Покушение

Вячеслав Матосов

ПОКУШЕНИЕ

1

Через полуоткрытое окно ко мне на стол в спальне уже просочился весенний вечер. В этом небольшом промышленном городе России шёл двухтысяный год… Ещё днём так бодро журчали ручьи, а сейчас землю заволокло пугающим холодом.

Я, Феликс Столетов, включил настольную лампу и сел полистать путеводитель по прекрасной стране, который дал мне друг Николай. Он только вчера вернулся из турпоездки в Италию.

Я смотрел на эту застывающую в сумерках картину весны и вспоминал, как, учась в Политехническом институте, ходил на занятия вокального кружка в доме Культуры нашего механического завода.

Я любил петь итальянские песни, и даже пробовал исполнять их на итальянском языке, конечно же, с невероятным "нижегородским" произношением. При этом, гордость я чувствовал необычайную!

Мне безумно нравился этот язык, казалось, напоминавший мне что-то. И я мечтал побывать в Италии.

Сейчас эта мечта приближалась ко мне! Появилась возможность, и я принял решение посетить Италию.

Открыв этот путеводитель, я начал просматривать фотографии улиц больших городов: Рима, Флоренции, Неаполя и Венеции.

И сразу меня привлекла фотография Театра Марцелла в Риме. Это так назывался цирк, где проходили бои гладиаторов. Он строился при императоре Августе в тринадцатом году до нашей эры.

Пролистав эту книгу до конца, я снова открыл страницу с этой фотографией. И никак не мог понять, чем же она снова меня привлекла?

За целый день я очень устал и заснул, положив голову на книгу.

Я очутился перед аркой Театра Марцелла в Риме. Свернул налево по улице, пошёл по ней и увидел небольшую арку. Войдя под неё, с удивлением увидел перед собой широкое пространство, поросшее травой. По нему были разбросаны могилы и надгробия. Пройдя дальше по проходу, я справа увидел небольшой холм с высокой травой.

— Здесь ты, Феличе, похоронен как герой, — услышал я громкий голос.

Кому он принадлежал, я так и не узнал, поворачивая голову во все стороны.

Ветер раскачивал одинокие былинки на том холме, как бы с любовью поглаживая этот холм своими ладонями.

Тот, кто был похоронен здесь, был давно забыт своими родственниками.

Но я почувствовал, что был здесь когда-то!

— Папа, ложись спать, как все нормальные люди, — разбудил меня голос сына.

Пришлось мне положить в шкаф книгу и лечь спать в постель.

2

Вечером тринадцатого января 1858 года за деревянным столом на стульях в центре небольшой комнаты в доме на улице Монтабор в Париже сидели четверо борцов за независимость Италии. Все они удалились от своих семей, чтобы участвовать в революционной борьбе. Это были: Феличе, Рудио, Пьери и Франческо. Эту комнату они снимали вместе.

На столе в центре комнаты они начиняли запалами с гремучей ртутью бомбы, которые они должны были бросить в Императора Наполеона Третьего. Их кровати и шкаф стояли у стен.

Феличе сидел во главе стола. В свои 39 лет он обладал сильным характером и огромным желанием быть прославленным.

В первом же столкновении с "чентуриони"— папскими полицейскими Феличе вышел победителем и приобрёл твёрдость в решении бороться за независимость Италии. Поэтому он и вступил в организацию "Молодая Италия", в 20 лет был арестован и прошёл первые испытания в тюрьме "Св. Джованни".

Казалось, что совсем недавно, имея звание "Чрезвычайного Коммисара Римской Республики" и чин майора, он руководил сражением. А сейчас вынужден скрываться!

Чёрный изящный сюртук его был распахнут и была видна рубашка с белым стоячим воротником. Сюртук был покрыт кожаным фартуком и ему постоянно при каждом движении мешали чёрные кудрявые волосы, которые он отбрасывал движением головы. Сейчас он руководил этим опасным для всех занятием.

Справа сидел обедневший недавно Рудио. Он вышел из богатой семьи и был моложе на несколько лет. К самостоятельной жизни он был пока мало приспособлен.

Студенческий сюртук Пьери был очень поношенным. Пьери отличался грубостью в общении с другими, промышлял кражами по городу, но был предан революционному делу.

