всадники

За горами, за долами

жде синів своїх давно

батько мудрий, батько славний,

батько добрий наш — Махно…

(крестьянская песня времен гражданской войны)

…Как же хочется курить.Всякий раз перед боем до ужаса хочется курить.Но нельзя.Нельзя больше курить.Два года тюрьмы Одесского военного гарнизона и семь лет каторжного отделения Бутырской тюрьмы в Москве сделали свое дело.Туберкулез легких.Такова плата за революционные университеты.Воистину, неисповедимы пути господни…

Нестор стоял широко расставив ноги в черных блестящих сапогах, заложив руки за спину и смотрел вперед на расстилающееся перед ним поле.Бледный лик полной, мертвенно-бледной луны, совсем как на его черном знамени, в окружении россыпи звезд сиял в ночном небе как нездешнее солнце мертвых.Там, далеко внизу, горели редкие огни села Перегоновки, в котором расположилась нынче ударная офицерско-казачья группа генерала Деникина.Первый и второй Пластунские полки, пятьдесят первый Литовский офицерский полк, первый Симферопольский, второй Феодосийский и Керчь-Еникальский офицерские полки, всего двадцать тысяч штыков и десять тысяч сабель.Там внизу была смерть.

Осенью 1919 года Добровольческая Армия под командованием Антона Ивановича Деникина продвигалась в восточном направлении на территории Украины, которую сам он называл Югом России.Несколько офицерских полков, сводные казачьи части и первая Туземная дивизия, укомплектованная чеченами и ингушами, дополненная тремя маршевыми эскадронами и артиллерией, которую накануне перебросили из-под Царицына.Они ничем не отличались от австро-венгро-немецких оккупантов, которые еще совсем недавно чувствовали себя здесь полными хозяевами: грабили, конфисковывали продовольствие, убивали, насиловали. «Спасали Россию».Старый вояка так ничего и не понял, революцию считал очередным русским бунтом, преклонялся перед силой и властью, народ презирал.Что ж, у каждого своя правда.

Повстанческая армия Махно отступала на запад с короткими боями.27 сентября они решили дать решающий, возможно последний, бой белогвардейцам.

…А по ночам уже холодно.Встречный степной ветер веял сыростью и запахом сырой земли, будто свежевырытая могила.Ничего, все там будем… Нестор поежился, то ли от ночной прохлады, то ли от неожиданно нахлынувших мыслей.

Почему-то всомнился июнь 1918 года, Москва и его знакомство с Кропоткиным.Бедный старик! Он приехал в Россию чтобы увидеть Великую Русскую Революцию как результат чаяний всей его жизни, а попал на большевистский шабаш помазанных кровью иноземных язычников, упражнявшихся в юродивом шарлатанстве.Петр Алексеевич весь вечер как то виновато и уж совсем по-стариковски улыбался, растерянно и зачастую невпопад говорил всякие ненужные слова, и, казалось, все никак не мог понять, что же происходит.И лишь в самом конце разговора, когда они уже прощались, стоя в прихожей, он вдруг крепко сжал ему руку и сказал:

— Нужно помнить, дорогой товарищ, что борьба не знает сентиментальностей.Самоотвержен-

ность, твердость духа и воли на пути к намеченной цели побеждают все.

Нестор оглянулся на своих товарищей, членов штаба Повстанческой армии, стоявших полукругом вокруг него и напряженно всматривающихся в ночь.Те, с кем он бился против врагов рука об руку, те, с кем он делил пищу и кров, свою жизнь и смерть.Скольких уже нет рядом…На днях под Уманью убили Исидора Лютого, который был с ним с самых первых дней рабоче-крестьянского восстания на Украине.В том же бою Махно потерял и своего родного брата Григория.Пусть земля им будет пухом. Не страшно умереть за родину, страшно сдохнуть с тридцатью сребряниками в кармане.Сегодня отпоем их и причастимся сполна вражеской кровью.Сердце бухало в груди тяжело и надсадно, отдавало в виски и ощущалось на губах неприятным металлическим вкусом.Словно бы ночь била в огромный невидимый барабан натянутого до предела черного неба.

— Всем все ясно?

— Ясно, батько, — ответил за всех Семен Каретник, — чай не впервой.

