Тим и луна

Он был самым безжалостным убийцей в округе. Он убил многих. Многих ранил, покалечил… хотя, он всегда старался прикончить наверняка. Его раздражало, когда раненая жертва убегала. У него не было своей стаи, в отличие от других волков. Да, она ему и не была нужна. У него был лес. Была ночь. Звезды шептали ему «беги, быстрее, быстрее». Луна была его Богом. Дорога – жизнью. Бег – самым приятным наркотиком. И кровь… ее вкус кружил ему голову круче любой течной суки в лесу.

Иногда, когда он бежал по лесу, когда мышцы в лапах горели приятным огнем, когда дыхание и пульс отдавались в голове четким ритмом, он видел картинки. Порой, и сам не мог понять, сны это, воспоминания, или прошлые жизни…

Он помнил душные, задымленные салоны, большие зеленые столы, карты: бубны, трефы, пики… Он помнил дурманящее ощущение от напитков, которые ему приносили женщины. Помнил дороги. Пароходы, дилижансы, железную дорогу… в этих картинках было много дорог. И он помнил, что они ему нравились. Как и сейчас, когда он бежал за зайцем. Снег только выпал на обмороженную, твердую землю. Лапы упирались в упругую почву. Сквозь ветки деревьев светила луна. И в воздухе стоял сладкий запах страха. Заячьего, бешеного, предсмертного страха.

(Продолжить)

В своих картинках, он тоже помнил этот страх. Помнил, что за ним тоже гнались. Это были люди. У них была одинаковая одежда и оружие. Он точно понимал, что это оружие. В лесу был человек – охотник. Волк сталкивался с ним пару раз. И слышал, как тот стреляет.И видел, как падает замертво олень, которого он загонял двое суток, выматывая до изнеможения. У тех людей было не ружье… но звук был похожий. И страх он тогда ощущал, как этот заяц. Он боялся, что его запрут. Лишат дорог, поездов, пароходов, свободы… Самого дорогого, что было в его жизни.

Он помнил и имя. «Тим». Странное, не произносимое теперь для него имя. Так позвала его девушка. Ее лицо обрамляли завитушки. На ней была пышная юбка, в ушах сверкали красивые камни. «Тим, -позвала она его, — ты ведь не уйдешь? Ты ведь не бросишь меня теперь?»… Он помнил, что остановился. Замер, глядя в ее глаза. В этот преданный, собачий взгляд. Руки тянулись к нему, весь ее корпус наклонился к Тиму. Грудь поднималась вверх-вниз, туго затянутая в корсет. Он помнил, что остановился. А затем этот звук. Бам! Боль, секундная, в спине, груди… Теплая струя крови, его крови. И темнота.

У себя в голове, он до сих пор называл себя Тимом. Хотя, большую часть картинок, он даже не понимал, не осознавал, что это такое. Только иногда, когда приходилось прятаться от дождя, что-то сжималось внутри у Тима. Ему очень хотелось увидеть ту девушку. Быть кому-то нужным, как ей тогда. И чтобы ему кто-то был так же нужен…

Тим повел носом. Заяц, сломя голову, несся к деревне. Обезумев от ужаса, он петлял и уворачивался, но все скорее приближался к опушке леса. Тим почуял запах дыма. В деревне что-то горело. На бегу повернув ухо, он стал различать человеческие крики, бабские причитания и мужскую брань. Заяц сиганул в кусты. Тим – за ним. Заяц был уже порядком измотан.

Прыжок, еще один, еще… девушка…Тим резко затормозил. Выскочив из кустов, он оказался на поляне. На противоположном конце сидела девушка. Она была холодно одета, лицо замазано сажей и перекошено плачем. Она сидела прямо на жидком первом снеге, не обращая внимания на холод. За минуту промедления, заяц успел убежать.

Тим почувствовал опасность. Это было глупо… Он был молодым, быстрым, сильным волком. А она, без оружия, смотрела на него со страхом. Но Тим ее боялся. Сам не знал, почему. Девушка моргнула. Тим прижался к земле, напряг задние лапы, чтобы рвануть, кинуться на нее, вцепиться в артерию на горле, но… лапы впервые ослушались его. Они так и стояли в напряжении, не отрываясь от земли. Тим решил просто уйти. Он развернулся, шагнул в кусты, из которых пришел, и тут щелк! Его лапу схватил железный укус капкана.

Девушка вздрогнула.

Тим дернул лапой – и боль волной прокатилось от пальцев до самых ушей. Тим взвизгнул. Было невыносимо больно, но еще больше – страшно. Все сильнее, и сильнее он дергал лапой, стараясь не обращать внимание, на то, что его плоть раздираю металлические зубы. Сердце застучало, шерсть на спине встала дыбом…

— Бедняжка, — услышал он сзади голос девушки.

