ДЕРЖИТЕ ЕЕ!

-Слушайте, ведите себя прилично! Вот молодежь пошла! Ни стыда, ни совести! – пожилая женщина встала со своего места в электричке и пошла в другой конец вагона.

Время было позднее, вагон почти пустой. Молодая пара, к которой она обращалась, продолжала обниматься, не обращая ни на кого внимания. Девушка сидела у юноши на коленях, обхватив его за шею, а он уткнулся лицом ей в грудь, запутавшись в ее длинных волосах, и ничто не могло нарушить эту идиллию.

-Наша остановка. Пора выходить, — произнесла девушка, вглядываясь в темноту за окном.

Парень с девушкой встали и поспешили к выходу. Перрон встречал их хрустящим под ногами снегом, искрящемся в свете фонарей. После электрички было зябко и неуютно, и парочка торопливо засеменила по скользкому тротуару в нужном направлении.

-Приехали наконец! Где вы так долго шляетесь? – встретила их в дверях мать Лены, — Завтра же на работу! Опять не выспавшись поедете.

-Ничего, мама, не переживай. Выспимся. Мы поужинаем, и спать. Дима, мой руки и проходи на кухню, — обратилась она к своему спутнику, жестом показывая, куда повесить пальто. Прихожая была маленькая и тесная, впрочем, как и все остальное в стандартной «хрущевке».

Вот уже несколько раз Диму оставляли ночевать у Лены. Складывалось впечатление, что мать Лены не вмешивалась в дела дочери, и та сама решала столь деликатные вопросы. Квартира была двухкомнатная, и молодым выделили шестиметровую комнатушку, в которой с трудом помещались кровать, шкаф и тумбочка, но Дима не замечал всех этих неудобств, и был на седьмом небе от счастья, каждый раз с трепетом ожидая момент интимной близости.

Лена ему очень нравилась, и поначалу он не мог поверить, что такое возможно, и что у него могут быть какие-то отношения с этой удивительно красивой девушкой. В свои двадцать лет он не мог похвастаться большим опытом в общении с прекрасным полом, за исключением двух, трех случайных эпизодов. Конечно же, служба в армии не слишком располагает к подобным знакомствам, а за полгода «гражданки» особо не разгуляешься, да еще с такими данными, как у него. Не то, чтобы Дима считал себя совсем некрасивым, но в лице явно не хватало мужественности, и, стоя у зеркала, он с сожалением глядел на круглую мордашку с пухлыми губами.

Но теперь все это не имело значения, потому что – свершилось! Она согласилась с ним встретиться, потом – еще, и еще, и вот, они уже почти что – муж и жена, во всяком случае – к этому все идет.

-Вымой руки, и – на кухню! Сейчас чайник поставлю. – Лена копошилась в холодильнике, выискивая, что бы поесть.

Диме нравилось, что Лена вела себя решительно и уверенно в мелочах, и часто руководила его действиями, избавляя его от принятия решений по разным пустякам. Дима был романтической натурой, несмотря на унаследованные от отца технические способности и склад ума. Когда Лена спросила как-то, кем он хочет быть, Дима ответил, что будет музыкантом, в чем она, конечно, сильно сомневалась, предполагая, что в таком возрасте поздновато учиться музыке, тем более, чтобы стать профессионалом. Но Дима-то знал, что добьется своего, несмотря ни на что, просто, потому, что очень хочется, и он верил в свои способности.

Наспех поужинав, стали готовиться ко сну. Лена, как обычно, застряла в ванной, принимая душ, а Дима лежал на неудобной кровати, с трудом унимая дрожь, предвосхищая минуты счастья, которые дарила ему судьба в образе Лены. Возможно, сказывалась излишняя эмоциональность его натуры, утрируя ощущения и создавая ауру абсолютной растворенности в этом состоянии. Наверно, это и называется любовью, хотя он очень осторожно относился к применению этого слова, вкладывая в него слишком большое значение и не решаясь произнести его, не будучи уверенным, что это оно и есть.

Знакомство Димы с Леной не было столь безоблачным, и не обошлось без неприятных инцидентов. Первый раз он увидел ее в цеху, на заводе, куда устроился после армии паять разные проводочки. Диме казалось, что это неплохая работа, все были в белых халатах, и если активно работать, то получались неплохие деньги.

Она зашла в цех по какому-то делу, в пальто, вязаной шапочке, небольшого роста. С точки зрения фигуры она не вписывалась в эталон красоты, созданный воображением Димы. В это время были модны тощие длинноногие блондинки, но, глядя на ее лицо, Дима почему-то забыл о своих предпочтениях. Не отрывая глаз от понравившейся девушки, он обратился к соседу по работе за информацией.

-Толя, ты случайно не знаешь эту девушку?

-Да знаю, конечно. Это Ленка, она здесь раньше работала. Что, понравилась? Хочешь, познакомлю?

-Не надо, я сам.

Девушка по имени Лена направилась к выходу из цеха. Дима бросил свой паяльник и побежал ее догонять.

-Девушка, Вас Леной зовут?

-Да, а что?

-Можно, я провожу Вас сегодня после работы?

-Ну, ладно. Тебя как звать?

-Дима.

-Подождешь меня у второй проходной. Пока, Дима!

Ее силуэт растворился в пролете лестницы, а Дима еще минуту стоял, глядя в ту же сторону и не веря своему счастью. Она действительно согласилась с ним встретиться, как будто он красавец, а у нее почему-то никого нет. Да такого просто не бывает!

У Лены, действительно, был парень, которого звали Саша, и она даже считала его своим женихом, предполагая в скором времени свадьбу. Но что-то в этом Диме ее взволновало, она даже была уверенна, что давно, в детстве, они уже встречались, катаясь с большой горки зимой в общей куче детворы.

С Сашей она училась в школе последние три года, и уже там у них сложились интимные отношения, предполагающие продолжение. После школы Саша поступил в военное училище с уклоном на радиотехнику, где и учился в данный момент. Его часто отпускали в увольнение, и они встречались с Леной, используя любую возможность. В какой-то степени эти отношения переросли в привычку, в них появилась некоторая формальность, подкрепленная вынужденным ожиданием окончания училища.

Возможно, еще и поэтому Лена решила встретиться с Димой, ей просто хотелось новых ощущений.

Поток работников предприятия постепенно редел, уменьшая надежду Димы на обещанную встречу. Он поднял воротник довольно нелепого пальто и потуже замотал шарф, чтобы не замерзнуть, продолжая гипнотизировать двери проходной. И вот, наконец, появилась она!

-Лена, привет! Я уже не надеялся. Ну, куда пойдем?

-Я – домой, а ты проводи меня до вокзала.

-Ты живешь за городом?

-В Сестрорецке. Раньше в городе жила. Недавно переехали. Отчиму дали ведомственную жилплощадь.

-Так я тебя тогда в Сестрорецк провожу.

-Нет. Только до вокзала.

Она была уверенна и категорична, и Дима предпочел брать, что дают, на большее не рассчитывая. Полчаса, проведенные с Леной, до того, как он посадил ее в электричку, уже были для него большим подарком.

-А можно, я подожду тебя завтра? – спросил напоследок Дима.

-Нет, завтра я не могу. Давай – в четверг.

-Хорошо. Я буду ждать.

Двери электрички закрылись и, набирая скорость, замелькали вагоны, увозя зародившуюся надежду.

-Лена, ты чего такая? Что-то случилось? – Саша, пытаясь поймать ее взгляд, почувствовал какое-то напряжение.

-Да нет, все хорошо. Замерзла немножко.

-Давай, я тебя согрею! – он хотел ее обнять, но Лена вдруг отстранилась.

-Не надо, Саша. Пойдем, посидим в кафе.

-Конечно, пойдем. Тебе на Новый год что подарить?

-Что хочешь. Лишний раз деньги не трать.

-Да не волнуйся! Мама мне подкинула деньжат, на мелкие расходы. Не опаздывай только.

Они сидели в кафе, ели мороженое и пили шампанское, потом гуляли по улице, ловя руками падающие снежинки, и почти не разговаривали. Вечер подходил к концу, заканчивалось время увольнения. Лена проводила Сашу до училища, он посадил ее в автобус, идущий до метро, и пошел в казарму, испытывая странную тревогу. Они давно знали друг друга, и интуиция подсказывала ему, что что-то не так, что-то изменилось.

Лена спустилась в метро и села в электричку, чтобы доехать до вокзала. Время было позднее, и в метро было немноголюдно. Она вошла в почти пустой вагон и осталась у двери, потому что через остановку выходить. Подъезжая к своей станции, Лена задумчиво разглядывала пустой перрон, наконец, двери открылись, и она столкнулась нос к носу с Димой, который собирался войти в вагон.

-Лена? Здравствуй! Ты куда так поздно?

-Привет. Я домой еду. А ты как здесь?

-А мы с братом с Петроградской возвращаемся. По делам катались. Да, познакомься, это мой брат – Юра.

Лена кивнула Юре, осмысливая случившееся. Что это, странная случайность, или знак судьбы? Для случайности – это слишком невероятно, просто мистическое совпадение.

-Юра, ты поезжай домой, а я Лену провожу, — Дима вопросительно смотрел на Лену, — Ты не против?

-Да у меня уже через пятнадцать минут электричка.

-Тогда побежали?

Они поспешили к эскалатору. Прощаясь у дверей вагона электрички, Дима напомнил про приближающийся праздник.

-Между прочим, скоро Новый год. Я очень хочу пригласить тебя. Ты придешь?

-Хорошо, я постараюсь.

-Я напишу тебе адрес. Здесь недалеко, десять минут на трамвае.

-Да, да, конечно.

Дима окрыленный возвращался домой, предвкушая яркий новогодний праздник и нетерпеливо подсчитывая оставшиеся дни и часы. Надо было срочно рассказать родителям, что у них будет в гостях Лена. Дима был уверен, что он надолго запомнит этот Новый год. И действительно, Дима оказался прав. Он на самом деле его запомнил.

Лену ждали к девяти вечера, чтобы, как принято, проводить «Старый», а потом встретить «Новый». Но провожать пришлось без нее, и, несмотря на это, Дима продолжал надеяться до последней минуты уходящего года. Она не пришла, разрушив почти все надежды на продолжение отношений, не потому, что Дима не хотел, а потому, что она не дорожила этими отношениями, и, видимо, не принимала их всерьез.

Он увидел ее в столовой, во время перерыва на обед. Дима стоял в очереди в буфет, когда к нему вдруг подошла Лена и стала, оправдываясь, объяснять, почему она не смогла прийти на праздник. Дима не вникал в ее объяснения, сразу же сделав вывод, что она говорит неправду, но сам факт того, что она пытается оправдаться, служил главным доказательством ее желания продолжить отношения.

В качестве некоторой компенсации за испорченный праздник Диме как-то удалось уговорить ее зайти к нему в гости, ненадолго. Этот визит оказался переломным моментом в их отношениях, и поначалу было непонятно, в какую именно сторону. После традиционного чаепития они оказались наедине в одной из двух комнат, и у Димы возобладало желание близости, а Лена почему-то не сопротивлялась.

-Ну что, добился своего? – сказала она, одеваясь. – Все! Больше мы с тобой не увидимся.

-Но почему? Ты ведь была согласна! Если бы я знал, что ты этого не хочешь, то я бы даже не пытался. Объясни, в чем моя вина?

-Ни в чем. Все равно мы теперь должны расстаться. Проводи меня до электрички.

Она стала собираться домой, одеваясь в прихожей, а у Димы на глазах навернулись слезы горя и отчаяния. Неужели возможно в одну секунду разрушить все отношения из-за обоюдного желания близости? Но пока что все было именно так.

И опять помогла роковая случайность, довольно неприятная по сути, но очень значимая – по результату. Напомнила о себе единственная непродолжительная связь сразу после армии со странной девушкой «легкого поведения». Познакомился с ней Дима на танцах, которые посещал в попытке развлечься и послушать любимый рок в живом исполнении. Он оказался там с одним знакомым, который выступал в роли гида, показывая наиболее интересные группы, играющие на танцах. Дима попытался пригласить на быстрый танец какую-то девушку, и, прыгая в такт музыке и тряся конечностями, он вдруг получил несильный удар по физиономии. В принципе – ничего личного, только, чтобы обозначить территорию, и Дима решил, что лучше удалиться. Девушка последовала за ним, и довольно скоро они оказались у нее дома, со всеми вытекающими последствиями.

Легкомысленное знакомство длилось не больше недели, но этого хватило, чтобы получить в придачу сопутствующий презент, «на добрую память», так сказать. Мама Димы, узнав о такой неприятности, посоветовала поглотать соответствующие таблетки, и, как бы, все прошло, но, видимо, не совсем. В результате нового контакта болезнь активизировалась, и бедный Дима решил все же сходить в диспансер, где он, по простоте душевной, подчиняясь требованиям регистрации больных, рассказал о своих немногочисленных связях.

Погоревав о разрыве с Леной, Дима уже не ждал изменений в лучшую сторону, как вдруг однажды в дверь позвонили. Он пошел открывать и увидел на пороге своей квартиры негодующую Лену с какой-то бумажкой в руках.

-Объясни мне, что это такое! – Лена тыкала ему в нос бумажкой.

Дима не знал, что это такое, поэтому взял протянутую бумажку и выяснил, что это повестка из диспансера.

-А-а! Так это…. Ну, в общем, я тебе сейчас все объясню.

-Именно за этим я и пришла. Объясни, при чем тут я?

-Ну, теперь уже, видимо – при чем. Если хочешь, будем вместе ходить – лечиться. Да ты проходи, раздевайся. Чайку попьем, и я расскажу тебе эту дурацкую историю. А потом я тебя домой провожу. Если ты не возражаешь.

Расстроенная Лена уже не возражала, и, таким странным образом, их контакт возобновился.

