Общество «на подьёме».

Сущность каждого упадка состоит в постепенном ослаблении всех уз, связывающих между собою членов государства, и в стремлении его разложиться на составные элементы. Элементы общества скрепляются между собою в государстве нормальном, здоровом или, что то же, переживающем подъем, не внешними искусственными связями, как мы думаем, не силой, не репрессалиями, не правительством, не режимом, а невидимыми, но несравненно более крепкими нитями любви и симпатии.

Валентин Александрович Мошков. Новая теория происхождения человека и его вырождения, составленная по данным зоологии, геологии, археологии, антропологии, этнографии, истории и статистики.

Появилась в Европе, когда феодал забирал себе мясо, а находчивые крестьяне подбирали с земли выброшенные потроха, набивали их в говняную кишку, варили и ели.

Таким же образом — с голодухи — появились и другие «деликатесы», вроде лягушек, улиток, гнилого сыра и пиццы-муки с водой и объедков, доставшихся со стола феодала.

Иностранцы, посещавшие Россию в допетровские времена, чумели от изобилия еды и ее дешевизны, о чем и писали в своих путевых заметках.

Они сравнивали питание народа в России с таковым в собственных странах и удивлялись его изобилию и доступности.

Потому и перлись в Россию немцы всякие, что дома жрать было нечего.

Швейцарцы, например, традиционно служили в России открывальщиками дверей, откуда и пошло название этой должности — швейцар.

Аналогично-гувернанки и гувернеры со всей Европы.

Потому, что дома их ждал кусочек гнилого сыра, а кое-кого — только красивый альпийский пейзаж.

Мясо те же нищие швейцарцы ели очень редко, нарезывая прозрачными ломтиками, чтобы растянуть удовольствие.

Сейчас это считается как-бы национальным деликатесом под названием "фондю", наряду с заплесневелым сыром и пивом, которое происходит от закисшей ячменной болтушки, которую немецкие крестьяне делали из прелого зерна, выброшенного феодалом на помойку.

Александр Черемных. Про два кусочека колбаски.

В этом тексте поведаю о том, что другими авторами описывалось между строк, но этому придавалось мало значения. Когда я прочитал про вырождение у Валентина Мошкова, то взялся и за «подьём». У него тоже это описано, но как-то скупо. Берусь это исправить.

При любом «подьёме» общества, не важно, человеческое оно или нет, есть общие черты.

Первая, упомянута «от противного» у Мошкова. Придётся делать нормальный «снимок» из «негатива». Лёгкость появления дружеских и не только отношений — вот этот признак. При этом разная вера-возраст-мораль-опыт-происхождение-профессия-раса-убеждения-увлечения этому НЕ МЕШАЕТ. И такая дружба-отношения-приятельство не гаснет даже после недели знакомства и разлуки на много лет и более. Грубо говоря, простая девушка, с которой ты провёл бурную ночь один-два раза в мотеле, будет помнить тебя едва ли не всю жизнь, не забудет как «ошибку прошлого», а ты — её. По принципу «все не без греха, все мы люди». И приехать к другу, которого не видел десять-двадцать лет, — то же самое. То же самое и с враждой, считая кровную, — она тоже надолго и всерьёз. С принципом «свои грызутся, а чужой не встревай». То есть, враг врага может даже спасти с риском для себя с целью… расквитаться самому! Потому что «это наше дело, другие сюда не вправе лезть». И перед «это личное» никакие общественные отношения бессильны. Более того, такие враги могут помогать друг другу и даже… приятельствовать по принципу « я тебя убью, но в моём доме ты не будешь голодным и чужим». Рыцарское восхищение врагом и даже «дружба-вражда» с ним — это сюда.

Крепость семьи и родной общины — аналогично. Грубо говоря, при «подъёме» пьяный свинья-отец или запойная скверная мамочка может излупить сына за сломанную игрушку, но, если этого самого сына кто-то обидит посторонний, то «боров» или «сука» насмерть будет драться с обидчиком родного человека даже при откровенно неравном раскладе сил. По принципу, опять же, «это наше дело, чужие не лезьте».

Общество «подъёма» всегда имеет максимум гражданских свобод и прав, а любые как-то их ограничивающие законы или не создаются вовсе, или их не выполняют на постоянной основе и все. Потому что, если кого-то из общины прижать, то придут все и потребуют от обидчика «пояснить» за «наезд».

Из всего этого следует два вывода: первое, праздники по любому поводу и вовсе без него — норма жизни, всегда бурно. Второе, для боя в обществе «подъёма», в отличие от ста из ста в обществе упадка, не надо демонизировать врагов. Вот эта «моральная храбрость» позволяет заводить друзей и врагов, а нередко и оба вида отношений с одним и тем же лицом влёгкую. Не нужен «повод» или «признаки», чтобы повраждовать-подружиться, это не делается против кого-то или за что-то. Как и полюбить — не по-упадочному «за что-то» или «в нудный момент», как выбирают цветы в магазине за красоту или находят соратников по работе или пойти в бар. Когда «дружишь» против кого-то или во имя любой цели, такие отношения непрочны и рушатся, когда пропадает их первоначальная цель или ожидаемая выгода. И просто по любому поводу, ибо всегда такие отношения — «колосс на глиняных ногах»!

