Чудо природы

Двери электрички c шипением захлопнулись. Состав плавно дернулся и поплыл. Наконец-то, — вон из города, прочь от пыльного зноя, душного офиса и изматывающих пробок.

Марина неторопливо осмотрелась, выбирая удобное место. До дачи по железке добираться больше часа. В вагоне было немноголюдно, очень сыро и на удивление прохладно. Вдоль платформы в шлепанцах и мокрых шортах носились подростки. Их боевой клич «Иван Купала — обливай, кого попало!» заставлял вздрагивать окружающих и торопливо закрывать окна пассажиров.

Вспомнилось, как по молодости она не могла в этот день спокойно даже выйти из подъезда. Ребята караулили стройную рыжеволосую соседку едва ли не у дверей квартиры. Ни угрозы, ни уговоры, ни деланная строгость в лице не помогали. Ведро воды обрушивались на нее, едва она успевала сделать несколько шагов из собственной квартиры. Насквозь мокрый сарафан, крепко обнимал стройную фигурку хозяйки. И ребята с нескромным восхищением глазели на гибкое тело и просвечивающие лифчик и трусики.

Когда наступил тот день, в котором она впервые избежала налета несговорчивых водяных пиратов? Почему она не запомнила его, не обвела кружком на календаре, не взглянула на себя в зеркало? Что так изменилось в ней?

Постарела однажды и даже не заметила этого, не поняла.

Марине мучительно захотелось оказаться вновь молодой и беспечной. В пору ее детства считалось удачей, если какой-нибудь Купала обольет тебя из самодельной брызгалки. Его благодарили, надеясь на счастливые перемены. Обязательно отвечали. Как-то все это было по-доброму, весело. Нынче все по-другому.

Она достала платок, выбрала место на залитой половине вагона. Наспех вытерла лавку и уселась прямо под открытой форточкой. Любовная парочка насмешливо переглянулась, наблюдая за ней.

— Вы зря туда сели, — с заботливым видом предостерегла Марину старушка в шляпке, — хулиганье совсем совесть потеряло. До вас на этом месте двух прилично одетых молодых людей полностью окатили! Куда смотрит милиция?

— Спасибо, — Марина кивнула ей признательно, но не пересела. Старушка обиженно отвернулась.

«Они сейчас думают, что я идиотка» — от неловкости она поспешила отвернуться к окну и «о, ужас!», не смогла сдержать улыбку.

Хуже того, хихикнула и, прикрывшись ладонью, попыталась унять рвущийся на волю смех. Теперь уже все пассажиры с недоумением наблюдали за взрослой, представительной женщиной, беззвучно хохочущей под открытой форточкой.

Створки дверей разъехались и в вагон, один за другим, стали шумно вваливаться торговцы. Втянув головы в плечи, пассажиры, словно по команде уставились в оконные проемы. Одна Марина, не скрывая озорной улыбки, с интересом наблюдала за коробейниками. Воодушевленные, они разворачивали перед нею свой товар, нахваливая его и суля выгоду.

Она игриво торговалась, пытаясь сбросить цены до уровня подарка.

И теперь уже пассажиры посматривали в ее сторону с интересом, смешанным с приятным удивлением. А в оценивающих взглядах насмешливой парочки вспыхнуло одобрение.

Нетерпеливое ожидание очередной остановки не приносило никакого результата. Двери в который раз открывались и закрывались, а озорные налетчики с водяными пистолетами не появлялись.

— Папоротник, цветущий папоротник, покупаем. Чудо природы, исполняет все желания. Цветущий папоротник.

Услышала она за спиной очередного зазывалу. Поравнявшись с Мариной, торговец остановился. Совсем молодой парнишка, наверное, ровесник ее младшего Лешки. Кроссовки, джинсы, майка. Ничего особенного, такие, как они сейчас все носят. Руки! Кисти и особенно пальцы, покрасневшие и покрытые пузырьками ожогов. Он протянул охапку сочных разлапистых веток.

— Что с руками? — зачем-то спросила Марина.

— Жжется! Перед цветением он всегда жжется. Вот, видишь стрелочку и малюсенький бугорок на конце?

Она недоверчиво склонилась к пушистому букету, пытаясь рассмотреть это чудо природы.

— Это его бутончик. Поставь дома в воду. Ночью он зацветет, тогда загадывай желание и беги голышом купаться. Все исполнится, проверено!

Марина рассмеялась байке юного хитреца:

— Что же у тебя исполнилось? Уж не клад ли нашел?

— У меня братишка после ранения выжил! Никто не выжил, а он смог. Врачи говорили, что не спасут. Не веришь?

Но она почему-то поверила. Смотрела на его обожженные руки, крошечный бутончик на длинном стебельке и не сомневалась.

— Сколько стоит? Я у тебя куплю.

— Знаешь что, давай меняться? Я тебе папоротник, а ты мне волосок.

Марина вдруг стала серьезной. Предложение чем-то насторожило ее.

— Желание за мудрость, — едва коснувшись, провел рукой над головой Марины.

— Смотри не обожгись. Держать лучше за стебель под самым бутоном. Удачи!

Словно заколдованная она смотрела ему вслед.

Опомнившись, крикнула вдогонку:

— Зачем тебе?

— Тебе! — донеслось в ответ.

«Следующая станция Ключ-Камышенка».

Каблуки босоножек, словно в подтаявшей карамели, вязли в асфальте раскаленной платформы. Папоротник действительно жег руки, и ей пришлось обернуть стебли платком. Пройдя полотно, Марина разулась и пошлепала по скользкой тропинке. Местные Купалы успели щедро залить ее водой, гонясь друг за другом с раннего утра.

— Давай!

Только и успела она услышать за спиной. И в тот же миг упругий водный толчок освежил спину и ноги, мгновенно промочил платье. Она завизжала звонко, по девичьи, не ожидая от самой себя ничего подобного.

— Спасибо, Купалы!

С улыбкой проводила взглядом удирающих сорванцов. Остаток короткого пути до дачи шла быстро, беспечно поскальзываясь и легко перепрыгивая через канавки. Марина жалела только об одном, что не догадалась заранее смастерить ничего подобного, чтобы достойно отбивать водяные атаки.

Еще издали заметила на веранде мужа. «А ведь предупреждал, что дел невпроворот и вырваться за город не сумеет». Легкокрылой птичкой впорхнула на крыльцо дачного домика:

— Приехал?! Давно? — радость изумрудами искрилась в ее глазах.

— Только что. Так захотелось к тебе, что плюнул на все и рванул сюда! Какая ты сегодня!

В мокром платье, босая, перепачканная в глине жена казалась ему совсем юной и трогательной.

— Какая? Мокрая и смешная! Обливали всю дорогу, а у меня оружия никакого нету, отбиться нечем.

— Совсем девчонка. Что с тебя будет, когда ты вырастешь?! Задира моя красивая, — обнял за талию. Горячие руки мужа обжигали сквозь влажную прохладу платья, словно папоротник.

— Чудо ты мое природы! — Марина прижалась к нему всем телом.

— Дети приедут только вечером, — прошептал он, едва касаясь ушка губами.

Мокрое платье они бросили там же, на веранде. Что-то невидимое и волшебное кралось на цыпочках вслед за ними.

А про папоротник Марина совсем забыла. Так и завял на ступеньках крыльца.