Тёплые руки

Если бы я была художником, я бы рисовала руки. Пальцы. Зачем вообще лица, когда они так много врут… глазами соврать легче всего — вам это любой актёр скажет. Но попробуйте соврать пальцами — не каждый игрок в покер способен до конца контролировать движения рук… Прикосновением, на кончиках ноготков, можно сказать больше, чем за неделю скандалов. Одним видом обкусанных ногтей. Дрожанием сигареты в пальцах. Когтями, впившимися в кожу до крови. Шрамами на запястьях.

Когда я рассталась первым мужчиной, спустя месяц, мы встретились на кладбище. Умер наш общий одноклассник. Это была первая смерть которую я видела так близко. Первая рыдающая мать… на глазах седеющий отец… и там было так много тяжести, так много боли, что наши ладони инстинктивно схватились друг за друга, как будто мы оба падали.

Мы заранее договорились не разговаривать друг с другом. И мы держали слово.

Не было проронено ни звука… хотя, в подобных обстоятельствах это было не трудно.

Ветер выдувал дрожь из каждого сантиметра кожи...

Жёлтая, глинистая земля...

Небо...

А было ли там небо?

Кто-нибудь смотрит на небо во время похорон? Такое чувство, что в этот час существует только земля… только тяжесть… только промозглый на много сантиметров вглубь холод. Нет сил даже поднять глаза выше. Нет там высоты… Есть неловкость: "что сказать матери восемнадцатилетнего парня?! Какие слова вообще можно произнести? И сможет ли горло издать хоть звук, хотя бы шёпотом"… есть вопросы в пустоту… безответные, в крышку гроба: "как?", "почему?", "а что было бы если?"… "через четыре года я напишу диплом, а он… всегда получавший отметки выше моих… он..."… и до боли не хочется думать. Хочется отключить этот голос в башке… отвернуться от рыдающей девочки, которая всего пару месяцев с ним была… оборвавшаяся романтика — выкорчевывающий серп...

И тогда случайно дёргаются пальцы. Неосознанной дрожью… судорогой на холоде.

И вдруг чувствуешь, что ладонь не пуста. Что пальцы сплетены. Что-то уже греет тебя кожей… а ты греешь в ответ — даже не осознавая этого. Понимаешь, что может быть держишься сейчас за эту ладонь, как держалась бы над обрывом. И вспоминаешь, что рука, греющая зябкие пальцы — уже месяц как не твоя… и расставившки какие-то мелочные были… и обидки… но вот сейчас это все такая ерунда… по сравнению с комьями глины. По сравнению и ветром, выдувающим землю из-под ног.

Есть родная рука, за которую ты держишься, и не падаешь.

А потом, ещё пол года в его статусе видишь "тёплые ладони"...

И нет для этого слов.

Есть мурашки.

Есть дрожь.

Есть скрежет ногтей о стену ночами...

Есть палец, зависший на пол часа над кнопкой телефона… каждым одиноким вечером… не нажимающий "позвонить"...

Руки. Самое честное, что у нас есть.

Они обнимают собственные рёбра — и кажется, что мы в этом городе не одни.

Катерина Бандурина