ЛЕДЕНЯЩИЕ ПРОСТРАНСТВО... О романе Ивана Антоновича Ефремова "Туманность Андромеды".

«…ЛЕДЕНЯЩЕЕ ПРОСТРАНСТВО, БЕССМЫСЛЕННАЯ БЕЗДНА ПУСТОТЫ,»

«…еще одна катастрофа, еще одна жертва беспощадного космоса, — я понимаю, это неизбежно, но всегда тяжело… особенно после Зирды и после «Альграба».

Низа Крит, юный астронавигатор из экипажа звездолета «Тантра».

Мое первое знакомство с «Туманностью Андромеды» произошло, когда я учился в пятом классе. Именно тогда я посмотрел одноименный фильм, снятый по роману нашего знаменитого фантаста. И, как говорится, «вынес из просмотра огромные впечатления».

Сразу скажу, светлые солнечные картины жизни на Земле Коммунистического Завтра меня оставили если и неравнодушным, то вызвали слишком малый отклик. Что вы хотите от одиннадцатилетнего пацана? Не дорос еще…

Хотя игра пожилого уже тогда актера Столярова (он играл Дара Ветра) брала за душу: верилось, что люди будущего будут именно такими — красивыми, умными и добрыми.

Но вот та часть фильма, где описывалась эпопея звездолета «Тантра», впечаталась в память надолго. Мир Черного Солнца — Железной звезды, планета тройной тяжести, где царит вечная ночь; планета-кладбище, пристанище мертвых кораблей, экипажи которых истреблены невидимыми хищниками. Невидимыми, а поэтому — страшными вдвойне…

Конечно, я сам сейчас могу сказать, что надо принимать во внимание возраст «зрителя» и, так сказать, его «менталитет». Мальчишкам только что-нибудь эдакое подавай. Пираты, мушкетеры, собака Баскервилей, динозавры, акулы — вот круг их интересов.

Однако, повзрослев, я взял в руки сам роман Ивана Антоновича, начал читать и… понял, что первое впечатление — самое верное… Образ кошмарного мира Железной звезды при прочтении книги нисколько не потускнел: все то же ощущение мрачной тайны, угрюмой угрозы всему живому, земному, человеческому. Ни космонавты (наши и других стран ), ни фантасты, ни журналисты, пишущие на космические темы, никогда не говорили о том, о чем имел смелость сказать Иван Антонович — о том, что в космосе страшно! Очень страшно! И это нисколько не умаляет подвиг Гагарина, Леонова, Амстронга и других — наоборот, люди, преодолевшие в себе страх перед черной бездной и шагнувшие в нее, достойны всяческого восхищения!

Могут спросить: а не ошибся ли Иван Антонович? Ведь никто… Да нет, такие признания делались. Невзначай… Например, один из наших прославленных космонавтов сказал корреспонденту газеты, что каждый выход в открытый космос — это запредельная психологическая нагрузка. «Почему?» — наивно спросил корреспондент. «А вот вы, когда стоите на крыше десятиэтажного дома, боитесь вниз смотреть?» — в свою очередь поинтересовался космонавт. «Да». «Ну вот. Хотя в вашем случае высота всего-то метров тридцать. А у нас — более ста километров! И ты, как муха, по общивке станции ползешь над бездной…»

О похожих ситуациях рассказывали и участники американских лунных экспедиций. Там, к восторгу и гордости за свою страну подмешивалось чувство одиночества и заброшенности. Одни. На Луне. Земля отсюда кажется очень маленькой. Случись чего-нибудь — помощи не дождешься… Подобная атмосфера (Редкая вещь!) присутствует в голливудском блокбастере «Армагеддон». «Это похоже на какой-то ночной кошмар!» — восклицает один из героев, высадившись на астероид. Он, кстати, потом сходит с ума. На заре космонавтики, еще до старта Гагарина, конструкторы всерьез считали, что ручное управление на космическом корабле не нужно. А вдруг в специфических условиях космического полета человек попросту сойдет с ума! На том, чтобы снабдить «Восток» ручным управлением, настоял Сергей Павлович Королев.

А теперь вернемся к роману И.А.Ефремова. Начинается он с очень яркой сцены: девушка-навигатор дежурит одна в рубке корабля. Экипаж спит. За огромными окнами-экранами вечная ночь с немигающими звездами. При всей красочности и выразительности картины фантаст описал эту сцену сухо и деловито. Многое здесь обозначено лишь пунктирно. «В тусклом свете, отражающимся от потолка, шкалы приборов казались галереей портретов…» То есть, в полутьме рубки они были похожи на человеческие лица. По-моему, неприятное чувство. Впрочем все зависит от настроения (и героини, и читателя).

А вот картина мертвой планеты Зирда в лучах зловеще-красного солнца вполне однозначна… Сначала наши астронавты видят погибшую космическую станцию на естественном спутнике: «Ряды смутно видимых под стеклом людей оставались совершенно неподвижными…

— Они мертвы! Заморожены! — воскликнул Эрг Ноор.»

Станция погибла, когда умерла и материнская планета. Жители Зирды проводили опасные опыты с «частично распадающимися атомными горючими» и подвели свою родину к всепланетному «чернобылю».

Звездолет летит над безжизненными просторами, он снижается — грохочет рассекаемая атмосфера, воют бортовые сирены в надежде, что оставшиеся в живых обитатели планеты выползут из-под развалин, но все тщетно — внизу царит покой. Мертвый.

Описание таких звездных экспедиций редко встретишь у фантастов тех лет. Даже зарубежных. Они писали о непонимании, о вражде и конфликтах между землянами и жителями других планет, даже о космических войнах, но никто не писал о Космосе как о месте безусловно враждебном человеку, как о царстве торжествующей смерти…

А цепочка последующих событий? Гибель звездолета «Альграб», который должен был снабдить «Тантру» горючим на обратный путь, тревожная тьма по курсу корабля, кошмарная Железная звезда и ее громадная планета, с толстой шубой атмосферы, с океанами неведомой глубины ( «подлинное море ужаса!» — И.Е.), с непонятной и опасной жизнью, уничтожающей непрошенных пришельцев… Здесь, на плоскогорье, не видящем света, стоят попавшие в плен мертвые космические корабли. Тайна погибшего «Паруса» — звездолета, пропавшего семьдесят лет назад, загадка исчезновения его экипажа, а рядом, на равнине — мертвый диск чужого корабля, который (сколько — тысячи, миллионы лет?) скитался по космосу после гибели экипажа, пока не попал на эту планету — настоящий ад «во плоти», если можно так сказать.

Конечно, в своей оценке романа Ивана Антоновича Ефремова я не собираюсь «перегибать палку». Ведь чем все же кончаются приключения экипажа «Тантры»? Победой над кошмарным миром Железной звезды и возвращением на родную Землю! А светлая панорама тех частей «Туманности Андромеды», которые описывают «Мир Полудня» — солнечное (а какое же еще?) будущее Человечества. «Эпсилон Тукана», «Река времени», «Конь на дне морском», «Симфония фа-минор…» — в этих и других главах ( частях) романа солнце, кажется, все время стоит в зените! И даже неудачный Тибетский опыт, злоключения Мвена Маса и Рен Боза, трагическая судьба Бета Лона, осужденного за «научную ересь», не могут омрачить общую картину.

Конечно, я поклонник жанра «horror» — «ужасного» в литературе и мои мнения и представления страдают однобокостью. Ну что ж: в спорах, в столкновениях различных мнений и разных взглядов рождается истина.