Признак второй, происходит прямо из первого и у Мошкова почти не упоминается. Каждый — сам себе универсальная единица. Все могут помогать всем. Узкая научная и профессиональная специализация — не сюда, это прямой признак упадка. Общая универсальность в быту и по профессии — это сюда, это «подъём». На все руки мастер, как раньше говорили. Такой «универсальный солдат» нигде не пропадёт, и разносторонние умения требуют разносторонних же знаний. Для обработки которых — и применения к комплексе на практике, при «подъёме» практика на первом месте, — обязательно требуется СИНТЕТИЧЕСКОЕ мышление. А способность видеть в целом помогает использовать междисциплинарный подход в науке, что незаменимо для научно-технического прогресса.

Пример междисциплинарного подхода на практике: при попытке ядерщиков и военных обогатить уран для атомной бомбы газообразный фторид урана разъедал наглухо трубы, по которым его подавали в рабочую камеру, и саму камеру тоже. Выяснили на практике, что никель устойчив к такому разрушению, — но никеля было немного, из него трубы и рабочую камеру не сделать. Маловато его. И помог тут бывший совсем «не при делах» гражданский автопром. Покрывать детали тонким слоем никеля они умели промышленно, «никелирование» называется такое. Покрыли по технологии АВТОПРПОМА трубы и рабочую камеру изнутри, и всё, обогащение урана произошло в нужных параметрах! Теперь понятно, насколько «всеохват» помогает развитию науки и техники?

То есть универсальный солдат, на все руки мастер и сугубо прагматик — вот, что такое представитель общества «подъёма». И ещё одно: такой будет сражаться насмерть, даже оставшись один. То, что врагов много, а он один или в явном меньшинстве, его как-то трусливее и «благоразумнее» в безбородом духе так называемой «современности», не сделает. Будет сражаться до последнего, если сочтёт нужным биться.

Признак третий, важный больше всех прочих и делающий возможным первые два. У Мошкова не упомянут вообще. Признак этот — настрой на захват ранее не захваченного и подход «нет ничего невозможного». Настрой первооткрывателей, разработчиков нового и колонизаторов, старателей. В «муравейнике» им душно и плохо, их среда — форпосты, граница родины, в которые входят и пределы научно-технического развития на данный момент и не только на данный. При таком подходе «жевать сопли» и страдать «сплином» невозможно, дело подавай.

Отсюда следствие — воспринимать препятствие «колонизации», познанию мира, развития в целом как личного врага. Для него непознанное и пытающиеся скрыть «тайные» знания, ограничить развитие и права, свободы, — враги без вариантов. Поэтому любые кризисы, даже самые страшные в плане опасности, таким обществом преодолеваются без нытья и стонов «как мы до такого докатились». Потому что в обществе «подъёма» нет лицемерия, и всё «непонятки» видны всем.

Приведу цитату, которая очень не понравится «современным» лицемерам: «Поначалу я не переставал спрашивать себя, как могло случиться, что образованные, культурные, известные люди во всем мире совершили ошибку такого масштаба и проповедуют как истину подобную мерзость. Ведь им хватило бы и пяти минут, чтобы понять, что произойдет, если кто-то попробует осуществить эти идеи на практике. Теперь я знаю, что никакой ошибки они не совершали. Ошибки подобного масштаба никогда не делаются по незнанию. Когда люди впадают в безумие, и нет объяснения этому безумию, значит, есть причина, о которой умалчивают.».

К слову, при подъёме «узы» — не только в обществе, но и в самом представителе этого общества. Он согласован как личность, никаких «экзистенциальных кризисов» и «противоречий» в нём нет. Его «звериная» и «сознательная» части дополняют друг друга, а не мешают. Он — цельный, единый, не «расщеплённый». Он знает, чего хочет и зачем.

В обществе «подъёма» нет левополушарно-шизофренических — кстати, шизофрения чаще поражает именно левополушарных с «дробящим» мир аналитическим мышлением, тогда как правополушарные синтетики типа автора этого текста склонны «зациклиться» на чём-то по принципу, « пока не разберусь, не отстану», — тенденций. Вовсе нет «дробления», потому что к нему вырабатывается или сразу имеется однозначный иммунитет.

Поэтому все освоения нового, набор любыми народами силы и могуществам происходят либо в эпоху «подъёма», либо по инерции в самом начале упадка. Никогда иначе.

Таково общество, когда развитие и объединение без всяких поводов, и есть правильное.