К вопросу совместимости религии и науки

Почему библейская картина мира не совпадает с современными представлениями

Часть 1. К вопросу совместимости религии и науки

Автор: Аксёненко Сергей Иванович

Оглавление

Часть 1. К вопросу совместимости религии и науки

Глава 1. Моё отношение к религии

Глава 2. Религия и научное мировоззрение

Глава 3. Основные методы толкования Библии

Глава 4. Непростой вопрос: «А ты веришь в Бога?»

Глава 5. Компетентность священника и учёного

Глава 6. Кто не поверит Богу, если он явит себя в наш мир

Глава 7. Теисты, атеисты, пантеисты и деисты — сходства и различия

Глава 8. Агностический теизм

Глава 9. Почему Бог не слышит наши молитвы

Глава 10. Проблемы синодального перевода

Часть 2. Пять доказательств того, что Библию писали люди, а не Бог

Глава 1. Жестокости Ветхого Завета

Глава 2. Человеческое жертвоприношение в Библии

Глава 3. Про лопатку и уд

Глава 4. Наивности Библии

Глава 5. Как шестисоттысячная армия израильтян не могла целую неделю взять крошечный посёлок

Глава 6. Можно ли два миллиона человек собрать возле одной скалы и напоить их из одного источника

Глава 7. Почему большинство израильтян служило Богу на высотах, а не в Храме

Глава 8. Многобожие в Библии

Глава 9. Злой дух от Господа и несбывшиеся пророчества

Глава 10. Пророк-нудист и другие чудаки поневоле

Глава 11. Арифметические ошибки Библии

Глава 12. Описки в Библии

Глава 13. Почему люди, не желающие углубляться в Библию так любят Книгу Бытия

Глава 14. Примеры описок и неточностей Ветхого Завета и того, как их негласно исправляют в некоторых изданиях Библии

Глава 15. Описка о Мелхоле и Мерове — одна из самых показательных в Библии

Глава 16. Как ошибки Библии позволяют нам не верить в жестокости Ветхого Завета

Глава 17. Христос и апостолы имели не тот текст Ветхого Завета, что мы имеем сейчас

Глава 18. Есть ли жестокости в Новом Завете

Глава 19. Как примирить Ветхий Завет с Новым

Глава 20. Есть ли в Библии упоминание о шарообразности Земли

Глава 21. Можно ли примирить научный и библейский подходы к сотворению и устройству Вселенной

Часть 3. Херувимы — это быки

Глава 1. Что сказано в Библии о внешнем виде херувимов

Глава 2. Культ быка и коровы в древнем мире

Глава 3. Библейский золотой телец, как отражение древнего бычьего культа

Глава 4. Почему Бог восседает на херувимах

Глава 5. Почему именно херувим охранял вход в рай

Часть 4. Об историчности Христа

Глава 1. Небиблейские доказательства того, что Иисус Христос историческая фигура

Глава 2. Об авторстве Евангелий и новозаветных чудесах

Глава 3. Где родился Иисус — в Вифлееме или всё-таки в Назарете

Глава 4. Пророков нет в отечестве своём

Глава 5. Почему братья и сёстры Иисуса не вписываются в догматы

Глава 6. Библейские свидетельства о совместных детях Иосифа и Марии

Глава 7. Непростые взаимоотношения в семье Иисуса

Глава 8. Как Христос относился к употреблению спиртных напитков

Глава 9. Существовало ли соперничество между Крестителем и Христом

Глава 10. Иудеи и язычники в проповеднической деятельности Христа

Глава 11. Обрезание, как самая существенная помеха для раннего христианства

Глава 12. Разногласия между Петром и Павлом

Глава 13. Иисус и его брат Иаков — жаркие споры о вере

Глава 14. Противоречия родословных Иисуса и мог ли плотник Иосиф быть царского рода

Глава 15. Противоречия в Евангелиях, как свидетельство описания событий, имевших место в действительности

Глава 16. Противоречие с исцелением слуги сотника — кто прав Матфей или Лука

Глава 17. Повторяющиеся имена как показатель подлинности исторического документа

Глава 18. Упоминается ли в Библии родная тётя Христа

Глава 19. Сила личности Иисуса

Глава 20. Как выглядел Христос

Часть 1. К вопросу совместимости религии и науки

Глава 1. Моё отношение к религии

Как-то просматривая на Ютубе ролик об историчности Иисуса Христа, я заметил, что интервьюируемый учёный не высказал главных, на мой взгляд, аргументов в пользу того, что Иисус историческая фигура. Я решил написать небольшую заметку по этому поводу. А так как исследованием Библии занимаюсь давно, то заметка вначале выросла в статью, потом в большую статью, потом в очень большую статью и наконец, в книгу. Причём, первоначальная идея оказалась в последнем разделе этой книги.

В итоге получилась книга не только о Христе, как исторической фигуре, но и о многих других библейских персонажах и созданиях; не только о Новом Завете, но и о Ветхом; книга о Библии, как историческом документе со всеми её сильными и слабыми сторонами.

Сразу хочу подчеркнуть, что данная работа носит светский характер, хотя именно библейские тексты, я буду в основном использовать в качестве аргументов. Но никакого отношения к богословию моя работа не имеет. Это труд историка, а не богослова.

Светский характер данного материала обуславливает и особенности орфографии. В частности, местоимения и эпитеты, относящиеся к божественным персонажам я буду писать так как это принято правилами русского языка, а не религиозной традицией (которая, кстати, совсем не древняя, а появилась относительно недавно). Разумеется, в цитатах, взятых из синодального перевода Библии слова «Я», «Меня», «Мне», «Мой» и им подобные в отношении божественных персонажей (Бога-Отца, Бога-Сына и Богородицы) буду писать с прописной буквы. В остальных случаях — со строчной (подробнее об этом будет ниже).

Но несмотря на светский характер данного текста, он написан при максимальном уважении к религии и вере.

Здесь уместно спросить об отношении самого автора к религии. Сейчас, когда религия стала официальной, когда она по сути является одной из частей государственной идеологии, практически государственной структурой, если говорить о православной церкви — многое изменилось в отношении к ней. Просматривая просветительские ролики на Ютубе, я обратил внимание с каким восторгом относятся студенты к тем учёным кто, выступая в качестве лектора, имеет смелость признаться в том, что он атеист. Официальные служители, церковные чиновники за тридцать лет привели общество, по крайней мере образованную его часть, к тому состоянию, что было до революции 1917-го. Привели к моде на атеизм и отрицанию религии.

Наверное, это закономерность. Так же было и с Компартией. Когда она сделалась правящей в 1917 — пребывание в её радах стало выгодным. После этого в партию ринулось множество карьеристов. Именно карьеристы первыми и покинули партию, когда она оказалась в беде, когда её запретили в 1991. То же что с партией произошло и с официальной церковью. Среди множества других причин, это одна из важнейших почему атеизм стал так популярен в молодёжной интеллектуальной среде. Холодный административный официоз порождает отторжение.

Но при всём уважении — к атеистам причислить себя увы (!) не могу. И не потому что боюсь какого-то осуждения. Просто моя вера, даже лучше сказать так, моё обращение к Богу произошло индивидуально, втайне от всех окружающих (без единого исключения), задолго до того, как церковь стала официальной. Случилось это почти сорок лет назад в атеистическом государстве в ноябре далёкого 1982 года, когда активными атеистами были множество нынешних «богомольцев» из числа старшего поколения, ныне рьяно молящихся напоказ под жужжание телекамер и щелчки фотоаппаратов, забывая о том, что это грех. Ибо сказано в Писании:

«Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного. Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мат. 6: 1-4).

Я родился и рос в атеистической стране, к вере шёл своим путём и пришёл к ней задолго до падения атеизма. Разве что моя бабушка Шура (1906-1993) в детстве научила молитве «Отче наш» на старославянском языке. Но в нашем селе Круглик в Ворошиловградской области церкви тогда не было, и бабушка молилась сама. Единственное что у неё было так это иконы в красном углу и дореволюционное издание Евангелия с Псалтырем на старославянском.

Так же помню, как мама читала нам с младшим братом стихотворение Сергея Есенина:

На престоле светит зорче

В алых ризах кроткий Спас;

«Миколае-чудотворче,

Помолись ему за нас» …  

Это и ряд других подобных произведений, которые широко печатались при советской власти, произвело на меня столь сильное впечатление, что я до сих пор досконально помню обстановку, когда мама читала нам с братом о Боге — в Лебедёвке, на высоком обрыве у бескрайнего синего моря.

Понимание о том, что за всей суетой, за всей нарочитой реальностью нашего бренного мира может стоять Нечто — закладывалось у меня, наверное, с начала 1980-х, если не с конца 1970-х, совершенно самостоятельно, но разумеется под влиянием наблюдений и прочитанных книг, среди которых не было прямо религиозных, но было много познавательных. В Советском Союзе выпускалось очень много хороших книг. Было несколько проблесков, вроде я чувствую это Нечто. Нечто — объемлюще «всё и вся». Надо ли говорить, что слово «нечто» похоже на «ничто». Абсолютный плюс и абсолютный минус. Всё и ничего. Сущее и несуществующее, более того — никогда не могущее существовать. То, что включает мыслимое и немыслимое. Это Альфа и Омега. Возможное и невозможное. Более того — никогда невозможное, но возможное, потому что желанное. В общем — ВСЁ. Всё что можно и что нельзя. И даже больше этого.

