Сладка ягода

«Сладка ягода, в лес поманит» — выводил нестройный хор женских голосов.

Дамы, кафе закрывается — молоденькая официантка пыталась забрать чашечки с недопитым кофе.

— хамишь? — то ли спрашивая, то ли утверждая, проговорила одна из женщин. — На, иди, погуляй. Она протянула официантке пятьсот рублей и та ретировалась.

«Эх, Наденька, ты из нас первая сорок пять разменяла. — Сорок пять, сорок пять, баба ягодка опять. Ты вот видно обиделась на нас, что мы кроме цветов ничего тебе и не подарили. А напрасно. Супрайз в студию, — подруга именинницы хлопнула в ладоши, и в зал стремительно вошел молодой мужчина.

Таких мужчин Наденька видела только в кино. Высокий с широкими плечами и с удивительной грацией во всех движениях. Он подошел к Наденьке, и взяв ее за руку, пригласил встать со стула. Наденька думала, что ей подарят танец, но молодой человек вежливо вывел ее на улицу, и посадил в машину.

«Надька, не бойся за все заплачено. Оторвись по полной, — подруга чмокнула ее в щеку и захлопнула дверь машины.

Приехали они на квартиру, и расслабленное алкоголем Наденькино тело, и хмельная голова, дали ей в полной мере насладиться опытными ласками любовника. Мужчина был в меру ласков а от его с придыханием «ах, сладкая ягода», хотелось позволять ему все, даже самое стыдное и запретное.

Она всегда была Наденька. Хотя формы имела крупные, и рост не маленький. Но вся ее светлая и отзывчивая на чужую боль душа не позволяли ее называть иначе.

Она почти вышла замуж в институте. Пять месяцев безоблачного счастья с мальчиком однокурсником. Им даже комнату дали, где они жили и любили друг друга. Но все закончилось не банальной беременностью, а еще более банальным— «а подруга Зиночка перешла тропиночку».

Наденька училась неплохо и могла бы остаться в большом городе и работу найти, тем более ВУЗ был один на всю страну. И архивариусы нужны. Но заболела мама. Наденька вернулась в свой маленький городок и пошла работать в школьную библиотеку.

С мужчинами ей не везло. Все подружки были замужем, многие уже в областном центре устроили свою жизнь. А Наденьке все делали намеки мужчины намного старше.

Шли года, а ей все казалось, что она девушка на выданье. И тут соседка познакомила с братом. Брат был высок, Наденькин ровесник.

И когда Наденька впервые прошлась с ним под руку по парку, сердце сладко замерло. Вот мой мужчина. Я не брошенка, не старая дева и не синий чулок. Борис, брат соседки переехал к Наденьке. Он не пил, не курил. Исправно чинил в доме все что ломалось. Работал в таксопарке. Все бы ничего.

Но он совершенно не желал любить ее, как женщину. На все ее робкие попытки приласкаться, и чего там греха таить возбудить сожителя, он мрачнел и уходил в «молчанку».Дня три он молчал, видимо желая, чтобы Наденька оценила всю глубину своей развратности. Потом все шло как прежде.

Наденька советовалась с подругами. Истратила много денег на белье, духи. Все тщетно. Влюбленность ее прошла, а любви и не было. И все с чем раньше она мирилась: обгрызенные ногти, громкая отрыжка после еды, все это теперь раздражало и злило. Она опробовала в одну из ночей просто поговорить с Борисом, что с ней не так. Тот обозвав ее грубыми словами закончил разговор неожиданно: тебе, то что раздвинь ноги и лежи, а мне работать!

Ларчик открывался просто. Пил он горькую много лет и жена его выгнала, и с работы выгнали. А потом прозрел, закодировался.И стал как все. А вот мужчиной уже видно и не стать, а может бабы ему попадались не те. Мол, вот и Наденька, старше, на целых два года.

«Старуха ненасытная», — орал он на весь подъезд, когда она выставила его чемодан на лестничную клетку.

И Наденька сплела себе кокон. Из подруг, детей подруг, из книг, из вышивок. И вот в это мир покоя и порядка ворвалась страсть.

Андре, мужчина по вызову, ночь с которым подруги подарили ей на сорок пять лет, словно расколдовал спящую в Наденьке женщину. Она сняла деньги с книжки и позвонила Андре..