С Сашей Лена рассталась, не вдаваясь в подробные объяснения причины, а просто избегая встреч с ним. В принципе, она и сама себе не могла объяснить, что происходит, и почему она теперь предпочитает быть с другим. Целая цепочка каких-то странных обстоятельств привели к данному положению вещей, и что-либо изменить уже не представлялось возможным. Да, в общем, ей и не хотелось ничего менять. Дима нравился ей своей оригинальностью, лиризмом и достаточной целеустремленностью в достижении заветной цели. Попробовав первый раз в армии поиграть на барабанах, он уже умудрялся играть на танцах, даже не имея своего инструмента. Чтобы как-то повысить свой уровень игры, Дима стал ходить в джазовую школу, учиться на барабанщика, и довольно быстро усвоил необходимый минимум, чтобы самостоятельно совершенствоваться дальше. Он возил ее с собой на танцы в пригородный клуб, и, пока в составе группы играл на барабанах, Лена сидела на ступеньках, идущих на сцену, и слушала рок-музыку в их исполнении. Когда, наконец, заканчивалось очередное отделение, Дима бросал свои палочки на барабан, и бежал к Лене, чтобы демонстративно сесть у ее ног, изображая влюбленного Ромео у ног Джульетты.

Когда Саша окончательно понял, что они расстались с Леной, и она уже больше не вернется, он вспомнил о «запасном варианте», подруге Лены. Еще в восьмом классе, до того, как завязались серьезные отношения с Леной, он пытался флиртовать с Валей, и теперь решил, что пора возобновить отношения. Учеба в военном училище не была развлечением, и чтобы как-то разнообразить тяжелую службу, надо, чтобы кто-то ждал, и было, кого приласкать в редкие минуты увольнения. Валя вполне подходила для этого, оставалось только позвонить по телефону и напомнить о прошлом, что Саша и сделал при удобном случае.

-Валя, привет! Это Саша. Как поживаешь?

-Саша?! Здравствуй, давно тебя не слышала. У меня все хорошо. Ты из училища звонишь?

-Да. Выбрал минутку. Ты не хочешь увидеться? У меня завтра увольнение.

-Ты хочешь со мной встретиться? А как же Лена?

-Мы с ней расстались. Думаю, навсегда.

-Она мне об этом не говорила. Хотя, я ее уже давно не видела… Неважно. Конечно, давай встретимся.

Они стали встречаться, и это оказалось началом другого романа.

-Дима, у меня была большая задержка. Я сходила к врачу и выяснила, что я – беременна. Теперь не знаю, что делать. – У Лены был растерянный вид, и в данной ситуации явно не хватало решительности.

-Что делать? Видимо, надо подать заявление во дворец бракосочетания, и узаконить наши отношения. Ведь мы уже – семья. А скоро нас станет трое.

Дима пока что плохо представлял себя в роли мужа, а тем более – отца семейства, но если уж ситуация назрела, поздно было рассуждать. Конечно, они не планировали рождение ребенка так быстро, но ведь это был плод любви.

Суета вокруг подачи заявления была довольно утомительной. Как выяснилось, в данный момент один из двух дворцов бракосочетания был на ремонте, а в единственный оставшийся – была большая очередь. Но не расписываться же из-за этого в обычном Загсе!

Выяснив обстановку, будущие молодожены поехали рано утром занимать очередь, потому что количество записавшихся было очень ограниченно. Дождавшись, наконец, после открытия дворца своей очереди, они узнали, что смогут зарегистрироваться только через три месяца!

-У меня к этому времени уже живот будет заметен, — сказала расстроенная Лена, выходя из здания дворца, — Что тогда родственники подумают?

-Слушай, какая разница, что они подумают! – возмущался Дима, — Это их не касается. И вообще, знаешь, пора тебе переезжать ко мне. Я разговаривал с матерью, мы решили, что брат переедет в их комнату, а нам отдадут одиннадцатиметровую. Все равно мы уже – семья, значит, надо жить вместе.

-Но тогда питаться будем отдельно. Я не хочу, чтобы твоя мать нам готовила.

-Конечно – отдельно! Купим себе свой холодильник и кухонный стол. Надо же с чего-то начинать.

И началась их совместная жизнь, напоминающая горную реку, где эмоции выплескивались в бурный поток, а повседневный быт напоминал подводные камни, о которые очень часто разбивались добрые начинания. Но что поделать, совместная жизнь – это постоянный поиск компромиссов и борьба с собственным эгоизмом, и единственное, что может привести к победе – это огромное желание быть вместе!

Но все это было впереди, а пока молодые радовались жизни, весеннему солнцу и вполне легальному совместному проживанию. Дима продолжал играть на барабанах в довольно приличной группе, играющей на танцах, и пока его это вполне устраивало. Заняв у своей бабушки деньги, отложенные на похороны, он купил, наконец, свои собственные барабаны и два – три раза в неделю оттачивал свое мастерство на публике, чтобы стать хорошим барабанщиком. В принципе, Дима был, насколько азартен, настолько же и ленив, и, чтобы заставить себя что-то сделать, он сначала заражался идеей, а потом уже пытался ее воплотить в жизнь, причем, как можно быстрее, потому что с терпением у него тоже было плоховато.

Но что касалось барабанов, то, попадая в новый коллектив, он довольно быстро подтягивал себя до нужного уровня, чтобы не было претензий, после чего наслаждался игрой на инструменте, ловя неповторимый кайф от исполняемой музыки.

Конечно, это была неплохая отдушина в плане эмоциональной разгрузки, но в жизни, помимо музыки, было еще много всего, и, так, или иначе, но с этим надо было разбираться.

Приближалась свадьба, были разосланы пригласительные разным родственникам и знакомым. В основном, кого пригласить – решали родители, поэтому на свадьбе могли оказаться родственники, которых молодые никогда не видели, и, возможно, больше не увидят. Приглашенных получилось немало, и, чтобы все уместились, было снято кафе на один вечер — с длинным столом, кучей закусок и морем водки.

Лена пыталась решить проблему с платьем, раздумывая, что лучше, — шить, или покупать готовое? В последний момент выяснилось, что хорошее свадебное платье можно взять напрокат, сэкономив некоторую сумму денег, которые лучше истратить на свадебное путешествие.

-Дима, как ты думаешь, какую лучше прическу сделать? – спросила Лена, примеряя купленную фату на свои темные длинные волосы.

-Слушай, а может, тебе в блондинку перекраситься? Мне кажется, будет оригинально.

-Не знаю, пойдет ли мне? Но если ты хочешь, давай попробуем. Я тогда сделаю в парикмахерской вьющиеся локоны. С фатой, наверно, будет красиво.

-Вот, еще бы нанять красный кабриолет. Круто было бы! Я недавно на Невском видел.

-Ничего, сойдет и белая «Волга». Куклу привяжем, ленточек понавешаем.

Разукрашенная ленточками «Волга» подъехала к дворцу бракосочетания. Почти все приглашенные уже были на месте и ожидали молодоженов. Когда Лена вышла из машины, то среди родственников со стороны Димы возникло оживление, как выяснилось позже, вызванное внешним видом невесты. Многие из них уже были знакомы с Леной, но не настолько хорошо, чтобы узнать ее в этой блондинке с вьющимися волосами, поэтому они решили, что это уже другая девушка.

Процедура бракосочетания прошла, как и положено, торжественно, со стандартно отснятыми фотографиями в определенных местах интерьера, после чего молодоженов и гостей перевезли в кафе, где был заказан банкет. Как всегда, любое торжество сильно утомляет своим шумом, обилием пищи, крепких напитков, и, конечно, танцами, и уже через пару часов молодых преследовала одна мысль – скорей бы все это кончилось.

Наконец, для молодоженов вызвали такси, чтобы отправить их домой, заодно погрузив в машину целую сумку водки, закупленной с большим запасом, и кое-какие закуски, на случай продолжения банкета уже дома.

Уставшая Лена поднималась по лестнице на пятый этаж, придерживая руками длинное платье. Сзади плелся Дима, неся в руках сумку.

-Ну, наконец-то мы дома! Длинный денек получился. Ты как, сильно устала?

-Ноги болят. Весь день на высоких каблуках, туфли новые! Это просто ужас! – произнесла Лена, цокая каблуками по бетонным ступенькам. — Слушай, а у нас ведь было две сумки?

-Точно! Я сумку с водкой в машине забыл. Она между сиденьями стояла. Там бутылок – штук двадцать, не меньше! Вот таксисту подарочек. Да ладно, черт с ними, и так все пьяные.

-Действительно, и куда столько накупили?

-Папка, наверно, по себе судил. У него-то здоровье крепкое. А наши друзья водку вообще не пили, только шампанское.

Раскидав по холодильнику закуски, молодые уединились в своей комнате, и, пользуясь отсутствием родителей, в который раз повторили «первую брачную ночь».

-Слушай, а живот был почти не заметен, — сказал Дима, лаская Лену, — Во всяком случае, никто дурацких вопросов не задавал.

-А мне, между прочим, Наташа сказала, что, если бы я принесла справку от врача, то нас расписали бы без очереди.

-Теперь уже какая разница. Все хлопоты позади. Осталось только съездить к твоим родственникам, на Украину. И ты еще говорила – в Одессу?

-Там какая-то очень дальняя родственница живет. Мама уже ей письмо написала. Надо же и на море съездить, не прогонят ведь, в конце концов!

Начало совместной жизни казалось многообещающим и приятным, но эйфория первых месяцев обычно сменяется проблемами, возникающими буквально на ровном месте, а тем более, когда прибавляются новые заботы. К сожалению, так устроена жизнь, и других вариантов пока не придумали. Как правило, муж выясняет, что его молодая жена не умеет готовить, и привычные мамины обеды сменяются спонтанно приготовленной на скорую руку едой, что, конечно, раздражает! Жена, в свою очередь, недовольна недостаточным количеством денег, неучтивыми манерами, особенно – при посторонних, и, да мало ли еще, чем? В общем – все не так, как они себе это представляли и к чему привыкли, и с этим надо что-то делать. Главное – чтобы хватило терпения и стимулов не разбежаться в разные стороны.

Поезд убаюкивал монотонным постукиванием колес, а за окном мелькали однообразные пейзажи средне — русской полосы. Трудно было понять, — это еще Россия, или уже Украина, разве что, обилие белых хат – мазанок, подсказывало, что ехать осталось немного. Корни Лены по маме находились в украинском селе, до которого еще пришлось добираться на автобусе и попутке.

Село было большое, с кучей родственников, которых надо всех посетить, конечно же, с застольем. Угощали домашним яблочным вином, которое очень легко пилось, напоминая сок, но ноги потом совсем не слушались. Яблоки были везде — на деревьях, под ногами, и даже в корыте для свиней, потому что их просто некуда было девать.

Недели украинской экзотики было вполне достаточно, и вот уже их встречала Одесса! Не то, чтобы с распростертыми объятиями, родственники действительно были дальние. Они подозрительно осмотрели пару молодоженов и без лишних разговоров выделили им сараюшку в саду, на отшибе. В сарае стояла кровать, на которой с трудом помещались двое, а в щели в стенах можно было разглядывать деревья в саду.

Но при этом было теплое море, одесский колорит, Потемкинская лестница и вкусное вино из бочек вместо привычного кваса. В местном универмаге Лена купила импортные туфли и платье, после чего выяснилось, что на еду практически не осталось денег, хотя жить надо было еще три дня. Хорошо, хоть обратные билеты были куплены заранее.

На гостеприимство родственников можно было не рассчитывать, выручили очень дешевые помидоры, по пять копеек за килограмм, да халявный лук, висевший в сарае. Вместе с горбушкой хлеба и подсолнечным маслом получалась неплохая еда на оставшиеся три дня и дорогу домой.

И снова мрачно – дождливый Питер, с редкими проблесками не жгучего северного солнца, и при этом – постоянно растущего населения, в основном – за счет приезжих. Что привлекало сюда людей? Наверно — развлечения, уровень жизни, или что-то еще, но уж точно – не климат. В этом сыром городе, построенном на болоте, все постепенно загнивало, покрываясь плесенью, и только повышенная активность приезжей части населения кое-как будоражила город, превращая его улицы в суетливый поток из людей и машин. Немногочисленные уже коренные петербуржцы довольно контрастно отличались от остальных чопорной меланхолией, не толкаясь в очередях за дефицитом и не расталкивая пассажиров, входящих в городской транспорт, чтобы успеть занять сидячие места. Но, по сути, они, согласно естественному отбору, постепенно вымирали, исчезая, как класс, а на их место приходили шустрые и авантюрные иногородние, меняя облик города и его уклад.

-Перестань! Ты мне всю прическу испортишь. – Валя отталкивала пристающего с поцелуями Сашу, кокетливо возмущаясь его поведением. – А вдруг кто-нибудь войдет?

-Да ладно, никого здесь нет! В такую погоду все по улице гуляют, а не по музеям шляются.

Со стен на целующуюся пару укоризненно смотрели участники давних сражений за Русь-матушку, увековеченные на холсте кистью великих мастеров. В музее было тихо и безлюдно, а небольшой полумрак создавал интимную обстановку. Смотрительница музея мирно дремала в углу, в соседнем зале, не мешая влюбленным выражать друг другу свои чувства.

Пользуясь непосредственной близостью музея к казарме, Саша мог себе иногда позволить уйти в «самоволку», спрятавшись в этих стенах от командиров и проверяющих. Вале тоже нравились их романтические свидания в таком необычном месте, среди бюстов и картин в исполнении великих зодчих.

-Саша, как тебе мое новое платье?

-Нормально, — пробубнил Саша, продолжая обнимать Валю за наиболее привлекательные места.

-Слушай, ну ты совсем уже! Убери руки! Не можешь увольнения дождаться? – Валя пыталась освободиться от крепких объятий Саши. – Давай лучше картины посмотрим.

-Я их уже видел. Я не для этого в самоволку сбежал, рискуя на «губе» оказаться.

-Какой ты, Сашка, нетерпеливый!

-А ты думаешь, легко так долго торчать в четырех стенах, да еще, когда вокруг все в костюмах цвета хаки? Ты-то сейчас домой пойдешь, а я – в казарму.

-Ты ведь сам выбирал, куда поступать!

-Да, не знаю, как-то сгоряча сюда рванул. Думал, что немного помучаюсь, зато потом буду на всем готовом с радиотехникой возиться.

-Ладно, не переживай. Через год тебя уже домой отпустят, будешь, как в обычном институте, учиться.

-Здесь год за два идет. Ну, все, пора мне, а то искать начнут. – Он еще раз страстно обнял Валю и пошел к выходу.

-Лена-а! – Дима вглядывался в окно третьего этажа роддома, пытаясь разглядеть свою жену. – Я посылку с продуктами передал. Врач сказал, что все хорошо, девочка здорова.