Когда я понял это — меня будто стрелой пронзило. Оно прошло сквозь всё моё естество.

Но главное произошло в ноябре 1982 года. В пятнадцать с половиной лет. У меня тогда сложилась тяжёлая ситуация. И я начал молиться. Я до того уже слышал где-то что к Богу не обязательно обращаться официально утверждёнными фразами, можно и своими простыми словами. Так к бабушкиному «Отче наш» добавились ещё несколько простых молитв. Я и сейчас их все помню, хоть прошло без малого сорок лет.

Кто-то из крупных деятелей, не помню кто, возможно Наполеон, сказал, что люди должны придерживаться веры своих предков. И в этом есть смысл. Ведь все попытки создать идеальную религию, отказавшись от кажущихся ненужными на момент создания этой религии напластований в виде традиций, обычаев, мнений церковных авторитетов — неизбежно приводили к такому же самому результату. Появлялись новые напластования — новые традиции, обычаи. Мнения новых авторитетов, объявляющих себя пророками или просветлёнными. Или даже просветлёнными пророками. Причём учения этих авторитетов были зачастую слабее учения тех же традиционных отцов церкви, чьи писания так или иначе были отобраны более-менее тщательно за много веков и, в той или иной степени, выдержали проверку временем.

В этой работе я говорю в основном о христианстве, в большей мере о православии и католицизме, но то же касается всех остальных религий и конфессий. Когда протестанты самых разных направлений отказывались от традиций и догматов католицизма, объявляли их плодами человеческих заблуждений, не имеющих ничего общего с божественной истиной, им казалось, что они возвращаются к подлинной вере. Но шли годы, у протестантов появлялись свои авторитеты, зачастую куда более авторитарные, чем традиционные отцы церкви; появлялись свои обычаи, свои догмы, порой выраженные отчётливо, а зачастую скрытые. И потом, по истечении веков, люди видели, что и в новых церквях появились свои напластования, новые нагромождения обычаев и традиций, понимали, что эти некогда новые церкви давно стали архаичными — отрекались от них и снова пытались создать «чистую» религию, исходящую от Бога и лишённую человеческих заблуждений. Тогда на базе первоначальных протестантских конфессий появлялись новые, отрекающиеся уже от предыдущих с тем же ожесточением как те когда-то отрекались от католицизма. Но и на базе этих учений вскоре появлялись свои напластования — и всё повторялось по новому кругу и так множество раз.

Так стоит ли «огород городить»? Я считал, что не стоит, поэтому, когда осознал себя верующим, то считал причастным к вере предков — то есть к православию.

Ничего не изменилось и после падения официального атеизма. Когда многие люди, которые учили меня — школьника и студента — не верить в Бога, вдруг объявили себя верующими. Когда масса народа стала истово молиться и креститься — настолько истово, что казалось хотят наверстать упущенное за время атеизма.

Я никогда не объявлял себя верующим публично, хотя пришёл к вере задолго до них и своим путём, но в глубине души считал себя православным. Тем более, что бабушка научила меня креститься по православному и выучила главной христианской молитве.

Формальное моё крещение состоялось 12 января 1996 года. Причина, по которой я крестился проста и банальна. Меня пригласили стать крёстным отцом недавно родившегося ребёнка. А для того, чтобы стать крёстным надо самому быть крещённым. Поэтому 12.01.1996 я был крещён, а на следующий день — 13.01.1996 стал крёстным. Младенца крестили в той же церкви, где и меня за день до этого. Обряд совершал тот же священник — отец Андрей. С тех пор прошло более четверти века, но хорошо помню, что священник был моложе меня, хотя мне тогда было 28 лет и я как-то подспудно полагал, что все батюшки должны быть в возрасте. На то он и батюшка. Но этот молодой человек старался вести себя очень солидно, хотел показаться неприступным, хотя из этого получилась банальная высокомерность и напыщенность.

«Кем ты работаешь, Сергей?» — спросил меня сурово отец Андрей. Пришлось признаться, что я депутат парламента. Тогда это было на постоянной основе, таково требование закона — у меня была соответствующая запись в трудовой книжке и другой работы на тот момент не было. Дело происходило в Луганске, а я был избран по соседнему с Луганском, 254-му Лутугинскому мажоритарному избирательному округу 10 апреля 1994 года.

Надо было видеть, как переменился этот священник, когда узнал, что он крестит народного депутата Украины. Высокомерность и напыщенность как рукой сняло. Он сразу же перешёл на «Вы» и стал торопливо рассказывать о проблемах своего нелёгкого священнического бытия. Мол, не мешало бы и помощь какую оказать церкви со стороны депутата Верховного Совета.

Чтобы снять лишние вопросы со стороны тех, кто, прочтя два вышестоящих абзаца, наберёт в поисковиках интернета мою фамилию и узнает, что до избрания в парламент я был вторым секретарём (секретарём по оргвопросам) Луганского обкома Компартии — уточню что в партию я вступил уже после того, как её запретили на Украине в 1991, но ещё до того, как вновь зарегистрировали в 1993. Я вступал в 1992, а на тот момент кроме атеистов в партию принимали и верующих, так что никакого когнитивного диссонанса у меня быть не могло. Кстати, секретарём обкома я тоже работал по трудовой книжке и подал в отставку вскоре после избрания в парламент. Мне даже трудно представить, что бы получилось если бы мне пришлось креститься раньше и на вопрос священника пришлось бы ответить, что я секретарь обкома КПУ. Не врать же батюшке!

Глава 2. Религия и научное мировоззрение

Что касается научного мировоззрения, то я и не собирался отказываться от него, ни после того, как в 1982 году стал считать себя верующим; ни после того, как несколько позже стал считать себя православным христианином; ни после того, как в 1996 был принят в лоно церкви. Вера отдельно — наука отдельно! Это просто и понятно.

А как быть с догматами церкви, с буквальным пониманием Библии, а если не буквальным, то как трактовать Священную книгу? Определённым усилием воли, я развёл понятия. Считал, что принимаю догматы. В моём мировоззрении проходили как бы две непересекающиеся дороги. Дороги, идущие параллельно: одна — научное мировоззрение; другая — церковная вера. Тем более, что политически мне приходилось поддерживать каноническую УПЦ, которая на Украине противостояла расколу. У меня даже есть икона, освящённая предстоятелем митрополитом Владимиром (Сабоданом), которую мне вручили за поддержку УПЦ, когда я был депутатом.

Такое мирное, не пересекающиеся между собой совместное сосуществование в моей голове науки и религии продолжалось до тех пор, пока я не прочёл Библию. Причём читал я её полностью от первой страницы до последней. Разумеется, я читал и раньше. Но не полностью.

В Библии есть несколько книг, которые читают многие. Это Книга Бытия, Книга Екклесиаста, четыре Евангелия и ещё несколько книг, типа Книги Иова или Песни песней. Остальные книги, как правило не читают, разве что те или иные рекомендуемые священниками отрывки. Вышеуказанные популярные книги, я разумеется читал и раньше, но когда решил прочесть Библию полностью, перечитал и ранее прочитанные, чтобы они не выпадали из контекста. Причём читал неторопливо, с карандашом в руке, разбирая каждый новый появившийся персонаж при помощи репринтного издания «Библейской энциклопедии», вышедшей в 1891 году, а также энциклопедии «Мифы народов мира», изданной в 1991. То есть при помощи, с одной стороны церковного, а с другой — светского источника.

Без малого полтора десятка лет прошло с тех пор, когда я примерно в 2008 году приступил к штудированию Библии. Закончил эту работу примерно в 2010 году.

Итак, до того, как полностью прочёл Библию проповедовал двойной подход: вера — это одно, и она безусловна; научное мировоззрение — это другое и оно также безусловно. Но после прочтения Библии (прежде всего это касается Ветхого Завета) — такое оказалось невозможным. Уж слишком заметно, что эту книгу писали люди — люди со всеми их достоинствами и недостатками, способностью увлекаться и ошибаться. В том числе: не замечать противоречий своего же текста; неправильно считать, когда не сходится итоговая сумма названных здесь же цифр; бывают и простые описки и их настолько много, что это вынуждены признать даже официальные церковные богословы; бывают просто ошибки от недостатка знаний.

В следующем разделе, во второй части этой книги, я разберу все вышеперечисленные позиции досконально с конкретными примерами.

Таким образом, со мной произошло наоборот, не так как обычно у людей, когда получение научных знаний колеблет веру. Мою веру поколебало основательное получение религиозных знаний, детальное знакомство с той информацией о которой я до этого, как и огромное большинство людей ведал лишь понаслышке.

После прочтения Библии, я отказался от позиции — вера это одно, а наука — другое (когда обращаясь к первому, приглушаешь второе и наоборот).

