Первый театр в Тифлисе... Кто обустроил современный Тбилиси...

Фурсин Олег.

Во всем мире театр начинается с пошлой вешалки, в Тифлисе же театр начинался — с блистательного князя Воронцова!

На ДЗЕНе эта статья с фотографиями.

https://zen.me/11i7cE

«В первый год по прибытии моем в Закавказский край, — писал Михаил Воронцов военному министру графу Александру Чернышеву, — я признал полезным учредить в Тифлисе публичный русский театр, как для развлечения значительного числа как военных и гражданских чинов, так и в особенности для ознакомления местного населения с русским языком, с русскими нравами и для постепенного сближения их с Россиею».

Впервые идея зарождения оперного искусства в Тифлисе пришла русскому наместнику на Кавказе в 1845 году. Недолго думая, Воронцов поручает составить тифлисскую труппу ставропольскому антрепренеру Г.П. Яценко и отдает под театр манеж на 340 зрителей.

В сентябре к труппе Яценко присоединилась небольшая труппа бродячих артистов, возглавляемая комиком К. М. Зелинским. Сезон в манежном театре был открыт 20 сентября 1845 г. комедией С. Соловьева в одном действии «Что имеем, не храним, потерявши плачем» и водевилем Д. Ленского (переделка с французского) в двух действиях «Стряпчий под столом».

С этой даты началась в Тифлисе история русского театра, который в 2005 году отметил свое 160-летие.

К следующему театральному сезону, т.е. через год Яценко не сумел сформировать труппу, вследствие чего контракт с ним был расторгнут. Яценко с частью артистов покинул Тифлис. К январю 1846 г. дирекция пришла к заключению, что театр в Тифлисе можно содержать только тогда, когда он будет иметь свою собственную труппу.

Стараниями великого русского артиста М.С. Щепкина была сформирована труппа русских актеров во главе с режиссером А. А. Яблочкиным для новорожденного Тифлисского театра.

На ДЗЕНе эта статья с фотографиями.

А. А. Яблочкин проработал в должности художественного руководителя русской труппы 5 лет (1846-1851). В первый же год русская труппа дала 100 представлений.

Директором театра по сценической части был назначен предписанием Воронцова в ноябре 1847 г. чиновник А. А. Харитонов, прибывший из Петербурга, водивший там близкое знакомство с композиторами Даргомыжским и Глинкой.

Характер Яблочкина был взрывной, неуживчивый и однажды он был начальством отстранен от этой должности за самовольную отлучку из Тифлиса в Петербург в разгар сезона. Оставаться в роли простых актеров он и его жена не захотели и в апреле 1851 г. уехали в Петербург. В 1851 г. покинул Тифлис и Ф. А Бурдин. Его пригласили в Александринский театр, где он будет исполнять роли купцов в пьесах Островского.

После отъезда из Тифлиса семейства Яблочкиных, граф Соллогуб по поручению Воронцова отправился в начале сентября 1851 г. в Одессу и Харьков вербовать новых артистов и вскоре русско-малоросская труппа открыла театральный сезон в старом манежном театре до ноября месяца, так как окончательная постройка нового театра не была завершена.

Так же в 1845 г., — 15 сентября — грузинская столица услышала на сцене театра первую оперу — это была «Фенелла, или Немая из Портичи» Даниэля Обера. Театральная машина завелась. Представления дважды в неделю — водевили, комедии.

На достигнутом, и на манеже, Воронцов не останавливается, и решает построить в Тифлисе здание настоящего театра.

Для осуществления своего замысла князь выбрал Эриванскую площадь, названную так в ознаменование взятия русскими войсками под командованием генерала Паскевича города-крепости Эривань в 1827 году.

В середине XIX века овраг, который с Вознесенской улицы (Амаглебис) и по всей длине пересекал эту площадь, был уже перекрыт каменным сводом.

Вокруг были кофейни, духаны, ночлежки, в которых собирались бродяги, азартные игроки… По воскресеньям здесь шумел базар, выступали бродячие акробаты, проводились конные состязания.

Воронцов, выбирая это место для строительства оперного театра, планировал, что город будет расти на запад, и площадь рано или поздно станет центральным местом. Тем более, рядом уже был построен знаменитый Воронцовский дворец.