Лена пыталась что-то сказать через стекло, жестикулируя руками, но ничего не было слышно. Через какое-то время она ненадолго исчезла и снова появилась со свертком в руках, показывая его Диме. Дима понял, что это и есть их дочка, хотя разглядеть снизу что-либо было очень трудно. Но он видел счастливое лицо Лены, и тоже был счастлив, что все обошлось без осложнений. Теперь надо было побеспокоиться о коляске, кроватке, пеленках, распашонках, в общем – создать элементарные условия для мамы и ребенка. С деньгами, правда, было напряженно, но была надежда, что бабушки помогут.

Дима к этому времени расстался с заводом, сильно на него обидевшись. Он не был хорошо знаком с советским принципом оплаты труда, и для него стало неприятным сюрпризом очередное снижение расценок. Наработав неплохой опыт в распайке проводов каких-то военных изделий, он уже стал нормально зарабатывать, и вдруг – бац! И ты опять зарабатываешь столько же, сколько вначале. Здесь попахивало откровенной несправедливостью, и Дима не хотел больше обслуживать эту «соковыжималку». Не на того напали!

Мама Димы работала на телефонном узле и предложила ему устроиться туда же телефонным мастером. Дима согласился, долго не раздумывая. В это же время он познакомился с музыкантом, создающим свою рок-группу, и по вечерам часто пропадал у него дома, занимаясь подготовкой аппаратуры. Конечно, не просто совмещать основную работу с увлечением музыкой, пытаясь стать профессионалом, да к тому же, одновременно стараться быть хорошим мужем и отцом. В таком случае – что-нибудь обязательно страдает, и в данном варианте несколько ущемлялась позиция отца семейства, но увлеченная натура по-своему расставляла приоритеты, а молодая жена сильно не возражала, видимо, проникаясь интересами Димы.

Работа телефонного мастера не была сложной, Дима быстро вник в процесс и стал самостоятельно ходить на вызовы. Система предполагала «левые» заработки, и вскоре дома у Димы оказалось несколько новых импортных аппаратов. Во времена развитого социализма далеко не у всех граждан в квартирах были телефоны, и вот, Дима решил исправить этот недостаток, хотя бы – по отношению к себе. Он нашел в ближайшем кроссовом шкафу «пару» какого-то института, где после пяти вечера уже никого не было, и подключил на нее свою квартиру. К сожалению, квартира была коммунальная, и в третьей комнате жила одна бабушка, причем – не глухая, и если она услышит звонок телефона, то, конечно, удивится. Дима, используя свой небольшой опыт в телефонии, подключил вместо звонка лампочку, и, как бы, решил проблему. Через несколько дней их друзья уже знали этот номер, и по вечерам они созванивались, чтобы поболтать о том, о сем.

К сожалению, их связь с внешним миром посредством телефона продолжалась недолго, Диме явно не хватало опыта, что и погубило саму идею. Как-то, ближе к вечеру, раздался звонок в дверь, он пошел открывать, и увидел двух мужчин, один из которых был ему знаком по работе на телефонном узле.

-А, так это ты! – сказал мужчина Диме, тоже узнав его. – Что ж ты? Если не можешь нормально сделать, так не берись!

-А что случилось?

-Из-за твоего подключения в институт дозвониться не могут. Вот, дали заявку! В общем, я перемычку снял. Больше так не делай!

-Понятно. Больше не буду.

-Ну, тогда мы пошли.

Коллеги по цеху удалились, больше не вспоминая об этом случае. А Дима понял, что у него желания часто опережают возможности, что, конечно, приводит к конфликтам.

И вот, пока Дима разрывался между новой работой, музыкой и семьей, Лена нянчилась с маленькой Анютой и пыталась найти общий язык со свекровью, с которой вынуждена была часто общаться. Как известно, две хозяйки в одном доме редко уживаются, и здесь тоже, без проблем не обходилось.

Новый приятель Димы, гитарист, создающий группу, заказал на заводе заготовки для мощных колонок, у одного своего знакомого, и теперь их надо было забрать.

-В общем, Дима, нам надо подъехать, когда стемнеет, к воротам, и он нам передаст заготовки.

-А почему – когда стемнеет?

-Ну, чтобы не светиться. Ворота с решеткой, и всегда закрыты. С той стороны въезда нет. А нам, главное – чтобы прохожих поменьше. Динамики я у него уже забрал, а сегодня выпиленную фанеру заберем и дерматин.

-А повезем на чем?

-На такси, или грузовик поймаем.

Вечером Толя стоял у решетки ворот в ожидании заготовок, а Дима прохаживался туда, сюда, «стоя на атасе». С другой стороны ворот появился знакомый Толи с наваленными на тележку заготовками, и пошел процесс передачи дефицитного материала. Дима «тормознул» какой-то грузовичок, и тот за «червонец» согласен был ехать хоть на другой конец города.

Толя жил не на другом конце города, а в ближайшем пригороде, в «деревяшке». Не слишком комфортно, но зато там было достаточно места для мастерской по производству колонок. Вечером в том районе было темно и небезопасно, поэтому Толя ходил в нелегальную секцию по каратэ изучать приемы самозащиты, и делал это также педантично, как и все остальное. Однажды он предложил и Диме поездить с ним на тренировки. Дима согласился, и потом не пожалел об этом, потому что каратэ развивало не только самозащиту, но и силу духа, которой у него пока что не хватало.

Через какое-то время аппаратура была готова, и после нескольких репетиций новоиспеченная рок-группа уже играла на танцах, ублажая публику западным роком в отечественном исполнении. И все было бы хорошо, если бы не появились некоторые разногласия на почве музыки и финансовых вопросов, после которых Дима покинул очередной коллектив без особых сожалений. Собственно, о чем переживать, подвернется кто-нибудь еще, и, так, или иначе, но все образуется. Чего, чего, а оптимизма ему было не занимать.

-Ма, привет! Валя не звонила? – Саша раздевался в прихожей, — Я ее дома не застал, когда звонил из казармы.

-А она не знает, что у тебя сегодня увольнение?

Молодящаяся женщина в элегантном халате вышла навстречу сыну. По всему было заметно, что она тщательно следит за собой, беспокоясь о своем внешнем виде и здоровье. Еще явно ощущалось отсутствие в доме мужчины, вся квартира была аккуратно прибрана с женским вкусом и изысканностью.

-Да меня неожиданно отпустили, не успел предупредить. – Саша уже рылся в шкафу, переодеваясь в «гражданку». – А где моя коричневая рубашка?

-Я ее постирала. Одень что-нибудь светленькое. Вот голубая рубашка, она так тебе идет! – Она протянула ему вешалку с рубашкой, — А сверху серый свитер. А еще лучше – одень костюм. Ты в нем очень солидный!

-Я ж не на свадьбу собираюсь. Может, в кино сходим. – Саша взял протянутую рубашку и свитер.

-Кстати, о свадьбе. Тебя скоро переведут на третий курс, будешь жить дома и можно сыграть свадьбу.

-Мы еще не загадывали так далеко. Просто встречаемся.

-Валя – хорошая девушка, вы давно друг друга знаете, чего еще тянуть? А при распределении надо уже иметь семью, а то отправят тебя куда-нибудь на север!

-Ладно, ма, я подумаю. Ну, я пошел. Скорее всего, она уже дома.

-Позвони сначала по телефону. Чего зря бегать!

-Да здесь же рядом! Если еще с работы не вернулась, то на улице встречу. Все, пока.

Саша, не дожидаясь лифта, побежал вниз по лестнице, на ходу обдумывая мамин совет по поводу свадьбы. Может, действительно, пора уже сделать Вале предложение «руки и сердца»? У нее как раз будет время подумать до того, как его переведут на домашний режим.

Дима не спеша, прогуливался по скверу в ожидании Лены, таская за собой коляску. Иногда его дочка, лежа в коляске, делала попытки заплакать, тогда он начинал активно ее трясти, и девочка почему-то умолкала. Молодому папе трудно было понять реакцию ребенка, но раз эта штука работала, то он периодически использовал потряхивание, чтобы успокоить свою маленькую девочку.

Лена зашла в универмаг посмотреть для себя что-нибудь из обуви. А вдруг продается что-то импортное, а народ еще не знает, и поэтому нет очереди? Хотя в стране и существовал дефицит импортной продукции, все же днем, когда основная масса трудящихся была на работе, можно было «нарваться» на продажу небольшой партии качественного товара довольно известных западных марок. При этом, все прилавки магазинов были завалены обувью фабрики «Скороход», и тому подобное, а люди в основном носили импорт. В некоторой степени – это было одно из «развлечений» нашего народа, с емким названием – «достать» дефицит. Если в разговоре двух женщин проскакивала фраза – «слушай, я тут достала такие туфли!», значит, одна из них обеспечила себе на долгое время хорошее настроение, а вторая ей завидовала, сокрушаясь, что не оказалась в нужное время в нужном месте. Лена, правда, по доброте душевной, довольно часто покупала две пары – себе, и кому-нибудь из подружек. Ведь не у всех же есть возможность ходить по магазинам в рабочее время. Многие, при этом, продавали вторую пару обуви дороже, чтобы заработать, но она была далека от подобного бизнеса, который у нас назывался спекуляцией, и даже был уголовно наказуем.

Вот, наконец, появилась Лена. Дима поспешил ей навстречу, устав от ожидания.

-Слушай, Лена, может, ее уже кормить пора? Она все время пытается заплакать.

-Да просто она чувствует, что мама ушла, вот и беспокоится. Ладно, пойдем потихоньку к дому.

Они не спеша побрели по безлюдному скверу, толкая перед собой коляску и радуясь хорошей погоде – для Питера лето было довольно удачное. Дима немного стеснялся своей роли молодого папы, особенно, когда вынужден был везти коляску, и старался перепоручить это дело своей жене. И действительно, глядя на этого длинноволосого юношу в расклешенных джинсах и высоких замшевых башмаках, трудно было поверить, что он отец семейства, и к тому же – единственный кормилец и добытчик. Ну, совершенно несерьезный, «несознательный элемент», выпадающий из сплоченных рядов «строителей коммунизма»! Но Лену устраивал этот «элемент», если не во всем, то во многом, в том числе – и в стиле одежды, который она тоже с удовольствием поддерживала, шокируя добропорядочных граждан очень большими «клешами» и очень короткими юбками.

-Дима! Я не понимаю, почему ты не можешь мне помочь? Что, тебе трудно было занять очередь в другой отдел?

Они только что пришли из магазина с сумкой продуктов, и теперь Лена пыталась научить его, как надо вести себя в магазине.

-Лена, я просто не люблю очереди.

-Я тоже их не люблю, но продукты ведь надо покупать! Из-за тебя я пропустила очередь и не купила сервелат!

-Да и черт с ним! Обойдемся как-нибудь. Там столько народу, что не протолкнуться.

-Но другие же стоят! Когда «выбрасывают» дефицит, то всегда очередь. И потом, ты опять меня в дверях не пропустил.

-Тесно было джентльмена из себя изображать! Все толкаются, лезут напролом.

-Ты пойми, мне же перед людьми стыдно! Как будто я тебе не жена, а ни пойми, кто?

-Перед какими людьми? Что они тебя так волнуют! Можно подумать, ты не знаешь, как я к тебе отношусь.

-По-разному ты ко мне относишься.

-Лена, ну что ты, вообще, такое говоришь?

-А то, что я уже не уверенна, любишь ты меня, или нет!

Эмоции накалялись, сталкивались и разжигали пламя обиды и гнева, которое потом долго не удавалось потушить, а иногда – только с помощью обоюдного потока слез, и наконец – взаимного прощения. Но сколько негативной энергии выплескивалось друг на друга понапрасну, и как тяжело избавляться от неприятного осадка на душе! А по сути – из-за чего? Из-за какой-нибудь ерунды!

Дима в очередной раз поменял работу, записав себя в «летуны», порицаемые обществом за их непостоянство. Но теперь он уже назывался «артист-инструменталист», и числился в «Ленконцерте». Работа была гастрольная, и Лене приходилось привыкать к тому, что ее муж в постоянных разъездах. Ситуация не слишком приятная, но с другой стороны – у супругов появилась возможность по-настоящему соскучиться друг по другу, и их встречи после долгой разлуки ожидались с нетерпением. В некоторой степени, это была проверка их отношений на прочность.

Неотъемлемой частью рок-музыки была внешняя атрибутика музыкантов, заимствованная у «запада». Дима в этом смысле не был исключением, и по возможности, подражал западным «хипарям» в облике и поведении, но не имея достаточно средств, чтобы обеспечить себе и жене гардероб из импортных «шмоток», он вынужден был освоить пошив «самопальных» джинсов, причем – довольно успешно, в результате чего появлялось все больше желающих заказать у него джинсы домашнего производства. Довольно скоро это уже служило дополнительной, а иногда — и основной статьей дохода в семейном бюджете, и заодно – позволяло выглядеть модно и экстравагантно.

Почувствовав себя артистом, Дима устроил для своего тщеславия праздник, не слишком заботясь о добропорядочности, и его слегка завертело в потоке страстей и желаний. Внес свою лепту и легкомысленный подход к жизни, который давал некоторую свободу от условностей, и с одной стороны – помогал ему продвигаться вперед по творческому пути, а с другой – призывал к распущенности и отрицанию общепринятой морали. В «добропорядочной» Англии хиппи вовсю пропагандировали «свободную любовь», и ему тоже хотелось попробовать ее на вкус, может быть, даже вместе с женой. В конце концов, что тут особенного? На Востоке вообще считаются нормой гаремы, а прогрессивная Европа предлагает полную свободу от обязательств! Ну, может, не вся Европа, но, по крайней мере — «лучшие» представители из рок-музыкантов! Результатом подобных умозаключений стали некоторые неадекватные поступки нашего «главы семейства», чему, конечно, способствовала гастрольно-артистическая среда.

Началось все в одном древнерусском городишке, где гастрольный коллектив проживал в гостинице и обслуживал с концертами ближайшие населенные пункты. Инструментальный ансамбль состоял из молодых музыкантов, и всегда было, с кем прогуляться до отъезда на концертную площадку по улицам живописного городка. В одной из таких прогулок Дима как раз и познакомился с Мариной, как бы – случайно, от «нечего делать».

-Девушка, здравствуйте. А где у вас тут пляж? Река большая, красивая, а пляжа не видно.

-Если вам нужен пляж, то он вон там, за мостом. Но только это – не у нас, потому что я не местная. Я из Питера.

