Свет и тьма, или Поэма о трех девицах

Глава тридцать седьмая

НАДЯ В РАЙЦЕНТРЕ

Пока весенний колокольный звон

Разносится по городу кругами,

Почувствовала Надя, что в душе

Какой-то перелом произошел

Она сейчас совсем уже не та.

Какая-то уверенность и мудрость

В ней поселились.

Сейчас другой родился человек.

Автовокзал… Народу же! На митинг

Попробуй столько собери людей!

«Ну, вот считай, что я почти что дома!»

— Надежда! Ты ли это?

Обернулась.

Пред ней Марина

С сумкой вот такущей!

С Маринкою работала на дойке.

— Да! А тебя сейчас и не узнать.

Такая городская стала вся.

Ты изменилась. Ты красавица такая!.

Ты в гости, Надя? Маму навестить?

— Да нет! Решила вот назад вернуться.

Не прижилась я в городе чего-то.

Нос у Маринки даже покраснел

И, сумку на пол опустив,

Подняла руки. Хлопает глазами.

— Да как же так? В деревне говорят,

Что за богатого ты замуж вышла, Надя.

Катаешься на дорогих машинах.

Вся в золоте. И во дворце живешь.

— Вранье всё это!

Надя отмахнулась.

— Там богачи сидят и только ждут,

Когда невесты к ним приедут из деревни.

А тут другая женщина подходит

Из их деревни.

— Ой! Едва признала.

Как изменилась ты, Надежда! Не узнать.

Уж не девчонка. Женщина. Решила

Свою деревню, значит, навестить?

А что же на автобусе ты едешь,

Не на машине? Для таких автобус,

Как я или Маринка, нищебродов.

— Я тоже нищебродка, тетя Оля.

Вот в этой сумке всё мое богатство.

— Смотрите! Надя!

Вот еще знакомый.

А там еще, еще, как будто полдеревни

Сегодня на вокзале собрались.

Ах, да! Ведь пенсию сейчас дают.

Понятно! И в ЗАО-то получку тоже дали.