Без лишних слов

Так тихо вокруг. И красиво кружиться снег. Первый в этом году.

Красиво играет в свете одиноких фонарей вдоль пустынной аллеи. На улице давно уже никого нет. Кроме нее. Просто сегодня поздно возвращается домой.

Так подумал бы любой прохожий и ошибся бы. Нет. Просто иногда ей хотелось побыть одной, подышать свободным воздухом и ни от кого не зависеть. Просто одна в большом городе. Она гуляла так целый день. Никому не нужная, никого не ждущая…И сейчас еще более неспешными шагами она шла по длинной узкой аллее. В ее плеере играла спокойная тихая мелодия.

Звучал саксофон. И снег будто слышал эту песню и кружился, описывал невероятные пируэты в воздухе и медленно, словно нехотя падал на асфальтированную дорожку аллеи. И вдруг ей захотелось чего-то…Она сама не поняла, но внезапно закружилась, расставив руки в стороны под мелодию наигранную ей саксофоном. Стало легко и свободно. И никаких мыслей.

Только снег…снежная картинка. Он ждал ее целый день. Она не позвонила в полдень.

Он решил, что она чем-нибудь занята. Ее не было видно в сети днем. Он не беспокоился. Но его грызла безудержная тоска. Она не пришла гулять вечером. Одиночество и тоска давили так, что он готов был плюнуть на всех и на все и сорваться.

Просто позвонить, накричать на нее, бросить трубку и с силой долбануть телефон об стенку. Но он звонил ей полдня, а она не отвечала. Накричать — а смысл? Она же не рабыня, чтоб сидеть целыми днями под амбарным замком.

Да и потом она расстроиться, обидеться и самое страшное — перестанет с ним разговаривать. Вот он, плачевный итог минутной слабости.

Кидать телефон тоже было как-то не выгодно — месяц только начался и зарплата будет еще ой как не скоро. И ему оставалось одно — ждать.

Захотелось покурить.

Он накинул куртку и одел кроссовки. Выйдя за дверь, решил, что на улице будет лучше. Закурив сигарету и выпустив струйку дыма он посмотрел на небо. С него как манна небесная сыпался снег. Белый и пушистый. Затянувшись еще он случайно обронил взгляд на до боли знакомую аллейку. Сигарета чуть не выпала из его замерзших пальцев. Там, в рыжем свете фонарей под неслышное падение пушистого снега кружилась она. Она! Вернулась! Ему очень хотелось подбежать к ней, обнять за плечи, расцеловать, спросить почему она не отвечала. Но он почему-то сдержал этот порыв.

Он стоял и смотрел на нее. Вспомнились детские постановки — девочки всегда наряжались в снежинки. А она совсем на снежинку не была похожа. Она…он никак не мог подобрать сравнения. «Ей бы сейчас коньки одеть и на лед!» — внезапно пронеслось у него в голове. Точно! Фигуристка! Вот на кого она сейчас походила. Красавица, снегурочка, снежная принцесса… Она все кружилась.

Ей нравилось это ощущение свободы, пусть и такой недолгой. Но почему-то в самый хороший момент случается неприятность — голова закружилась вместе с остальным телом и она внезапно потеряла равновесие. Чуть пошатнувшись, она все же не удержалась и плюхнулась на землю. Больно не было. Видимо она успела каким-то образом подложить ногу под попу.

Значит, синяка точно не будет. Наконец голова перестала кружиться. Она закрыла глаза и сосчитала до пяти. Открыла. И вновь ей пришлось их закрыть. Нет, голова уже не кружилась, но реальность не могла быть такой. Она открыла глаза и посмотрела снизу вверх.

А он уже подавал ей обе руки. Она приняла их и встала. Ее недоуменные глаза с удивлением смотрели на него. А он молчал. Молчал только потому что эти глаза, этот нос, рос, губы, щеки манили его и он не мог с собой ничего поделать. Он подошел вплотную, обнял и нежно поцеловал ее. А вокруг них кружился снег, окутывая их еще невидимой, но слегка колкой пеленой…

Они не сказали друг другу ни одного слова.

Они просто стояли и обнимались.

Его горячие словно раскаленные угли пальцы переплетались с ее ледяными замерзшими пальцами. Ему так они нравились. Ему нравилась каждая черточка на ее лице. А когда она улыбалась его приводило это в восторг. Они стояли так полчаса. Каждый остался со своими мыслями и переживаниями не рассказав их другому. И так было лучше. У обоих было ощущение, что они нужны, что их ждут и всегда обнимут и согреют. И так и было. Без лишних слов.