Встретились они в парке. Был октябрь, моросил мелкий дождь. Парк был безлюден, и найти укромное место среди оголенных деревьев оказалось непросто. Андре психовал. Его ждала постоянная клиентка, но и этих легких денег он упустить не мог, и Андре не церемонясь, прижал Наденьку к стволу березы и, рванув на ней блузку так, что пуговицы посыпались, обнажил ее груди.

— Ну, я же просил белье не одевай.

— холодно же, Андрюша.

— Потерпишь, ради удовольствия.

Все было стремительно, сладостно и очень быстро.

Андрей, уже бросив в траву использованный презерватив, застегнулся, поправил волосы и стремительно побежал к выходу из парка. А Наденька все стояла прижавшись к стволу дерева.

Холодные капли дождя стекали по белой, уже покрывшийся мурашками груди, а она все еще была там, на вершине блаженства.

Шорох листьев помог ей очнуться, и она стал суетливо одеваться.В страхе, что кто-то может ее застать в таком срамном виде. Но это оказалась всего лишь дворняжка. Она деловито пробежала мимо женщины.

Наденька уже почти успокоилась, когда услышала громкий смех. Она вздрогнула, и скользя туфельками по мокрой листве, заспешила к выходу из парка.

До зарплаты еще была неделя.Она пошла к подруге и неумело оправдываясь, что мол нужны сапоги к зиме, попросила денег в долг. Та дала. Наденька снова поехала к Андрею. Телефон не отвечал. Она просидела в городе до вечера, снова и снова набирая заветные цифры. Телефон молчал.

Она уехала последним автобусом.

На работу в школьную библиотеку она приходила к девяти часам. Дети обычно начинали приходить после обеда.С утра она обычно подклеивала книги, давая им новую жизнь. Но сегодня что — то изменилось в привычном течении ее жизни, с утра забегали старшеклассницы и старшеклассники. Иные просто хихикали. Другие смеялись ей прямо в лицо. А один долговязый Саша Долгполов, даже подмигнул ей.

Так прошло еще три дня. За ее спиной хихикали, или гоготали. Она резко оборачивалась и видела как на нее показывали пальцем. На четвертый день ее вызвала директриса, пряча глаза, она ошарашила, Наденьку заявлением, что не допустит растления малолетних, и что в их школе не место разврату и порнографии.

Наденьке разрешили написать «по собственному желанию».

Она вся в слезах побежала к подруге. Та затащила ее на кухню и разлив водку по рюмкам, передумала, вытащила стакан и налив Наденьке чуть ли полный, приказала выпить.

Наденька, давясь слезами и водкой, выпила.

— Только спокойно, переедешь в Питер.

— за что? За что?

Вообщем, места надо выбирать, где трахаться. Это же надо додуматься в парке. Там вас и засняли ребятишки, а Андре твой, козел, пред тем как на курорт с очередной бабкой уехать и свое еще добавил. Ну, там вообще. Я даже не думала, Наденька что ты такая оторва.Молодец!

Наденьку от выпитой водки тошнило. Она пришла домой и сев на старенький мамин диванчик стала рассматривать всю свою комнату.

Жизнь прошла, — горько подумалось ей. Она нашла в шкафу «Кагор» и порывшись в комоде, мамино снотворное. Срок его давно истек. «Ну вот и славно, не мытьем, так катаньем».

Ей представилось, что придут чужие люди, и будут смотреть на ее вышивки на стенах. Трогать ее, аккуратной стопкой уложенное, белье. Их с мамой альбомы.Таблетки плохо растворялись в вине. Она перелила вино в железную мисочку и стала методично растирать таблетки деревянной толкушкой. «Что же это я, надо чистое одеть. Она одела самое красивое. То самое, что покупала, пытаясь очаровать Бориса.

Белые крупинки плавали в красном вине. «Словно плесень, и долг же Машке не отдала еще, и сапоги из починки не забрала», — Наденька брезгливо морщась вылила приготовленную отраву в раковину .

Попав в город своей юности, Наденька поняла одно. Ее диплом и она сама никому здесь не нужны. А денег вырученных от продажи квартиры хватит ненадолго. Она вернулась в областной центр. На улице уже мел поземкой декабрь. Но она ходила по городу в темных солнцезащитных очках. Стыд жег душу. И страх, а вдруг узнают.

Ветер рвал транспарант на главной площади «Ярмарка вакансий, последний шанс найти работу в уходящем году».

В село требовались доярки, и поговорив с председателем кооператива, Наденька поняла. Будет ей и работа и дом. И еще денег немного останется. Она даже самой себе стыдилась признаться на что, или вернее на кого ей нужно иметь деньги.

