Реальный враг, виртуальный друг

Реальный враг или виртуальный друг.

— В чем это вы, позвольте вас спросить, явились сегодня на работу? — вопросил мой самый страшный ночной кошмар. Нет-нет, Артем Владимирович вовсе не был уродом, даже наоборот — темные прямые волосы, синие глаза и фигура, как у небезызвестного Давидки — все это ослепляло. Когда я впервые заявилась на работу и увидела его, то объявила всему женскому коллективу, что я влюбилась окончательно и бесповоротно. Коллектив дружно усмехнулся и покачал головой, а спустя неделю я так же громогласно объявила, что с этим павианом краснозадым уживаться не намерена. На мое несчастье Макак (ну подходит ему это имя) услышал мою пламенную речь и сам объявил начало боевых действий.

Сегодня же мой день не задался с самого утра. Точнее не утра. Дело в том, что соседи посреди ночи умудрились меня затопить, а так как сплю я как медведь в январе, то разбудить меня смог только будильник и тихий плеск воды, уровень которой достигал десяти сантиметров по всей квартире. Вещи промокли, дешевые туфли расклеились, а на работу идти надо, потому как Макак за один такой пропуск придушит на месте, не стесняясь свидетелей. Над тем, что одеть я думала минут десять, но совсем не в том стиле: 'А эта кофточка не подходит к этой юбочке...', — нет, просто мне физически нечего было одеть. Порывшись в шкафу, я нашла чемодан, в чемодане (о, чудо из чудес!), завернутые в полиэтиленовый пакет, лежали бабушкины старые вещи. И вот я прибежала на работу в голубом платье в мелкий цветочек, которое напоминало странный мешок с дырками и… тапочках! От моего гардероба несло нафталином, о чем Макак, сморщив идеальную рожу, посчитал нужным мне сообщить.

— Может вы таки спуститесь с небес на землю и поведаете нам, почему вы нарушили дресс-код, из-за чего я, кстати, не смогу пустить вас на работу? — интересно, мне показалось или я действительно так громко заскрипела зубами, что окружающие отшатнулись?

— Мак… эээм… Артем Владимирович, меня затопило, все мои вещи промокли, но я, несмотря на это прискорбное явление, пришла! — патетично воскликнула я и чуть вскинула руки к небу… ээээ… потолку, стараясь не отражать так явно на своей мордашке дикую злость к этому достойному представителю парнокопытных и рогатых.

— Ну что ж, Елена Сергеевна, раз у вас такие обстоятельства, то можете идти работать, — с надменным видом отозвался Макак, и я, гордо подняв голову, пошла к своему столу, но так как нос мой был точно перпендикулярен потолку, видела я минимум необходимого пространства. О том, что наша контора напоминает запутанный лабиринт, я как-то подзабыла. Ну и навернулась на чей-то стол, краем сознания отмечая, что для того чтобы пройти к своему рабочему месту и ни за что не зацепиться мало видеть и максимум вокруг себя, не то что минимум.

— Светлова, — тихий, полный ярости голос Макака раздался прямо надо мной. Попытавшись побыстрому убраться с его стола (до меня уже дошло, что стол Макакин), я неловко дернула руками и разлила кофе, который стоял на этом чертовом предмете мебели. Половину на себя, половину на бумаги. Очень важные бумаги, если судить по тому, как Макак начал приобретать цвет поганки-наоборот — то есть сам белый, а пятнышки красные. Но на данный момент меня это не трогало ни в коей мере, потому что свою единственную сухую и чистую вещь я умудрилась загадить кофейком этого Икнагопа (читай: Поганки наоборот). Не обращая внимания на готового закричать на меня Макака, я уселась на эти важные документы, облитые кофе, и зарыдала в голос, чуточку подвывая. У всего офиса случился столбняк. Я не прекращая выть, представила картинку: худосочная девица в голубом халатике с коричневыми разводами, и в тапочках сидит на столе и орет на одной ноте, рядом стоит белый в красную крапинку черноволосый мужчина и со злостью глядит на девицу, а вокруг, застывшие в разных позах офисные служащие, приоткрыв рты и выпучив глаза, глядят на них. Представив это душераздирающее зрелище я, мигом прекратила водоразлив и заржала. Слезы текли уже от дикого хохота. Согнувшись пополам, я хваталась за живот, который нещадно болел, и пыталась остановиться.