Самым молодым и весёлым из всей компании был Франческо. Даже при выполнении этой напряжённой работы он иногда отпускал шутки, пытаясь снять общее напряжение.

— А я достал костюм клоуна, у друга попросил. После выполнения задания переоденусь и буду смешить уличную публику, — сообщил Франческо.

— Смотри, как бы полицейский не схватил тебя за шиворот после твоего сальто-мортале, — угрюмо проговорил Пьери.

— Нет, нет. Не отвлекайтесь от работы. Каждое неосторожное движение может закончиться взрывом, — прервал их диалог Феличе.

При этом Рудио старался изо всех сил, и от этого на носу его задержалась капелька пота.

Наконец, они упаковали этот смертоносный груз в сумки и проверили сменную одежду, приготовленную для того, чтобы их не узнали при отходе.

Очистив стол, они разложили на нём нарисованный план следования царского кортежа. Этот план был передан им молодым гвардейцем-итальянцем, недавно вступившим в их организацию. Затем ещё раз повторили план действий и план отхода после выполнения задания.

Как только после этого разложили по карманам пистолеты, они услышали, что к дому подъехала полицейская карета. Полицейские, вышедшие из неё, стали распрашивать проходивших людей о чём-то.

Всех четверых в комнате объял страх. Неужели полицейские узнали, где они скрываются, и сейчас ворвутся в комнату, чтобы схватить? И весь их план станет невыполнимым?

Но надо было действовать. Они быстро подняли доски пола, которые были освобождены от гвоздей заранее, спрятали под ними сумки, накрыли досками и поставили на это место кровать. Затем они сели за стол и начали играть в карты, стараясь придать себе невозмутимый вид. Но в душе каждого происходила буря эмоций.

Но полицейские, распросив нескольких прохожих, тут же уехали.

3

И вот я с группой туристов оказался в Риме!

Сойдя с трапа самолёта, мы прошли мимо карабинера-полицейского в чёрной форме с белым поясом при входе в здание аэропорта и встретились с нашим экскурсоводом. Экскурсовод Саша повёл нас к автобусу и мы начали нашу первую экскурсию.

Нет необходимости описывать все достопримечательности, которые мы встретили в ходе экскурсии: памятник Виктору Эммануилу Второму, императорские форумы с триумфальными арками, огромный цирк Колизей со стоящими перед ним молодыми ребятами, одетыми в доспехи римских воинов. Тем более, что наш шофёр спешил до вечера довести нас до отеля.

При помощи нашего экскурсовода я в киоске у Колизея купил карту Рима, с волнением открыл её и...

Волноваться было от чего. Словно кровь мне бросилась в голову: там, где на карте находилась надпись "Театр Марцелла", стояли обозначения двух захоронений.

Я тут же спросил, далеко ли это место от Колизея, и услышал в ответ, что завтра мы там будем. Можно себе представить, как я ждал этого весь оставшийся вечер.

На следующий день мы подошли к "Театру Марцелла" с другой стороны, с улицы Форо Олиторио.

4

Матушка Императрица Евгения в розовом капоре и в голубом кринолиновом платье лежала на тротуаре, держась за ушибленный глаз. Она видела, что к ней на помощь с трудом двигается, волоча ногу раненый полицейский. Около неё лежал кровоточащий обрубок конской ноги, от которого растекалась лужа крови.

— Ничего, матушка Императрица, мы их быстро поймаем, — успокаивал её подоспевший полицейский, помогавший ей встать.

После трёх прозвучавших взрывов у оперного театра вся улица Пелетие была полна удушливого дыма и криков испуганных прохожих. Когда фонари погасли, лошади конной охраны императорского кортежа испугались, бросились в рассыпную и начали топтать людей. Огромное количество раненых в беспорядке лежало в крови. Они стонали и кричали от боли. Санитары из подъезжающих карет скорой помощи уже растаскивали трупы и бинтовали раненых.

Император Наполеон Третий в сером сюртуке с муаровой лентой, перекрещивающей его кремовую манишку, медленно поднялся недалеко от разбитой кареты. Он поискал на мостовой и поднял свою шпагу с позолоченным эфесом. Его манишка была испачкано кровью того полицейского, который бросился спасать его, но был убит осколками бомбы.