Учитывая восточный колорит Тифлиса, князь решил совместить полезное с прекрасным.

“Мысль эту наместник хотел осуществить на средства частных лиц, на выгодных впрочем, для них условиях”.

В частности, территория занимаемая зданием театра (885 кв. саж. — т. е. 3892 кв. м.) безвозмездно передавалась в полную собственность лицу, согласившемуся построить театр.

Кроме этого, в течение нескольких лет ему предоставлялась льгота от платежа установленного сбора на «квартирную повинность», поскольку здание, помимо театра, включало и торговые помещения, в связи с чем его часто называли “караван-сарай” с театром или «театральное здание с лавками» (в частности, Г. Тамамшев, см. ниже, был освобожден от платежа указанного сбора на восемь лет, считая начало льготы с 1 января 1850 года).

Наряду с этим, ему, т. е. лицу который согласился бы построить театр, предоставлялось право потомственно иметь в театре «в бель-этаже одну ложу под № 15, без платежа за оную театральной дирекции суммы».

Однако понятно, что магазины и торговые склады были добавлены с чисто коммерческой целью, основным же был театр, который, сразу же после постройки здания поступил “в вечную собственность” города, при этом, как отмечалось, «как устраиваемый для общественной пользы, избавляется навсегда от всякой повинности».

Воронцов предложил Городскому общественному управлению договориться с владельцами торговых участков в «Темных рядах», чтобы они собрали деньги и построили на Эриванской площади 2-этажное здание для театра, магазинов и лавок.

Однако на это предложение никто добровольно не откликнулся.

Тогда Светлейший пошёл по другому пути — добровольно-принудительному.

Воронцов заключил договор с богатым купцом Г. Тамамшевым, который обязался на свои деньги, по плану, утвержденному графом, построить 2-этажное каменное здание для театра и караван-сарая.

На ДЗЕНе эта статья с фотографиями.

Театр, по взаимной договоренности, должен был принадлежать городу, караван-сарай и подвалы под ним — купцу.

Строительство театра было поручено возглавить приглашенному из Одессы архитектору Джованни Скудиери.

Торжественная же закладка здания состоялась 15 апреля 1847 года. В связи с этим событием в фундамент южного угла «здания караван-сарая» с театром была заложена памятная медная доска с соответствующей надписью, где, в частности, было указано, что заложено было здание театра, именно театра, что считаем очень существенным фактом, а среди других же лиц упомянут также и автор проекта, итальянский архитектор Скудиери.

На ДЗЕНе эта статья с фотографиями.

Ремарка в сторону, простите… Напомню читателям, что Воронцов внес огромный вклад в развитие не только Тбилиси, но и Одессы.

Будучи губернатором Новороссии, князь развернул общественное строительство по всей губернии.

При нем выстроили такие шедевры как Потёмкинская лестница (1837-1841) и купеческая биржа на Приморском бульваре в Одессе, Каменная лестница в Таганроге, Храм Святого Иоанна Златоуста в Ялте (1837), Храм во имя всех Крымских Святых и святого великомученика Феодора Стратилата в Алуште (1842) и множество других общественных зданий.

Как частное лицо он заказывает дворцы в Одессе и в поместье Алупка. Пригласив в Алупку на 25 лет садовника К. А. Кебаха и содействуя работе ботаника Х. Х. Стевена в Никитском ботаническом саду заложил основы садово-паркового искусства на Южном берегу Крыма.

Здание караван-сарая и театра представляло собой четырехэтажное, прямоугольное в плане сооружение с размерами — согласно проекту 78×48 м. С южной стороны площади (со стороны нынешнего здания “Сакребуло”) здание было двухэтажным, а с северной (со стороны Пушкинского сквера) — трехэтажным. Это было вызвано разностью отметок уровня площади, поэтому средняя высота здания «от горизонта земли» равнялась — 13,5 м.

По утвержденному в 1846 году проекту здание было двухэтажным, с одним подвальным этажом. Однако, при рытье фундаментов открыты были большие слои наносной земли, в связи с чем фундамент нужно было углубить гораздо больше, чем предполагалось сначала и поэтому, по необходимости вместо одного были сделаны два подвальных этажа.

