Царская награда

Вячеслав Матосов

ЦАРСКАЯ НАГРАДА

Эпиграф:

"Народ в ужасе молчит.

Мосальский: Что ж вы молчите? кричите: да здравствует царь Дмитрий Иванович!

Народ безмолвствует."

А.С. Пушкин "Борис Годунов"

1

Барма успел только ополоснуть лицо в бадейке со студёной водой после сна, как раздался стук

в маленькое окошко и знакомый голос произнёс:

— Постник Барма! Собирайся, поедем к самому Царю-батюшке! Он вызывает нас обоих.

Пришлось собираться очень быстро. Барма набросил на плечи зипунишко залатанный, — всё-таки осень на дворе, и огляделся вокруг. Шутка сказать, — сам царь вызывает! Чем подпоясаться?

А, вот он — пояс, ярко расшитый цветами алыми, праздничный. И порты синие полосатые,

недавно справленные. И новые лапти, только что сплетённые.

И тут же подумал, — надо взять с собой инструмент. Засунул за пояс топорик, переделанный из

боевого топора толедской стали, — тот, что он выменял у войскового сотника.

Перекресившись на икону, Барма выскочил на московскую улицу. Там его уже ждал

Постник Яковлев, сидя на обструганной доске в телеге в праздничном кафтане и с кнутом в руке.

Барма быстро вскочил на телегу и уселся рядом на ту же доску.

Яковлев дёрнул за вожжи и гнедая лошадёнка потащила телегу по брёвнам настила грязной осенней улицы 16 столетия.

— Ну, что Барма. Знать, опять царь-батюшка нам прикажет какую-нибудь церковь строить.А? —

криво улыбнувшись, крикнул Яковлев.

— Да, уж Бог даст, царь прикажет. Что-то у меня на душе особой радости нет, — сурово ответил Барма.

— Не робей, Барма. Чай, он и наградит потом по-царски! — заметил Яковлев.

Больше им обоим не захотелось продолжать разговор, так как оба не знали какой приказ они

получат на этот раз, и прикидывали в уме, сколько сил им эта новая постройка будет стоить.

Работали давно бок о бок, только Яковлев размечал сначало точно те терема и церкви,

что предстояло построить, на земле заострённым колышком.

А потом уже они оба брались за топоры.

Телега продвигалась с неприятной трескотнёй по бревенчатому накату, а рядом по обе стороны от

дороги по грязному такому же тротуару двигались пешком москвичи.

Вот и Троицкая (в будущем — Красная) площадь. В ту пору здесь подходила к концу постройка

кремлёвской стены из красного камня. Кое-где ещё была видна старая стена из белого камня со следами пожаров и с проломами. На площади перед рекой Неглинкой были разбросаны в огромном количестве торговые лавки.

Качества товаров здесь ждать не приходилось. Продавали торговцы-зазывалы порты (штаны) разных цветов.

Разворачивает один, например, пару перед покупателем, растягивает штанины, показывая лицом материал и прочность. Покупатель расплачивается, приходит домой, разворачивает, и на тебе! Штанина-то — одна!

Ну, и продукты — тоже, — в муку могли добавить мел.

Ходили по рядам барыни-сударыни, купчихи в дорогих одеждах из атласа, бархата и торговались с пеной у рта.

Мелькали кафтаны, плащи-епанчи, шапки из куницы и соболя.

Поворотили на Троицкий мост у Фроловской (Спасской) башни. Переехали через реку и ворота в той

башне и направились к Государеву Дворцу.

2

Сквозь строй стрельцов по обеим сторонам по полу каменному во Дворце прошли они в сопровождении дьяка, встретившего их у Дворца Государева, в Гранатовитую Палату.

По дорогим коврам на полу шли они к сияющему трону царя. Воины стражи в белых атласных кафтанах с золотыми цепями на груди, с позолоченными топориками стояли у трона.

Да, как увидели царя на троне в сверкающей дорогой одежде и шапке, украшенной драгоценными камнями, так и повалились ему в ноги, тихо бормоча:

— Многие лета, Царь-батюшка, здравствовать тебя на благо всея Руси. Незнамо-неведомо

нам, зачем позвал ты нас.

С высоты трона на них глянул голубыми глазами на худощавом и мрачном лице сам царь и грозно изрёк:

— Что ж это вы, мастера— домоделы? Заставили царя дожидаться! В другой бы раз не простил бы,

а в этот спешу. Год назад дал я приказ соорудить на месте Троицкой церкви собор Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву, в честь взятия мной Казани.