— Погоди, не дергай так.

Девушка встала на колени, рядом сним, провела рукой по его голове и Тим перестал рваться. Ее рука успокаивала его. Теплая, ласковая… От девушки пахло дымом и немного… корицей. Она улыбнулась ему и взялась за железный капкан. Было не просто развести железные челюсти, Тим видел, как дрожат от напряжения ее руки, как губы сжались, невольно передавая ее усилия. Капкан заскрипел и постепенно разжался, медленно вынимая из лапы свои клыки.

Тим посмотрел на девушку с благодарностью.

— Ну вот… все в порядке, -ласково сказала девушка и еще раз погладила Тима.

Он старался не подавать вид, что ему нравится. Тим взглянул на нее сурово, холодно, чтобы она сразу же поняла, что он не какая-то там собака. (О собаках Тим думал с презрением, считая их предателями всей их породы.)

Надо было идти. В животе крутило от голода. Ночь только началась. Он еще мог успеть найти себе ужин. Опираясь на передние лапы, волк встал. Но задняя… вставать на нее было просто невыносимо! Кровь сочилась из раны, склеивая шерсть. Тим попытался шагнуть еще. Было так больно, что он снова невольно всхлипнул.

— Сядь, — попросила его девушкавсе тем же нежным голосом.

Она оторвала подол от своей юбкии взяла его лапу. Тим сжался в комок. Он все еще боялся ее. Теперь, он был перед ней беззащитен. Не смог бы даже убежать, не то, что напасть… И именно это было страшно. Беззащитность.

Девушка обмотала его лапу неприятной, раздражающей тряпкой. Кровь перестала хлестать из раны, но ходить он все равно не мог.

— Вот это день… — вздохнула девушка, — видишь дым?

Она показала в сторону деревни.

— Это мой дом горит… Там, его тушат уже всем миром… А толку что? Говорила отцу, чтоб огонь тушил до конца… А он заснул… Просто не знаю, как жить-то дальше?! Как?!

Девушка уронила лицо в ладони, и заплакала. Одна, лишившись отца, лишившись крова над головой… она боялась не меньше Тима. И это сделало ее ближе. Волк не понимал, почему люди так привязаны к своим домам… Но лишиться родителя, стаи, клана – он знал, как это может быть больно. Сам он никогда не испытывал в этом потребности, но что-то тотемное, глубинное, клеточное, прорывалось в его сознание. Он все-таки, понимал девушку.А может, отчасти, и сам хотел быть не один… Привстав на передние лапы, он положил морду ей на плечо. Ему хотелось показать ей, что он понимает. Девушка обняла его, уткнулась лицом в его шерсть и все плакала, плакала…

Наутро, он все еще не мог сдвинуться с места. Холодный воздух задувал в нос, глаза, уши… В животе было пусто.Девушка ушла. Тим так и лежал, переворачиваясь только с боку на бок. На рассвете, он выл. А теперь просто затих, и лежал, глядя, как снова падает снег.

В кустах раздались легкие человеческие шаги. Это была та девушка, Тим узнал ее по запаху корицы, по звуку шагов… Он повернулся.

— Все лежишь? Бедный… А я тут вот, принесла…

Девушка развернула клетчатыйплаток, и положила под нос Тиму кости. От голода, он жадно набросился на еду, кромсая в щепки сухие косточки. Они были не вкусные. Совсем не сочные, потерявшие даже запах крови… он никогда такое раньше не ел. Но теперь, выбирать не приходилось.

Девушка приходила к нему каждый день. Первые пару дней, Тим лежал. Потом, лапа начала заживать, и он стал ковылять, надеясь поймать хоть кого-то.Но он был еще слишком слаб, лапа все еще ныла при беге. И единственный выходсебя прокормить – было приходить на ту поляну и принимать пищу из рук этой девушки с ласковым голосом. Она рассказывала ему про свою жизнь.

Тим узнал, что ее зовут Ульяна.После похорон отца, ее приютил дядя Игорь – добрый сосед. Тим знал его и…ненавидел. Именно он был тем самым охотником. Именно он расставлял кругом капканы и охотился на его добычу. Но, для Ульяны он был спасением. Хотя, Тим чуял, что от него исходит опасность. Он видел его, чуял его запах. От него пахло потом, табаком, и чем-то злым… Уляьна рассказывала, что готовит ему, убирает в доме. Иногда, Игорь напивался, и принимался колотить кулаками по столу, а иногда и по ней. Но когда трезвел, он просил прощения и говорил, что рад приютить сироту в доме.

Снег стал густым. Зайцы не проваливались, бойко скача по твердой корочке. А вот, Тиму становилось труднее.Но, лапа совсем уже зажила, и теперь его было не остановить! Он гонялся, как бешеный! Хватал, ловил, терзал… У него было такое чувство, как будто он не мог насытиться, как будто это последний, возможно, раз.