Нестор еще раз внимательно оглядел каждого.Аршинов, Белаш, Фома Кожин, Василевский беззвучно одними губами подтвердили слова заместителя Махно, Щусь по-матросски сплюнул сквозь зубы.Алексей Марченко по своему обыкновению промолчал, Гавриленко Петр, Дорожа и Петренко-старший согласно кивнули головами.

— Ну, начнем помолясь?

— Да ты что, Нестор, — хохотнул Щусь, — разве не знаешь? Бога-то нет.

— Старого бога нет, а новый есть, — Махно как-то недобро посмотрел исподлобья на члена штаба повстанческой армии.

— И как же зовут этого нового бога? — не унимался Федор.

— Революция, — отчетливо и неожиданно серьезно ответил Нестор.

— Так а мы, стало быть, прямо апостолы какие-то? — спросил Савва Махно, удивленный словами старшего брата.

— Вроде того…

Как-то муторно было на душе.Казалось, что-то неотвратимое, безудержное и уже непоправимое поднималось откуда-то издалека, словно бы полузабытый страшный сон из далекого детства.Да только все теперь по-другому.Не споет мать колыбельную на ночь и не прочтет молитву ко сну, и не спрячешься в одеяло под подушку, счастливый от ощущения покровительства кого-то всемогущего и бесконечно доброго.Революция задыхается, корчится в судоргах, разрывают ее на части большевики, эсеры, белогвардейцы, шовинисты всех мастей, рвутся к власти.Не служат больше партии народу, считают что народ должен служить партиям.Тасуют колоду политических карт, кто сдает тот и выигрывает.И не видит никто, что рано или поздно перегрызутся они между собой и утопят революцию в крови.Упыри.Москва отдала Украину немцам, Киев привел полумиллионный австро-венгерский корпус и поставил гетмана Скоропадского у власти.Рушится мир и нет никаких сил остановить все это.

— Слушай, Нестор, а правда что скоро коней света? — вдруг спросил Савва полушепотом, подойдя совсем близко, чтобы больше никто не слышал. — Ну то что антихрист грядет и все такое? — Махно вздрогнул.Младший брат озвучил то, о чем он сам старался не думать.

— Это кто ж тебе сказал такое?

— Да тут поп один.Имел я с ним беседу вчера…-Савва замешкался, словно бы стеснялся своего общения со священнослужителем.

— А ты знаешь что мы обычно с попами делаем? — перебил брата Нестор, не нравились ему эти разговоры, тем более в такие ответственные моменты.

— Ну да.

— Вот то-то же.

* * *

Второй корпус под покровом ночи пошел в наступление на деникинцев, плотно засевших в Перегоновке.Оголтело залаяли собаки, захлопали одиночные винтовочные выстрелы, потом застрочили пулеметы, ухнули разрывы ручных бомб и бой начал разгораться как огромный прожорливый костер, в который смерть невидимой рукой подбрасывала вместо дров людские души.Нестор широко открытыми глазами, блестящими от рукотворного зарева нервно всматривался в ночь.Связные на разгоряченных конях постоянно докладывали об обстановке на различных участках поля боя.На восточном участке повстанцы несколько раз бросались в штыки и захватывали Перегоновку, но белогвардейцы каждый раз выбивали их с захваченных позиций.Наконец деникинцы, перегруппировавшись и получив подкрепление, перешли в контрнаступление и махновцы были вынуждены отступить, неся большие потери.

— Батько, на восточном участке белые прорвались! Щусь ранен! — очередной связной, не слезая с коня, крикнул во всю глотку, перекрикивая шум сражения.

Нестор вздрогнул как будто его укололи большой цыганской иглой.Резко развернулся на каблуках, взмахнув длинными, черными как смоль волосами и с разбегу влетел в седло своего боевого коня.

— Дорожа! — крикнул он командиру эскадрона, — поднимай эскадрон!

Личная гвардия Махно, знаменитый эскадрон «Черная сотня», численностью в полторы тысячи сабель с гиканием понеслась в самую гущу боя, ощетинившись шашками.Ударили с западной стороны прямо во фланг наступающим белогвардейским частям, опрокинули противника и пошли на помощь отступающему второму корпусу.Соединились с кавалерией, которой командовал Алексей Марченко и погнали белых в Перегоновку и Краснополье.Молниеносную атаку кавалерии поддержал пулеметный полк Кожина.В результате 51 Литовский офицерский полк был изрублен полностью, а Первый и Второй Лабинские пластунские полки сдались.