— Светлова, если вы сейчас же не замолчите, то вы уволены, — после этой тихой фразы ржать я перестала.

— Артем Владимирович, мне нужно домой, — я вскинула на Макака умоляющий взгляд. Глаз у него нервно дернулся и он видимо решил, что для его же спокойствия будет лучше не видеть меня сегодня. Макак отрывисто кивнул и быстро-быстро смылся в направлении туалета. А я позвонила подруге, которая отважно решилась помочь мне справиться с потопом, и побежала умасливать соседей, и переезжать к этой же смелой подруге, до тех пор пока мою собственную хату не приведут в приемлемое состояние.

Закончилась вся эта канитель часам к семи и я решила предаться любимом занятию: общению. В чате. Да, именно там, там я просаживаю львиную долю своего свободного времени, болтая с людьми, которые, как и я, больше предпочитают видеть буковки на экране, чем лицо собеседника и смайлики вместо улыбки.

Сегодня я ожесточенно спорила с добрым десятком ярых почитателей творчества Джеймса Джойса, которые доказывали мне, что данный автор гениален. Вы слышали, что гении обычно сумасшедшие? Да? Ну вот может нормальный человек назвать цвет моря сопливо-зеленым? Джеймс Джойс мог.

В самый разгар спора объявился какой-то аноним и… встал на мою сторону, написав как раз ту фразочку про сумашествие, о которой я так усердно думала. А потом неизвестный индивидуум предложил мне поболтать наедине, так сказать. Естественно, я согласилась.

— Привет. А тебя как зовут? Меня Лена, — быстро набрала я.

— Привет. Артем. А ты чем занимаешься? Читать любишь, да?

— Занимаюсь не тем, чем хотелось бы. А читать и правда люблю и без книги себя не мыслю, — осторожно ответствовала я. Имя Артем меня разом насторожило.

— Правда? Класс!(это я про книги)) Просто с друзьями не поговоришь о гениальности произведений Дюма например. Они все футбол да хоккей. Хотя, это тоже не лишнее, — пришел ответ. Глазки мои загорелись. Дюма, что младший, что старший, любимы мной безмерно.

— Дюма? Ты его любишь? Читал 'Черный тюльпан'? Про 'Монте Кристо' не спрашиваю))

***

С Артемкой я проболтала до четырех утра. Мы яростно спорили, бурно восторгались известными и не очень, современными или древними, как сама жизнь, книгами. Оказалось, вкусы наши в основном сходятся и мы, довольные друг другом, решили встретиться вживую в кафе и обменялись телефонами.

На работу я шла как мученик на каторгу. И так не очень дружелюбное выражение лица дополняли синяки под глазами.

Весь день я ждала четырех часов. План был такой: во-первых, около часа на умасливание и наглое подлизывание к Макаку, чтобы тот соизволил отпустить меня в конце рабочего дня, а не дать, как обычно, ещё задание часика на два. Во-вторых, с пяти до половины шестого доехать до подруги, в-третьих, с половины шестого до половины седьмого привести себя в относительный порядок, ну и в-четвертых, сама встреча.

Во-первых прошло почти идеально, потому что сегодня я держала себя в руках и поцапалась с Макаком только пару раз. Пару десятков раз. И отпустил он меня, можно сказать, без боя. И вот, к половине седьмого на меня из зеркала смотрела девушка, полтора метра ростом, с прямыми, длиной до попы, русыми волосами в легкой, летящей юбке до колен и простенькой маечке. На мой собственный взгляд смотрелась я отвратительно и одежда мне категорически не нравилась, потому что с самого детства и по сей день я могла с чистой совестью называть себя пацанкой. Джинсы, причем не зауженные до состояния колготок, а свободные, вечно подвернутые до колен, простая футболка и кроссы — вот моя нежно любимая одежда, на которую не посягает даже утонченная маман. На работу, яростно скрежеща зубами, ношу костюмы, только брючные костюмы. Сейчас же подруга-благодетельница просто не дала ничего другого, хотела даже шпильки на меня нацепить, но я, увидев это пыточное орудие, сначала испугалась за окружающих меня людей, которым бы потом по-любому пришлось идти (или, что вероятнее, ехать на машине или на чьей-то шее) в травмпункт по причине переломов пальцев ног. Когда же я оценила высоту каблука у туфлей, дизайн которых придумывался либо во время пьянки, либо автор ЭТОГО с головой никогда близко не общался, да и вообще знаком не был, то всерьёз испугалась при падении с такой аховой высоты сломать себе шею, ну или руку, или ногу…