Глава 3. Основные методы толкования Библии

Другое дело, что Святое Писание можно понимать символически, иносказательно, а не буквально. Но в этом случае надо быть готовым к тому, что разные люди будут по-разному трактовать эти символы. По-разному толковать Библию. Порой прямо противоположно друг другу. Хотя подобные различия в понимании одного и того же текста возможны и при буквальной трактовке, но в этом случае разночтений будет гораздо меньше.

Можно понимать Библию аллегорически. Такое понимание близко к символическому, но более художественно и вместе с тем более раскованно. Ведь при символической интерпретации Священного Писания надо по меньшей мере определить чётко очерченный круг символов и жёстко привязать к этим символам те или иные образы Библии, те или иные действия и выражения, тех или иных персонажей, те или иные места. И следовать данной концепции толкуя всю книгу от и до. Если этот метод не выдерживать, то такое толкование Библии нельзя назвать символическим. Это будет скорее отсебятиной лишённой внутренней логики.

А вот при аллегорическом понимании такого не требуется. Здесь каждый автор может толковать те или иные библейские события совершенно свободно и раскованно, по образному выражению — как ему на душу Бог положит в ту или иную минуту. Понятно, что при таком художественном толковании добиться какого-то единства понимания невозможно не только у разных толкователей, но и в сочинениях одного толкователя если они будут более-менее объёмными, написанными в разное время или даже в одно, но при разном настроении автора.

Понятно, что мы здесь не имеем ввиду прямых аллегорий, содержащихся в самой Библии хотя бы в виде многочисленных притч, гимнов и тому подобных художественных вставок. Речь идёт о простом повествовании, когда рассказывается как тот или иной герой сделал то-то и то-то. И вот такие не имеющие никакой двусмысленности повествования в наше время пытаются толковать аллегорически, так как данный герой делает нечто крайне неприемлемое, исходя из принципов современной нам морали, хотя этот герой был явно положительным персонажем для библейского автора и полностью соответствовал моральным принципам того места и того времени, где жил этот автор.

Также пытаются толковать аллегорически те места в Библии, которые явно противоречат современной науке, являются исходя из нынешнего уровня знаний крайне наивными или, того хуже, противоречат другим местам в Библии, причём противоречат однозначно и недвусмысленно.

В некоторых деноминациях практикуют ещё одно, довольно специфическое понимание Библии, когда заявляют: «Библию нужно понимать не по букве, но понимать дух Писания, то есть именно тот смысл, который заложил Бог. Это возможно только с помощью Духа Святого». Но при таком понимании, каждый может толковать, как хочет. Такое конечно возможно в той или иной секте, сплотившейся вокруг какого-нибудь проповедника, считающего себя пророком. Но когда начинаешь знакомиться с «учением» того или иного подобного «пророка» то оно, как правило поражает своей примитивностью. Большинство таких «пророков» шарлатаны, выбивающие деньги из адептов, а некоторые просто больные люди. Поэтому понимание Библии по духу слишком субъективно, чтобы его рассматривать всерьёз. Более того, подобные проповедники порой бывают просто опасными, когда зомбируют людей, якобы от имени Бога заставляют их вроде бы добровольно (а на деле под влиянием внушения) расстаться с имуществом, а то и с жизнью, как это практиковали некоторые секты во время массовых самоубийств.

Таким образом, как мы установили, понимать Писание можно буквально, каждое предложение принимая за истину в последней инстанции; можно понимать символически или аллегорически.

Хотя можно понимать и просто как исторический документ. Сразу оговорюсь, данное толкование мне ближе всего. От буквального понимания такая трактовка отличается тем, что читающий исторический документ осознаёт, что его автор может не только правдиво описывать события, свидетелем которых он был, либо слышал о них от других; но может и ошибаться, может неосознанно преувеличивать, может врать в конце концов.

Но можно понимать Писание и как попытку человечества поговорить с Богом…

А вот есть ли обратная связь? Вдохновение — великая вещь, но оно может рождать тексты прямо противоположные по смыслу. Знаю это на своём опыте.

Библия — вместилище мудрости, сумма знаний, итог жизненного опыта многих людей, целых поколений. Но она чётко отражает свою эпоху (точнее несколько идущих друг за другом древних эпох) и мировоззрение одного конкретного народа. Библия, во многом противоречит уровню знаний нашей эпохи, а если говорить о Ветхом Завете, то и современным моральным принципам. О чём будет сказано в следующем разделе.

Глава 4. Непростой вопрос: «А ты веришь в Бога?»

Итак, после прочтения Библии мне пришлось отказаться от принципа: наука — это одно, а вера — это другое. Надо было найти новую точку опоры, преодолеть возникший когнитивный диссонанс.

Стать на точку зрения буквального понимания Библии я не мог. В следующем разделе я подробно опишу почему это невозможно. Да и в современных религиозных кругах на такой позиции стоят немногие. Или крайние фундаменталисты или те, кто не читал Библию (среди религиозных деятелей таких очень много, они конечно читали несколько выдержек из неё и всё).

Символическое или аллегорическое понимание Библии также невозможно, потому что тогда трактовать её сможет каждый на свой вкус. И если такой толкователь будет достаточно авторитетен среди своих последователей, он вполне может стать родоначальником какой-нибудь новой религиозной деноминации. Понятно, что такое мне тоже не подходило.

Но с другой стороны, как я уже писал выше — к вере я пришёл вполне самостоятельно, ещё в юности, вопреки господствующему в то время общественному мнению (мейнстриму), почти вне связи с официальной церковью, практически не зная Библии. И как-то всё было нормально. Верующим я себя и без того считал. По крайней мере ещё в Советском Союзе, когда почти все вокруг гордо заявляли, что они атеисты, я не мог считать себя стопроцентным атеистом.

О своей вере я никогда никому не рассказывал ни устно, ни письменно. Даже самым близким людям. Сейчас делаю это впервые. На вопрос: «Ты веришь в Бога?», отвечал в зависимости от контекста. Или коротко: «Да»; или уходил от ответа; или обращал это в шутку; или говорил, что это очень сложный вопрос и ответить на него сходу нельзя, надо очень много и долго объяснять. Сейчас пытаюсь объяснить.

Здесь ведь одним словом не ответишь.

Скажешь: «Да», без уточнений и получится, что принимаешь весь Ветхий Завет со всеми его жестокостями и несуразностями. Получается, что ты веришь в то, что Бог истребил ни в чём ни повинных египетских младенцев (Исх. 12:29) только потому, что фараон, согласившись отпустить евреев из Египта не хотел лишь отпустить их скот (Исх. 10:24), причём Бог сам ожесточил «сердце фараона» (Исх. 10:27), то есть именно Бог сделал так, чтобы фараон не отпустил еврейский скот. Неужели владение скотом стоит смерти тысяч детей?! Притом, что кроме людских первенцев Бог зачем-то истребил первенцев домашних животных (Исх. 12:29) то есть ягнят, жеребят, телят — эти то причём?! Здесь же проявляется одно из многочисленных противоречий Ветхого Завета, так как ещё до истребления первенцев из скота египтян Бог, согласно Библии, уже и без того истребил ВЕСЬ скот (Исх. 9:6). И ещё одна несуразность — Бог несколько раз истреблял скот египтян, а он оказался неистребимым (см. Исх. 9:6; 9:9,10; 9:19,25; 11:5, 12:29; 14:7). Выходит, что или у ветхозаветного Бога не получилось, значит он не всемогущ; или автор Книги Исход что-то напутал, значит Библия может ошибаться.

Причём прежде чем вывести свой народ из Египта, Бог, если верить Ветхому Завету, научил евреев хитрости, чтобы они выпросили у египтян, которых Библия называет «ближними своими» золотые и серебряные вещи (Исх. 11:2). Причём выпросить их должны были еврейские женщины у соседок, для того, чтобы обобрать ближних своих (Исх. 3:22). Бог так и говорит: «и оберёте Египтян» (Исх. 3:22). Египтяне не знали тогда, что евреи скоро навсегда уйдут и охотно давали соседям в долг. В конце концов евреи при помощи Бога обобрали своих ближних (Исх. 12:36). Неужели создатель Вселенной, не мог достойно одарить свой народ, вместо того, чтобы учить их мелкому мошенничеству? Если он создал Вселенную из ничего, неужели не мог сотворить для своего народа немного золота?

Подобные тексты выглядят как наговор на Бога, а не как прославление его. Наверное, именно из добытого путём мелкого жульничества золота позже, уже в пустыне, евреи сделали золотого тельца, чтобы заменить им Бога (Исх. 32:1-4).

Получается, что ты веришь во всё это!

Ответив «Да», без уточнений — получается ты принимаешь и ветхозаветную Книгу Эсфирь, главная героиня которой иудейка Эсфирь, воспользовавшись тем, что она была одной из жён персидского царя добилась от мужа указа «о том, что царь позволяет Иудеям, находящимся во всяком городе, собраться и стать на защиту жизни своей, истребить, убить и погубить всех сильных в народе и в области, которые во вражде с ними, детей и жён, и имение их разграбить» (Эсф. 8:11). Воспользовавшись этим указом, иудеи истребили примерно 76 тысяч человек, причём Эсфирь в течение экзекуции настаивала перед царём на её продолжении.