— Василь, как там Щусь? — на ходу спросил у командира кавалерийского полка Куриленко.

— Да что ему сделается! — весело отозвался тот, — только вот контузило слегка.

— До победы трудовой революции заживет, — в ответ улыбнулся Нестор.

На помощь второму корпусу подошел Петр Гавриленко со своим третий корпусом.Перешли в наступление.На востоке первые всполохи зари уже вспарывали брюхо низко стелящимся облакам, тянущимся бесконечными обозами со стороны Екатеринослава.Деникинцы приготовились к бою, выстроились в каре из Первого Симферопольского, Второго Феодосийского и Керчь-Еникальского полков.Долго и ожесточенно сопротивлялись пехоте махновцев, но конница повстанцев ударила с тыла и офицерское каре распалось.Гнали белых двадцать пять верст до реки Синюхи, топили в реке и рубили на ходу.Уйти удалось лишь незначительной части белой конницы.Деникинцы потеряли шесть тысяч убитыми и около пяти тысяч пленными.

* * *

Решили закрепиться в Перегоновке.Похоронили убитых, перевязали раненых.Устроили штаб в доме одного старого товарища-анархиста, знакомого еще с дореволюционных событий.Сидели за одним большим столом, рассказывали друг другу о событиях прошедшего сражения.Все находились в состоянии эмоционального подьема, громко говорили, кричали и смеялись.Щусь с перевязанной головой выяснял подробности последней части боя, в которой по причине ранения не мог участвовать.Даже Марченко, обычно молчаливый и сосредоточенный, вместе со всеми шутил и подначивал молодого Гаврилу Трояна, как обычно опытные люди любят посмеяться над молодежью.Табачный дым висел коромыслом в комнате, шум от многоголосия гудел в голове, напряжение постепенно сменялось усталостью и апатией.Нестор сидел за столом, обхватив руками голову и не отрываясь смотрел прямо впереди себя на горящую керосиновую лампу.

— Что не весел, батько? — спросил Василевский, подсев рядом на скамью.

— А что веселиться? — не отрываясь от пламени, пляшущем в лампе, ответил Махно, — среди деникинцев половина уроженцев нашей родной Украины, вторая половина казаки с Дона.Скоро сами себя перебьем.

— Так кто ж из звал сюда с Дона? Сидели бы у себя по домам да баб своих тискали, — нахмурился Щусь.

Махно молчал.Все так, да только не легче от этого.Некогда теперь думать, со временем война начинает жить своей собственной жизнью. Кровь вяжет сильнее, чем самые крепкие узы.Эти разговоры в последнее время возникали все чаще и чаще.

— А вот скажи, Нестор, ты вот в Москве был, многих руководителей нонешних видел, разговаривал с ними, правда что все они евреи? — спросил Каретник.

— Отчего ж все? Ленин вроде как русский, — ответил с неохотой Махно.Не нравились ему такие разговоры, он свято верил в интернационализм, свободу, равенство и конечно же братство.

— Я слыхал, что Ленин немецкий шпион, — вставил Щусь, — неспроста он картавит.

Ленин… Вспомнилась поездка в Москву, встреча с ним и со Свердловым.Опытные борцы за власть посмеялись над молодым идеалистом, сказали что анархисты вообще ничего не могут построить, а могут только разрушать.Да разве кто-нибудь дал нам такую возможность пожить без войны хоть какое-то время? Ведь воевать приходилось сразу на нескольких фронтах! Несмотря на молодость Нестор интуитивно уяснил суть этих так называемых профессиональных революционеров-загребать жар чужими руками.Сколько вроде бы истинных борцов за освобождение трудового народа потом пошло по этому же пути приспособленчества и лукавого словоблудия!

— Может нам с Петлюры пример брать, а? Они москалей, жидов и коммунистов прямо в поездах отстреливают.

— Федор, прекрати! — батько вдруг ударил по столу кулаком, — и перестань мне здесь разводить шовинистическую пропаганду!

— А что? Я разве не прав?

Махно вспомнил как вчера расстреливали офицеров-белогвардейцев.Красиво умирали их «высокоблагородия».Встали молча, расстегнули рубахи, перекрестились и поцеловали кресты нательные.