-Мы тоже оттуда, гастролируем здесь, по области.

-Музыканты?

-Ну, да. Артисты. Еще три дня здесь, а потом уезжаем дальше.

-А я уже завтра – домой.

-А как Вас звать?

-Марина.

-А меня – Дима. А это — Гена, наш гитарист. – Дима похлопал по плечу приятеля. – А мы домой – только через неделю.

-Давайте, я вас провожу. Мне все равно делать нечего, — предложила Марина.

Мило болтая, компания добрела до пляжа, приятели выкупались в полноводной реке и немного позагорали. Марина проводила музыкантов до гостиницы и пригласила Диму в гости, оставив ему свой домашний телефон.

-А почему бы и нет, — подумал Дима, — что, нельзя дружить с девушкой? Тем более, если с ней интересно поболтать о музыке, и – вообще.

Гастроли благополучно закончились, Дима вернулся домой, к любимой жене, с неплохими деньгами. Но через пару дней, катаясь по каким-то делам, он решил позвонить Марине, а та сразу же пригласила его в гости, «чайку попить». От метро было недалеко, и Дима вскоре уже звонился в ее квартиру.

-Привет, Дима, заходи.

-Неплохая у тебя квартира, — заметил Дима, скинув свои башмаки и слегка оглядевшись.

-Трехкомнатная. Мы здесь втроем живем, — я, мама и мой муж.

-Ты замужем?

-Совсем недавно свадьбу сыграли. Но сейчас никого нет дома. – Марина предложила ему войти в одну из комнат. – Проходи, я сейчас музыку включу.

Дима вошел в небольшую и почти пустую комнату. Кроме магнитофона на тумбочке в комнате стоял стол и пара стульев, да на полу лежал пушистый ковер. Марина вошла следом за Димой, нажала клавишу магнитофона и тут же обняла повернувшегося к ней Диму. После продолжительного поцелуя она стала быстро снимать с себя все лишнее, увлекая Диму на ковер. Дима не ожидал такой активности, но и особенно не сопротивлялся, дама хотела, обстановка способствовала, раздумывать было некогда.

«Отведав» первое блюдо предложенного меню, Дима оделся и по приглашению хозяйки квартиры, да пожалуй — и положения, проследовал на кухню.

-Пойдем чай пить. Сейчас мой муж вернется.

-Так…, а ничего, что я здесь?

-Ну, подумаешь. Ты просто зашел в гости, о музыке поболтать. А с мужем я тебя сейчас познакомлю, — сказала Марина, наливая чай.

-Слушай, я не совсем тебя понимаю, у вас недавно свадьба была, а ты уже – с другим, в смысле – со мной.

-Знаешь, я вообще считаю, что у нормальной женщины должен быть муж и любовник. Вот, ты и будешь моим любовником.

-Оригинальная трактовка.

-А ты женат?

-Да. И у меня маленькая дочка.

У входной двери щелкнул замок и на кухню заглянул скромный на вид юноша.

-Марина, ты дома?

-А, Славик! Познакомься – это Дима, музыкант.

-Очень приятно, Слава. А Вы на чем играете?

-Вообще, я – барабанщик, — сказал Дима, подразумевая, что совсем недавно он «играл» на другом «инструменте».

-Я с ним у бабушки познакомилась, — пояснила Марина, — они там на гастролях были. У Димы дома много хороших записей, большая фонотека.

-Отлично, — сказал Слава, — тогда мы сможем переписать что-нибудь интересное.

-Я как раз и хочу съездить – послушать, что у него есть. Дима, завтра можно к тебе приехать? Твоя жена не будет возражать?

-Да нет, конечно.

-Слава, у Димы есть маленькая дочка.

-Да? А вот у нас пока нет детей. Мы недавно поженились.

-Дима, напиши мне адрес. Во сколько удобней подъехать?

-Можно к четырем. – пробубнил Дима, царапая свой адрес на клочке бумаги. — Ну, собственно, мне пора, — сказал он, допивая чай. — Дома ждут.

Молодая пара проводила Диму до двери, пожелав ему всего хорошего. Вскоре он уже ехал в метро, пытаясь осмыслить и понять психологию Марины. Может, она тоже попала под влияние философии хиппи? Наверно, стоит попробовать продолжить с ней отношения. В конце концов – это всего лишь секс, удовлетворение физиологических потребностей, ну, вроде, как – сходить в туалет, или съесть чего-нибудь. А любит он, конечно, свою жену! Может, пока еще не очень любит, но, по крайней мере – пытается, а то, что они иногда ругаются – так это у них темперамент такой, что не сдержаться. Эмоции так и прут! А в принципе, Лена тоже могла бы понять, какие преимущества дает свобода отношений в плане секса, и любовь тут совершенно ни при чем.

Дойдя, таким образом, мысленно до нестандартно — извращенных взаимоотношений, Дима на минутку представил себе обратную ситуацию – а что, если его жена захочет интимных связей с кем-то другим?! От ужасной картины, нарисованной его воображением, у него все похолодело внутри, и Дима решил, что он пока еще не готов к свободным отношениям его жены с другими мужчинами. Да, скорее всего, Лене тоже будет неприятно узнать о его похождениях, поэтому надо отбросить дурацкие мысли, и связь с Мариной прекратить. Ну, может, не сразу. Еще разочек к ней съездить, а потом уж все объяснить, что, мол, морально не готов иметь любовницу, потому, как — люблю свою жену!

На следующий день Дима объяснил Лене, что приедет жена одного парня, которого зовут Слава, чтобы выбрать что-нибудь из записей. Лена была не против новых знакомств, чем больше друзей, тем веселее, а она всегда любила компании.

Марина оказалась достаточно пунктуальной, и в назначенное время Дима уже знакомил ее со своей женой. Потом они какое-то время копались в его музыкальных записях, и Марина показывала неплохую эрудицию в рок – музыке, после чего Дима поставил ей свою любимую группу. Наконец Лена предложила выпить чая с бутербродами и пошла на кухню, а Марина предложила ей помочь. Дима на какое-то время остался в комнате один, если не считать маленькую дочку, играющую в кроватке под звуки тяжелого рока. Когда он, наконец, вышел на кухню, чтобы помочь с сервировкой стола в их комнатушке, он вдруг стал свидетелем немой сцены, не предвещающей ничего хорошего. После затянувшейся паузы Лена наконец заговорила, прояснив ситуацию.

-Марина сказала, что ты спал с ней?

Дима от удивления на время лишился дара речи, еще больше поражаясь непредсказуемости в поступках Марины. Зачем она это сделала? Чего она вообще добивается? Или – это и есть женская «логика»?

Но все эти мысли промелькнули в его голове буквально за одну секунду, и их тут же сменила другая – что теперь делать? Под угрозой оказалось все, что он уже считал своим, незыблемым, желанным и дорогим. Неужели надо было совершить подобную глупость, чтобы понять это? И как теперь убедить Лену, что эта минутная блажь не имеет ничего общего с теми чувствами, которые он к ней испытывал?

Для начала Дима молча выпроводил Марину из квартиры, после чего, собрав все свое красноречие, стал оправдываться перед Леной.

-Лена, умоляю, прости меня! Я полный дурак! Я вбил себе в голову, что любовь – это одно, а секс – совершенно другое, и сексом можно заниматься с кем угодно, но при этом любить кого-то одного. Когда я, наконец, поставил себя на твое место, то понял, что невозможно не ревновать человека, которого любишь. И я сам очень ревную тебя ко всем твоим бывшим друзьям, и к твоему Саше, с которым у тебя до меня были отношения. Конечно, и ты вправе ревновать меня.

-Дима, я никак не ожидала от тебя такой подлости! Ты же изменил мне! Ты обманул меня! Тебе нельзя верить. Как же мы тогда сможем жить дальше, не доверяя друг другу? – Лена говорила, с трудом сдерживая слезы обиды. — Нам надо разойтись. Я сейчас же соберу вещи и уйду.

-Лена, это больше никогда не повторится. Поверь мне, и прошу – прости. Не надо разрушать наши отношения из-за одного моего глупого поступка. Если мы расстанемся, ты ведь тоже будешь жалеть об этом.

Дима встал перед ней на колени и уткнулся лицом в ее теплый живот, пряча навернувшиеся на глазах слезы, хотя дрожащий голос все равно выдавал его волнение. Лена оценила искренность его порыва и, глотая слезы, после длинной паузы наконец ответила.

-Ладно, Дима. Я останусь. Только сейчас не приставай ко мне. Мне противна эта грязь!

Лена нашла в себе силы преодолеть свою гордость, тем самым доказав, что действительно любит его и умеет прощать, а Дима после этого случая многое переосмыслил и просто стал взрослее. А еще он навсегда запомнил преданность своей любимой Лены.

-Таня, привет! Ты как оказалась в нашем районе? – Лена искренне была рада неожиданной встрече с ее бывшей одноклассницей.

-Здравствуй, Лена! Сколько мы уже не виделись? Лет пять, наверное? – Девушка по имени Таня приветливо улыбалась, придерживая руками развивающийся на ветру длинный плащ. – А это – твоя… вышагивает?

-Моя дочка, Анютка.

-Ты замужем?

-Да. Муж работает музыкантом, а я дома сижу, за ребенком ухаживаю. С детскими садиками вечно какие-то проблемы, а на бабушек рассчитывать не приходится. Да, и муж сам настаивает, чтобы я дома сидела. А ты-то как?

-Я теперь тут недалеко живу. Недавно вышла замуж и к мужу переехала.

-Наших-то кого-нибудь видишь?

-На днях Валю встретила. Ты знаешь, что они с Сашей поженились? У них недавно дочка родилась.

-Нет, я не знала. Интересно было бы повидаться.

-Насколько я помню, у вас же с Сашей любовь была?

-По молодости все в кого-нибудь влюбляются. – Лена взяла на руки дочку. – Я встретила другого, и поняла, что это тот, единственный.

-Ну, ты уж прямо идеализируешь! Многие разводятся, даже иногда прожив довольно долго вместе.

-Мы не разведемся, – произнесла задумчиво Лена. — Я знаю.

-Ну ладно, Лена, побегу я, дел много. Рада была повидаться.

Девушки расстались, и после разговора у Лены появилось желание увидеться с Валей, и заодно – посмотреть на Сашу, с которым когда-то собиралась связать свою жизнь.

Дима, узнав о том, что она поедет к Вале и, возможно, увидится с Сашей, конечно, испытал приступ ревности, но помня о своей недавней измене, ничего не сказал Лене о своих переживаниях. Во всяком случае, пока что у него не было поводов не доверять ей.

Лена шла с автобуса мимо хорошо знакомых домов. Не так давно и она жила в одном из них. А вот и парадная, где живет Саша, теперь уже – с Валей. Лена давно сюда не приезжала, и знакомая обстановка навеяла ей массу воспоминаний. Вот здесь они целовались, спрятавшись за шахтой лифта, в садике, видневшемся из окна, вместе с одноклассниками они сидели по вечерам, болтали о всякой ерунде, в то время казавшейся важной, пили по очереди вино прямо из бутылки и громко смеялись по пустякам. Веселое было время! Беззаботно радовались жизни, ожидая от нее только хорошего, а весь мир был нарисован розовыми красками. Несколько позже, столкнувшись с реальностью, Лена была поражена жестокостью и коварством окружающего мира. Оказывается, люди в основном, мягко говоря, не любили друг друга, заменяя это чувство завистью, тщеславием и злобой. Они все время что-то делили, пытаясь отнять у других как можно больше, как будто в этом состоял смысл жизни. В принципе, «розовые очки» ей помог снять Дима, детство которого не было столь безоблачным и жизнерадостным. Он не относился к пессимистам, но о жизни знал значительно больше, и немного лучше в ней ориентировался.

Вот и знакомая квартира. Валя уже была предупреждена о визите, и встретила Лену хорошо отрепетированной радостной улыбкой с поцелуями и объятиями. Как же давно они не виделись! А ведь раньше были лучшими подругами! А вот и маленькая дочка, которая вдруг решила раскапризничаться. С кухни появился хорошо знакомый, но совсем чужой Саша. Он натянуто поздоровался, в правом углу рта у него торчала папироса, придавая выражению его лица довольно неприятный вид. Лена, глядя на Сашу, с удивлением пыталась вспомнить, что именно привлекало ее в этом человеке? Какая-то странная метаморфоза произошла с тем Сашей, которого она когда-то знала, и, как ей тогда казалось – любила. Или опять были виноваты «розовые очки», через которые весь мир казался другим? Теперь это уже было не важно, она сделала тогда свой выбор, и сейчас лишний раз убедилась, что правильный.

-Дима, нам опять прислали ордер на трехкомнатную, — Лена была возмущена очередным игнорированием их просьбы о предоставлении раздельной жилплощади. – Сколько еще можно им объяснять, что у нас — молодая семья, и мы хотим жить отдельно?

-Не знаю, Лена. Может, у них кончились двухкомнатные квартиры? В конце концов, ничего страшного, квартира будет большая, все же лучше, чем сейчас.

-Но это же не на год – два, а надолго! Ты ведь видишь, что я с твоей мамой периодически ругаюсь. А вспомни, что в прошлый раз было? Они даже вдвоем с твоим отцом прибежали – тебе помогать! Эта «гадкая стерва», и чуть ли – не проститутка обижает бедного Димочку!

-Да это, конечно, глупость с их стороны. Ни в чем не разобравшись, пытаются судить, кто прав, а кто – виноват.

-Ну, прав-то всегда ты будешь! Они ж твои родители.

-Просто, Лена, мы в тот раз слишком уж расшумелись. Я им уже объяснил, чтобы в наши дела не совались. Сами разберемся, без их помощи.

-Я не знаю, Дима, как лучше поступить. Твоя мать тоже настаивает, чтобы я согласилась на трехкомнатную.

-Да это она из-за брата. После того, как его посадили, жилплощадь на него не полагается, а когда через четыре года вернется, ему ведь жить надо будет где-то. А если получать отдельно, то нам дадут двухкомнатную, а им – однокомнатную, и туда уже его будет не прописать.

-Так теперь нам из-за твоего брата всю жизнь с твоими родителями жить? Хорошая перспектива. – Лена опустилась на тахту, обессилев от переживаний. — Да они нас разведут, в конце концов!

-Не говори глупости. Все же придется согласиться на трехкомнатную квартиру, а то мать считает, что они вообще перестанут ордера присылать.

