Что такое СССР?

— Папа, папа, а что такое СССР? — спросила, вбежав в комнату дочурка, протягивая на пухлой ладошке монету достоинством пятнадцать копеек. На обратной стороне гордо красовались герб великой страны, и надпись «СССР».

Взяв монетку, и несколько раз подбросив ее на ладони, я ответил:

— Это была чудесная страна, в которой я жил, когда мне было столько же лет, сколько тебе сейчас.

— Чем чудесная? — большими вопросительными знаками требовательно смотрели на меня серые глазенки.

— Чем? — я задумался, и мысли потекли в далекое прошлое.

Помню нашу комнату в коммуналке, в центре города, двенадцать квадратных метров, на которых ютились, другого слова не подберу, пять человек. Отец, мать, я с сестрой, и мать отца. Для игр у нас был выделен уголок метр на метр, застеленный в несколько слоев старым ковром и покрывалами. Там же стоял небольшой фанерный ящик с нехитрыми детскими сокровищами. Из мебели в нашем жилище помещались две кровати, раскладное кресло плательный шкаф и небольшой столик со старым ламповым черно-белым телевизором, с большим трудом являвшим нам пару каналов. Когда кресло разворачивалось на ночь, передвижение по комнате напоминало брожение по лабиринту.

У сестры начала развиваться астма и в пять лет ее отправили жить к родителям мамы. Дед, подполковник, прошедший от «звонка» до «звонка» две войны, все еще ходил на службу и жил с женой в двухкомнатной квартире недалеко от воинской части. Дом был построен сразу после войны для семей офицеров. На другой стороне улицы красовался Дом офицеров. Попасть туда можно было либо в сопровождении кого-либо из военных, либо будучи девушкой, раз в неделю, когда в актовом зале проходил танцвечер. Модное ныне слово «дискотека» в нашем лексиконе появилось значительно позже.

Глядя как мы мучаемся дед, никогда и ничего не просивший для себя лично, не выдержал и написал в ЦК партии. Письмо рассмотрели, переслали в горком. Через месяц у нас появилась комиссия, а еще через полгода мы переехали в четырехкомнатную квартиру в одной из новостроек на окраине города.

Дома в те годы росли как грибы после дождя. Микрорайоны были похожи друг на друга словно близнецы. В первые месяцы не раз и не два после гулянки ничтоже сумняшеся я ломился в чужие двери, возмущаясь, почему бабушка не открывает так долго.

В нашей семье всегда любили животных, и через какое-то время отец принес домой щену восточно-европейской овчарки. Обвисшие уши и хвост колечком сразу вызвали возмущение мамы. Она две недели доказывала, что отца обманули и подсунули обычную дворнягу, пока в книге про собак мы не прочли, что это возрастное и пройдет когда псинке исполнится два месяца. Так он и вышло. Уши поднялись, хвост распрямился, приобретя свою законную «саблеобразную» форму. Зимой собаку перед и после работы выгуливал отец, а летом я с утра забирал Герду, так мы ее назвали, и на целый день уходил в сады, которые тогда еще не были вырублены.

Почти в каждом доме, в одном из подъездов, первый этаж был выделен под какую-нибудь секцию или кружек. Я сразу записался на вольную борьбу, шахматы, авиамоделизм и в кружек радиоэлектроники. График был очень плотным, школьные нагрузки (я был фотокорреспондентом классной, а позже и школьной, стенгазеты), уроки, секции, а ведь еще и с друзьями погулять хотелось. Уже в одиннадцать лет я приходил домой не раньше десяти часов вечера. Это никого не смущало. Про киднемпинг тогда никто и неслыхивал, а драки с ребятами из других районов хоть и проходили регулярно, но к времени суток отношения никакого не имели.

Каждые каникулы, до пятнадцати лет с родителями, а позже сам, я колесил по Союзу. Побывал почти во всех столицах, изъездил Крым и Кавказ. Купался в морях, наслаждался чистейшим воздухом горных вершин.

Конечно, не все в нашей жизни было так гладко и сладко. Бывали перебои с продуктами. очереди за мебелью могли тянуться годами. На заводах выстраивались очереди на квартиры, состоящие в основном из деревенских жителей, мечтающих быстрее стать «городськыми». Производители не успевали за потребителями. Покупательная способность населения значительно превышала возможности фабрик и заводов. К сожалению это сильно сказывалось на качестве продукции. Иногда через ОТК проходил даже явный брак.

Импортные вещи можно было приобрести либо за боны в спецмагазинах, либо у фарцовщиков. Широко практиковалась продажа дефицита «из под прилавка».

Среди молодежи считалось позором «закосить» службу в армии. Не служившим парням даже жениться было очень трудно. «Белые билеты» были признаком серьезного нарушения здоровья и девушки таких сторонились. Пошел служить и я. Узбекистан, Самарканд, сумасшедшая жара днем и леденящий южный ветер по ночам. Нас учили выжить в горниле афганской войны, и нагрузки были такие, что по команде «отбой» мы валились на койки абсолютно без сил. Многокилометровые кроссы по каньонам в шестидесятиградусную жару, в общевойсковых защитных комплектах (кто не знает что это представьте, что вас полностью засунули в презерватив и очень плотно его завязали), в полном вооружении и с вещмешком набитым щебнем, были не самой трудной частью нашей подготовки.

После армии были завод и вечернее отделение института. Квартира у меня уже была. На заводе я встал в очередь на машину. Каждый месяц часть заплаты ложилась на книжку. График стал еще более плотным. Рано утром на завод, потом секция восточных единоборств, институт, после института до полуночи гулянки с девочками. Домой попадал в три часа ночи, а то и вовсе под утро. С таким графиком передвигаться по городу почти всегда приходилось на такси. В те времена это мог себе позволить даже обычный заводской мастер цехового участка, коим я и работал.

А потом горбачевский референдум, развал Союза, крах планов и надежд, украденные сбережения. Полноценная насыщенная жизнь превратилась в ежедневную борьбу за элементарное выживание. Но это уже совсем другая история.

Я смотрел в глаза дочери и не знал, что ответить. Как объяснить семилетнему ребенку, почему друзья вдруг стали врагами? Почему дружба народов сменилась искусно культивируемой межнациональной рознью? Почему десятки людей безнаказанно жируют за счет миллионов? Почему нельзя читать школьный учебник истории?

— Я обязательно тебе все расскажу малыш. Обязательно. Только немного позже, когда ты подрастешь.