Ещё раз окинула себя взглядом, скривилась и отвернулась. Прям натуральная девочка-отличница! Фу-у-у. Быстро нацепив подружкины балетки, принялась воплощать в жизнь остаток плана. Влетела в кафе прямо тютелька в тютельку. Хотя влетела не только в кафе, но и в миленького брюнета, с которым мы столкнулись в дверях по причине непролезаемости в эти самые двери пары человек.

— Извините, — быстро сказала, изучая затылок этого милашки. Ну, или не совсем затылок. Милашка как-то сразу весь напрягся, застыл, а потом начал ме-е-е-едленно поворачиваться ко мне передом, ко всем задом. Красивым, надо сказать, задом.

— Елена Сергеевна? — вопросил он до ужаса знакомым голосом. Нет, нет, только не здесь, не сейчас, не со мной, в конце-то концов!

— Макак? — с такой же интонацией ответила я, прекрасно понимая, что вопрос риторический и ответа не требует. И тут до меня дошло, что… Язык мой — мой самый-самый страшный враг. Серьезно. Я прямо в глаза обозвала и так недоброе начальство макаком! У-у-у-у-у… Дура-а-а-а-а!..

Макак выпучился на меня, видимо раздумывая — уволить меня завтра при всем коллективе или прямо сейчас не отказать себе в таком удовольствии. А вот потом он повел себя на редкость нетипично — улыбнулся краешком губ и пробормотал что-то насчет того, что сейчас мы вроде как не виделись. Я, радостная, что так легко отделалась, кивнула и одарила Макака счастливым оскалом, глядя на который он малость побледнел (или, хм… сбледнул?..), и отправилась за дальний столик. Только хотела звонить своему собеседнику по чату, как телефон, предугадывая мои мысли, разразился радостной песенкой безмерно обожаемой мной группы 'Fall out boy'.

— Да? — вопросила я с неприсущей мне вежливостью.

— Ой, Ленок, эт ты? Да? Я хотела сказать, что тебе звонили ремонтники с квартиры и сказали, что забыли вынести какую-то там вазу и она немного того. Ну ладно, это так, для информации, потому что, кто ей владеет, тот владеет миром! А ведь как классно миром-то владеть! Прикинь, жить во дворце с мужским гаремом и джакузи, а? Здорово! А как у тебя свиданка проходит-то? — обильный словесный понос подруги не достиг моих ушей после фразы о вазе. Моей любимой вазе, привезенной из единственной заграничной поездки в огромном ящике с опилками и прочей мягкой лабудой, который с трудом проходил в дверь.

— ЧТО?! Эти мохнатые человекообразные существа, не отягощенные избытком мозгов, РАЗБИЛИ МОЮ ВАЗУ?! Да я им глаза на жопу натяну, а уши бантиком на затылке свяжу! — заорала я на все кафе, чем, кажется, привлекла лишнее внимание. Ну конечно, кто ожидал от девочки (пусть первым кинет в меня камнем тот, кто скажет, что я мальчик!)-одуванчика такого дикого рева, да еще и с хм… нестандартными ругательствами. Все дело в том, что моя маман — эстетка, и в переходном возрасте меня строго наказывали за любые, даже намеки, на матерки, вот и пришлось, для того, чтобы выразить всю гамму чувств или яркие негативные эмоции, как-то изворачиваться. За это, конечно, тоже попадало, но меньше.