Император получил только сильный ушиб ноги при падении. Двое полицейских подбежали к нему и отвели к карете скорой помощи, где врач дал ему успокаивающую микстуру. Его тут же посадили в эту карету и отвезли во дворец.

Полиция уже искала следы преступников. Свидетелей было немного и все они были перепуганы взрывом и не могли дать точные приметы бросивших бомбы. Одного нищего мальчика допросил подошедший полицейский, но мальчик видел только одного мужчину с кудрявыми волосами, прилично одетого, переодевшегося и бросившего через забор снятую одежду.

5

Феличе, пробегая по улице Пелетие и пересекая какой-то парк, обернулся и увидел, что по траве за его ногой тянется кровавый след. Это осколком бомбы меня зацепило, подумал он. И начал заметать следы веткой от дерева и землёй из цветочной клумбы. В то время парк был пустынен, — все люди побежали на шум взрывов.

Он из последних сил добрался до комнаты в доме и с ужасом обнаружил, что и здесь есть на полу тот же след. Повязку на ноге и голове он сделал впопыхах, разрывая по дороге белую рубашку, после того как переоделся в приготовленную заранее одежду бедняка.

Он вспоминал, как Пиери бросил первую бомбу и тут же скрылся за забором. Эта бомба попала в извозчиков. Рудио бросил вторую бомбу, но она попала в лошадей. Франческо испугался и оставил свой смертоносный груз в сумке на тротуаре. Феличе пришлось подбежать и бросить самому третью бомбу, которая попала под карету.

Найдя бинты, Феличе сделал себе новую перевязку, вытер пол в коридоре, в комнате и только потом лёг на кровать и потерял сознание.

Очнулся он тогда, когда почувствовал чью-то тяжёлую руку. Рука полицейского крепко держала его плечо. Он посмотрел вокруг, увидел трёх полицейских с наставленными на него пистолетами и понял, что сопротивление бесполезно.

6

В комнате для допроса Феличе слушал речь полицейского офицера:

— Вы, сеньёр, хорошо постарались. Сто сорок человек ранены, восемь убиты и убиты четыре лошади. Но Господь сохранил нашего Императора и Императрицу! Вы должны назвать нам имена всех заговорщиков.

В этой комнате находился стол с пером, чернильницей и стопкой листов писчей бумаги, за которым сидел писарь в гражданской одежде. Рядом в простом кресле сидел тот полицейский, который допрашивал. Двое конвойных с ружьями стояли по обеим сторонам Феличе.

Феличе не хотел выслушивать эти требования. У него не прошла тупая боль в голове и появилось желание схватить со стола писаря чернильницу и запустить её в лицо полицейскому, чтобы только тот замолчал.

И ещё его беспокоила досадная мысль о том, что покушение не удалось и Император остался жив.

Но надо было как-то действовать и Феличе обратился к полицейскому:

— Ни одного имени я вам не назову. Но я хочу написать прошение на имя Императора. Дайте мне перо и бумагу. Это моё единственное желание.

В действительности, Феличе хотел написать только одну просьбу — ускорить освобождение Италии.

И когда ему принесли требуемое, то он написал:

" Я, Феличе Орсино, от имени организации "Молодая Италия" требую от Императора Наполеона Третьего предоставить моей стране полное освобождение от австрийских оккупантов".

Офицер взял со стола написанное, прочитал с улыбкой и язвительно произнёс:

— Ну, что ж. Я передам Императору ваше послание.

После чего приказал увести арестованного.

7

Наша туристическая группа растянулась по улице Ди Монте Савелло и наш экскурсовод с трудом пробрался в конец этой улицы-тупика к ограде, чтобы получить разрешение у карабинера-полицейского войти на территорию "Театра Марцелла". Пока он предъявлял документы, я увидел с внутренним волнением небольшой холм слева у здания цирка, сразу привлёкший моё внимание в глубине площадки, покрытой травой.

Меня охватило такое чувство, словно я был здесь когда-то. Нашу группу полицейский пропустил, я приблизился как можно ближе к изгороди и увидел полусгнивший столбик со срезом, где было когда-то написано имя. Но там сохранилась одна только буква "F".

Волнующейся стены высокой травы не было, — трава была аккуратно срезана. Со странным чувством возвращения из далёкого прошлого я повернулся к нашей группе.

Экскурсовод объяснил, что внутрь здания нельзя пройти из-за аварийного состояния этого исторического объекта, и мы вернулись в автобус.