Книга Эсфирь одна из двух книг Библии, где не упоминается Бог (вторая — Песнь песней). И хотя некоторые комментаторы пишут, что она «всецело проникнута глубоким религиозным духом», на самом деле это не так. Любой желающий может прочесть данную книгу и убедится, что это самый обыкновенный вполне светский исторический рассказ. Когда создавался канон Ветхого Завета книг было очень мало, тем более обладающих хоть каким-то элементарным художественным уровнем, поэтому в Библию включали и вполне светские произведения, лишь бы те не противоречили догматам. Так эта книга попала в Ветхий Завет. То, что Книга Эсфирь содержится в иудейской Библии оправдано хотя бы тем, что у евреев есть праздник Пурим, установленный согласно этой книге в память о спасении древнеперсидских евреев. Но что делает этот совершенно нерелигиозный текст в христианской Библии?

Ответив «Да» без уточнений получается, что ты принимаешь эту жестокую с обеих противоборствующих сторон книгу за божественное откровение. Эту книгу плюс ещё множество ей подобных текстов, которые будут проанализированы ниже во всех шокирующих современного человека деталях.

Естественно такой ответ я дать не могу.

Глава 5. Компетентность священника и учёного

На сегодняшний момент я считаю себя православным христианином, но не воцерковленным. Я не могу назвать себя прихожанином, но в целом, если так можно выразиться, нахожусь в лоне канонической УПЦ, принадлежу к православию. Из многочисленных церковных праздников соблюдаю два — Рождество и Воскресение Христово. Это не значит конечно, что я откажусь отметить любой другой православный праздник. Нет конечно. Если кто-то из окружающих будет отмечать — и я с удовольствием присоединюсь. Но те, за которыми я сам специально слежу и стараюсь не пропускать, всего два — Рождество Христово и Пасха.

В церковь специально не хожу, не причащаюсь, не посещаю регулярно службы. Но когда случайно прохожу мимо — могу зайти в церковь. Если это не каноническая, захожу просто как на экскурсию. В канонической могу послушать службу, осеняя себя крестным знамением, поставить свечку. Но не более того. В общем, веду себя так, как и большинство людей, называющих себя православными. Всё-таки истово верующих и открытых атеистов сейчас относительно немного. Я где-то читал, что большая часть людей, которые согласно статистике, называют себя православными, не являются воцерковленными и посещают церковь нерегулярно, время от времени. Так что здесь я не отличаюсь от большинства.

Что касается конкретной веры, как и во что верю — я считаю себя православным христианином, но с уклоном в агностицизм. Я не могу сказать о себе, что досконально знаю как появилась Вселенная и её законы, что постиг истоки Мироздания и сущность Бытия. Постичь сие для человека невозможно. Невозможно доказать истинность той или иной религии — христианства ли, буддизма ли, ислама ли или синтоизма. Во всё это можно только верить. Верить, а не знать. Точно также невозможно доказать истинность постулатов атеизма. Атеизм — это тоже вера, как и теизм.

В не существование Бога можно только верить, как и в его существование. Строго доказать то или другое — невозможно. Как я писал выше, для меня предпочтительнее следовать вере предков, поэтому я считаю себя православным христианином.

А вот на основе получаемых через опыт данных можно доказать истинность и непротиворечивость науки. В этом её отличие от религии. Только науку надо принимать целиком и полностью, принимать в целом. Она доказала свою адекватность, позволив человечеству победить чуму и достичь Луны, создать компьютер и покорить Марианскую впадину. Нельзя принимать науку в одном и не принимать в другом, как делают некоторые совсем уж закостеневшие церковники или просто безграмотные люди:

«Я принимаю науку там, где она изобрела мне смартфон, потому что я им пользуюсь, потому что мне это удобно. Но я не принимаю науку в другом, я отвергаю эволюционное учение Дарвина, потому что не хочу происходить от древней обезьяны. Тысячи учёных не разбираются в биологии, хотя специально учились этому много лет, в отличие от меня, и профессионально занимаются этим всю жизнь. Но я, который краем уха слышал об этой науке, считаю себя вправе не считаться с мнением учёных, так как не хочу происходить от обезьяны. А вот тех биологов, которые изобрели лекарство, что помогло мне — я признаю. Признаю, что они вполне компетентны, что я хуже их понимаю биологию — потому что помогло. Но я признаю их лишь до тех пор, пока они не скажут мне, что я произошёл от обезьяны. Если это скажут, то я снова заявлю, что они ничего не понимают в биологии».

Такое явное противоречие живёт в головах у многих фундаменталистов. Это при том, что эволюционная теория — основа всей биологии. В том числе и того её раздела, где изучают болезни и ищут методы борьбы с ними. А также животноводства, растениеводства, любого практического раздела биологии. Вне дарвинизма всё это было бы профанацией, а не наукой.

Как биолог по образованию добавлю, что человек конечно не происходил от какой-либо из ныне живущих обезьян, с ними он имеет лишь общего предка. Но человек не только произошёл от древних обезьян, но и сам относится к обезьянам, потому что согласно биологической систематике люди входят в надсемейство человекообразные обезьяны (гоминоиды). Но это только согласно формальной систематики.

Разумеется, каждый человек вправе считать себя божиим творением. Но при этом не надо смешивать религию с биологией. Пусть священник делает своё дело, а биолог — своё. Если биолог станет учить священника, как тому править службу — то скорей всего ничего путного из этого не выйдет. Биолог ведь не заканчивал семинарии. Точно так же и священник не должен вмешиваться в ту отрасль, где он не разбирается, рассуждая о своём несогласии с эволюционным учением, да ещё агитируя паству в этом духе. Священник, ведь не заканчивал биофак, так пусть и не лезет не в своё дело.

Разумеется, сказанное выше касается не профессии, а компетентности. Профессиональный биолог вполне может обучится ремеслу священника. И священник может обучится биологии. Но тогда этот священник, если он действительно добросовестно пройдёт курс, поймёт тонкости науки и будет честен перед собой — неизбежно станет сторонником эволюционного учения и вопрос отпадёт сам собой. Критики дарвинизма, как правило, не имеют ни малейшего представления о науке, которую они критикуют.

Очень хорошо отреагировал в 1872 году известный писатель А.К. Толстой на попытку со стороны руководителя управления по делам печати (комитета по печати) М. Н. Лонгинова запретить издание русского перевода одной из книг Чарльза Дарвина:

Способ, как творил Создатель,

Что считал Он боле кстати —

Знать не может председатель

Комитета о печати...

(P.S. Вторая строчка будет понятнее, если её прочесть: «Что считал при этом кстати» — С.А.)

Как я уже писал выше — нельзя доказать истинность постулатов той или иной религии, включая христианство. Зато можно доказать, что в Библии есть явные описки, для обнаружения которых не нужно привлекать посторонние данные, достаточно самой Библии. Можно соглашаться или нет с библейской концепцией сотворения мира и человека и если эта концепция противоречит науке, то верующий фанатик-фундаменталист вправе сказать — «Тем хуже для науки». А вот если один фрагмент Библии явно противоречит другому, то фанатик-фундаменталист тут уже ничего не может сказать. В следующем разделе мы приведём подробные примеры, расскажем, как явно несуразно и натянуто пытаются объяснить эти противоречия фундаменталисты. Это всё будет ниже. Здесь же скажем, что раз Библия противоречит сама себе в мелочах и таких явных, таких недвусмысленных противоречий в ней множество, то она не может претендовать на то, что знает, как появилась Вселенная и человечество.

Если выразиться проще — я не верю, что мир был создан за шесть дней; не верю, что не только Земля, но даже трава на ней появились раньше, чем Солнце; не верю, что женщина создана из ребра мужчины. Не верю в это буквально. И даже удовлетворительное символическое или аллегорическое толкование данных библейских отрывков невозможно без натяжек — ну никак не может трава появиться раньше Солнца! А если заявить, что под символом травы я понимаю, например, первичную рекомбинацию водорода или что-то иное в том же духе, то при таком «понимании» можно «доказать» истинность любого, даже самого бессмысленного текста.

А вот если рассматривать Библию, как историческую книгу, которую писали люди, когда ещё не было сделано многих научных открытий, то тогда понятно почему Ветхий Завет утверждает, что трава появилась раньше Солнца. Человек, который писал это не знал, как было на самом деле и запечатлел наивные представления, бытовавшие в то время в том месте, где он жил.

Поэтому, на мой взгляд, в наше время заявлять, что Библия истина в последней инстанции — нельзя. Библия — это историческая книга, зафиксировавшая точку зрения древних евреев на устройство и появление Вселенной и место человека в ней.

Но я могу согласиться с тем, что Библия — это попытка человека говорить с Богом. Точно так же, как и церковь — попытка коллективного общения с Божеством основанная на опыте предыдущих поколений. Церковь — путь к коллективному спасению. Именно коллективному! Всем вместе проще постигнуть Бога, чем поодиночке, так как люди обогащают свой личный опыт опытом окружающих.