Село было небольшое. Ферма тоже. В первые дни с непривычки так ломило спину, что Наденька просто падала в перины и забывалась до утра. Она похудела, похорошела. За зиму привыкла и к работе, и к новому, купленному дому.Привезла от подруги старенький «мамин» диванчик.И сразу дом стал родным и уютным. Знакомств особых не завела. Соседки бабушки, охали, ахали, рассматривая ее вышивки. Ей и это было в радость. Она ходила для них за хлебом. Часто отдавала полученное за работу молоко.

Денег пока не платили. Давали продукты, и талончики на хлеб и мыло. Она уже два раза хотела поехать в город и позвонить Андрею. Но один раз был буран, трассу закрыли, а во второй раз, когда она уже точно решилась, заболела сменщица и пришлось идти на работу.

К весне надо было купить резиновые сапоги, да и куртку. Председатель обещал с первыми травами и увлечением надоев выплатить зарплату. Дела его шли неплохо. Приехали три семьи киргизов. Прибавились рабочие руки.

На дворе уже был начало июня. Завтра обещали зарплату. И Наденька мечтала, как она съездит в город, полдня проведет в салоне красоты, а потом позвонит ему .

Очередь в магазине двигалась медленно, продавщица была явно в подпитии. Лаялась со всеми покупателями так, что некоторые ушли. И тут в гомоне возмущения Наденька услышала за спиной — Баба, возьми на ручки, баба.

Она обернулась и увидела старую женщину с двумя внучками, лет трех и пяти. Младшая теребила бабку за подол юбки и канючила. Женщина, стоявшая за бабушкой с внучками, начала поучать ребенка — Как тебе не стыдно, бабушка старенькая, а ты капризы разводишь.

— Да вот сюда сама пришла, да умаялась — оправдывала бабушка ребенка.

— вот так забалуют, а потом удивляются, откуда преступники берутся. — Продолжала свои проповеди тетка.

Наденька нагнулась и взяла девочку на руки. Та ничуть не удивившись, обняла женщину за шею, и устало положила ей голову на плечо. Так и вышли с магазина. Старшенькая девочка, Оля, несла пакет с кусочками детского мыла.

Пришлось Наденьке проводить своих нечаянных знакомых до самого дома. И уложить уснувшую малышку в кровать, уже на пороге ее догнала старшенькая Оля. — "тетя, а меня подержи на ручках".Она не протягивала рук, даже напротив, засунула их в кармашки застиранного ситцевого платья. И Наденька закусив губу, чтобы не заплакать, подняла ее на руки и они расцеловались .

А на завтра действительно дали зарплату, и Наденька уехала в город. Но звонить по номеру она не стала. Она пошла на рынок и впервые в жизни страшно торгуясь накупила девочкам обновы, и кукол. И присмотрела велосипед. Но денег уже не осталось.

Она пришла к девочкам по вечер. Старуха радостно ее встретила.Все смеялись и веселилась, когда пришел с работы отец сестренок. Все переместились на кухню. Наденьку оставили вечерять. Ей было удивительно, что у девочек есть отец. Себе она отчего уже нарисовала картину их полного сиротства .

А вот он отец, молодой, лет 35 мужчина. И даже она вспомнила, что он работает на молоковозе .

Детей старушка увела играть, а мужчина, которого, бабка называла Сергей, колючим взглядом словно ожег Наденьку.

— Ты, что ли из баптистов будешь?

— С чего вы взяли?

— а что задаром шмотки принесла, игрушки?

— Я, не обижайтесь Сергей, думала они сиротки.

— Бабка плакалась?

— Да нет же, я сама.

— Что грехи замаливаешь? Так это тебе в церковь.

— Я пойду, простите, если что не так.

— Ну и иди себе, видали мы таких.

Каких он видал, Наденька слушать не стала. Она выбежала на веранду, потом уже, еле от слез разбирая дорогу, бежала домой.

Ночь провела в бессоннице, а к утру так уснула, почти до полудня.Она еле смогла разлепить глаза, да ведь сегодня работать на вечерней дойке. Встала и стала собираться на ферму .

Она вышла пораньше, чтобы хоть как то развеяться.У калитки на лавочке сидели Оля и Вера.

— Нюша, я молочка хочу — пересохшими от жажды губами прошептала младшая. Старшая дернула ее за руку и та замолчала .

