Указ Императора

Вячеслав Матосов

УКАЗ ИМПЕРАТОРА

1

Жан проснулся на своём тюфяке в маленькой комнате двухэтажного дома "гетто" в итальянском городе Анконе.

Жан ещё не успел одеться, как в комнату вбежал его сосед Ицхак и с порога прокричал:

— Торопись, Жан! Мы все сейчас идём встречать Первого Консула Франции— полководца Бонапарта. Он уже вошёл в город со своей армией. Итальянцы говорят, что он благоволит к евреям, а почему, — никто не знает. Запомним этот день — 9 февраля 1797 года!

Жан быстро оделся. Как и у всех, на нём была одета жёлтая ворсистая шапка и на рукавах пальто одеты нарукавники такого же цвета с шестиконечными звёздами.

Они выбежали из ворот гетто вместе с толпой и пошли по улице Вио Астаньо.

Навстречу им двигался авангард французской армии, где вслед за знаменосцами восседал на коне полководец Бонапарт.

Как только он увидел людей в жёлтых шапках, выделяющихся среди других итальянцев, он спросил у ехавшего рядом офицера:

— Что это за люди?

— Это люди-евреи. Они обязаны вечером возвращаться в своё закрытое место жительства— "гетто".

После такого ответа полководец начал пристально вглядываться в лица этих людей.

В то же время Жан протиснулся в первый ряд любопытных. И, как ни странно, взгляд полководца остановился на нём.

Бонапарт остановил коня около Жана и спросил:

— Твоё лицо мне кажется знакомым. Где я мог тебя видеть?

Много горестных событий произошло с Жаном и, немного испугавшись, он ответил:

— Я многое пережил за последние годы и моя память иногда изменяет мне. Я вас не помню, полководец .

— Веди меня к своему "гетто", — приказал Бонапарт и отдал приказ своему адъютанту Мюирону посадить Жана на лошадь.

Подъехав к воротам "гетто", Бонапарт сошёл с коня, приказал итальянской охране — гвардейцам Папы Пия Шестого оставаться на месте, и сам открыл обе створки ворот.

Подозвав Мюирона с гербовой бумагой и письменными принадлежностями, он продиктовал приказ главе города:

— Повелеваю! Всем евреям живущим в этом городе я запрещаю носить эти жёлтые знаки отличия. Они могут соблюдать обычаи своей религии.

Отослав гонца к главе города с этим приказом, полководец медленно пошёл вдоль серой стены, оставив позади свою армию. Казалось, что он старался вспомнить что-то.

В то же время и Жан, оставшийся стоять у ворот, начал вспоминать события последних лет.

2

Жан Жером Леви, мэр города Аяччо на острове Корсика, завершал запись плана благоустройства города на 1794 год.

Отложив гусиное перо, он с удовольствием откинулся на спинку стула, но в эту минуту послышался стук внизу в главную входную дверь.

Прислугу в этот осенний вечер он отпустил по просьбе рано и сейчас сам решил спуститься ко входу.

Подойдя к высокой двери со свечой в руке, он громко спросил:

— Кто там стучится в дом мэра города в столь поздний час?

Снаружи послышался слабый умоляющий голос:

— Прошу вас, откройте! Я прошу вас спасти меня. Я — якобинец и за мной гонятся

гвардейцы Паоли.

Мэр Жан знал, что президент острова Паскаль Паоли преследует якобинцев и французов, оставшихся на острове. Но у него давно возникла ненависть к этому правителю потому, что Паоли запретил всем евреям собираться и справлять свои праздники.

Жан Жером решительно отпёр засовы двери. В образовавшийся проём протиснулся молодой корсиканец в измазанной грязью военной форме и тут же упал на пол.

Лёжа на полу и задыхаясь, он с трудом проговорил:

— Я — подполковник Наполеоне Буонапарте. Моя семья успела минувшей ночью бежать. Я остался, но целый день мне пришлось прятаться от гвардейцев. Но недавно они напали на мой след. Я много слышал о вашем сострадании к нуждающимся и сейчас нуждаюсь в убежище.

Не успев закончить, корсиканец замолчал обессиленный.

Жан вышел наружу, замёл метлой привратника следы на ступенях, закрыл дверь изнутри, протащил корсиканца по полу и осторожно спустил его в подвал, закрыв за ним дверцу.

Как только Жан вытер следы корсиканца внутри у входа на полу, снаружи послышался стук и кто-то прокричал:

— Откройте, мэр! Где-то здесь близко прячется преступник!

Не открывая двери, Жан в ответ прокричал:

— В моём доме нет посторонних! Оставьте меня в покое!

Подождав немного, Жан спустился в подвал, напоил очнувшегося к тому времени корсиканца водой из кувшина и принёс ему еду.

Корсиканец был слаб и прошептал :

— Завтра вечером я уйду в Бастию, а затем кораблём доберусь до Франции .

Подумав немного, Жан предложил ему:

— Я вам могу предложить со мной добраться по морю и по суше до города— порта Анконы в северной части Италии в качестве слуги. Завтра днём я уезжаю.

Корсиканцу пришлось согласиться на эти условия. И тут же уснул в подвале после того, как Жан накрыл его одеялом.

Утром на следующий день Жан накормил гостя, помог переодеться в одежду слуги, собрал вещи, и они отправились в столь далёкое путешествие уже вместе.

3

На ходу Бонапарт вдруг вспомнил что-то. Круто развернувшись, он подбежал к Жану и почти закричал:

— Я вспомнил, кто ты! Ты — тот мэр Аяччо, который спас меня!

— Да, я был когда-то мэром, а сейчас я здесь. Я тоже вспомнил вас, — радостно ответил Жан и продолжал:

— Когда мы расстались у корабля, который отвозил вас во Францию, я начал искать "гетто", где находились мои родители.

Я быстро нашёл это место, и у ворот дежурный офицер охраны гвардейцев папы Пия Шестого предупредил меня о том, что я не смогу побыть там с родителями долгое время. Остаться там я смогу только, потеряв всякое право на возвращение.

Я вошёл в комнату родителей и увидел, что мои мать и отец находятся в очень плохом состоянии и что за ними должен быть уход. Со мной было много денег и я решил после долгих колебаний остаться с ними.

Гвардейцы отобрали у меня документы и выдали вот эти знаки отличия. Два года назад мои родители умерли и сейчас я живу здесь.

— Я выдам вам охранную грамоту, с которой вас будут пропускать везде, — эмоционально произнёс полководец и вызвал адъютанта, который тут же под диктовку Бонапарта написал такой документ.

Подъехавший офицер тихо доложил полководцу, что наступила пора для армии двигаться дальше.

Быстро попрощавшись с Жаном, будущий император Франции двинулся со своей армией дальше.

Все евреи тут же сняли свои шапки, знаки отличия и одели маленькие чёрные шапочки-"кипы". Они с благодарностью смотрели вслед Бонапарту.

Дав приказ о движении армии, Бонапарт подумал о том, что после создания им Французской Империи еврейский народ будет там полноправным среди других народов.

Вячеслав Матосов. Торонто. 2018.