Глава 6. Кто не поверит Богу, если он явит себя в наш мир

Если говорить об истоках, то картина мира атеиста с какого-то момента гораздо логичней, чем верующего. Есть материя — вещество и поле. Есть разнообразные частицы, из которых состоит вещество, а возможно даже вещество и поле едины. Всё это подчиняется законам природы, число которых ограничено, но на базе немногих законов, изучаемых физикой, появляются законы, изучаемые химией, а на базе последних — законы, изучаемые биологией. Хотя законы физики тоже действуют на биологические объекты. Потом, вследствие биологической эволюции появляется социум, чьё развитие регулируется отдельными законами, которые пусть действуют не столь строго, как законы физики, но всё же работают в том, что касается больших групп людей. Параллельно действуют языковые законы и закономерности. Всё это выглядит очень стройно и непротиворечиво. Современная наука действительно способна всё объяснить. Или почти всё. Что не объяснит сегодня — объяснит завтра. Такое не раз случалось в её истории. Современная наука для объяснения того, что происходит во Вселенной действительно не нуждается в гипотезе о Божественном вмешательстве.

И это правильно. Но одно неясно — откуда взялись первичные данные? Как появилось то, что мы называем материей и законами ей управляющими? Может это нечто единое целое все эти поля, частицы и законы, которые возможно даже можно свести в один закон — это не важно для данной работы. Я не собираюсь сейчас углубляться в дебри теоретической физики. Но как это появилось? Как появились Пространство и Время? Как появилось ВСЁ?

Экспериментальная наука опровергает религию до одного предела. Наука исследует существующие законы природы; материю, как поле (поле — в другом смысле) для проявления этих законов. Наука не фиксирует, а потому отвергает всякое вмешательство извне в функционирование законов природы (отвергает Божественное вмешательство). Но всё это работает до одной черты, до одного предела — до ответа на вопрос как появились эти законы и управляемая ими материя. Законы и материя даны нам изначально, мы сталкиваемся с ними по факту нашего существования.

Я не говорю здесь о таком экстравагантном направлении, как солипсизм. О представлении, что во всём мире не существует ничего кроме тебя-единственного, так как образы внешнего мира даются нам в ощущениях и строго доказать, что за этими ощущениями находятся какие-то объекты, в том числе другие люди — мы не можем. Ведь все доказательства, вся информация приходит лишь через ощущения. Но солипсизм невозможен в человеческом обществе, так как он отрицает само наличие этого общества. Вряд ли есть в мире настоящие солипсисты, а если и есть, то что-либо писать для них не имеет смысла.

Поэтому так или иначе, законы и материя существуют — они подтверждены самим фактом нашего существования. Даже если материю обозвать майей-иллюзией, потоком элементов окружающей среды, комплексами ощущений или ещё как-нибудь в том же духе. Даже если вещество считать разновидностью поля и наблюдаемую нами материю воспринимать, как непостижимую пульсацию чего-то непредставимого нашему разуму. Так или иначе, а досконально ЗНАТЬ, что лежит в истоках всего этого — не может никто — ни религиозные люди, ни атеисты. В это можно только верить. Как уже говорилось выше безверие — атеизм, означает только отсутствие веры в Бога, причём в личностного, персонифицированного Бога; в Бога, который осознаёт себя подобно индивиду. А в остальном атеизм тоже своеобразная вера. Разве что агностики честно признаются, что они не знают. Поэтому-то я и уточнил, что считаю себя православным христианином с уклоном в агностицизм.

Почитав книгу известного учёного Ричарда Докинза «Бог как иллюзия», я обратил внимание на один аргумент Докинза против существования Бога, что Бог должен быть очень сложным, а потому-то легче предположить, что его нет.

«Бог, способный постоянно контролировать и исправлять состояние каждой отдельной частицы Вселенной, не может быть простым. Его существование само требует грандиозного объяснения» — пишет Докинз.

Этот аргумент вполне применим в науке. Разумеется, более сложные системы образуются обычно на базе более простых. Но когда речь идёт о том, что находится за гранью, о том как появились эти «простые» системы: вещество, поле, законы природы — данный аргумент на мой взгляд не применим. Человек приводящий его изначально стоит на позициях атеизма, находится как бы внутри него — это мощнейший аргумент, когда речь идёт об уже существующем мире, но не о том, как он появился и появился ли. Может он был вечно. Ведь уже существующий мир — очень сложен. Даже на уровне своих самых «низовых», если так можно выразиться законов и частиц, которые лежат в основе других. Значит какая-то сложность уже есть изначально. И кто доказал, что изначально не может быть большей сложности, при том что возможно в той системе перестают действовать известные нам законы? Может там нет ни простоты, ни сложности, ведь эти понятия — элементы уже нашего мира, а не того, что был до него (если он был) или находится за его пределами (если и вправду находится).

На мой взгляд, Ричард Докинз перенёс закономерности действующие ВНУТРИ науки в систему, находящуюся ВНЕ этих закономерностей; вне науки, изучающей существующий мир; в систему, находящуюся вне данного мира. То есть появившуюся или могущую появиться раньше.

Можно ли не по формулам, а воочию представить начало Большого взрыва? Можно ли представить, что было до него? Можно ли представит Бесконечность? Можно ли Вечность? А можно ли абсолютную пустоту? Причём пустоту не как пустое место, а когда нет ничего вообще, ничего и нигде; даже Пространства нет, не говоря уже о Времени. Можно ли представить великое НИЧТО, абсолютное небытие? Такие вещи непредставимы для людей. Если кто-то вам говорит, что может представить это — не верьте. Потому что человек создан в макромире, в конкретных земных условиях, это его среда обитания — микромир и мегамир он может постичь лишь через формулы, опосредованно, а не непосредственно. Это, не говоря уже о Ничто и Бесконечности.

Так почему же Бог должен быть простым, если на всех гранях, точнее даже на всех границах окружающего нас бытия — непредставимая нашему разуму, непостижимая сложность?

Я не хочу доказывать недоказуемое. Аргументы за то, что Бог есть, столь же уязвимы, как и аргументы за то, что Бога нет. И в том и в другом случае надо исходно принять какую-то данность, а потом уже на её базе наращивать аргументацию.

А вот эта данность, самая-самая первая — является предметом веры. Поэтому нельзя доказать строго, что Бога нет. Точно так же нельзя строго доказать, что Бог есть — разве, что он сам соизволит проявить себя, да ещё в таком качестве, чтобы его появление нельзя было бы списать на массовые галлюцинации, чтобы его существование фиксировалось разнообразными научными методами, причём не один раз, а какое-то продолжительное время и в разных отраслях науки, чтобы все желающие учёные могли экспериментально подтвердить его существование.

Так что как видите нельзя доказать, что Бога нет, а доказать, что Бог есть можно лишь при помощи самого Бога.

Но Бог, по крайней мере после появления науки в современном виде, пока не предоставил человечеству неопровержимого доказательства своего существования. Да и в том случае если вдруг предоставит останутся люди, которые не поверят. Хотя их будет относительно немного, по крайней мере среди учёных, разве что Бог изменит природу человеческой психики. Но тогда он и безо всяких доказательств может сделать всех верующими в него. Но он не сделал этого. Так, что подобные разговоры, довольно бессмысленны. Чтобы спорить людям надо найти общий базис, от которого они будут отталкиваться. В споре о Боге такого базиса нет.

Кстати, говоря о не поверивших в Бога, который явил себя — я имел ввиду Бога вообще, абстрактного персонифицированного Бога. Но такой может существовать только в отвлечённой философии. А в религиозных верованиях личностный Бог конкретен.

Поэтому если бы Бог одной какой-то отдельной религии или вообще не подходящий ни под одну проявил себя, то среди не поверивших в него атеисты составляли бы ничтожную часть. Большинство не поверивших в Бога, проявившего себя в нашем мире, составили бы адепты тех религий, которые представляют Бога по-другому и которые считают свои представления (в любом случае несовершенные, исходя из природы человека) истиной в последней инстанции. То есть мусульмане (не все конечно) не приняли бы христианского Бога, христиане — мусульманского, не говоря уже о буддистах, индуистах, синтоистах. Да и в разных направлениях больших конфессий Бога представляют по-разному — католики не так как православные, мормоны не так как адвентисты, молокане не так как баптисты.

Кроме вопроса о существовании персонифицированного Бога человек, который пишет о вере должен ответить ещё на один вопрос — о бессмертии души. Наша душа — мысли, чувства, воспоминания — явно связана с телом. Личность человека меняется при повреждении мозга, даже если человек не погиб от этого. Что же говорить о случае, когда мозг будет не частично повреждён, а разрушен полностью? А именно это происходит после смерти. Надо сказать, что вопрос о смертности или бессмертии души столь обширен, у меня накопилось столько заметок на эту тему в тетрадях, где я записываю свои мысли, что это может составить отдельную большую статью, если не книгу. К этим же заметкам примыкают о проблеме жизни и смерти, как с точки зрения биологии, так и философии. Коротко осветить эту тему не могу, поэтому она останется за пределами данной работы.

Глава 7. Теисты, атеисты, пантеисты и деисты — сходства и различия

Наука может развиваться только оперируя исходными данными. На их базе она в состоянии разгадать многие загадки, ответить на многие вопросы. Но только на их базе. Ответить откуда взялась основа нашего мира наука не в состоянии. Как, впрочем, и религия. В это можно только верить.