Наряду с этим, возникла и необходимость естественного освещения этих подвальных этажей и в целом внесения изменений в первоначальный проект («измененный план и фасад театрального здания с лавками» был утвержден 14 февраля 1850 г.).

В подвальных этажах или ярусах были размещены складские помещения и частично магазины.

Третий ярус, на уровне площади, по всему периметру здания занимали 23 магазина, занятых красным товаром (мануфактурой), персидским товаром, железным, стеклянным и прочими товарами.

В четвёртом ярусе был размещен 21 магазин, торговые конторы, библиотека, театральный буфет, фойе. В четвёртом же ярусе были устроены и антресоли.

Всего в здании было 266 больших и малых торговых помещений.

Центральную часть здания занимал театр, т. е. зрительный зал со сценой, который имел приблизительно 36,5 м. в длину, 25,5 м. в ширину и 15 м. в высоту, перекрытый “арками Делорма” (высотой в две сажени). Особо отмечалось, что «Плоский свод обнимает всю внутренность театра, так что раёк и ложи открыты для лучшей акустики».

В театре помещалось до 700 зрителей (180 мест в партере, 22 — ложи в первом ярусе, 25 — во втором и 250 мест на галерке).

Главный вход в театр находился с западной стороны площади, со стороны бывшего здания Корпусного штаба, другой, с восточной стороны, был со стороны нынешней ул. Пушкина.

На всех четырех ярусах, по периметру здания, были устроены внутренние галереи, шириною 7 аршин (приблизительно 5 м.) и высотою — в подвальных ярусах до 2 саж., на 3 ярусе — 2,5 саж. и на 4 ярусе — 3 саж. Из этих галерей входили во все магазины и другие помещения караван-сарая.

В четырех углах здания размещались лестницы «во всю высоту здания» т. е. лестничные клетки, связывающие все его этажи (ярусы). Лестницы были каменные — из тесаного камня «на висячих сводах».

На уровне третьего яруса были устроены 15 малых и два больших кирпичных мостика с подъездами для карет, поскольку вокруг здания был устроен ров (или открытая канава), шириною 7 арш. (около 5 м.), с подпорной стеной, предназначенный для того, чтобы дневной свет мог освещать нижние два подвальных яруса и глубина которого была «равна горизонту основания первого яруса».

С южной стороны были устроены два подвальных яруса; с северной же стороны, где из-за разности отметок уровень площади ниже — только один подвальный ярус.

Вокруг всего здания был устроен широкий, в 7 аршин, тротуар из «больших каменных тесаных квадратных плит», вдоль которого должны были быть установлены уличные фонари на «красивых» чугунных столбах, отлитых на заказ по «данному» т. е. представленному рисунку.

Тротуар этот соединялся с галереями 3-го яруса, где как уже отмечалось, были устроены 15 малых мостиков на кирпичных арках с двумя большими, также на сводах, подъездами для карет; «по средине каждаго из сих подъездов устроена прекрасная широкая из тесаных плит лестница, на верхней площадке которой, с боков, на каменных массивных перилах, будут стоять два большие чугунные грифона, выписанные из Мальцевского завода, а на головах их будут утверждены большие фонари».

По своей архитектуре фасады здания и интерьер театра не соответствовали друг другу.

Как писали тогда, «фасад… самой легкой Итальянской архитектуры», а интерьер носил «восточный» характер. По сути дела, это здание — один из ранних образцов эклектизма в Тбилиси.

При разработке фасадов Д. Скудиери использовал мотивы архитектуры известной базилики в г. Виченца архитектора А. Палладио, хотя, скорее всего, уже в интерпретации архитектуры XIX века.

Внутреннее оформление зрительного зала и фойе было исполнено по эскизам известного художника князя Григория Гагарина в «усовершенствованном арабском стиле», с арабесками, куфическими надписями и даже украшениями в виде сталактитов (зал и фойе были расписаны «красками с позолотой» живописцем Трощинским).

