.

Бум — послышался глухой стук о бампер машины. Ник тут же затормозил и выскочил из машины. На дороге лежала серая кошка. Она из последних сил несколько раз, дергаными движениями с жутким пронзительным визгом попыталась убежать, но через несколько секунд бездыханно свалилась на асфальт. Из ее горла еще доносились хриплые отдышки.

Ник в сильнейшем оцепенении смотрел на эту ужасную картину, виновником которой был сам. Он не знал, что делать, как помочь, просто смотрел и не моргал. Когда кошка полностью замолкла, Ник не уверенными шагами подошел к ней, посмотрел и сморщил лицо. У кошки было полностью пробита вся левая часть брюха, голова, голова сложно сказать, что от нее осталось. Ник побоявшись браться за тело кошки, быстро сел в машину, оставив все на своих местах, и поехал прочь. Он не превышал и 50 километров, словно крался по пустынной широкой дороге. Руки слегка тряслись, и обжимали руль очень сильно. Сердце стучало беспорядочно и сильно, он не мог даже на секунду отдалить эту страшную картину, кошка так и зависла перед глазами. Его забота и любовь к животным, просто терзала в этот миг изнутри.

Да почему? Подумал про себя Ник, как вообще так произошло.

Он, нехотя восстанавливал картину произошедшего у себя в голове, словно пытаясь найти момент, или причину, почему он так отвлекся, и не увидел кошку.

Ааа, тварь! Чтож ты выскочила! Тварь! — Ник закричал на всю машину, его злости и обиды не было предела.

Ну почему я! Почему сегодня, сейчас! Все настроение ни к черту! Все хорошо и тут на тебе!

Но потом, оторопев от своих же криков, Ник решил успокоиться, и забыть все, что произошло, просто принять это и жить дальше. В конце концов, у него сегодня праздник, он должен быть в форме. Он потрёс головой, слегка взбодрился и глубоко вздохнул.

Ладно, все хорошо, ни чего толком — то и не произошло. Пустяк. Забыли. — Уверенно сам себе сказал Ник, когда подъезжал к дому.

На улице заметно похолодало к вечеру, на траве выпала холодная роса, и намочила туфли. Обходя машину, Ник взглянул на бампер, и сразу же увидел небольшую вмятину. Посмотрев на нее с пару секунд, он отпрянул, и оглянулся.

Напротив, стояла машина отца.

Значит у нас гости — незадачливо отметил Ник и опустил голову. Это известие не очень обрадовало его. Весь день Ник планировал провести вечер вдвоем, он и думать забыл о родителях или друзьях. Слегка скривив губы, и нахмурив брови, Ник вошел за ограду, прекрасно понимая, что успешный день закончился, а череда не приятных сюрпризов успели омрачить еще не начавшийся вечер. Собака приветливо залаяла хозяину, но Ник не поприветствовал любимого питомца даже взглядом, а просто вошел в дом.

Поместье, которое вот уже год являлось уютным гнездом для молодожен, радостно встретило его. Огромная прихожая, пронизанная плавно закрученными дверными проемами очень расширяла пространство, создавая впечатление чего — то грандиозного, вдохновляющего. Светлые стены, имеющие примесь мягкого бежевого, очень гармонировали с высоким вычурным потолком, который радовал посетителей своей бездонностью. Вообще все поместье Ника словно рвалось вверх, во всяком случае, в визуальном плане, все было словно из облаков — воздушно. При этом не терялись уют и тепло, которое так нравилось посетителям. Каждый, кто хоть раз побывал здесь, непременно бы отметил, что и окна имели такое расположение, что в них можно было бы смотреть часами. Они, словно экраны, транслирующие очень интересные передачи, вновь и вновь манили своим видом, заставляя хоть краем глаза, что — то в них усмотреть, словно знакомый сериал.

Когда Ник разувался, мимо него прошел очень толстый черный кот. Его звали Слон. Не удивительное название, учитывая его исполинские размеры, он без труда мог сойти за небольшого пса породы французского бульдога, только еще длиннее, и с огромным пушистым хвостом. Этот кот безмятежно расхаживал в прихожей, делая вид, что ни кого не замечает. Его и вправду ни что не волновало. Он был столь ленив и неуклюж, что даже появление в доме соседского пса ни как не беспокоило его.

Ник взглянув на Слона, спонтанно вновь вспомнил ту кошку на дороге, но тут же отбросил эти мысли и взял кота на руки:

Да ты мой хороший — гладя по голове и под жирной пушистой шеей, сказал Ник. Кот лишь мило мяукнул в ответ, и будучи отпущенным, устремился в гостиную.