Можно верить в то, что всё изначально устроилось как бы само собой. Как атеисты. Хотя, если назвать законы (возможно один закон), управляющие Мирозданием — Богом, то появится что-то типа пантеизма. Разница между пантеизмом, который отождествляет Бога с Мировым целым и атеизмом, отрицающим Бога, но признающим Мировое целое, на мой взгляд не в мировоззрении, а в идеологии, в политической борьбе XVIII и XIX веков. Те пантеисты, которые в политической борьбе выступали против церкви, называли себя атеистами. А по сути разницы-то особой нет.

Так что по большому счёту атеисты признают безличностного Бога, если назвать его Мировым целым. Главное отличие пантеистов и атеистов от теистов в том, что теисты верят в личностного, персонифицированного Бога, который может вмешиваться в дела сотворённой им Вселенной. Теисты считают, что Бог осознаёт себя как личность, с которой возможно общение, то есть к нему можно обратиться с какой-либо просьбой. С другой стороны, по представлению теистов, Бог может наказать человека, как на этом, так и на том свете (если он есть, тот свет — в него верят не все теисты). То есть Всевышний может принести не только пользу тому или иному человеку, но и вред. Причём очень-очень большой. Поэтому что бы ни говорили теисты о своей любви к Богу, подспудно они его боятся. По крайней мере большинство из них. А если теист говорит, что не боится Бога, то он либо врёт; либо он по-настоящему не верит в Бога, значит он не теист, а на самом деле — атеист; либо он ненормальный. Ведь нормальным людям страх присущ по природе, как защитная реакция. И если человек боится попасть под машину, либо выпасть из окна, то почему бы ему не бояться того, что может оказаться страшнее всех мыслимых и немыслимых страхов — наказания Божьего.

Кроме теизма, атеизма и пантеизма, есть ещё деизм — концепция, которая признаёт, что Бог создал Вселенную и дал ей законы, но больше не вмешивается в управление миром… или почти не вмешивается.

Из того, что мы наблюдаем, как функционируют законы природы можно говорить, что Бог не вмешивается в работу созданной им «Машины» или его вмешательство происходит столь редко, что наука не фиксирует такового.

Глава 8. Агностический теизм

Как человек, который пришёл к Богу безо всякой посторонней помощи в 15 лет, но который вместе с тем имеет научное мировоззрение, мне приходится решать проблему совмещения этих двух подходов. Как я писал выше, раньше я просто их не смешивал, считал, что наука — это одно, вера — это другое. Наука сама по себе и вера сама по себе. Углубление в религию, изучение Библии, показало мне, что такая система больше не работает. Надо как-то соединить два подхода.

Я полностью осознаю, что делаю это искусственно. В отличие от того озарения, почти сорокалетней давности, когда я в 1982 году пришёл к Богу, сейчас озарения никакого нет. Совмещаю два подхода, научный и религиозный я исключительно при помощи разума.

Отталкиваться решил от деизма. Я считаю, что он совместим с научной картиной мира. Вместе с тем, я допускаю, что Бог мог родиться в облике человека хотя бы для того, чтобы прочувствовать каково это быть в облике одного из разумных существ; как это жить, радоваться и страдать; чтобы указать своим созданиям путь. Хотя мысли и мотивы Бога человеческому разуму непостижимы. Все эти рассуждения не более, чем экстраполяция; не более чем попытка понять то, что людям понять невозможно в силу объективной телесной и духовной ограниченности.

Разумеется, говоря о человеке, как о создании Бога, я имею ввиду, что Всевышний создал человека исключительно через данные им законы, посредством эволюции, из неживой материи («из праха земного» по Библии — Быт. 2:7). Поэтому я признаю и дарвинизм (эволюционное учение) и возникновение жизни из неживой природы.

Что касается пришествия Христа, то есть воплощения Бога в человеческом облике (боговоплощения), то исходя из того, что во Вселенной возможно есть и другие разумные существа — на далёких планетах могло происходить то же самое. Иначе как объяснить, что Бог решил из всех разумных спасать только людей? А если церковники будут доказывать, что ни на одной из миллиардов и миллиардов планет во Вселенной кроме Земли нет разумных существ, то церковники некомпетентны для таких заявлений. Правда на Земле Бог явился не всем народам, а вначале только одному. Но он создал условия, чтобы его учение распространялось и на другие народы. А вот, чтобы земные христиане просвещали инопланетных адептов, таких условий нет. Впрочем, я не настаиваю. Об инопланетянах написал только с точки зрения логических рассуждений. Как сказано выше, я считаю себя православным христианином с уклоном в агностицизм. Я не претендую на то, что знаю как всё было. Конечно было бы проще для целостной картины иметь или чисто научное мировоззрение или чисто религиозное. Но я ведь не виноват, что в 15 лет пришёл к Богу, но при этом, в силу воспитания и обучения, на сто процентов принимаю научную картину мира. Вот и приходится выдумывать явно искусственные конструкции, чтобы совместить обе системы.

Но вместе с тем, если мы говорим о Творце Вселенной, понятно, что его мышление (если можно так выражаться по отношению к Богу) не может быть похожим на наше. Пусть он даже и побывал в человеческом облике.

Здесь хотелось бы высказать одну, на мой взгляд, важную мысль: Бог — не волшебник, Бог — это Бог.

Очень многие люди, порой неосознанно, представляют Бога в виде некого всемогущего волшебника, который может всё и делает всё что ему заблагорассудится. В таком представлении Бог больше похож на могущественного фокусника, а не на Всевышнего. Разумеется, многие религиозные доктрины отталкиваются от того, что Бог может всё. Даже придуманы парадоксы вроде такого: «Может ли Бог создать камень, который он не сможет поднять?». Но если мы проанализируем мифологию большинства народов, не только христианских, а по сути всех, то увидим, что божественные персонажи творят чудеса, подчиняясь тем или иным законам. Пусть эти законы не те, что законы природы, пусть они другие, пусть сверхъестественные — но они есть.

Волшебники, которые могут всё, появляются позже, уже в сказках развитых цивилизаций. Хотя, если проанализировать эти сказки, то и там волшебники подчиняются каким-то правилам, потому что если волшебник может всё, то и сказки не будет. Она станет неинтересной, значит нет смысла в её появлении.

Глава 9. Почему Бог не слышит наши молитвы

Что касается возможного вмешательства Бога в созданный им мир, то понятно, что прямого управления нет.

Выше я уже писал, что наука не фиксирует Божественного вмешательства, а теперь порассуждаем на бытовом уровне.

Вмешивается ли Бог в мелочи нашей жизни? Если мальчик ушиб коленку, то это не значит, что его «Боженька наказал за непослушание», как любят говорить детям некоторые бабушки. Скорей всего мальчик виноват сам — бегал, заигрался, не посмотрел под ноги, упал и ушиб коленку. Не будете же вы всерьёз утверждать, что Бог подсунул ему под ноги камень, чтобы мальчик споткнулся, мол так Бог наказал его за непослушание. Понятно, что такое утверждение нелепо. Иначе камней не напасёшься, чтобы всех непослушных детей наказывать.

Я думаю не будете вы также настаивать, что именно Бог управлял движениями этого мальчика и сделал так, что он ушибся. Иначе мы получим такой несусветный детерминизм, что от свободы воли ничего не останется и любой разговор об ответственности человека за свои поступки станет бессмысленным, а мы скатимся в бездну предопределения и прочих кальвинистских наворотов. Хотя, если вдуматься в этом случае будет бессмысленным не только разговор об ответственности человека, но и вообще любой разговор. И не только разговор.

Доказав, что мальчик разбил коленку сам, что Бог тут не причём (разве что сотворил Мироздание включая мальчика с его коленкой и камень, о который тот споткнулся) давайте увеличим ставки. Давайте представим, что наш мальчик неловко подпрыгнул и вывихнул ногу. Бог ли это подстроил? Исходя из того, что говорилось выше об ушибленной коленке — вряд ли. Мальчик сам ногу вывихнул, Бог тут не причём.

А теперь давайте ещё увеличим ставки — представим, что наш условный мальчик сломал ногу, или вообще лишился ноги, или (ни дай Бог!) погиб.

Логически развивая пункты, приведённые выше можно прийти к мысли, что Бог и тут не причём.

Хотя можно придумать несколько логических ловушек. Самый логичный путь, исходя из позиций деизма — Бог создал Вселенную, даровал ей законы, но больше не вмешивается в управление, то есть, как говорилось выше, «виноват» в случившимся с мальчиком, лишь косвенно… Или почти не вмешивается. А вот это «почти» может выражаться как в корректировке законов, так и во вмешательстве в те или иные события…

То же и с молитвами. Не абстрактными, а с теми, с которыми к Богу, что уж тут греха таить, обращаются большинство верующих. То есть — с просьбами. Представим такую ситуацию — один человек с семьёй идёт загорать на пляж и мысленно просит Бога, чтобы он не посылал дождь; а в это время неподалёку земледелец просит Бога, чтобы он послал дождь. Ну и кого Богу слушать? Конечно земледельца, скажете вы, его молитва важнее, ведь он просит Бога о хлебе насущном (хотя, насытившись хлебом, всё равно захочется отдохнуть, на тот же пляж сходить, но не будем уходить в сторону). Представим лучше, что земледелец молится, так себе, чисто механически, а тот, кто идёт на пляж искренне и страстно, он только что ребёнка из больницы забрал и хочет оздоровить малыша, порадовать его. Или другая ситуация: земледелец грешен, как Каин; а тот, кто на пляж идёт — праведен, как Авель...