На голубом своде потолка были размещены девять медальонов с именами наиболее известных драматургов, в частности, Эсхила, Шекспира, Мольера, Гольдони, Грибоедова.

Лепные работы были выполнены лучшими персидскими мастерами.

В Париже были заказаны и основными декоративными материалами были: цветной бархат, золотые и серебряные украшения, дорогие шелка. Огромную, 1218 килограммовую люстру, доставили из Марселя пароходом. Люстра была уложена в разобранном виде в 12 больших ящиков, и с побережья Черного моря в Тбилиси ее доставили на арбах, запряженных буйволами.

Из Парижа пригласили и знаменитого декоратора Д’Эбре.

Осветительные лампы, кресла и стулья были изготовлены из наилучшего материала; партер, ложи двух ярусов и галерка вмещали около 800 зрителей.

На ДЗЕНе эта статья с фотографиями.

Все художественные работы были выполнены великолепным мастером Григорием Гагариным.

На ДЗЕНе эта статья с фотографиями.

Портрет Гагарина в молодости… в восточном одеянии...

Перед Вами театральный занавес, нарисованный Гагариным

На ДЗЕНе эта статья с фотографиями.

Напомним, что Гагарин является автором фресок в Сионском соборе Тифлиса.

Популярный парижский журнал "Иллюстрассьон" писал про грузинский театр: "Это единственный городской театр, интерьер которого оформлен полностью в мавританском стиле, бесспорно, представляет одно из самых элегантных, изящных и чарующих театральных зданий, которое только может создать человек".

Александр Дюма в книге «Путешествие по Кавказу» писал: «За свою жизнь я видел почти все театры, но ни один из них по красоте не может сравниться с Тифлисским театром».

Отдельно писатель выделил зал театра: «Зал — это дворец волшебниц, без зазрения совести скажу, что зал тифлисского театра — один из самых прелестных залов, какие я когда-либо видел за мою жизнь»

На ДЗЕНе эта статья с фотографиями.

Руководить театром поручили Владимиру Соллогубу, довольно-таки известному к тому времени литератору, который как раз приехал на Кавказ служить по линии Министерства внутренних дел при Наместнике Кавказа.

12 апреля 1851 года двери театра впервые открылись для публики, но пока не было декораций и технических средств для сцены, в тот вечер в театре устроили бал-маскарад и розыгрыш лотереи в пользу женского училища Святой Нино.

Напомню, что открытие в Тифлисе первого женского учебного заведения св.Нины, под патронажем самого Воронцова, состоялось в 1846 г.

”Таким образом, — писала газета “Закавказский вестник”, — на той площади, которая за пять лет пред сим каждую осень покрывалась почти непроходимою грязью — вы видите теперь прекрасное, колоссальное здание, с целым гостиным рядом, с замечательным по отделке театром и окруженное широкими каменными тротуарами“.

Площадь и весь театр были ярко освещены помпезно, почти с имперским размахом, — гремела музыка, публика с восторгом рассматривала каждый уголок театра.

На общественный маскарад съехался весь цвет Тбилиси. Был там и молодой Лев Толстой, служивший тогда на Кавказе. Будущий автор «Хаджи-Мурата» именно там мог воочию лицезреть своего героя — в числе приглашенных был наиб Шамиля Хаджи-Мурат, перешедший в то время на сторону русских.

Также Воронцов распорядился доставить итальянскую оперную труппу под руководством дирижера Барбиери, которая в то время гастролировала по Малороссии.

Барбиери обладал удивительной музыкальной памятью. Он наизусть знал свой обширный репертуар, состоящий из опер Россини, Доницетти, Беллини, Верди… Перед ним никто не видел раскрытой партитуры. По указанию князя с Барбиери был заключен контракт.

Из Новочеркасска в Тифлис труппа ехала в экипаже с большими приключениями. У итальянских примадонн и их коллег чаша терпения была переполнена. До Ставрополя они добрались изможденными до предела, и отказались ехать дальше. Приобрели еще один экипаж, и их как-то успокоили. По дороге они часто отдыхали, многие заболели в дороге.