Он и сам не понимал, почему у него вошло в привычку приходить каждый день на поляну. Ульяна была ему больше не нужна… И убежать бы за много километров! И встретить бы там стаю чужаков! Ввязаться в драку, хлебнуть опасности! Но нет… Каждый вечер, он тащился к ней на поляну. Он знал, что она ждет его там.

Ульяна снова плакала. Игорь вчера напился в очередной раз. Он вошел к ней в комнату, и стал хватать, прижимать, лезть своими мокрыми губищами в шею, царапать кожу щетиной, дышать прямо в нос перегаром… А пальцами, щипать до боли руки, плечи, бедра, соски… Волк нервно ходил вокруг Ульяны кругами. Ему не нравилось все это. Не нравилось, что она плачет. И охотник этот тоже ему не нравился.В его картинках – воспоминаниях, та девушка в завитушках тоже плакала. И он помнил, как готов был убить всех на свете за ее слезы! Но, еще почему-то, он помнил, что она плакала из-за него… «Я знаю, Тим, ты тяготишься мною… Ты хочешь уйти…» Она всхлипывала, вытирая платком кошачий розовый носик, и он готов был убить себя. Потому, что ее слова были сущей правдой…

В тот вечер, Ульяна не пришла.Тим сидел в кустах, зло глядя на пустую поляну, по которой гуляли рои снежинок.Луна слабо просвечивалась из-за туч расплывчатым пятном. И Тим злился на себя…что сидит, что ждет… И на нее… ну где же она, черт возьми?

— Не надо, пожалуйста, нет! – этобыл крик Ульяны. Он доносился у самой опушки, на границе миров. Его мира(леса)и ее (деревни). Тим понял, что она в опасности. Волнение накрыло его с ног до головы, лапы спружинили, и Тим бросился к деревне. Послышался выстрел. Ульяна кричала, плакала… Ветки хлестали по морде… Тим выскочил на опушку!

Охотник прижал Ульяну к дереву.Он задрал ей подол, руки скрутил, прижав к дереву так, что кора царапала тонкую кожу. Его голая задница ходила взад – вперед, а Ульяна хрипела нечеловеческим голосом «нет, не надо, скотина, нет…». Рядом, на земле, валялось ружье. Ульяна отвела голову в сторону, чтобы увернуться от его мерзких поцелуев, и встретилась взглядом с Тимом. Он стоял в кустах. Шерсть на спине поднялась дыбом, пасть скалилась, а из груди доносилось сдавленное рычание. Он был вярости!

— Помоги… — прошептала Ульяна.

И Тим бросился на охотника! Весом своего мощного тела, он свалил охотника с ног. Ульяна тут же отскочила в сторону, в лес, подальше… Охотник вскочил на ноги, придерживая рукой брюки. Тим стоял в бойцовской стойке, широко расставив лапы, скалился и мысленно проклинал этого человека! Взгляд охотника упал на ружье. Тим перехватил его взгляд и первым бросился на Игоря. Но тот увернулся, кувыркнувшись на земле. Вышло неуклюже, но сработало. Рука дотянулась до оружия. Тим развернулся. Охотник прицелился. Он направил ружье между глаз волка, но тут, сзади показаласьУльяна. Острой палкой, она кольнула охотника в ногу изо всех сил. Охотник дернулся, скрючился от боли, и этой секунды Тиму хватило, чтобы сделать огромный прыжок. Они упали. Тим опирался передними лапами на плечи охотника.Тот пытался направить ружье на волка, но ружье было слишком длинное. Тим заглянул ему прямо в глаза. «Ненавижу», — сказал ему мысленно Тим, и вонзил зубы прямо в живот. Он раздирал кожу, мягкие свернутые кишки, вгрызаясь все глубже. Охотник хотел было вскрикнуть, но дыхания не хватило. Он прошипел что-то, пока Тим терзал красными зубами его мясо, и закатил глаза. Жизнь ушла из него с последним выдохом. Но ярость Тима еще долго не проходила. Он не успокоился, пока не обглодал его ребра до самых костей.

Когда Тим закончил и поднял морду, он увидел, как Ульяна с ужасом смотрит на его окровавленную морду. Эта невинная, нежная девушка, возможно, впервые увидела убийство и… улыбнулась.

— Спасибо, — сказала она, и поцеловала волка. Прямо в соленый от крови нос.

Они были квиты. Ульяна спасла его от капкана, а Тим спас ее от охотника. Он мог спокойно уходить.

— Пошли со мной, — попросила Ульяна.

Тим замер. Куда? С ней? Зачем?