— Именем трудового народа…-зачитывал приговор Василенко.

Услышав это, офицеры вдруг засмеялись, сплевывая кровь с разбитых губ.

— За чей народ бьетесь, олухи? — спросил один из них и добавил, — наплачетесь еще красными слезами, да поздно будет.

Офицеров конечно все равно расстреляли, но слова эти особенно запали в душу. Врага найти легко-только свистни, а по нонешним временам и свистеть не надо.Враг тебя сам найдет.А вот за собой следить тебя никто не научит.Возвысится, унизив, любой дурак сможет, а вот вырасти самому-это и взаправду настоящий труд.

Нестор так и не нашелся что ответить своему старому другу.У каждого народа на левом плече свой демон сидит, каждый нынче воюет за свое.Кто за революцию, кто за родную Украину, кто за брата, в бою изрубленного, кто за друга замученного в плену.Недосуг сейчас тратить время на пересуды досужие, когда враг стоит возле ворот твоего дома.Словно бы кто-то умелой и опытной рукой стравливал один народ с другими.На всей территории бывшей Российской империи разыгрывалась какая-то неведомая шахматная комбинация, невидимый гроссмейстер навязывал свои правила игры, предугадывал все шаги противника и не было никаких сил вырваться из этой западни.Махно пожалел что не силен в шахматах.Революция, подлинное народное движение, поднявшееся их самых глубин рабоче-крестьянской массы, приобретало формы самого обыкновенного переворота в борьбе за царский престол, на время оставшийся без короны.Народ, искусственно разделенный бесстыжими большевицкими демагогами на пролетариат, крестьянство и интеллигенцию, искал друг в друге классового врага и неизменно находил его.

Этим временем в комнату вошел Василий Куриленко, подошел к Махно и начал шепотом что-то говорить ему на ухо.С каждой минутой батько хмурился все больше и больше, изредка бросая короткие взгляды на командира кавалерийского полка.Наконец кивнул головой, взглядом указал Василю сесть рядом и хлопнул ладонью о стол:

— Товарищи! Только что поступили оперативные сведения о передвижении вражеских войск в нашем направлении.На нас идет так называемая первая Туземная конная дивизия под командованием деникинского генерала Ривишина.Она укомплектована вайнахами-чеченами и ингушами, которые по неизвестным нам причинам считают себя лучшими воинами в мире.До настоящего времени личный состав этой самой дивизии занимался исключительно грабежами и убийствами мирного населения наших украинских сел.Весной этого года деникинцы прошлись по Северному Кавказу и набрали из несознательного местного населения это самое соединение.Особой славы абреки на поле боя не снискали, длительного упорного боя не выдерживают, однако же видя свое превосходство бывают исключительно жестоки.В общем, наша задача уничтожить предателей революции и восстановить народную власть на Украине!

* * *

Через несколько дней у той же Перегоновки произошло первое боестолкновение с частями Туземной, или как ее еще называли Дикой, дивизии.Конные абреки выстроились нестройными рядами, выражая полное презрение к дисциплине, воинской науке и противнику.В тумане были видны их черные бурки, мохнатые папахи и блестящие в утреннем солнце сабли.Некоторые из них гарцевали на конях, подъезжая близко к махновцам и выкрикивая всевозможные ругательства.

— Эй, салоеды! Вы сегодня станете нашими рабами! Это воля Аллаха!

Махновская конница, состоящая почти целиком из бывших кавалеристов еще царской армии, выстроилась в сомкнутом строю напротив.И вдруг почудилось Нестору такое, что не будь он убежденным анархистом-коммунистом, то непременно бы перекрестился.И вроде не здесь и не сейчас, а увидел он на месте своего войска полки небывалые, сверкающие боевыми кольчугами, с блестящими на солнце червлеными щитами, на которых горело паче самого яркого огня на земле ясное солнце и гордо реяли над ними древние стяги с неведомым ликом.… Алексей Марченко выехал перед строем, повернулся к повстанцам и вынул шашку из ножен:

— Рубайте их, хлопцы!