Через несколько дней Дима с Леной расставляли свою немногочисленную мебель в одной из комнат новой квартиры. Из окна седьмого этажа открывался перспективный вид на широкий проспект, разделенный посередине сквером с молодыми саженцами деревьев. Одна из комнат была проходной, и пока что оставалась совсем пустой, не считая швейной машинки в углу, доставшейся Диме от деда. Правда, молодые уже пытались кое-как насобирать денег на «стенку» в свою комнату, и тогда они выставят в проходную тумбочку и комод. А пока что маленькая Анюта использовала ее для своих игр, разбросав по углам игрушки, а Дима организовал там небольшой швейный цех, и довольно часто тарахтел на машинке, строча очередные джинсы.

Знакомый музыкант, плавающий в «загранку», привез голубую «джинсуху», не очень дорого, и Дима сшил себе эффектный джинсовый костюм, состоящий из расклешенных джинсов и пиджака. Оставалось только подобрать к нему рубашку и галстук, потому что стиль предполагал элегантность. Рубашка оказалась зеленой, а галстук – темно синим, и на ближайшую прогулку с женой по торговым точкам Дима одел все это на себя, нацепив на нос темные очки от солнца и башмаки на «платформе». Видок получился впечатляющий, ну, конечно – для тех, кто понимает.

Первым объектом их изучения во время прогулки стал импровизированный рынок на пустыре, с другой стороны проспекта. Диму он мало интересовал, но Лена любила поковыряться в продаваемом товаре, а Дима был в качестве эскорта.

-Лена, куда ты так разбежалась? – слегка отстав, Дима пафосно вышагивал сзади.

-А ты не можешь побыстрее шевелить своими длинными ногами?

-Если бы я вышел на пробежку, то одел бы спортивный костюм.

Они уже пересекли проспект, и Лена вскользь пробежалась глазами по разложенным на ближайшем прилавке овощам, — ничего интересного. Она опять оказалась впереди Димы на пару метров. Вдруг его обогнали два парня и один из них, проходя мимо Лены, прихватил ее за талию. Диму поразила такая бесцеремонность, он в два прыжка догнал нахала и остановил его, схватив за плечо. Он собирался объяснить, что это его жена, и потребовать извинения, но тут же получил удар по носу. Дима не раздумывал, что делать дальше, дали себя знать кое-какие навыки в карате, и обидчик получил ответный удар в область виска хорошо поставленной кистью руки. Второй удар достался другому нападавшему, ногой – в пах, и по тому, как он скрючился, было понятно, что это больно. Сзади кто-то схватил Диму за руки, выворачивая их назад, но он легко вывернулся, отскочил в сторону и стал в боевую стойку. Теперь он уже понял, что приятелей трое, но Диму это не смущало, его боевой дух оказался сильней. Вокруг было много случайных зрителей, и всем было интересно, чем закончится поединок этого «супермена» с тремя хулиганами. Но продолжения не получилось, обидчики вдруг стали извиняться.

-Приятель, ты извини, мы ведь не знали, что это твоя жена.

-Неважно, чья это жена! Надо вести себя прилично!

-Нет, ну ты тоже! Идешь, прямо, как Фантомас!

-Я из-за тебя, урода, пиджак кровью перепачкал, — сказал Дима, разглядывая пятно на лацкане пиджака, — ты мне нос разбил!

-А знаешь, как ты меня больно ударил? – сказал один из них, потирая ногу.

-Как получилось, так и ударил, — ответил заведенный Дима.

-Если бы не было столько народу, мы бы тебе все же дали! – высказался напоследок главный виновник инцидента.

-Ну, так давай! Попробуй! – Дима взял жену за руку и, не обращая внимания на троицу, пошел своей дорогой. Собравшаяся было толпа, не получив продолжения бесплатного шоу, постепенно рассосалась по торговым прилавкам.

-Прошу внимания! Тост! – Мужчина звенел вилкой по бокалу, призывая его послушать. – Хочу выпить за Александра. Это надежный боевой товарищ, с которым, если что, и в бой не страшно пойти. Обратите внимание на погоны – уже «старлей», а через пару лет капитана получит! А какая у него красивая жена! В общем – так держать!

Шумная компания зазвенела бокалами, чокаясь через стол и цепляя рукавами салат. Саша стоя принимал поздравления, стараясь дотянуться до каждого. Валя сидела рядом и мило улыбалась его сослуживцам, радуясь столь большому вниманию в свой адрес. Тост был далеко не первый, и слегка закусив, некоторые выразили желание потанцевать. Зазвучала бодрая музыка, и немногочисленные женщины, сидящие за столом, сразу были приглашены на танец. Саша не любил быстрых танцев и сидя наблюдал за прыгающими в ритм музыке гостями. Валя, конечно, была нарасхват, потому что, кроме приветливой улыбки она умела соответствующим образом посмотреть на мужчину, при этом кокетливо двигая бедрами в ритме танца. В школьные годы она долго занималась спортивной гимнастикой, и эти навыки конечно были заметны в движениях тела, создавая дополнительную сексуальность. Судя по всему, Сашу ее популярность среди мужчин не радовала, а скорее – раздражала. Да еще эта дурацкая военная форма, в которой он вынужден был остаться из солидарности со своим командиром. А Вале, конечно, надо объяснить, что – к чему. Если она при нем себя так ведет, что же тогда в его отсутствие творится? Один флирт на уме.

Когда наконец гости разошлись, Саша устроил «разбор полетов».

-Валя, ты как ко мне относишься?

-Сашенька, ну что за вопросы? Ты – мой самый любимый!

-А остальные – тоже любимые, только поменьше?

-Слушай, какие ты глупости говоришь! Какие – остальные?

-Перед которыми ты задницей все время крутишь! Чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы я тебя ревновал постоянно? Лично мне это уже надоело! – Саша нервно ходил по комнате, пиная ногой снятую форму, как будто она была во всем виновата.

-Если я многим нравлюсь, что ж тут плохого? Я ж не виновата, что мужчины на меня обращают внимание!

-А кто виноват? Дядя Вася? Ты ведь делаешь все возможное, чтобы только быть в центре внимания! Ведешь себя, как уличная девка!

-Откуда ты знаешь, как ведут себя уличные девки? Сам с друзьями, наверно, шляешься по этим девкам. У вас там в части хватает всяких «подстилок»!

-Дура ты, Валя! Если ты по себе судишь, то не все ж такие.

Закончив разговор взаимными оскорблениями, супруги разбрелись по разным углам импровизированного «ринга», после чего Саша демонстративно пошел доставать из кладовки раскладушку, намереваясь спать отдельно. После таких «разборок» уже не до секса, а таким образом он хотя бы мог показать характер, пусть, в конце концов, задумается над своим поведением.

И вот опять новые знакомства в музыкальном мире, новый гастрольный коллектив, причем – очень солидный, и Дима уже решил, что «попал в струю», и капризная женщина по имени «фортуна» повернулась к нему нужным местом. Единственным слабым звеном стала трехкомнатная квартира, вынуждающая их к совместному проживанию с его родителями. Лена оказалась права, и ее отношения с его матерью со временем не улучшались, а – наоборот. Надо было что-то решать, а единственным решением в данном случае был размен жилплощади. Молодая семья уже готова была на любой вариант, хоть в «коммуналке», лишь бы – не вместе с родителями. Но из подходящих вариантов мать Димы выбрала большую комнату в двухкомнатной, беспокоясь о прописке младшего сына, отбывающего срок «на зоне». Молодым в этом случае досталась двухкомнатная квартира ЖСК, правда, выплаченная только наполовину, но такие мелочи их уже не пугали. Вместе с комфортным жильем они рассчитывали получить все недостающие компоненты семейного счастья, и во многом были правы, потому что теперь все зависело только от них. Никто уже не путался под ногами и не подливал ложку дегтя в бочку меда. Даже со своими многочисленными родственниками Дима практически порвал все связи, обретя таким образом полную независимость. Довольно скоро их квартира уже напоминала небольшой клуб с музыкально-дизайнерским уклоном, потому что у них постоянно кто-то был в гостях, то – по делу, то – просто поболтать за чашкой кофе, а чаще – и то, и другое.

Отношения с родителями Димы стали значительно лучше, потому что уже нечего было делить, и они иногда перезванивались по телефону, да пару раз в месяц заезжали в гости, давая им возможность пообщаться с внучкой. Гастрольные поездки с новым коллективом были небольшие по времени, но очень «плодовитые» — по количеству концертов. Правда, Диме уже пришлось до этого поработать в одном из ресторанов, на подмене, и он смог оценить преимущества работы на «стационаре» — все время дома, рядом с женой, денег значительно больше, при этом – есть возможность переиграть все лучшие мировые хиты на хорошо отстроенном звуке. Просто пока не подвернулся удачный вариант, потому что места в «кабаках» освобождались редко, а так бы Дима не раздумывал.

-Саня! Ты чем так озабочен? Идешь, вокруг ничего не замечаешь.

-А, Слава, привет. А я тебя не заметил, — Саша задумчиво протянул руку своему однокласснику.

-Так, а я про что? – произнес Слава, пожимая протянутую руку. – Ты чего такой опущенный? Случилось что-нибудь?

-Да, настроение паршивое. Пойдем, посидим на лавочке, покурим.

Приятели направились к своей любимой старой скамейке во дворе, правда – недавно свежеокрашенной в ярко-голубой цвет. Саша сел на скамейку и закурил, приглашая жестом Славу присоединиться.

-Садись, Славка. У тебя-то как дела?

-Да у меня-то нормально. А с тобой что? В семье что-нибудь?

-Похоже, не будет скоро никакой семьи. Разводиться мы будем.

-Ты, что ли, накуролесил?

-Не во мне дело. Я Вальку из дома выгнал, а она теперь на развод подает.

-Веселенькое дело! Так сильно достала тебя, что не можете договориться?

-Знаешь, Слава, надоело ее кривляние! Заигрывает со всеми подряд, как будто и не замужем вовсе. А тут вдруг увидел, как она откровенно обнимается с моим другом! Ну, естественно, она не знала, что я недалеко. После этого я уже не выдержал и послал ее подальше.

-Да, с этими бабами вечно какая-нибудь история, — Слава кинул в траву недокуренную сигарету. – А ты сам-то хочешь разводиться? Может, еще помириться не поздно?

-Она не хочет. Меня, честно говоря, тоже все это достало. Она даже не пытается измениться. Мне откровенно с женщинами не везет, то одна, то – другая.

-Это ты про Ленку вспомнил? Да, странная история. Столько были вместе, и вдруг… Мы все были уверенны, что вы поженитесь.

-Да, и черт с ними! Вон, ко мне на работе одна баба клеится, так что – один не останусь. Да, Слава, ты, если что, на суд придешь? Ты ведь меня давно знаешь, так, хоть сможешь поддержать, если спросят.

-Конечно, Саша. Сообщишь, когда надо будет. – Слава пожал на прощание руку и приятели разошлись по домам.

-«Зима, весна и снова лето – спасибо Партии за это!», — Дима вспомнил эту крамольную прибаутку, глядя на шелестевшие свежей листвой деревья и по-летнему ласковое солнце. Он шел из магазина с бутылкой сухого вина под мышкой и с хорошим настроением. Не то, чтобы все было так уж хорошо, скорее – наоборот, но выручал запас оптимизма и хорошая погода. К тому же, они ждали гостей, не так давно сложившуюся пару из гастрольного коллектива, в котором Дима уже доживал последние дни. На этот раз он не хотел уходить из состава, во всяком случае – пока, но тут его откровенно подсидели, и деваться было некуда. Через полгода успешной работы с солидным составом Диме объявили, что «нарисовался» барабанщик, который раньше работал с этими музыкантами, поэтому его хотят взять обратно, по старой дружбе. В принципе, Дима уже привык, что в его трудовой книжке каждые полгода появлялся новый штамп, и даже понадобился вкладыш, потому что кончилось свободное место. Нет, так нет! На них свет клином не сошелся. Появится еще что-нибудь.

А сегодня они ждали гитариста и певицу из этого коллектива, у которых образовался роман, и, кто знает, возможно – с продолжением.

-Лена, я пришел, — Дима ввалился на кухню. – Как у тебя дела?

-Я не знаю, как лучше приготовить курицу. Сделать чахохбили, или просто поджарить?

-Давай зажарим в духовке, на бутылке. Будет с хрустящей корочкой.

-Ну, тогда ты сам ей занимайся, а я гарнир приготовлю.

Дима засучил рукава и стал потрошить курицу, выворачивая из нее все внутренности. Он редко пытался готовить, и, конечно, подходил к этому процессу творчески. Уже через десять минут бедная курица болталась на бутылке с водой в духовом шкафу, а Дима умывал руки.

-Максимум полчаса, и курица будет готова. Я пока сервирую журнальный столик в гостиной, на четверых нам хватит. – Он пошел расставлять тарелки и бокалы.

-Да, Дима, вспомнила! – Лена почти прокричала ему с кухни. — Тебе какой-то Шадрин звонил, телефон свой оставил, чтобы ты перезвонил ему, когда придешь.

-Это руководитель основного состава из ресторана, где я работал на подмене, — Дима бросил заниматься сервировкой и вернулся на кухню. – А что он хотел?

-Не знаю. Позвони, да узнай!

Дима решил позвонить тут же. По пустякам этот человек звонить не будет. Возможно, это какое-то предложение по поводу работы, и сейчас оно было бы очень кстати.

-Виктор, привет! Это Дима. Ты просил позвонить?

-Да, Дима. Я просто давно к тебе приглядываюсь, и, вот, хочу предложить поработать с нами. А для начала предлагаю съездить на юг на пару месяцев, в интернациональный лагерь. Мы туда едем составом играть танцы, а расплачиваются с нами кормежкой и проживанием. Можно взять с собой семью.

-Я согласен. Когда выезжаем? – Дима не раздумывая, согласился, и уже представлял себя под палящим южным солнцем.

-Через неделю. Заскочи на днях в кабак, вечерком. Мы обговорим детали. И сколько на тебя билетов заказывать?

-Два! Дочке еще пяти нет, поедет бесплатно.

-Тогда, до встречи!

Дима поспешил обрадовать Лену столь неожиданным предложением.

-Лена, когда мы с тобой последний раз были на юге?