Смастерили вы на славу тот деревянный собор, но недавно предложил митрополит Макарий построить собор тот из камня белого. Ступайте к нему, чтобы испросить его, каков будет новый храм.

Когда закончите, награжу. А теперь, ступайте.

3

Митрополит Макарий принимал их у себя в двухэтажном каменном доме, что стоял на Митрополичьем дворе.

Облачён митрополит был в чёрную рясу, с белой камилавкой на голове и с посохом в руке. Морщинистое лицо его с белой бородой выражало какую-то внутреннюю скорбь.

Принимал в Большой палате, где стены были расписаны растительными узорами и полы покрыты изразцами.

Сам шагнул к ним, раскатистым басом произнося:

— А я жду вас. Зрение моё плохо стало после пожара, но внутренним виденьем вижу, как храм этот

возвести. На едином основании-подклете белокаменном будут стоять 9 пределов-церквей и звонница.

Будут они являть собой образ Царя Небесного в виде звезды Вифлеемской .

Рассказывал мне недавно сам Василий Юродивый Блаженный, что во сне ему явился Иерусалим Небесный в виде множества садов причудливых с цветущими кустами.

Так вот, вы потом и распишите главы луковичные разными цветами.

Ну, а точно, — это уж вы домыслите сами. Бог вразумит вас. Прощевайте пока, а то тут мне надо

принять послов иностранных. Позже ещё увидимся.

4

Прошло 6 лет. Вот и поднялся собор тот над Москвой луковичными главами. Снова явились мастера пред очи государевы в Гранатовитую палату.

С улыбкой обратился к ним царь:

— Ну, и удивили вы меня! Лучше мастеров заморских итальянских Собор обрядили!

А сможете ль построить ещё такой же?

— Как прикажешь, царь! Знамо, смогём. Руки да глаза помнят всё, — с радостью ответили мастера.

Потемнело вдруг тут лицо царское, тяжелей ещё стал взгляд его и задумался он на минуту.

Поднялась его десница тяжёлая и ударил посохом со стальным заострёным наконечником в белый камень на полу.

— Нет, не бывать тому. Такого же собора никогда не будет стоять на матушке-земле! А посему, —

не видать вам свету белого. Алексей Басманов! Возьми их.

Подошёл к ним Басманов, приближённый к царю воевода окольничий, с суровым лицом и позвал двух стрельцов.

Повели стрельцы мастеров к Константино-Еленинской башне, где помещался острог (тюрьма) и пыточная палата.

— А за чтой-то нас туда ведут, можа они хотят показать нам силу власти государевой? — прошептал

испуганный Барма.

— Небось, останемся живы. Идём, деваться некуда, — тоже шёпотом ответил Яковлев.

В той башне оставили их в большом корридоре, где сидели люди осуждённые за провинности.

Ещё больше испугались мастера, когда увидели, как из пыточной выносили людей искалеченных.

И вот, когда остались они одни к том корридоре, за ними пришли два помощника-пытателя.

Грубо схватили их за руки и привели в полутёмную закопчённую пыточную, где горела ярко печь для каления клещей и прутьев железных. Связали им руки вверху и подвесили за верёвки на крюки к потолку.

Третий помощник в это время заострял топором два кола дубовых на плахе, политой кровью.

Заострив оба кола, этот помощник затем схватил их щипцами поочерёдно и положил в горящую печь.

Затем первый помощник подошёл к печи, взял щипцами из печи один обугленный кол и стал супротив Бармы.

Второй сделал то же самое и стал у Яковлева.

— Молитесь, мастера. Ничего не поделаешь, — таков приказ Царя, — произнёс первый.

— Побойтесь Бога, православные! Что вы делаете! — одновременно закричали оба мастера.

Но их крик продолжался недолго. В ту же минуту померк пред ними белый свет навсегда.

Освободили их от верёвок и упали они оба без памяти на пол земляной с двумя дырами вместо глаз, откуда текла ручьями кровь.

— Тащи их быстро в коридор, могёт быть, останутся живы, — крикнул первый.

Второй и третий схватили обеих мастеров за ноги и выволокли их в коридор.

Вот так и получили мастера-зодчие царскую награду.

Вячеслав Матосов.2024. Торонто.