Не обращая на людей, чей размер глаз мог поспорить с размером тарелок, стоящих перед ними, я вылетела из кафе и понеслась к тем несчастным, которые выбрали жестокий способ самоубийства, разбив мою вазочку. Учинив там форменный скандал и спустив пар, я поехала к подруге, при этом забыв, что сегодня у меня как бы должна была быть встреча. На экранчике моего мобильного красовалось двадцать пропущенных вызовов и одна эсэмэска, которая сообщала о том, что через два часа ожидания мой кавалер ушел домой, о чем посчитал нужным уведомить непунктуальную меня. Быстро извинившись и в двух словах объяснив мою ситуацию в сообщении, я отрубилась.

На следующее утро я проснулась с четкой мыслью убить этого урода, а если он уже преставился, то выкопать его труп и надругаться над ним. Такие радостные мысли посетили меня относительно создателя будильника. Как не хотелось, пришлось идти на работу… В ЮБКЕ!!! Добрая подруга поставила ультиматум — либо голая, либо в чем-то, что открывает ноги. Сначала хотелось выбрать первый вариант, но подумав, я все-таки решилась на второй.

В здание, где располагался наш офис, я влетела, безбожно опаздывая, хотя влетела — это явно не то слово. Проковыляла, пытаясь по максимуму увеличить скорость, в туфлях на не очень высоком каблуке и строгой узкой юбке чуть выше колен, в которой длину шага можно измерять миллиметрами. Стараясь идти быстрее по гладкому мраморному полу вестибюля, я поскользнулась и, для того, чтобы сохранить равновесие, замахала руками, как ветряная мельница, естественно заехав кому-то в глаз. Кем-то оказался человек, который вопреки всем законам природы рос не в высь, а в ширь. Эта аномалия покачнулась и завалилась на один из своих упитанных боков, подмяв под себя… Нет! Вот теперь Макак точно меня уволит, потому что уроненную на него такую тушку сто процентов не простит. Молясь всем богам, я надеялась, что начальник мой не видел из-за кого попал под такой прессинг в прямом смысле этого слова.

Добравшись до рабочего места и открыв все положенные файлы, я начала трудиться, успешно забыв про Макака. Тут вдруг из моего железного трудового агрегата раздался звук сообщения из аськи. Писал Артемка и предлагал встретиться у моего дома, если я назову адрес. Радостно печатая ответ, я заметила, что атмосфера как-то изменилась. Подняв голову и обнаружив нависшего надо мной Макака, я немного впала в ступор, потому что на месте преступления он меня поймал впервые. 'Сейчас убьёт', — мелькнула глупая мысль, но вопреки ожиданиям красивый и до ужаса вредный начальник просто разразился гневной тирадой, самозабвенно размахивая руками в такт собственным словам. Пока помятый Макак выплескивал на меня свое отвратительное настроение, я отправила радостное согласие с прилагающимся адресом подруги моему Артемке. В этот же момент компьютер Макака издал такой же звук, как и мой пять минут назад. Не связав это происшествие со своим сообщением, я тоненько намекнула начальству, что и оно, то есть он небезгрешен. Начальство покраснело и отошло к компу. Я же, радостно осклабившись, продолжила работать.

День прошел, и я была этому рада. Во-первых, гадкий Макак, не забыв моей злостной фразочки про его аську, начал придираться ко мне по поводу и без. Вот, например, в конце рабочего дня, когда все нормальные люди, не спорящие с начальством, были дома, я сидела и доделывала задание на неделю вперед. Да, я умудрилась перепутать дебет с кредитом. Ну и?! А вот не надо мне давать такой объем работ! Вот!

Дома вечером, когда я уже собиралась выключать свой нежно любимый и бережно охраняемый ноут, пришло сообщение от Артемки встретиться завтра возле моего дома часиков в одиннадцать. Конечно, в выходной мне очень хотелось поспать до часу, ну или в крайнем случае, до двенадцати, но я с радостью согласилась — ведь есть ещё один выходной, чтобы выспаться.