-Ты хотел сказать – первый и последний? В Одессе, после свадьбы. Одна я как-то каталась в Грузию, еще школьницей.

-Я тоже в детстве в Керчи был. Но это не считается. Через неделю мы с тобой едем на море, на два месяца!

-Вот так, сразу? И на какие деньги?

-Деньги не нужны, будем на всем готовом. Вместе с иностранными студентами.

-А как же с работой?

-С предыдущей – уже все решено. Вместо меня пришел старый барабанщик, и меня увольняют. Зато здесь, если нормально впишусь, буду работать в кабаке! И уже никаких поездок!

-Да, Дима, жизнь полна сюрпризов. Особенно – с тобой.

-Слушай, по-моему, курица уже готова. Судя по румяной корочке. Выключай, и пойдем стол сервировать. – Дима на радостях обнял любимую жену. — Как говорится, никогда не знаешь, где найдешь, где – потеряешь.

Времени до отъезда было достаточно, чтобы подготовиться, так сказать, физически и морально. Ближайшим друзьям и потенциальным швейным клиентам было сообщено, что пару месяцев можно не звонить. Жене и дочке Дима сшил дополнительно кое-что совсем летнее, а его родители, узнав о поездке, вдруг изъявили желание проводить их на поезд. Сбор чемоданов, как всегда, состоялся в последний момент, кроме них среди багажа были также барабаны в чехлах, и в обычное такси со всем этим они уже не вмещались. Лена с дочкой в буквальном и переносном смысле – сидела на чемоданах, а Дима бегал по улице и ловил какой-нибудь микроавтобус. Наконец нужный транспорт подвернулся под руку, началась ускоренная погрузка, потому что время поджимало, а ехать надо было с Гражданки в центр.

Вот, наконец, вокзал. Дима выкинул багаж и побежал искать носильщика с тележкой. Носильщики все были заняты, зато Дима увидел пустую бесхозную тележку и на время стал «носильщиком». У нужного вагона стоял слегка встревоженный руководитель коллектива и родители Димы.

-Ну где вы пропадаете?! Три минуты до отхода поезда! – Виктор уже хватал барабаны с тележки и запихивал их в вагон. Рядом стояла проводница с красным флажком и выпученными глазами, предполагая, что поездка будет не скучная.

Забив багажом весь проход в купейном вагоне, опоздавшие наконец сели сами, и поезд тронулся. Дима из открытой двери вагона помахал родителям, выглядывая из-за проводницы, и пошел перетаскивать и укладывать свой багаж. Для аппаратуры было откуплено дополнительное купе, которое завалили колонками, усилителями, а теперь еще – и барабанами. Пустовала только одна верхняя полка, для одного из музыкантов, но сейчас все уже собрались вместе в другом купе, организуя стихийный банкет по поводу отъезда.

-Дима, заходи! Празднуем отвальную! – столик был завален кучей зелени в качестве закуски, бутылками водки и стаканами.

-Знакомьтесь, это моя жена – Лена, и дочь – Анюта. – Дима представил свое семейство, а остальные подвинулись, освобождая им сидячие места. Двое музыкантов с уже налитыми стаканами лежали на верхних полках, сэкономив место внизу.

-Держи стакан, бери закуску, — руководил процессом басист Костя, взяв на себя роль тамады.

Дима взял протянутый стакан с водкой и с сомнением посмотрел на кучу зелени, преимущественно состоящую из кинзы, петрушки и укропа. Местами среди зелени краснела редиска, которую он и выбрал из общей кучи.

-Да ты не стесняйся, — продолжал Костя, — и привыкай кушать зелень. Отличная закуска! А главное – полезно! Мы ее все пучками едим.

И действительно, все держали в руках по большому пучку разной травы. Чтобы влиться в коллектив, Дима тоже взял пучок укропа и поделился с Леной.

-Итак, тост! Выпьем за море, солнце и отличный отдых! И еще – за нашего нового барабанщика!

Зазвенели стаканы с водкой, и все дружно выпили. Дима сразу же оценил преимущества предложенной закуски, и понял, что попал в дружный коллектив.

«Народ» в коллективе умел пить, поэтому пьяных среди них не было, зато было шумно и весело. Вместе с семьей, кроме Димы, ехал только Костя, с женой и двумя детьми, и еще одна женщина ехала в качестве «подружки» руководителя. Попив, поев и поболтав, к концу дня решили устроить репетицию, так сказать – «на коленках».

-Мужики, там почти одни иностранцы, — объяснял ситуацию Шадрин, — в последний момент мне дали кассету с музыкой, которая им нравится. На ней в основном – «черные», в стиле – ритм энд блюз, на двух аккордах, так что играть там особо нечего. Ну, и из нашего репертуара – что-нибудь «тяжеленькое», для разбавки. Два раза в неделю играем танцы, плюс – концерт для какой-нибудь из национальных групп. Так, подыграть немножко.

Песенки действительно были несложные, и игрались «на раз», так что, за вечер «сляпали» с десяток песен, а то – и больше. Лена с дочкой уже была в своем купе, пытаясь заснуть под монотонный стук колес. За окном было темно, не считая изредка мелькавших огней проезжаемых станций. С каждым километром неотвратимо приближался юг с соленым теплым морем, живописными скалистыми берегами, пальмами и палящим солнцем. И единственное занятие на ближайшие два месяца – это радоваться жизни и «торчать» от музыкального кайфа! Неплохая перспективка!

-Валюша, здравствуй! Давай, помогу. – Молодой человек в военной форме подхватил сетку, нагруженную овощами, из руки Валентины. Другой рукой она тащила за собой маленькую дочь с недовольным выражением лица и надутыми щеками.

-Здравствуй, Сережа. Да я бы и сама донесла. Сетка не очень тяжелая. – Уставшая Валя старалась улыбнуться знакомому, но улыбка давалась с трудом.

-Слышал, вы расстались с Сашей. Ты теперь совсем одна? Трудно, наверно?

-Да ничего. Мне мама помогает, да и сестра – тоже.

-А Саша-то не появляется?

-Он уже себе новую семью завел. Теперь у нее живет, на Гражданке. Так что, ему не до нас.

-Да, быстро он определился. – Сережа открыл дверь парадной, пропуская Валю с ребенком. – И на кого же он смог такую красивую женщину променять?

-Да уж! И не говори! – Валя, забыв об усталости, поигрывала бедрами. – Спортсменка, комсомолка, и просто – красавица! – Она загадочно улыбнулась. – Сережа, а ты бы зашел как-нибудь в гости. Поболтать, чайку попить.

-Не откажусь! Ты ведь теперь свободная женщина?

-Совершенно свободная! Позвони мне, когда надумаешь.

Сережа посадил ее в лифт, предвкушая все прелести обещанной встречи, и облизываясь, как кот – на сметану. А что, девушка в теле! Не пропадать же добру!

Валя стояла в медленно ползущем лифте, обнадеживая себя мыслью, что ничего еще не потеряно. Она молодая, привлекательная и умеет преподнести себя мужчинам, и даже, если он женат, ничего страшного. Она согласна какое-то время делить его с другой женщиной, а там – кто знает? Может, он бросит свою жену, и станет жить с ней. В любом случае ей нужен мужчина, в плане секса, да и – по хозяйству, прибить там чего-нибудь.

-Нет, это совершенно невыносимо, я уже опять нагрелся, как утюг, — лениво бормотал разморенный Дима, ворочаясь на лежаке.

-Так пойди, окунись! – невозмутимо произнесла Лена, продолжая жадно впитывать энергию солнца. Цветом кожи в сочетании с длинными черными волосами она уже напоминала представительницу индейского племени. Рядом, ковыряясь в песке, сидела на корточках Анютка, в основном загорая худыми, почерневшими на солнце плечиками. С трудом приподняв свое хорошо прожаренное и просоленное тело, Дима сделал несколько шагов и упал в спасительную прохладу моря. В принципе, вода тоже была теплой, но для горячей, почти дымящейся кожи она казалась почти ледяной. Лениво проплыв несколько метров, Дима вылез на берег и снова упал на лежак. Он не привык загорать подолгу, причем – просто так лежать, и все! Постоянно возникало желание чем-нибудь заняться. В отличие от него, Лена могла часами лежать на палящем солнце, как будто всю жизнь прожила где-нибудь в Африке. Поначалу они активно натирались маслом для загара, чтобы не сгореть, и довольно скоро кожа уже не боялась солнечных лучей, покрывшись ровным южным загаром. Выбираясь на пляж сразу после завтрака, Дима с Леной уходили оттуда только к вечеру, сделав лишь небольшой перерыв на обед. Остальная компания не могла выдержать столько солнца, прохлаждаясь днем где-нибудь в тени акаций или под крышей кафе.

Полоса пляжа рядом с водой была небольшая, и над ней нависал высокий скалистый берег, создавая дополнительный колорит с элементами экзотики. Правда, забираться на территорию лагеря по извилистой горной тропе было непросто, и загорающим приходилось заниматься вынужденной гимнастикой.

Дима перевернулся на живот и от безделья стал разглядывать контингент отдыхающих.

-О! Наконец-то увидел одного африканца на пляже, — повернулся он к Лене, — в столовой они как-то чаще попадаются, а загорать, видимо, не любят.

-Какой смысл им загорать, они и так уже черные.

-Кстати, посмотри, а этот, между прочим, облезает. Похоже – «сгорел» парень. А я вообще-то думал, что у них уже есть защитный пигмент. А это просто цвет кожи такой.

-Да, какие мы все же разные, — сделала вывод Лена, разглядывая загорающих на пляже иностранцев.

-Просто тут в основном – Азия, европейцев очень мало.

-А на последнем концерте, для арабов, какая оригинальная музыка была!

-Я в их ритмы так и не въехал. То, что он мне показывал, анализу не поддается, размер вообще не определить. Я уж так, интуитивно стучал что-то под мелодию.

-Слушалось нормально, и пели они очень интересно.

-Все равно – самодеятельность. Просто необычно звучит, мы такое редко слышим. Да, тут Виктор сказал, что следующие танцы будут играть какие-то гости из соседнего лагеря. Одни африканцы! Не весь вечер, а так – часик, полтора, так что заканчивать танцы все равно нам придется. Вот, наслушаемся «папуасской» музыки!

-Откуда ты знаешь, может они что-нибудь модное играют?

-Сомневаюсь. Наше «модное» им «по барабану», у них свои «кайфы». Все. Пора опять в воду. Сплаваю до буйка.

Предстоящее выступление гостей руководство лагеря анонсировало скорее, как концерт, нежели – танцы, и к назначенному времени толпа зрителей на танцплощадке собралась большая. Музыканты, во главе с Шадриным, уже расставили для приезжих артистов свою аппаратуру, получив от администрации заверения, что все будет в целости и сохранности.

Наконец, подъехал автобус, и из него высыпало с десяток африканцев, которых в набежавших сумерках можно было разглядеть только благодаря яркой одежде. Танцплощадка была подсвечена прожекторами, так что, на импровизированной сцене они уже выглядели вполне нормально, со всеми положенными частями тела. «Черных» музыкантов было много, в основном – с условно-ударными инструментами, вроде маракасов и всяких трещоток.

-Не качеством, так – количеством, — амбициозно высказался вокалист Юра. – Сомневаюсь, что мы услышим тут что-нибудь приличное.

-Похоже, шоу начинается, — резюмировал Костя.

Коллеги из Африки начали свое выступление, и танцплощадка наполнилась заводным насыщенным ритмом, разбавленным отрывистым вокалом. Через пару минут вся публика уже двигалась в такт музыке. Пауз между песенками практически не было, один быстрый ритм сменялся другим, не отпуская публику ни на секунду.

Дима, как барабанщик, конечно, торчал от ритма, и ему довольно скоро стало ясно, что эти африканцы просто пропитаны ритмом, и всего лишь выплескивают наружу свое естество, заражая всех остальных. Этим «музыкантам» достаточно было взять в руки какую-нибудь погремушку, и в них сразу просыпался его величество «Ритм», завоевывая пространство вокруг себя.

Когда, наконец, представление закончилось, и музыканты и публика перевели дух, как после многокилометрового забега, Диме трудно было представить, как после этого они будут играть танцы в своей холодной манере, с привкусом снобизма. Их беда была всего лишь в том, что они «белые», и не в состоянии разжечь в себе внутренний огонь, будоражащий кровь. Впрочем, каждому – свое, и то, что ими исполнялось, звучало профессионально и красиво, во всяком случае – для европейцев.

-Лена, я все же не понимаю, зачем тебе ехать к Вале? – Дима наблюдал за одевающейся женой с некоторым недоумением. – Ну, какая разница, развелись они, или нет? В конце концов, это их личное дело!

-А я считаю, что с их стороны это большая глупость, – возмущалась Лена, уткнувшись носом в зеркало и подкрашивая ресницы. – Они просто поддались эмоциям и наломали дров. Может, мне удастся их помирить.

-Тогда не забудь взять зонтик. Наверняка будет дождь.

Питерская погода действительно не баловала солнцем, конец августа уже периодически напоминал об осени дождями и не по-летнему холодным ветром. Сентябрь еще мог порадовать «бабьим летом», но это скорее была жалкая пародия на настоящее лето, тем более, если учесть, что еще неделю назад они изнывали от жары под палящим южным солнцем. После такой смены климата легко простудиться, особенно – промокнув под дождем, и Дима, естественно, беспокоился о своей любимой жене.

-Да, и позвони от нее, когда поедешь обратно.

Лена надела плащ, взяла зонтик и чмокнула на прощание мужа.

-Не скучай, скоро вернусь. И не забудь Нюшу покормить.

Мрачная, тускло освещенная кабинка лифта с исписанными стенками, по большей части – нецензурными выражениями, в подтверждение тому, что, несмотря на запреты, все же жив в народе «великий» русский язык. Вот и пятый этаж. С громким лязгом закрылась тяжелая железная дверь лифта, скрыв в темноте неприличные выражения и уже подзабытый запах общественного туалета.

-Хорошо, что у нас нет лифта, и дом кооперативный, — подумала Лена и нажала на кнопку звонка. Валя открыла дверь.

-Леночка, проходи! Слушай, какая ты загорелая! В темноте и лица не видно.

-Мы два месяца на юге торчали. С пляжа не вылезали практически.

-Везет тебе, Леночка! А у меня вот как-то все неудачно.