8

Гревская площадь в Париже волновалась от движения большого количества народа в марте 1858 года.

Феличе и Пьери стояли в белых длинных рубахах на повозке, связанные одной верёвкой. У обоих кровоточили раны от снятых недавно кандалов.

Повозка медленно продвигалась со стороны широкой улицы "Елисейские Поля" по направлению к гильотине.

Сквозь шеренгу солдат, охранявших повозку, за свою жизнь Феличе не видел столько разных людей и лиц.

Одни выкрикивали ругательства и грозили кулаками, другие злобно хохотали, указывая пальцами на осуждённых. Третьи смотрели с сожалением, с трудом сдерживая слёзы. Но были и такие, которые тихо шептали что-то, наверное, стараясь ободрить, и сжимали кулаки в бессильи помочь.

Как только Феличе увидел это страшное сооружение, у него появилась слабость в ногах.

Но нет, я должен выстоять до конца, пусть все видят мой последний час.

Но им обоим не пришлось долго терпеть страх. Помощники палачей внизу у подножья помоста быстро завязали им глаза, привязали к двум желобам и подняли желоба на помост.

Первый они перенесли жёлоб с Пьери под нож гильотины. Послышался короткий свист от падения ножа. В тот момент Феличе отвернулся. Он не хотел видеть, как окровавленная голова Пьери падает в корзину.

Через некоторое время Феличе почувствовал как подняли и понесли его жёлоб.

Он только успел крикнуть:

— Да здравствует Италия!

9

Холодная зимняя ночь в конце марта скрывала на окраине Рима богатую карету. На запятках кареты двое человек, закутанные в большие вязанные платки поверх бедной одежды, тщетно пытались закрыть свои носы.

На то была причина, — из кареты доносился трупный запах, который не выносили и лошади. Они тяжело храпели, как будто со злости.

Вот и сторожевой пост. Человек в военной шинели и высокой шапке, что указывало на его высокий чин, не выходя, предъявил въездную грамоту охраннику с ружьём, вышедшему из караульного помещения.

После проверки лошади понеслись вперёд и остановились только перед "Театром Марцелла". За этим цирком двое бедно одетых мужчин начали копать могилу. У военного было разрешение на захоронение, но надо было спешить до наступления рассвета. Тем двоим повезло, — у инкогнито-военного было припасено две бутылки вина.

Закончив копать, они опустили гроб на верёвках в могилу. Быстро засыпали землёй, выровняли небольшой холмик и воткнули обтёсанное брёвнышко с какой-то надписью, поданное военным. После чего военный громко произнёс:

— Здесь ты, Феличе, похоронен как герой!

Раздав бутылки и деньги, военный уехал, оставив тех двоих в недоумении.

10

Я давно уже вернулся из завораживающей меня страны Италии. И мне захотелось заняться каким-то необычным занятием. На улице я увидел объявление о наборе в кружок Хатхи-Йоги в нашем Дворце Культуры.

Давным-давно я смотрел фильм "Индийские йоги. Кто они?" В этом фильме показано, какие удивительные вещи может делать челолвек, занимающийся Хатхой-Йогой. И я решился .

На следующий день вечером я стоял в комнате для занятий Хатхой — Йогой рядом с инструктором, которого называли "Гуру", то есть, — учитель.

Я посмотрел на молодых и пожилых людей, которые на резиновых ковриках выполняли странные позы-"асаны". Некоторые стояли на голове. Я попробовал так делать, но у меня сначала не получалось. Но потом постепенно я достиг результата.

Инструктор-гуру показывал, как правильно выполнять эти позы, и рассказывал нам, что у человека кроме материального тела есть и незримое духовное тело.

После смерти человек, находясь в духовном теле, покидает своё материальное тело и появляется в новом материальном теле. Так происходит процесс реинкарнации.

Прослушав его объяснения, я рассказал о своём сне.

Инструктор объяснил мне, что давным-давно моё духовное тело-душа находилось в другой материальной оболочке, в ином теле. Это был другой человек. Затем моя душа воплотилась в новое материальное тело, — это был я как личность. Можно сказать, что я когда-то находился в другой жизни.

Вот почему мне приснился такой сон.

Вячеслав Матосов. 2000. Кфар-Саба.