***

Хорошим был только тот факт, что сегодня я таки встречусь с приятным человеком, потому что подруга-энтузиастка напялила на меня платье, а мои длиннющие волосы заплела во французскую косу, с которой я чувствовала себя жутко неудобно, ведь обычно на моей голове красовалась либо какая-нибудь фига, либо что-то откровенно напоминающее гнездо. С боем отстояв балетки на идеально ровной подошве и минимум макияжа, я выперлась из подъезда и наткнулась на кого бы вы думали? Ну, да, на него, единственного и неповторимого Макака!

— Твою налево… Здрасте, Артем Владимирович, — поздоровалась я с опешившим начальством.

— Здравствуйте, — ответствовал Макак. — Елена Сергеевна, у меня к вам личный вопрос, — чуть помявшись, произнес он.

— Задавайте, — подбодрила я его, на время забыв, что ко мне должен сейчас прийти человек.

— Елена Сергеевна, скажите пожалуйста, в вашем подъезде живет ещё одна девушка с именем Елена, исключая вас, конечно. Просто мы сегодня должны были встретиться. Мы с ней… Знакомые. По интернету, — как-то скомкано закончил Макак, а во мне поселились не очень хорошие подозрения, а точнее очень нехорошая уверенность, что мой приятный и начитанный Артемка и есть вредный и противный Макак.

— Капец, — выдохнула я, вспоминая все факты, указывающие на мое недавнее умозаключение.

— Елена Сергеевна, вы в порядке? — ничего не понимающий Макак уставился на меня, а я к этому времени истерически хохотала, помаленьку оседая на землю. Это ж надо, так вляпаться сумею только я! Переписываться с собственным начальством и даже не догадываться об этом! Класс! Хотя интересно посмотреть на Макака, когда до него дойдет весь трагизм ситуации. Резко прекращая ржать и пугать без того нервного Артема Владимировича, я ехидно произнесла, протягивая руку для рукопожатия:

— Привет, Артемка. Приятно познакомиться. Ты знаешь, я тут недавно такое произведение у Дюма прочитала, закачаешься! — радостно протараторила я, наблюдая за изменением размера глаз и выражения лица Макака. Сначала прекрасные синие очи начальства сузились от злости из-за такого фривольного обращения к его драгоценной персоне. На последней же фразе Артемкины глаза напоминали глаза собачки, что золото в сказке 'Огниво' охраняла.

— Так это ты, то есть вы… или ты? — спросили у меня. Я честно ничего не поняла и переспросила коротким и емким:

— А?

— Значит, ты, — сделал свои выводы мужчина, а потом широко искренне и весело улыбнулся.

— Пойдем гулять что ли, недоразумение по имени Лена.

— Пойдем, — на автомате выдала я. Потом до меня дошло, как меня назвали, и я разоралась, забыв, что этот человек спокойно может меня уволить.

— Ты как меня назвал, а?! Макак несчастный! Павиан краснозадый! — размахивала я одной рукой, потому что другая была крепко сжата этим синеглазым козлом. Кошмар, меня ведут за ручку! Капец!

***

— Почему именно Макак? — уже под конец прогулки по прекрасному парку (это явный перебор с моей стороны) с замечательными аттракционами (а вот это чистая правда), спросил Артемка. Ну я и выдала ему историю, когда мы всем семейством были в зоопарке. Около клетки с какой-то обезьянкой бесновались совсем маленькие дети, корча рожицы многострадальному животному. У животного на морде была написана откровенная презрительность ко всему. Я спросила у родителей, как зовут эту обезьянку, и предки, чтоб сильно не заморачиваться, ответили, что сию представительницу приматов зовут макакой. Как это связано с начальством? Да никак. Просто у Артемки была такая же рожа, когда он оглядывал своих подчиненных.

Доведя меня до подъезда, Макак резко притянул мою тушку к себе и поцеловал. Довольно приятно. Наслаждалась я не долго, и когда меня отпустили, уставилась ошалевшим взглядом на Артемку. Немного прочистив мозги, я объяснила, как смогла:

— Нет. Я не смогу. Я боюсь, — он понял, обнял, мягко прижав к себе.

— Не надо. Ведь стоит попробовать. Стоит рискнуть.

Я покачала головой, отрицая, хотя уже согласилась. Ведь риск — дело благородное!

Конец.))