Свет и тьма, или Поэма о трех девицах

Глава тридцать восьмая

ВЕРА ХОРОНИТ РЕБЕНКА

Стоит наш батюшка на камушке,

Поет прощальную молитву.

Хотя младенец некрещённый,

Греха он совершить не мог.

Лежит он в гробике, как куколка.

Из-за цветов не видно личика.

В своей короткой детской жизни

Он «мама» не успел сказать.

Бог дал, бог взял — как говорится.

Но как вы объясните матери,

В глазах которой свет померк

И жить не хочется ей больше,

За что страдания великие?

Уж лучше б смерть ее прибрала.

Она грешна. Она виновна.

Как будто душу оторвали

И тоже в землю опустили.

А впереди лишь мрак кромешный.

Утрачен смысл бытия.

Остался только малый холмик.

И всё! А мать сожгла пеленки,

Пинетки в печь и распашонки,

Коляску отдала мальчишкам,

Чтоб ничего случайно дочке

О горе не напоминало.

Вот и понянчилась с внучонком.

Уж лучше Бог ее б прибрал!

Лежала Вера трое суток.

Еды совсем не принимала.

Лицо у дочки почернело

И не осталось больше слез.

В конце концов не удержалась,

Присела мать к ее кровати,

Погладила ее, а Вера

Глядит безмолвно в потолок.

— Какое горе! Только, Вера,

Нельзя так сильно убиваться.

Гневишь ты этим только Бога.

Тебе послал Он испытанье,

Должна ты выдержать его.

Жизнь продолжается. Всё будет.

И радости, и горя много

И близких смерть.

Так мир устроен.

На это нечего роптать.

Смирись же, Вера! Будь покорна

Ты Божьей воле!

— Ладно, мама!

Я всё отлично понимаю.

Не уговаривай меня!

Болезнь проходит. Горе тоже!

Переживу! Не бойся, мама!

Тут дверь тихонько заскрипела

И приоткрылась. В черном Надя

Стоит смиренно у порога.

— Ну, ты чего застыла, Надя?

Пришла так проходи давай!

Подруге Вера улыбнулась,

Приподнялась.

— Не знаю даже,

Быть может, я пришла некстати.

Скажите, сразу я уйду.

— Да проходи, ей Богу, Надя!

Ведь ты же Верина подруга.

Прошла. А Вера на кровати

Присела. Тихо улыбнулась.

— Я вижу у тебя животик.

— Да вот всё как-то получилось.

— А где отец? С тобой приехал?

— Да нет! Женатый он.

— Кобель?

— Ну, где-то так.

— Смотри, как складно

У нас с тобою получилось.

Пожили в городе, ребенком

Успели мы обзавестись.

Да только моего… Да ладно!

Словами горю не поможешь.

А знаешь, что…

Глядит на маму.

— А в доме есть у нас вино?

— Ну, это… сделаю, девчонки.

Я быстро. Вы уж приготовьте

Себе тут что-нибудь на стол!

Сидят они до поздней ночи

Две закадычные подруги,

Две деревенские девчонки.

То посмеются, то поплачут.

И говорят о том, о сем.

Они теперь уже другие,

Мудрее стали, посерьезней.

И каждая себе сказала:

— Какой же дурой я была!

В окно на них луна глядела.

И звезды им мигают. Что уж!

Жизнь продолжается, девчонки.

Вы только душу сохраните,

Не истреплите по углам!

Кто знает, что там будет дальше.

И счастье будет, и ненастье.

Отчаиваться же не надо.

Ведь это очень тяжкий грех.