Тут мы ещё много чего можем напридумывать, но, если рассуждать в том же направлении дальше, напрашивается вывод — а не проще ли Богу оставить всё как есть. Не взвешивать взаимоисключающие молитвы этих двоих людей и ещё миллиардов других, а всё-таки позволить дождю идти или не идти исходя не из молитв людей, а из тех законов природы, которые Бог даровал Вселенной.

Кто из нас, когда смотрел по новостям, как в одном регионе идут непрерывные дожди, вызывая опустошительные наводнения; а в другом стоит жара, приводящая к не менее губительным пожарам — не думал, а почему бы Богу не совместить. Забрать дождь из краёв, где он не нужен, где люди и животные гибнут от наводнений и послать этот дождь туда, где он очень нужен, где люди и животные гибнут от огня, где горят леса и посёлки, где не хватает воды, чтобы тушить пожары. Ведь всем от этого лучше будет. Но Бог почему-то не делает этого. В результате его винят в несчастьях. Богобоязненные люди винят может где-то на уровне подсознания, а на уровне сознания винят себя за настоящие и вымышленные грехи. Менее богобоязненные винят на уровне сознания, как Иов.

А если мы вспомним, что большинство людей по своим психологическим особенностям злые для себя дела помнят лучше, чем добрые — то получается, что Бога очень многие подспудно ругают, видя в нём источник своих неприятностей. А ведь, если вдуматься, гораздо логичней будет что не Бог виноват в каждом опустошительном землетрясении, как и в каждой разбитой коленке ребёнка, а просто таков ход вещей, пусть даже этот ход в глобальном вселенском плане подчиняется установленным Богом законам.

Да и молитвы бывают разные. Первое, что вспомнилось, когда написал это — показывали как-то в новостях, как один человек рассказывал, что ходил по городу и весь день молил Бога, чтобы встретить своего врага и плюнуть ему в лицо. В новостях, это кстати показывали в позитивном ключе. Речь шла о конфликте на востоке Украины, а человек этот приехал в Италию и узнал, что там же и его знакомый, который выступал на противоположной стороне конфликта. Я специально не буду писать кто был на чьей стороне, чтобы не политизировать свою книгу. Просто если бы не политика, то вряд ли в наше время телевидение транслировало бы на многомиллионную аудиторию рассказ о молитве Богу, которая продолжалась целый день и смысл которой был получить возможность плюнуть в лицо человеку. Для тех, кто готовил выпуск новостей — тот человек в которого хотели плюнуть был враг, вот и показали. Уверен, что если бы дело происходило не в Италии, то одним плевком всё бы не закончилось. Все-таки герой репортажа сам заявил, что боялся итальянской полиции, поэтому ничего больше плевка в лицо сделать не мог. Он, кстати, так и не встретил своего врага. Видать, Бог не услышал молитвы .

Но сам факт показателен. И это ещё относительно безвинный пример. Далеко не все молят Бога о всеобщем благе или о здоровье ближних. Бывают очень нехорошие просьбы. И хорошо ещё если простые, типа «чтоб у Машки куры повыздыхали». А бывают ведь и такие: «Боже сделай так, чтобы у сестры жены Ивана Карповича сарай сгорел» или что-то в этом же роде.

И что же — Бог должен выслушивать весь этот бред желающих плюнуть на ближнего своего или сделать с ним что-то похуже и при этом ещё вникать в тонкости запутанных межличностных отношений того или иного индивидуума? И каждый день миллиарды подобных просьб — неужели всему этому должен внимать создатель Вселенной, управляющий миллиардами галактик, в каждой из которых миллиарды звёзд!? И это только в мегамире и макромире! А ведь есть ещё и микромир, ведь в каждой самой крошечной песчинке миллиарды атомов и всё это движется, пульсирует, находится между собой в сложнейших взаимодействиях. И вот создатель всего этого должен выслушивать всяких неадекватов, желающих плюнуть в лицо ближнему! Не слишком ли много мы хотим от него?

Глава 10. Проблемы синодального перевода

Отдельно хотелось бы сказать о прописных и строчных буквах в синодальном переводе Библии. Этот перевод я в данной работе использую как основной, по умолчанию, а к другим переводам прибегаю лишь в специально оговоренных случаях.

Синодальный перевод появился в XIX веке и в нём в местоимениях и в некоторых других словах, относящимся к божественным персонажам использованы заглавные буквы в нарушение правил русского языка. И всё бы оно ничего, но это зачастую искажает смысл.

Вот простой пример — возьмём два словосочетания из одного стиха: «Дух Господень» и «дух от Господа» (1Цар. 16:14). Как вы думаете, почему в первом случае слово «дух» с большой буквы, а во втором — с маленькой? Да потому, что во втором случае — дух имеется ввиду злой, но тоже от Господа. И переводчик, самочинно расставив заглавные и строчные буквы в одинаковых словах, дал вольно или невольно свою трактовку текста Святого Писания. Мы не будем здесь говорить правильная она или нет, согласны мы с ней или нет, но трактовку текста нельзя незаметно скрывать в самом тексте. Ведь это же по сути толкование Библии! А значит оно должно быть выражено явно, а не быть спрятано в тексте, чтобы не вводить читателя в заблуждение.

Святейший правительствующий синод одобрил в XIX веке работу переводчиков. Значит в данном случае мы имеем дело с толкованием Библии от имени синода. Но так или иначе в оригинале заглавных и строчных букв не было. Верующие считают, что автором Библии является сам Господь Бог. И если синод именно так трактовал его слова, то верующие должны знать, что это мнение синода, а не Бога. А когда это сделано в тексте неявно, простым расставлением заглавных и строчных букв, то это просто сбивает неискушённого читателя. Ведь не все знают, что в оригинале заглавных и строчных букв не было, что их расставил не Бог, а люди и не в древности, а в XIX веке.

Особенно противоречиво это выглядит по отношению к некоторым персонажам. Например, мне кажется нелогичным, что слова «Сатана» и «Дьявол» пишутся со строчной буквы, а Иуда Искариот, по сути слуга этого Дьявола — с заглавной, как и разнообразные Молохи и Хамосы, которых, судя по некоторым местам в Библии, можно считать ипостасями или служителями Дьявола. О проблеме заглавных и строчных букв в Библии я подробно писал в работе «Современный постмодернизм на примере сказки "Буряковая Лисица"», повторю здесь кратко кое-какие тезисы оттуда с небольшими изменениями.

Надо сказать, что в первоисточниках не было заглавных и строчных букв. Их расставляли переводчики Библии. Причём расставляли, как попало. В вышеприведённой цитате один дух пишут с маленькой, другой — с большой. Имена собственные — «Сатана» и «Дьявол», вопреки правилам орфографии, переводчики (подчёркиваю — именно переводчики, то есть такие же люди, как и остальные — не апостолы и не пророки) пишут с маленькой. Зато Вельзевула (Веельзевула) — бога мух, которого сам Господь назвал Сатаною — вначале пишут с большой буквы, потом с маленькой. Хотя в первом случае могли бы использовать оборот Баал-Зебуб — был бы другой образ. Эти люди на мой взгляд, поступили нелогично. Они рассуждали, примерно так — в первом случае Вельзевул выступает в той же ипостаси, что и Ваал — божество враждебное Яхве (Иегове), значит писать его надо с прописной, а когда он в роли Сатаны — со строчной. При этом они не учли, что искусственно дробят единый образ, искажают первоначальный текст. Кроме того, непонятно, за что подчинённые Сатане демоны удостоились «чести» писаться с заглавной буквы.

Ещё пример — когда речь идёт об Яхве и Христе слова «Я», «Мне», «Моё» стали писать с заглавной. Это ещё понять можно — но то же правило применили и к Деве Марии, а почему не к Иоанну Предтече, которого ценил сам Господь в земной жизни, который крестил Господа? Употребление «Я» с большой буквы по отношению к Яхве и Христу, к единому Богу, Творцу и Владыке, хотя бы логично. А вот употребление такого же «Я» в отношении человека, пусть даже самого избранного и святого, на мой взгляд, лишь повод ко многобожию, к разрушению монотеизма. Путь к появлению Богини.

Например, «Мария же сказала Ангелу: как будет это, когда Я мужа не знаю?» (Лк. 1:34). В Библии Мария показана хоть благостной, но вполне земной женщиной и большое, тронное «Я», в отношении человека, спрашивающего у ангела о воле Божьей, отражает не столько суть Евангелий, сколько тот культ Марии, который сложился в церкви гораздо позже.

Вот слова Бога обращённые к пророку Иеремии:

«Не видишь ли, что они делают в городах Иудеи и на улицах Иерусалима? Дети собирают дрова, а отцы разводят огонь, и женщины месят тесто, чтобы делать пирожки для богини неба и совершать возлияния иным богам, чтобы огорчать Меня» (Иер. 7:17-18).