— Нам ничего не надо. Ты просто так приходи. Придешь? — серьезно спросила Оля.

Наденька побежал в дом, и принесла две кружки молока и хлеба. Хлеб девочки положили в карманы а молоко выпили, и Вера протянула женщине ручки. Та взяла младшую на руки, старшую за руку и повела домой.

Бабки дома не было. «На поминки ушла, теперь к ночи придет, пока все песни не споют, не разойдутся, — сказала Оля. — Да не боись, папка скоро уже придет. В восемнадцать ноль ноль, как штык». Очень похоже, передразнила она отца.

Он пришел на следующий вечер. Довольно поздно, видно ждал темноты. Вытащил и поставил на стол бутылку водки, банку шпрот и два персика.Видимо из рейса привез, из города .

— Ну со знакомством, Надюша, — Ловко разливая водку, сказал ночной гость. «Надюша, Нюша — вот это откуда. Значит они о ней говорили.Была Наденька стала Нюша, она выпила водку не морщась и развернувшись к плите ловко подхватила казанок с пловом .

Сергей молча, снова налил водки и выпил уже сам.Он спокойно смотрел, как женщина накрывала на стол, накладывала ему плов и первую зелень.

Он ел с аппетитом. Все так же молча. Наденька уже не знала что и думать. Ей хотелось снова просить прощения. Мужчина поел, а потом встал и схватив Наденьку за запястье грубо потащил в комнату, к дивану .

А теперь я тебя благодарить буду, за все. Глаза у него налилась кровью. И Наденьке вспомнились слова его матери, «что сын от водки дуреет. И слова ему попрек не скажи, ударить может»

Она ласково провела сначала по его коротко стриженым волосам, потом обняла за шею и зашептала всякие глупости:«Мол, все будет хорошо, он еще молодой, еще встретит свою единственную..»

Проснулась она одна в постели. Сергей видимо ушел еще до рассвета. Не было ни стыда, ни сожаления. Только грусть, что вот так по пьянке с ней только и можно.

Он пришел и наследующую ночь. Без бутылки. Назвать его ласковым было нельзя.Но умелый и сноровистый в телесных утехах.

Разбудил ее перед уходом. — Смешная ты, вроде и не молодуха, а ничего такого и не умеешь. Моя Верка и то с фантазией была. Утопла, вот уже два года как, по пьянке.А ты, смешная баба. Вот мое слово.

Она пришла к девочкам в гости открыто. Ездила в город, купила фруктов. Из дома принесла свои детские книжки. Бабка подперев щеку тоже слушала сказки и вдруг спросила — Нюша, а лет-то тебе сколько?

— А Сереже?

— Сергуньке тридцать два, а тебе, поди, сорок?

— Нет, сорок пять.

— А не дашь столько, а ну спать сороки. Уже поздно.

— Ты его нынче не жди — на пороге сказала бабка Наденьке. — Он молоко ночное в город повезет. Сказать ему, сколько тебе годов, али нет?

— А что уж тут, все равно узнает.

— Стара, ты Нюша против моего Сергуньки. Вот тебе Бог, а вот и порог. — И старушка, отчего злобясь, громко хлопнула дверью.

Смена была дневная, ее Наденька любила больше всего. День проходил быстро. И работа спорилась.

Она вышла после душа, и они договорились с парой-тройкой девчонок сходить к озеру позагорать. Да и винца попить. Сергей стоял у машины, лениво курил. Незамужние девчонки, а их в бригаде было две, завели песню-«сладка ягода в лес поманит…сладка ягода одурманит».

Сергей снял кепку и бросил ее на сиденье. И не спеша подошел к женщинам

— А куда это вы красавицы намылились?

— А на реку, Сергей Николаевич. Чаи гонять, грусть тоску развевать, нас молодых не любют. За сладкими ягодками в чужой сад ходют.

«Нюша, я против. Вот завтра всех погружу и на озеро отвезу.Все чин чином.А сейчас прошу, в лимузин». — Сергей подошел к Наденьке и, взяв ее под руку повел к машине. Песня девичья захлебнулась и перешла в кашель

Уже поздней ночью когда уснули девочки, когда и бабка нарыдавшись угомонилась в своем закутке, Сергей И Наденька смогли любить друг друга .

Смешная ты. Я такой ласки сроду в жизни не видал. Ни от матери, ни от девок. Сладка ты моя ягода, Нюша. Наша Нюша и точка .