Свет и тьма, или Поэма о трех девицах

Глава девятая

ЛЮБА

Ветра свист. Летит машина.

По асфальту шелестит.

Люба рядом с тетей Машей.

Дядя Толя за рулем.

Ездить он не может тихо.

Лишь заметит впереди

Он машину, непременно

Давит газ — и на обгон.

Любе даже страшновато.

Может всякое случиться:

Колесо, к примеру, может

Открутиться у машины

Или ямка на дороге,

Дядя Толя потеряет

Управление машиной

И слетит она в кювет.

А еще, она слыхала,

Тормоза порой откажут,

И ударится машина

Со всей скорости в другую.

Ой! Не надо даже думать,

Эти страшные картины

Представлять в воображенье —

Только душу отравлять.

— Это правильно, что, Люба,

Ехать в город ты решила, —

Говорит ей тетя Маша.

— Делать нечего в деревне.

Ох, настанет скоро время,

Что останутся в деревне

Старики да забулдыги,

Остальные все сбегут.

Прекратится производство,

Зарастут поля травою,

Не останется деревни,

Будут только города.

Будут к нам из-за границы

Привозить в страну продукты.

Там же всё на химикатах

Да на кормовых добавках.

Будут кушать эту гадость

И болезней будет больше,

И рожать уродов больше

Будут женщины тогда.

И болеть начнет Россия,

И слабеть, и распадаться.

Вот такая перспектива

Ожидает, Люба, нас.

Рассердился дядя Толя.

— Тьфу ты! Всё одно и то же.

Всё ты каркаешь, всё ноешь,

Всё-то у тебя не так.

Что теперь за бабы стали?

Никакого оптимизма!

Я вам так скажу, девчонки!

Надо вдаль смотреть с прищуром.

Удовольствие большое,

Очень дорого нам стоит

Этот самый пессимизм.

Если потеряешь веру,

То тогда любая сила

Нас легко сломать сумеет,

И конец придет стране.

И не всё в деревне плохо.

Гляньте, техника какая!

Если раньше бы сказали,

Не поверил бы в такое.