Гулко стуча копытами, словно набат, лава понеслась вперед.Сшиблись на полном ходу, зазвенели вороненной сталью клинков и словно эхо откликнулись им ружейные и пистолетные выстрелы.Несколько раз сходились в рукопашную, рубились с невиданной яростью, наконец опрокинули горцев и погнали их прямо на пулеметный полк Фомы Кожина.Около ста пулеметов, установленных на немецкие тачанки, сведенные в один могучий кулак накрыли раскаленным свинцом убегающего противника.За несколько минут абреки лишились нескольких эскадронов, выкошенных словно косой, метким пулеметным огнем.В этом бою Дикая дивизия потеряла треть своего личного состава, оставшихся погнали по днепровским берегам как перепуганное стадо…

* * *

Ехали в тачанке.Нестор, Алексей Марченко, в ногах которого примостился его любимый ручной пулемет системы «льюиса», Щусь и Петр Аршинов.Повстанческая армия батьки Махно преследуя Дикую дивизию, продвигалась в сторону Екатеринослава.Дул холодный северный ветер и мелкий дождь изредка моросил с хмурого низкого неба.Кутались в куртки и плащи и нехотя разговаривали вполголоса между собой.На ходу Марченко выслушивал доклады конной разведки, которая находилась у него в подчинении:

— Скоро нагоним абреков.Думаю, еще одно-два сражения, и разобьем их полностью.

— Да, — подхватил Щусь, — думаю и за один раз их разъясним.Не ахти вояки, а, Нестор?

— Вор и бандит не может быть воином, потому как не ведает ни доблести, ни чести, ни отваги.Закон такой.Трудящийся на своей земле и за себя бьется, и за землю свою, и за семью.Чтобы дети его выросли и изведали лучшую долю, стали бы тем, кем хотели стать в детстве.Думаю, так.

— А ты кем хотел в детстве стать? — спросил у Махно Марченко.

— Я то? — Нестор на мгновение задумался, — да ни кем не хотел.Некогда было хотеть, Леша.Мне год был, когда отец умер, а кроме меня у матери еще четыре сына, братья мои.С семи лет зимой учился, а летом коров пас.В двенадцать школу закончил и отправился на заработки к кулакам и к прочей эксплуататорской сволочи.Ну и потом уже на литейный завод попал.Там и узнал об анархизме, о революции и революционерах, о борьбе против угнетателей трудящихся и крестьян.В 1908 году арестовали меня и приговорили к смертной казни, но ввиду несовершеннолетия заменили бессрочной каторгой, которую и отбывал в Бутырке.Там вот с Петром и познакомились, — Махно кивнул в сторону Аршинова. — Тогда наверное и захотел стать революционером.Вот так.

Все это было сказано так просто и искренне, без тени жеманства и самолюбования, что не верилось в то, что это говорит человек, поднявший всю Украину на борьбу за свободу и независимость своей родины. Щусь одобрительно посмотрел на своего друга, шутливо приосанился и приобнял его за плечо:

— Вот поэтому ты наш батько!

Нестор устало улыбнулся. Батько…Вот уж пристало это то ли прозвище, то ли звание то ли еще непонятно что.Федор, кстати, и постарался.Поначалу он даже как-то стеснялся этого, но потом понял, что имя его постепенно становится символом борьбы за независимось Украины, за освобождение трудящегося элемента, просто символом борьбы за светлое будущее.И когда он видел, что с его именем люди из забитых крестьян, изнуренных работой, грабежами и поборами, превращаются в подлинных хозяев своей земли, в эти минуты он твердо верил в то, что не все еще потеряно.

Продвигаясь вслед за противником, настигли горцев у Александровска.Несмотря на отлично поставленную разведку произошло это крайне неожиданно.Мгновенно сориентировались на месте, оценили ситуацию.С небольшим отрядом выдвинулись вперед чтобы осмотреться на местности.Махно привстав на стременах смотрел в бинокль на расположение противника.Охраны нигде не было видно, горцы одной огромной массой двигались по дороге, ведущей в Екатеринослав.

— Медлить не будем.Кожин, атакуешь как можно скорее, воспользуемся внезапностью.А там видно будет.