-Я знаю, что вы развелись. Собственно, потому и приехала. Может, еще можно все исправить? – Они пошли на кухню, и Валя стала разливать чай.

-Слушай, что там исправлять! Он мне столько всего наговорил, что у меня даже слов нет! А ты знаешь, что у нас суд продолжался девять часов!

-И что же можно было так долго выяснять?

-Да просто мне приходилось все время оправдываться, как будто я во всем виновата. Он еще и друзей с собой привел! Можно подумать, что они много знают про нашу жизнь. Ну, подумаешь, я поцеловалась разок с его приятелем!

-Так ты хотя бы извинилась перед ним?

-За что? А он сам-то как себя ведет?

-А ты что-то знаешь про него?

-Ну, может, за руку и не поймала, но нетрудно догадаться.

-Валя, мне кажется, что ты погорячилась. Все же ты сама дала повод! И потом – у вас ведь дочка растет.

-Дочку я и без него выращу. А он уже другую семью себе завел.

-Я думаю, он просто боится остаться один. С тобой расстался и сразу нашел замену, лишь бы кто-нибудь о нем позаботился, да пожалел. Во всяком случае, уверена, что не по любви!

-Знаешь, о любви все только рассуждают. А что это такое на самом деле, никто и объяснить не может. Так что, была у нас эта самая любовь, или нет – не знаю.

-Любовь, Валя, это когда ты без человека жить не можешь, когда ты готова его понять и простить, когда забываешь о себе, а все лучшее хочешь ему отдать.

-По-твоему, такое бывает? Мне даже трудно понять, о чем ты, а тем более – представить, что такое существует. Это сказки какие-то!

-Ну, вот поэтому вы и развелись. Не было у вас любви.

-Не надо только изображать из себя профессора психологии!

-Психологию я не изучала, только сердце подсказывает мне, что так и должно быть, иначе ничего не получится.

Лена убедилась, что они совершенно по-разному видят мир, и Валя все равно ее не поймет, поэтому сменила тему, продолжив беседу о ее маме, дочке, работе и – вообще.

-Мама, конечно, мне помогает. У меня работа сменная, прошу ее иногда забрать дочку из садика. Готовит в основном она. Я ведь молодая, еще и погулять хочется!

Лена ехала домой, думая, что, в общем-то, и не знала по-настоящему свою школьную подругу, и есть еще много граней, в которых она может раскрыться с неожиданной, а чаще – с неприятной стороны. И вообще, это очень сложная наука – «человековедение».

-Дима, тебя к телефону, — Лена протянула ему трубку. – Клиент, кажется.

-Да, я слушаю.

-Добрый день, мне Вас Таня посоветовала. – В трубке звучал сочный баритон. — У меня тут свадьба на носу, а костюма нет.

-Вообще-то я пиджаки не шью. Брюки могу сделать. Если срочно, то несколько дороже. У меня тут небольшая очередь.

-Тогда я сейчас подъеду. Я тут недалеко живу.

Дима продиктовал адрес, и пошел выпить кофе, пока есть время. Времени оказалось мало, видимо, клиент звонил из будки, если он, конечно, не жил в соседнем доме. Через пять минут он уже звонился в дверь.

-Это я звонил только что, — сказал он, слегка заикаясь. – Меня Аликом зовут. Материал у меня с собой, с подкладкой.

-Хорошо, сейчас я сниму размеры, — Дима взял записную книжку для клиентов и стал записывать туда свои измерения.

-Дима, у меня большая просьба. Сшей мне пожалуйста и пиджак, по быстрому. Я без претензий. Как получится.

Дима еще раз попытался отговорить Алика, ссылаясь на отсутствие опыта, за исключением двух, трех джинсовых пиджаков, но юноша попался упертый, если не сказать – назойливый, и Диме пришлось согласиться. После небольшой беседы выяснилось, что Алик тоже музыкант, причем – очень неплохой, и круг общих интересов расширился.

Через три дня он пришел забирать костюм, прихватив с собой свою будущую жену. Примерка плавно перетекла в дружескую беседу за чашкой кофе, и это стало началом довольно длительных отношений. Диме симпатизировала его врожденная интеллигентность, слегка завуалированная пафосом рок-музыканта, и его напористость в достижении цели, что не мешало ему быть тактичным.

-А Таню ты откуда знаешь, — спросил его Дима, имея в виду их недавнюю знакомую, которая преподавала фортепиано в детской музыкальной школе, и о которой они с Леной уже знали достаточно много.

-Мы с ней вместе учились, в музыкальном училище, — ответил Алик. – Я даже за ней какое-то время пытался ухаживать. Пока Ирину не встретил. – Он потрепал свою невесту, слегка испортив ей прическу.

-Алик, перестань! – Ира счастливо улыбалась своей голливудской улыбкой.

Они явно подходили друг другу, и были похожи на вполне благополучную пару, высокие, красивые и, судя по всему, потенциально-успешные.

Дима был постарше, поопытней в семейной жизни, уже несколько лет будучи папой, и тверже стоял на ногах в материальном плане. Их квартира довольно быстро стала уютной и привлекательной для большого количества друзей и знакомых, Алик пока что был одним из них, но очень недолго, быстро становясь, вроде как – лучшим другом.

С коллективом Шадрина что-то откровенно не получалось. Вот уже три месяца после поездки на юг Дима работал с этим составом в ресторане. Музыканты любили тяжелый рок, поэтому все время искали компромисс, пытаясь исполнять жесткую, напористую музыку по ресторанному мягко, чтобы не лупить по ушам клиентам. Среди посетителей были любители рока, но конечно – не все, а угодить надо было и тем, и другим. Труднее всего было Диме, который не привык работать «под себя», а руководитель часто его осаживал, заставляя играть тише.

Наконец возникла критическая точка с обоюдным желанием расстаться. Диме подвернулся альтернативный вариант – в виде Дома свадебных торжеств, и, таким образом, проблема разрешилась «малой кровью», то есть – похуже, чем в ресторане, но – тоже неплохо. Если учесть, что уже хорошо кормила домашняя работа, особых поводов для расстройства не было.

В работе на свадьбах была некоторая специфика, в виде презентов — бутылок с алкоголем, а иногда – и приглашения выпить с кем-нибудь из гостей, и это, конечно, отражалось на качестве работы. Диму это доставало, и как-то он решил высказаться.

-Леша, давай уже завязывать «кирять» во время работы, — возмущался он очередным распитием открытой бутылки. – Ты все же руководитель, мог бы запретить.

-Дима, что ты переживаешь! Подумаешь – стакан вина! Мы же – с закуской. Веселее играть будем.

-Лучше бы – не веселей, а качественней. Директриса тебя ведь уже предупреждала.

Директрисой ДСТ, объединяющего три банкетных зала, была пожилая и очень полная еврейка, которая с трудом передвигалась на своих больных ногах. Но это не мешало ей успешно руководить данным предприятием, и контролировать работу трех музыкальных коллективов.

Через несколько дней, в перерыве, к Диме подошел музыкант из соседнего коллектива, и передал, что директриса просила его зайти для беседы. Дима спустился на первый этаж и постучался в дверь ее кабинета.

-Вы просили зайти?

-Да, Дима, заходи. Присаживайся. Как, по-твоему, Леша – хороший руководитель?

-Вообще, я его знаю давно. Парень нормальный.

-Мне сказали, что сегодня он уже пьяный.

-Ну, не пьяный. Так, немного выпил. Гости угощают.

-А тебя не угощают?

-Я стараюсь во время работы не пить, это отражается на качестве игры.

-Мне тоже так кажется. С сегодняшнего дня я назначаю тебя руководителем. И пригласи ко мне Лешу.

Дима никогда не стремился кем-то руководить, но если уж ситуация сложилась таким образом, то почему бы ни навести порядок в коллективе, чтобы, наконец, они нормально зазвучали.

Разжалованный в рядовые музыканты Леша очень быстро уволился, а Дима взял в коллектив нового басиста и вокалиста. Группа с трудом помещалась на маленькой сцене, но довольно скоро Диме уже не было стыдно за качество исполняемой музыки.

-А, Ленька, заходи! – Дима заранее открыл дверь соседу снизу, чтобы тот не будил звонком спящую Анютку. Близилась полночь, и основная масса населения ложилась спать, но для Димы с Леной уже вошло в привычку принимать полуночных гостей, а на следующий день отсыпаться. Вот, появился частый гость – сосед Ленька, с бутылкой водки и лимоном – на закуску, зашел, чтобы негромко послушать музыку, поболтать о жизни, а иногда – и пожаловаться на судьбу – злодейку, не позволяющую иметь достаточно денег, чтобы купить, все, что хочется.

-Да я ненадолго, — пояснил Ленька, — мне завтра к десяти на работу, так что до часа посижу, и домой. Я тут новый диск принес.

За последний год Дима сделал много покупок, в том числе – хорошую «вертушку» с усилителем и «крутой» магнитофон с колонками, обеспечив себя, таким образом, качественным звуком. К тому же, теперь не составляло труда «перекатать» очередной диск на бобину, пополнив свою фонотеку.

-Ну что, Леня, как твоя работа в книжном магазине?

Дима поставил на столик бокалы и нарезал дольки лимона на блюдце, а Ленька наполнял бокалы содержимым.

-Честно говоря, меня уже начинает доставать. Стоило учиться в библиотечном техникуме, чтобы потом зарабатывать такие гроши!

-Тебе ж поначалу нравилось с книжками возиться.

-Ну, когда дефицитные книги, или – антиквариат, тогда другое дело! На них, конечно, можно заработать. Только последнее время они редко попадаются. Ладно, давай – за все хорошее! – Ленька выпил, слегка поморщившись, то ли от водки, то ли – от кислого лимона.

-Так может, ты не ту профессию выбрал?

-Да просто эта «совдепия» вонючая достала! Здесь все – через задницу!

-У тебя, Лень, пока деньги есть, все хорошо, а как кончатся – так все вокруг виноваты. Знаешь что, устраивайся «халдеем» в кабак, будешь нормальные «бабки» иметь, и все проблемы кончатся. А еще тебе жениться пора.

-На счет кабака я, пожалуй, подумаю. А где Лена? Может, выпьет с нами?

Дима позвал с кухни Лену, решившую домыть посуду, и налил ей немного ликера, достав бутылку из бара.

-Ладно, ребята, за вас! – произнес Ленька, поднимая бокал. – Чтобы все у вас было хорошо!

-Спасибо, Лёня, — произнесла Лена, — у нас и так все хорошо, так что, давай – за тебя! Устраивай свою жизнь, обзаводись семьей. Всех тебе благ!

-Спасибо, ребята! Что бы я без вас делал? Есть хоть, кому душу излить!

Во втором часу Дима проводил соседа до двери, вернулся в комнату и обнял Лену.

-У тебя еще остались силы на кое-что?

Лена тяжело вздохнула, потому что «кое-что» обычно продолжалось довольно долго, хотя, конечно, время еще «детское», всего-то половина второго!

-Какой ты все же, Дима, зануда! Ладно, я пошла в ванную.

Дима стал разбирать диван, их гостиная одновременно служила и спальней, потому что вторая комната была чисто детской. Он поменял освещение с приглушенно-бирюзового на красноватое, создавая совсем интимную обстановку. Вообще, в его понимании, освещение в интерьере имело большое значение, поэтому в комнате было много местных светильников различного назначения и разного цвета.

Появилась Лена, в длинном сексуально облегающем халате, спереди прикрывающем, разве что, талию, предлагая все остальное в красивом оформлении. Она сняла халат, и Дима с трепетом погрузился во все это, предвкушая моменты небесного блаженства – ощущать, чувствовать каждую клеточку её тела, на время став единым целым не только духовно, но и физически. Завораживающее движение вверх, по ступеням ощущений и желаний, прыжок в пропасть, полет, и, наконец — кульминация, взрыв! И вот они — бурлящие потоки блаженства, прорвавшие плотину ожидания!

-Дима, тише! Анюту разбудишь. И вообще, ты кричишь, как женщина!

-Я выплескиваю всего себя! Это крик души, познавшей счастье! – он продолжал ласкать Лену, дрожа от возбуждения. Наконец, немного успокоившись, Дима решил возмутиться. – По поводу женщины. Из тех женщин, кого я знал, все это делали молча. Да и у меня раньше эмоции наружу не вырывались. Просто, чем больше самоотдача, тем сильней эмоциональный выплеск, и тут уж себя очень трудно контролировать.

-Понятно. Ты у нас – такая тонкая, эмоциональная натура!

-Да ты тоже не очень «толстая»! Я имею в виду – натура.

Лена напоследок ткнула его пальцем в живот, пожелала спокойной ночи и повернулась на бок, соблазнительно выставив самое большое, что у нее есть. Дима прижался к ней сзади, умиротворенно уходя в царство сновидений.

-Ты уже вернулась? – Дима вылез из своей кладовки, адаптированной под швейную мастерскую. – Давай что-нибудь пожуем, я проголодался.

Лена внесла на кухню сумку с продуктами и раскладывала их на полках холодильника. Он обнял ее за плечи, прижавшись щекой к ее нежной шее.

-Не царапай меня своей щетиной. Опять небритый! – Лена закрыла холодильник и повернулась, чтобы разглядеть любимого мужа. – Слушай, на кого ты похож! Ты себя в зеркале видел?

-У меня сегодня выходной.

-Мог бы для любимой жены побриться. А Нюша чем занимается?

-Книжку читает.

Действительно, из детской комнаты периодически слышался заливистый детский смех. Девочка очень рано научилась читать, и часто пыталась вслух прочитать родителям какой-нибудь смешной рассказ. При этом она еще плохо выговаривала некоторые буквы и часто срывалась на смех, а родители с трудом разбирали, что она читает, и уже смеялись над ней, потому что без смеха читающую Анюту воспринимать было невозможно.

-Ладно, пусть читает. А ты знаешь, кого я встретила около магазина?

-Не представляю. Мало ли, кого здесь можно встретить!

-Я встретила Сашу, с коляской. Он выгуливал свою дочку. А живет он у новой жены, в соседней пятиэтажке.

-Честно говоря, мне все равно, где он живет, — ответил Дима, хотя, на самом деле его не устраивало, что этот Саша все время путался под ногами и напоминал о себе. — Ну как, поболтали? Как ему живется в его новой семье?