— Я же знаю… — Ульяна вновь дотронулась до его спины, распространяя мурашки по телу, — я же знаю, как тебе одиноко. У тебя нет стаи. Никого нет. Ты один, в этом огромном лесу. Никому не доверяешь… это так сложно. Я буду всегда с тобой. Ты же видишь это в моихглазах. Пойдем… ну, пожалуйста.

Тим попятился.

— Я знаю… если ты сейчас уйдешь, я больше никогда тебя не увижу. Я не смогу так… Неужели ты сможешь?

Тим остановился. Всегда, он думал, что это он ее понимает. А сейчас осознал – она тоже понимает его. Волки выбирают себе пару раз в жизни. Раз и навсегда. Но Тим был не обычным волком… Его парой была луна. Его любовью – свобода. Но одиночество, оно терзало его каждый день. Страх упасть, оступиться – и неоткуда ждать помощи. Никто даже не узнает, что где-то там, в лесу, оступился волк. С Ульяной все было не так. И луна уже не так тянула его к себе. И звезды шептали тише. И эти картинки вспоминались реже. Иногда Тиму казалось, что он видит их лишь потому, что от долгого скитания в одиночестве начал сходить с ума.

— Пожалуйста, — попросила она. И Тим не смог устоять. Он не мог отказать этой девушке ни в чем…

Ульяну в деревне стали считать ведьмой. К ней редко кто заходил. Охотника нашли растерзанным на опушке. А вой Тима не могли не слышать деревенские жители. Они боялись ее. Тиму с Ульяной это было только на руку. Они коротали зимние вечера у потрескивающей печи. Ульяна забиралась пальцами в его шерсть, рассказывала причудливые истории, поведанные когда-то бабушкой.

Но что-то было не так. Лапы иногда невыносимо зудели, лишенные бега, дороги… Тим часто вставал на задние лапы, смотрел в окно. Луна вытягивала из него жилы, звала туда, в темноту, которую скрывал лес. Ульяна старалась, как могла. Она разрешала Тиму раз внеделю гоняться за курицей. Ее, живую, она выпускала из курятника, и Тим, как щенок, носился за ней, пока не поймает. Но, съев ее, он чувствовал к себе презрение. Он становился ручным и… ненавидел себя. С каждым днем, все громче слышался в голове барабанный бой свободы. «Беги, быстрее, быстрее, беги! Беги, быстрее, быстрее, беги!»

Зима прошла. Снег стал медленно таять. И этот воздух… этот головокружительный, теплый, только-только пришедший с юга, первый весенний воздух… звал Тима к себе. Ульяна видела это. Она ходила мрачная, говорила мало. А Тим все больше времени проводил во дворе, не желая идти в дом, где люди зачем-то ставят стены, которые давят, потолок, который душит, где нет ни неба, ни земли…

Ульяна пошла за водой к источнику. Она открыла калитку, и Тим выскочил на улицу. Он помчался в сторону леса…

— Куда ты?

Тим остановился.

Ульяна смотрела на него так по-собачьи преданно…

— Ты хочешь оставить меня? Хочешь уйти? Я не понимаю, почему? Неужели тебе плохо со мной?

Ее глаза наполнились влагой. Лапы Тима стали ватными. Он любил ее… И не мог допустить, чтобы Ульяна плакала.

В памяти всплыла картинка из его снов… Та девушка в завитушках спрашивала то же самое. А потом, ему в спину выстрелили, и он так и не смог никуда уйти. И сейчас, Ульяна… Ее глаза держат его. Ее ласковый голос, нежные руки так искренне, с такой любовью затянули у него на шее эту удавку. Он любит ее, Тим в этом не сомневался. И это чувство не отпустит его никогда. Оно сломает его под себя. Сделает жалкой, скулящей собакой…

Тим подошел к Ульяне. Он встал на задние лапы, передние положив ей на плечи. Розовым языком, он лизнул ее в щеку.

— Не уходи, пожалуйста, я не пущу тебя!

«Я знаю», — подумал Тим. Он сверкнул клыками и вгрызся ей прямо в артерию. Нежную, пульсирующую, теплую… Ульяне почти не было больно. Он сделал все быстро и точно, как матерый, опытный убийца(кем он и был всю свою жизнь).

Ее тело упало на землю. Тим опустил голову. Он завыл глухо и протяжно. Одна она понимала его. Одну ее он любил.

Послышались человеческие шаги.Тим рванул. Бежать! Быстрее! В лес! На свободу!!!

Сердце колотилось как бешеное! Он бежал, бежал, ощущая вновь приятное жжение мышц. Он вдыхал полной грудью воздух. Глазами, он с азартом выслеживал зайцев, бобров, маленьких оленят жмущихся к своим мамашам. Тим бежал и бежал по лесу, пока не стемнело. Вышла луна. Тим сел и приветственно посмотрел не нее, вскинув морду кверху. У волков одна любовь на всю жизнь. И один бог – это луна.

Катерина Бандурина