Пулеметный полк на тачанках помчался вперед, на ходу открыл огонь, постепенно охватывая неприятеля в полукольцо.Вскоре два полка Первой Туземной дивизии были уничтожены почти полностью, редкие попытки контратаковать были пресечены в корне.Но это был еще не конец, внезапно строй тачанок расступился и кавалерия махновцев пошла на оставшихся в живых в наступление.В сабельной атаке они не знали себе равных.В прошлом кавалерийские солдаты еще царской армии и потомственные запорожские казаки, они были настоящие виртуозы от шашки.Одним ударом разрубали череп как арбуз, начисто отрубали руку или шею, рассекали плечо до 34 ребра.В этом бою Дикая дивизия потеряла более 1200 нукеров, повстанцы же понесли потери порядка сорока бойцов.

Разбитые остатки горцев соединились под Екатеринославом, организовав некое подобие боевой единицы.Всем было ясно, что это будет последний бой.Везде, где бы не проходили абреки, везде их присутствие сопровождалось грабежами, убийствами и насилием.Махно презирал воров.Все это закончится сегодня.

Вышли на них уже под утро 11 ноября 1919 года.Собрались штабом обсудить тактику предстоящего сражения.Разложили карты местности, стали совещаться.

— Может как под Александровском? Ударим пулеметами, потом добьем кавалерией? — Каретник прочертил рукой в воздухе предполагаемое направление атаки.

— Да зачем? — Белаш с сомнением покачал головой, — давай накроем артиллерией? Данилов с боеприпасами уже на месте.Как, батько?

Нестор молча смотрел на карту, прикидывая всевозможные варианты.Переглянулся с Василевским, потом с Марченко.Старший Петренко задумчиво потер подбородок мозолистой ладонью:

— Можно, конечно, и так…

Но тут Щусь выступил вперед, откинул полы своей кавалерийской куртки и вынул наточенную как бритва шашку:

— Не надо никакой артиллерии, И пулеметов тоже не надо! Так справимся, — оглядел всех со своей бесшабашной улыбкой, — Кто со мной?

Встречный кавалерийский бой под Екатеринославом поставил окончательную точку в деле разгрома Первой Туземной дивизии на Украине.Соединили воедино все кавалерийские полки, конную разведку, «черную сотню» и ударили всей массой на непрошенных гостей.Не жалели никого.Резали горцев с лютой ненавистью.Многие бежали и утонули в Днепре, пытаясь переплыть реку.Пленных, около семисот человек, медленно рубали шашками в куски.Особенно досталось «их высокоблагородиям», которые командовали Дикой дивизией.Остальных облили керосином и подожгли. Так закончился их поход за славой, деньгами и белыми рабынями.

* * *

Вечером снова двинулись в дорогу, впереди был Екатеринослав.Повстанческая армия Нестора Махно с боями освобождала Правобережную Украину от захватчиков всех мастей.Вчерашние крестьяне, рабочие, мелкие ремесленники постепенно превращались в настоящее непобедимое войско, наводившее ужас на врагов.По дороге, по которой еще совсем недавно двигалась Дикая дивизия, сейчас шли маршем кавалерийские полки, пехота, артиллерия и пулеметный полк махновцев.

Сам Нестор ехал сзади и смотрел на эту грозную людскую массу, которая словно огромная змея, извиваясь, ползла вперед.Степь, перемежаемая перелесками уже покрывалась туманом, который словно разлитое из кувшина молоко стекался к Днепру.Вспомнилось детство, когда работал подпаском,, костры, печеная на углях картошка и распахнутые настежь небеса, бесконечные как, тогда казалось, сама жизнь, таинственные и загадочные.Как это все теперь далеко…

За его спиной медленно садилось осеннее солнце.Нестор не мог видеть как огромный огненный шар опускался в землю, словно бы срывая с нее тайные печати и открывая что-то неведомое, скрытое доселе с незапамятных времен на недосягаемой глубине.И когда багровый солнечный диск коснулся горизонта, из кровавых всполохов, разбежавшихся как трещины по уже темнеющему небу, выехали четыре всадника.И были они подобны горам, встающим на горизонте, когда едешь из Украины в Карпаты и прозрачны как дым осени, когда жгут листву дворники в городах.И были кони их как исполины, имевшие цвета черный, белый, рыжий и бледный.И звучала высоко в небе труба, и дана была им власть над землей, какой не обладал ни один сын человеческий.И было это в год одна тысяча девятьсот девятнадцатый от рождества Христова в ноябрь месяц тринадцатого дня...