-Дима, мы почти не разговаривали, но даже нескольких фраз было достаточно, чтобы понять, что все, мягко говоря, не слишком хорошо. Я хочу еще раз попробовать помирить их с Валей.

-Лена, ну что ты выдумываешь! У него новая семья, ребенок, а ты все пытаешься склеить разбитую вазу?

-Они сделали большую глупость, и теперь наверняка в этом раскаиваются. В общем, я хочу назначить им встречу у нас дома, на нейтральной территории. Пусть поговорят, все обсудят.

-Ну, это уж – без меня! Не хочу присутствовать при таких разборках. И Сашу твоего видеть мне как-то не хочется.

-Дима, ты опять меня ревнуешь? Глупый ты! – Лена обняла Диму за шею, уткнувшись лицом ему в грудь. – Я ведь без тебя не смогу, и мне больше никто не нужен!

Дима почувствовал в ее голосе слезы и тоже не смог сдержаться, и по его лицу потекли горячие соленые капли.

-Проходи, не стой в дверях! Раздевайся, вот тапочки. А Саши еще нет.

-Я раньше приехала. Такси поймала, чтобы не опоздать, а он так быстро довез!

Валя сняла пальто и сапоги, сменив их на домашние тапочки. – А на улице сегодня холодно. Что-то весна не торопится.

-Я сейчас чайник поставлю. Горячего чаю попьешь и согреешься. – Лена пошла на кухню.

-Слушай, а как у вас уютно! И квартира удобная.

Валя прошла на кухню и села, наблюдая за тем, как суетилась Лена, накрывая на стол. На кухне была белая мебель, но все это было разбавлено яркими мелочами, в основном – красного цвета, а самой заметной деталью был красный светильник над столом в виде большого шара, обрезанного снизу. Благодаря такому оригинальному освещению кухня казалась нежно-розовой.

-Знаешь, Валя, если ты действительно решила помириться с Сашей, я тебе советую обойтись без претензий. И не надо ворошить прошлое и вспоминать плохие поступки. Постарайся простить его ошибки, тем более, что твоих ошибок тоже хватает.

-Не знаю, Лена. Тебе легко говорить, у вас ведь с Димкой все нормально.

-У нас тоже хватает мелких конфликтов, но мы хотим быть вместе. А при желании все проблемы можно решить.

-Я попробую. Лишь бы он этого хотел.

-Если бы не хотел, то не согласился бы с тобой встретиться. – Лена налила чай и села за стол, но ненадолго, потому что прозвенел звонок, и в дверях появился Саша.

-Лена, здравствуй. Я пришел, как обещал.

-Проходи. Валя уже здесь. Мы на кухне чай пьем.

Саша прошел на кухню. Валя, пытаясь скрыть смущение, активно переставляла посуду на столе, освобождая место для своего бывшего мужа.

-Привет. Как дела? – Саша сел на приготовленное для него место.

-Нормально. А ты – как?

-Да ты сядь, не суетись! Ты же хотела поговорить?

-А ты очень торопишься? Жена ждет?

-Валя, ты ведь должна понимать, что, если бы после развода я сразу не женился, меня бы отослали куда-нибудь на север. Можешь считать это браком по расчету.

-А на ребенка вы тоже рассчитывали?

-Она не захотела делать аборт. Не мог же я ее заставить! И потом – что тебя это теперь беспокоит? Ты ведь сама на развод подала! И у меня теперь другая семья.

-Если тебя все устраивает, тогда зачем ты пришел?

-Ничего меня не устраивает. Постоянные разборки и скандалы. Только деваться мне некуда, потому что я должен быть семейным, или – прощай цивилизация.

-Возвращайся, я готова забыть все наши ссоры. У тебя дочка подрастает.

Саша на какое-то время замолчал, находясь в раздумьях. Воцарившуюся тишину нарушал голос Лены из комнаты, беседовавшей с дочкой. Она пыталась не мешать им выяснять отношения, и нашла себе занятие, рассказывая Нюше разные истории.

Наконец он что-то решил для себя.

-Знаешь, Валя…Я вернусь, только не сейчас. Мне надо немного ей помочь…. Пока ребенок совсем маленький. Я это – не ради нее. Это ведь и мой ребенок. – Он пристально посмотрел на Валю. – Подожди хотя бы год, и я с ней разведусь.

-Хорошо, я подожду. Если ты действительно решил, и есть – чего ждать. Мы с дочкой подождем.

-Ладно, Валя, извини, но мне пора. А то опять на скандал нарвусь.

Саша оделся, поблагодарил Лену за содействие и ушел. Валя вошла в комнату и села на диван рядом с Леной.

-Вот! Понял, наконец, где лучше! Все познается в сравнении.

-Ты хотела сказать, — из двух зол выбирают меньшее? Не очень утешительно. – Лена тяжело вздохнула. – И я бы на твоем месте не ехидничала. Это ваша общая беда и общая глупость. Все – пополам.

-Я согласна делить пополам только хорошее, причем, мне – большую половину.

-Валя, половина – это, когда поровну. И хватит уже только брать, научись и отдавать тоже!

Валя поняла, что в запале сказала что-то лишнее, поэтому, помолчав, произнесла:

-Ладно, Лена, поеду я домой. С Наташкой мама сидит, а я сказала, что ненадолго.

Она вскоре собралась и уехала, оставив Лену с ее сомнениями по поводу вмешательства в чужие отношения, и вытекающего отсюда результата. Даже, если Саша вернется к Вале, не было уверенности, что у них все будет хорошо, и что это – надолго. В конце концов, пусть сами разбираются, кто прав, кто – виноват, а она больше в это дело не вмешивается.

-Ну, как? – Лена вертелась перед зеркалом, примеряя только что сшитое платье. – По моему, от фирменного не отличишь.

-Фирменные шмотки шьют такие же обыкновенные люди, как мы с тобой, — объяснял свою концепцию Дима, — поэтому я при желании могу сшить то же самое. Лишь бы материал похожий был.

-Да, знаешь, Валя просила ей сделать такое же, только другого цвета.

-На халяву, что ли?

-У нее сейчас с деньгами трудновато. Тебе ведь это недолго.

-Ладно, сделаю. Ты хочешь таким образом поднять ей настроение? Думаю, она и так не скучает. До нашего отъезда на юг еще почти месяц, так что, найду время, сошью ей платье.

-Кто-то в дверь звонит. Ты с кем-то договаривался?

-Только не на это время. Я открою.

Дима подошел к двери, взглянул в глазок и увидел незнакомую женщину с бумажкой в руках. Решив, что это жилищный работник, он открыл дверь.

-Здравствуйте, я из военкомата. Мне нужен Завьялов Дмитрий Петрович.

-А его нет дома, — на всякий случай ответил Дима. – А что ему передать?

-Ему повестка. Расписаться надо.

-Вообще-то, он на гастролях, дома бывает редко. Вы оставьте повестку, я передам, когда приедет. Только расписываться я за него не буду.

-А Вы ему кем приходитесь?

-Я? Брат. А что?

Женщина сунула Диме повестку, попрощалась и ушла, а Дима, разглядывая бумажку, подошел к жене.

-Вот уроды! Чуть моя поездка на юг не накрылась. Это наверняка сборы на два месяца. Недавно одного из наших музыкантов забрали. Но я им так просто не сдамся, для них я всегда на гастролях.

Свадьбы, свадьбы, свадьбы…. Шесть раз в неделю уже больше года Дима присутствовал на чьей-нибудь свадьбе, ублажая молодоженов и их гостей песенками на разный вкус и музыкальным сопровождением забавных ритуалов. Молодожены пилили бревно, ломали хлеб, чтобы определить, кто в доме хозяин, а также вытворяли кучу всяких глупостей согласно сценарию. Каких только пар он ни насмотрелся за это время, и начинали совместную жизнь все конечно, радостно и красиво. Ну, а потом…. Но это уже не наше дело. В любом случае, даже праздники могут надоесть. Тем более, чужие, и в таком количестве.

И вот, судьба, наконец, приготовила ему сюрприз. Со своей стороны он не проявлял энтузиазма в поисках нового места работы, как бы, пустив все на самотек, но где-то «там» решили, что уже пора. Как-то, в перерыве между танцевальными отделениями появился музыкант из соседнего зала.

-Дима, тебя какой-то мужик разыскивает. Попросил, чтобы я тебя позвал.

-А где он?

-Они на улице в машине тебя ждут.

Дима вышел на улицу, увидел светлые «Жигули» и сидящих в них мужчин средних лет. Один из них помахал ему рукой, приглашая в машину.

-Ты Дима Завьялов?

-Да.

-Садись. Поговорить надо.

Дима сел на заднее сиденье. За рулем сидел круглолицый губастый мужчина, напоминая чертами лица монгола, или, может, кого-то из северных народов, но только не русского. Второй еще меньше был похож на русского, подчеркивая свой южный тип оригинальной растительностью на лице.

-Мы ищем барабанщика. Нам тебя посоветовали.

-А куда? В смысле, где вы работаете?

-Ресторан «Балтика». Ресторан небольшой, но с деньгами все в порядке.

Дима не слышал о таком, но о чем тут раздумывать! В любом случае, ресторан – это то, к чему он стремился.

-Я давно хочу сесть в кабак. Надо ведь как-то «послушаться»?

-Мы тебя уже слышали, поднимались на второй этаж, когда вы играли. Только скажи, ты диско умеешь играть?

-Конечно! Что там играть-то?

-В общем, понятно. Меня зовут Толя, я руководитель. А это Гена, гитарист.

-Геннадий Шахбазов! – гордо представился человек с оригинальной бородкой.

-Ну, а я – Дима. Последний вопрос, куда, и – во сколько?

-Вот, деловой подход! Как трудовую получишь, позвонишь мне по этому телефону, и встретимся в Ленконцерте.

Дима попрощался и в приподнятом настроении ушел доигрывать свадьбу, и заодно – объявить, что он уходит в кабак «стричь нормальные бабки».

Как обычно, за полночь, он вышел из пустого автобуса и возвращался после работы домой. Музыканты напоследок заранее устроили ему небольшую отвальную, тем более, что все необходимое для этого всегда под рукой, а тут еще и повод появился. Теперь надо было сообщить радостную новость любимой жене.

Около телефонной будки вертелись два парня, видимо, собираясь среди ночи кому-то звонить. Увидев Диму, они направились в его сторону.

-Слышь, братан, дай две копейки. – прогундосил один из них.

Дима полез за кошельком и стал рыться в мелочи. – Держи, — протянул он «двушку».

-А чо так мало даешь!

Значит, дело не в телефонном звонке, а просто ручонки чешутся. Дима положил монету обратно в кошелек, и со словами, — Зря вы так, ребята, — стал убирать кошелек понадежней, чтобы во время драки не выпал. Неожиданно второй «искатель приключений» вдруг произнес:

-Ладно, пойдем, а то он уже драться собрался, — и они пошли дальше своей дорогой.

-Интересно, — подумал Дима, — а они со мной чаи распивать собирались? Какие-то странные ребятишки попались. А он уже не прочь был вспомнить карате. Ну, нет, так нет!

Дима лишний раз убедился, что иногда одного уверенного настроя достаточно, чтобы предотвратить стычку.

Лена восприняла новость о смене работы со смешанным чувством. Может, там денег и больше, но здесь как-то уже привычно, надежно. Появилась хоть какая-то стабильность! А теперь – опять много неизведанного, со своими сюрпризами, и не всегда – приятными. Не жизнь, а сплошные приключения, никогда не знаешь, что тебя ждет завтра.

Но у Лены тоже была новость, и однозначно – плохая, хотя их семьи она, вроде как, и не касалась.

-Я Вале звонила, узнать – как у нее дела. Она сказала, что Саша лежит в больнице, и у него – рак крови. Говорит, что облучился, наверно.

-И что, ничего нельзя сделать?

-Уже бесполезно. Ему месяца два осталось, не больше.

-Да, странная судьба у человека. И с семьей толком не получилось, а вот уже и жизнь заканчивается, и он теперь лежит и знает, что скоро – все! Врагу не пожелаешь.

-Я хочу к нему сходить, вместе с Валей.

-Сходи, конечно.

Подобное напоминание о смерти, как о неизбежности, пугало Диму и приводило в состояние некоторой паники. Он считал себя убежденным материалистом, но тонкая психика с трудом выдерживала натиск мыслей о смысле жизни, о бренности бытия, случайности его, личного, появления в этом мире. То есть, если бы родители в ночь его зачатия отложили это дело на другой раз, то он бы уже не появился, а родился бы какой-нибудь Вася, или Маша. А если бы они случайно не встретились, и не поженились? О чем вообще тогда рассуждать! В общем – эта теория случайности – бред какой-то! А потом – эта конечная точка отсчета в этой единственной случайной жизни – раз, и все! Навсегда! Как будто бы и не было тебя. И тогда совершенно непонятно – зачем был? Значит, нет в этой жизни никакого смысла. Что-то в его умозаключениях явно не сходилось, но ответа на вопрос пока что не было, да и сам вопрос звучал как-то неконкретно.

Лена шла за Валей по длинному коридору с пакетом фруктов в руках. Валя уже навещала Сашу, поэтому хорошо ориентировалась в лабиринтах больницы. Он лежал, глядя в потолок, и не сразу заметил посетителей.

-А, Валя! Привет. И Лена с тобой? Целая делегация!

-Ну, как ты? – участливо поинтересовалась Лена.

-Да вот, лежу, загораю. Скоро от безделья помру! Даже поболтать не с кем.

-А медсестра за тобой ухаживает?

-Приходит, когда позову. Да я им уже надоел тут.

-А что говорят?

-А что тут говорить, и так все понятно. Маман меня часто навещает. Ты, Валь, почаще к ней заходи, да Наташку ей подкидывай. Чтобы хоть отвлекалась делами какими-нибудь. Ей ведь тяжело.

-Тебе-то, наверно, тяжелее?

-Да, мне уж немного осталось. Мои переживания скоро закончатся. Да, сломала меня жизнь…. А в принципе, все там будем! Раньше, или позже. Других вариантов нет.

Лена не жалела, что пришла с ним повидаться, возможно, в последний раз. Но сейчас ей хотелось уже уйти. Несмотря на то, что Саша хорошо держался и даже шутил, все осознавали безысходность положения, и это очень давило на психику. Побыв еще несколько минут, Лена попрощалась и ушла, оставив Валю с ним наедине. Возможно, им еще есть, что сказать друг другу.