Ник слышал беседу, доходящую из гостиной, но решил еще на мгновение отсрочить встречу с родными и мигом проскользнул в ванную.

Меж тем Юля заметила присутствие Ника, но не как не могла понять, почему он не зашел в гостиную и не оповестил о своем присутствии. Она немного замешкалась перед родителями супруга, не зная, толи дождаться Ника, или же самой отыскать его. Ей так хотелось, что бы все было без задержек, стеснительных движений и не нужных слов. Этот вечер, по ее мнению, должен стать нечто вроде ступени, отправной точкой их полноценной семейной жизни. Разумеется, она очень волновалась, а действия Ника с первых мгновений рушат ее прозрачные планы.

Ник умывал руки, и смотрел на себя в зеркало.

Почему я не зашел и не поздоровался с отцом, не обнял маму, не поцеловал Юлю? На кой черт мне эта ванна? — сам себе задавал вопрос Ник. Помыть руки, я же только приехал с работы, брал кота. — быстро, сам себе, придумал вроде бы житейское и посредственное оправдание.

Ник, ты тут? — послышался негромкий голос Юли за дверью ванной.

Да да, я помыть руки, все грязные. Я просто в машине возился — быстро сказал Ник, и тут же ужаснулся сам себе. Он только что, гнусно и без цели соврал супруге, что — бы не выглядеть глупо, и оправдать свои, не совсем продуманные действия.

Соберись — внутренний голос, где то глубоко прозвучал в Нике.

Открыв дверь, он сразу же обнял обеспокоенную Юлю и начал целовать во все свободные места на ее лице. В губы, в лоб, в маленькие ямочки на щеках, даже в нос. Но все поцелуи были очень нежными и легкими, и не как не отпугнули Юлю. Она весело засмеялось, и тут же обрела кратковременный покой.

О да, это тот Ник, которого я знаю — с умиротворением подумала про себя она.

Я позвала твоих родителей к нам, они там в гостиной. Просто знаешь, решила, что так будет лучше.

Серьезно? — Ник изобразил на лице лукавое удивление, что — бы не испортить атмосферу сюрприза.

Ага, мы все время про тебя говорили, наконец — то ты дома, а то мне, не много не по себе.

Ну, моя мама кого угодно смутит своими расспросами — предупредил Ник, когда заходил в гостиную.

Вот уже несколько месяцев Ник поддерживал связь с родителями лишь по телефону, не смотря на то, что жили они в одном городе. Его мама Надежда Сергеевна, видная женщина этого города, работала на местном телевидении, руководила финансовой деятельностью рекламы, и всегда была на виду. Она имела довольно мягкий характер, была очень сентиментальна и спокойна. Ее доброта, лучезарная улыбка, умение вести себя на публике и другие свойства светского человека, позволяли ей легко находить общий язык с людьми, что существенно облегчило ее продвижение по карьерной лестнице. Она рано вышла замуж, но рождение Ника, и семейная жизнь не навредили ее амбициям. Добившись значительных успехов в карьере, она никогда не забывала про семью. Единственный сын Ник, был самым дорогим подарком судьбы, который она окутывала всей своей материнской любовью. Нельзя сказать, что Ник был избалован вниманием матери, но той любви, которую дарила ему Надежда Сергеевна, было предостаточно.

Когда Нику исполнилось 18 лет, он покинул семейный дом, и уехал учиться в Англию, навсегда оставив родителей одних. Надежда Сергеевна очень болезненно переживала отъезд сына, и долго не могла привыкнуть, к его отсутствию. Позже, она часто летала в Англию, навещала Ника, но это были кратковременные свидания, и больше недели они не длились. Ей оставалось лишь ждать, когда Ник вернется. Но по прошествии нескольких, лет, когда Ник вернулся в родной город, Надежда Сергеевна ни как не могла установить прочной связи с сыном. Он быстро получил работу, и брезжил мыслями о скорейшем подъеме по карьерной лестнице, постоянно пропадал на работе, научных конференциях, семинарах, командировках. Было бы правильным сказать, что Ник был холоден к материнской заботе, и не ценил ее по достоинству. Порой, по юношеской глупости, он раздражался, как ему казалось, от излишнего внимания матери, и ни как не отвечал взаимным теплом.

И даже когда Ник стал семейным человеком, все равно не испытывал желания навещать родителей. Его безразличие причиняло сильную боль матери, она очень сильно переживала, не спала ночами, и иногда была переменчива в настроении, стоило лишь вспомнить Ника.