Однако, величие Военно-грузинской дороги благоприятно подействовало на них. Было и много сюрпризов. Так, из Казбеги до Пасанаури в их экипажи запрягали быков. Наконец, 9 октября, не без потерь — пути умерли 2 музыканта и случилось нападение не горцев, — труппа доехала до Тифлиса.

Анонимный хроникер К. местной газеты «Кавказ» рассказал со слов одного из живых старожилов подробности о путешествии и приключениях итальянской труппы, решившейся по приглашению князя Воронцова приехать в Тифлис: "Первая труппа была собственно одна из тех бродячих итальянских трупп, которые в те блаженные времена меняли голубое небо Италии на жестокие морозы матушки России, чтобы услаждением слуха русских меломанов нажить деньгу, об обилии которой в нашем Отечестве на Западе существовало непреложное убеждение".

Барбиери в течение месяца сумел подготовить и осуществить постановку оперы Доницетти «Лючия ди Ламмермур».

8 ноября 1851 года состоялось «торжественное открытие представлений в новом театре», т. е. открытие сезона.

В нем принимали участие все три труппы: русская, грузинская и итальянская. Были сыграны два действия из комедии «Горе от ума» и новая пьеса известного грузинского драматурга князя Георгия Эристави.

На следующий же день, 9 ноября состоялось первое представление итальянской оперы. Была представлена опера Гаэтано Доницетти «Лючия ди Ламмермур», повторенная 16 ноября.

Как свидетельствует пресса тех лет — «Театр был полон; впечатление было замечательное»; за “Лючией” последовали и другие оперы, среди них — «Норма», которая «привела публику в восторг», “Итальянская опера была принята с восхищением”, “во многих домах и даже на улице слышатся мотивы итальянской музыки”.

“Тифлис решительно становится музыкальным городом", говорится в фельетоне газ."Кавказ" (№ 73, 1852 г.), «Ария об итальянской опере в Тифлисе»," Еще немного, и он даже будет итальянским городом. Куда не повернешься — все слышатся итальянские напевы”.

«Верхняя галлерея (т. н. галерка), где цена местам была назначена в 30 коп. набита битком и множество бичо (мальчишек)… внимательно вслушивались в музыку и пение… и уже на улицах…или занятые какой-либо работою, пробуют напевать мотивы, которые глубоко запали им в память, легче пришлись к их голосу…» писала газета «Кавказ» (№ 12, 1852г.).

Интересно, что эта же газета от 9 февраля, 1858 года (№ 12) в одной из своих статей писала, «что в 1846 году в Тифлисе было 11 фортепиано и роялей, а в нынешнем году их больше двухсот — прогресс внушительный, почти даже невероятный». В этом свою роль сыграла и итальянская опера.

30 оперных спектаклей первого сезона оказали огромное влияние на горожан. Оперная музыка ворвалась в сердца тифлисцев, спектакли шли с аншлагами, билеты невозможно было достать, все спешили в оперу — у всех на языке была только опера. Арии распевали князья, чиновники, мастеровые, гимназисты, лакеи, повара и торговцы…

В марте 1851 г. на должность директора театра по репертуарной части был назначен граф В. А. Соллогуб, который оставил воспоминания о своем пребывании в Грузии, в том числе о тифлисском театре. Он пробыл в этой должности ровно год, до 15 апреля 1852 г. Его рассказы, написанные с чувством юмора о том, как завоевала Тифлис итальянская опера, как бы дают почувствовать читателю аромат той далекой эпохи, отдаленной от нас веками: «Тифлис решительно становится музыкальным городом, еще немного и он даже будет итальянским городом. Куда не повернешься, все слышатся итальянские напевы. Рассказывают, что на майдане все муши то и дело, что поют — un pescator ignobile, а затем ложатся спать на улице, в ожидании золотых кафтанов и замаскированных лукреций. Если кто на базаре покупает бурдюк кахетинского, так уж не иначе, как на голос — un segretto per esser felice… Верблюжие караваны становятся каждую ночь в кружок и, при виде восходящего месяца, проводники их затягивают хором: Casta diva. Зурна, бедная зурна, спряталась и замолкла. Два сазандаря, видя, что последний их час настал, застрелились, но, умирая, еще через силы нашептывали: Ah, pershe, non posso odiar ti… На улице все приветствия, все разговоры изменились. Теперь не спрашивают — здоровы ли вы? спрашивают — есть ли у вас место в опере. Не говорят, что такой-то господин ожидает следующего чина, а — что такой-то певец немножко охрип, а у такой-то певицы болят ноги… … Все бегут в театр. Все алчут оперы.

На следующий сезон пригласили русский балет.

Ко второму сезону в 1852 году в Тифлисский театр была приглашена русская балетная труппа из Петербурга, которая в этом же году поставила в столице балет "Сильфида" на музыку Германа Левенскольда. Это была первая балетная постановка на сцене грузинского оперного театра.

Регулярные же балетные спектакли начали ставиться с 1854 г., силами той самой небольшой труппы, приехавшей в 1852 из С. — Петербурга, которая и заложила основы балетных традиций в Грузии. Премьерой сезона 1854 г. был балет «Гитана» И. Ф. Шмидта, хореограф Ф. Н. Манохин

Кстати, Тереза Штольц (Штольцова) — австрийско-чешская-итальянская оперная певица (сопрано), одна из ярчайших оперных певиц второй половины 19 века, воспитанница итальянской оперной школы, дебютировала в 1857 году в составе итальянской труппы именно в Тифлисе.

Парижская газета «Иллюстрасион» в одной из статей написала следующее: «Это единственный в городе театр, интерьер которого оформлен в мавританском стиле. Несомненно, здание представляет собой одно из самых элегантных, красивых и увлекательных театральных сооружений, которое только представляется человеческому воображению».

Тифлисцы любили и гордились своей оперой, но вот настал 1874 год.

11 октября давали оперу «Норма». До начала спектакля оставался час, когда с криком: «Пожар!» выскочили полуодетые артисты.

Один из торговых отделов караван-сарая загорелся, пламя столбом поднялось вверх и перекинулось на все здание. Большой бассейн перед оперой в тот день оказался без воды.

Пожарная команда, расположенная, кстати, прямо перед оперой, отреагировала с большим опозданием, и явилась без лестниц, совершенно неготовая для борьбы с огнем.

Складывалось такое впечатление, что кого-то очень устраивал этот пожар. Великолепное творение архитектора Скудиери и художника Гагарина было полностью поглощено пламенем. Сгорели все декорации и бутафория, реквизит, богатейшая нотная библиотека. Погиб и весь оперный архив.

Как писала газета «Кавказ» от 13 (25) октября того же года: «город Тифлис постигло серьезное бедствие: сильно пострадал от пожара караван-сарай Тамамшева и сгорел дотла помещавшийся в нем зимний театр».

«Вместе со зданием театра, этим высоко художественным произведением, в архитектурном смысле лучшим украшением Тифлиса, сгорел весь гардероб… скопленный в 25 лет существования театра» («Тиф. вест.», 15 октября 1874 г. № 100).

«Множество народа, — отмечал князь Г. Орбелиани — горестно смотрело, как огненные языки поднимались к звездному небу…».

«Пожар караван-сарая в Тифлисе бесспорно составляет истинное общественное бедствие» («Тиф. вест.», 5 ноября 1874 г., № 109, статья «Памяти тифлисского театра»).

Пожар оперного театра вызвал массу подозрений, однако «Герострата» так и не нашли...

"Герострат" оказался не Геростратом...

Но это по одной из версий дошедшей до наших дней.

Другая версия более банальная, — обыкновенная "разборка" конкурирующих "фирм".

Если верить газете "Дроэба":

"Следствием обнаружено, что огонь в караван-сарае Тамамшева возник не сам и не случайно, некоторые обстоятельства и показания свидетелей убедили следователя, что в этом деле должен был быть виновен купец И. Лазарев".

Этому Лазареву вынесли подобающий приговор — девять лет каторжных работ, а затем пожизненное переселение в Сибирь, однако Тбилиси остался без театра и оперы.

Так выглядело здание театра после пожара...

"Большой любитель оперы" Тамамшев отказался заново строить театр, — т.к. рядом уже не было русского "оккупанта" Воронцова.

И хотя он позднее восстановил здание… в нем были лишь торговые объекты.

***