В этой фразе не только яркая картинка описывающая быт людей, живших около двух с половиной тысяч лет назад. Здесь мы видим, что не всё было у древних евреев благополучно с монотеизмом. Наряду с культом Яхве были и другие культы — в том, числе богини неба. Название сей богини очень похоже на то, как именуют Богоматерь — Царица Небесная.

Заглавная буква, большое тронное «Я» Девы Марии в синодальном переводе напоминает о библейской же Небесной богине, культ которой критикует Святое Писание. Наверное, это та, которая была женой Илу, чей культ существовал у семитов и предшествовал Яхве (Иегове), точнее по мнению ряда учёных Илу, или одному из его вариантов — древнему Элохиму (Яхве) тех времён, когда он ещё был племенным богом евреев.

Большое тронное «Я» Девы Марии в синодальном переводе напоминает языческий культ Небесной богини. Я имею ввиду только синодальный перевод. В некоторых других переводах, где принято употреблять местоимения «Я», «Мой», «Мне» от имени Бога с прописной буквы — это касается только Бога, то есть Яхве и Иисуса, но не распространяется ни на Деву Марию, ни на других святых. Хотя я и в этом случае не оправдываю нарушение правил орфографии, хотя бы потому, что в Библии не всегда разберёшь, где заканчиваются слова Бога, а где начинаются собственные слова того или иного пророка и неподготовленный переводчик таким образом берёт на себя смелость трактовки.

Но тем не менее тронное божественное «Я» по отношению к Деве Марии вызывает ещё больше возражений.

Но и не это самое страшное. Самое страшное как уже говорилось, то, что ряд не очень понятных мест в Библии такой перевод просто исказил. Некоторые пророчества похожи на поток сознания, пророк говорит о себе — «я», тут же «Я» уже от имени Бога, и порой невозможно понять, где заканчивается одно и начинается другое. Создаётся впечатление, что в некоторых местах переводчики явно перепутали «я» пророка и «Я» Бога, чем сильно исказили смысл.

А бывает не перепутали, а упёрлись в тупик, когда принятая в одном месте той или иной библейской книге трактовка не подходит к другому месту, хоть речь идёт об одно и том же персонаже или понятии.

Вот простой пример:

«Так говорит Господь: во время благоприятное Я услышал Тебя, и в день спасения помог Тебе; и Я буду охранять Тебя, и сделаю Тебя заветом народа, чтобы восстановить землю, чтобы возвратить наследникам наследия опустошённые… Забудет ли женщина грудное дитя своё, чтобы не пожалеть сына чрева своего? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя» (Ис. 49:8, 15).

Обратите внимание, что в синодальном переводе этого текста, используется «я» с заглавной буквы, несомненно по отношению к Богу-отцу. А вот местоимение «тебя» в стихе 8 написано с заглавной, а в стихе 15 — со строчной. Я специально заменил троеточием стихи 9-14, чтобы не увеличивать и без того большой объём книги и чтобы не отвлекать читателя, но если прочесть текст полностью, то несомненно, что местоимение «тебя» используется по отношению к одному и тому же персонажу. Почему же авторы синодального перевода поставили в одном случае его с заглавной, в другом со строчной буквы? Скорее всего потому, что в первом случае относили местоимение к Иисусу, а во втором — к Израилю, тем более, что в предыдущем, 14-м стихе говорится о горе Сион. На самом деле и в первом и во втором случае Бог обращается к Израилю. Об этом недвусмысленно сказано в третьем стихе той же главы, где цитируется прямая речь Бога:

«И сказал Мне: Ты раб Мой, Израиль, в Тебе Я прославлюсь» (Ис. 49:3).

Несомненно, что ветхозаветный пророк Исаия писал именно об Израиле, как о божьем народе, так как пророк сам происходил из этого народа, если понимать слово в широком контексте, а не как Израильское царство противоположное Иудейскому. Таким образом, Исаия рассказывал о разговоре Бога с еврейским народом, с Израилем. Именно к еврейскому народу обращено местоимение «тебе» в разбираемом здесь примере.

Авторы синодального перевода решили отождествить Израиль с Христом и написали местоимение «тебе» с заглавной буквы. Не буду вдаваться в богословские споры, рассуждая насколько верно такое отождествление. Но когда переводчики дошли до 15 стиха, где говорится о том, что женщина может не только не пожалеть, но и забыть своего сына, то местоимение «тебя» написали со строчной буквы, так как если относить его к Иисусу, то женщина в этом стихе будет ассоциироваться с Девой Марией. А переводчики не могли о ней написать, что она забудет своего сына. Получается — где им выгодно, пишут местоимение с заглавной; а где нет, то местоимение относящееся к этому же персонажу — пишут со строчной буквы. И это в синодальном переводе встречается сплошь и рядом в стихах пророков.

А теперь сравните две цитаты из того же синодального перевода:

«Разве не знаете, что мы будем судить ангелов, не тем ли более дела житейские?» (1Кор. 6:3);

«Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо, говорю вам, что Ангелы на небесах всегда видят лице Отца моего Небесного» (Мат. 18:10).

В первом случае слово «ангелы» написано со строчной буквы, во втором с заглавной. Некоторые богословы говорят, что апостол Павел имел ввиду падших ангелов, но это не так. Ничто в его тексте не показывает, что под ангелами он подразумевает демонов. Павел явно имеет ввиду ангелов — настоящих ангелов, а не падших.

Вообще в Библии ангелы чрезвычайно пассивны и бессловесны. Они напоминают добросовестный, но малоинициативный обслуживающий персонал. Яркие личностные характеристики ангелы получили во внебиблейских преданиях. Но так или иначе, переводчики написали слово «ангелы» в послании Павла со строчной буквы. Таким образом, они незаметно навязывают свою трактовку и, на мой взгляд, просто искажают слова Павла. Ведь если в одних местах пишут слово «ангелы» с заглавной, а в других со строчной, то значит во втором случае ангелы какие-то не такие. А «какие-то не такие ангелы» — это демоны, исходя из церковной традиции. Вот к такому искажению смысла может привести введение заглавных и строчных букв вопреки правилам русского языка.

Можно конечно пуститься в богословский спор, доказывая, что Павел имел ввиду каких-то иных ангелов. Но такой спор должен быть открытым, а не спрятанным внутри перевода.

Когда атеисты стали писать слово «Бог» со строчной буквы, они так же пошли против правил орфографии, как и церковные деятели, когда стали писать со строчной слово «Сатана» и ему подобные. Слово «бог» пишут со строчной буквы, когда имеют ввиду языческих богов. Это не имя конкретного божества, а родовое наименование. Некий класс. В христианстве, исламе, иудаизме Бог означает конкретную сущность, как и его антипод Сатана, поэтому писать оба слова надо с прописной буквы, согласно правилам русского языка. Это как мы, когда говорим о планете пишем слово «Земля» с заглавной буквы, а когда о почве, то слово «земля» пишем со строчной. Точно также, когда о нашей галактике Млечный Путь, слово «Галактика» пишется с большой буквы, а когда о других галактиках, то с маленькой. Значит, когда мы говорим о Яхве или Христе, то слово «Бог» пишем с заглавной, а когда о Зевсе или Мардуке, то со строчной.

Спорными могут быть только устойчивые выражения (идиомы) такие как «слава Богу». Тут филологи рекомендуют писать слово «Бог» с заглавной буквы если вы действительно славите единого Бога и со строчной, если это просто расхожий разговорный оборот типа — «у него всё не слава богу».

Надо сказать, что кроме заглавных и строчных букв в синодальном переводе есть и другие недостатки. Он не всегда понятен, а порой не всегда удачен.

Конечно, многие недочёты появились не в XIX столетии, они накапливались веками. Специалисты, осуществляющие синодальный перевод, могли бы исправить их, но вместо этого добавили новые. Причём я не виню руководство церкви. Члены Святейшего Синода просто физически не могли отследить все нюансы перевода.

То, что перевод делали, как говорится, спустя рукава, показывает хотя бы такой пример. Господь, согласно их переводу, говорит буквально следующее: «приготовляйте себе влагалища не ветшающие, сокровище неоскудевающее на небесах» (Лк. 12:33). Это при том, что уже в то время, под словом «влагалище» понимали отнюдь не то, что должно быть в этом месте Святого Писания, а медицинский термин, касающийся женского организма. И в переводе слов Христа, вместо «влагалище» (от слова «влагать», то есть вкладывать), стоило бы записать «хранилище», «вместилище».

Вот пример оттуда же: «И вы будьте подобны людям, ожидающим возвращения господина своего с брака, дабы, когда придёт и постучит, тотчас отворить ему» (Лк. 12:36). Здесь вместо слов «с брака», стоило написать «с брачного пира». А ещё лучше «со свадьбы». Слово «свадьба» во времена синодального перевода широко употреблялось, о чём свидетельствуют хотя бы сочинения А.С. Пушкина: «Кирила Петрович принимал поздравления, свадьба готовилась» (из романа «Дубровский»). Непонятно, почему переводчики Библии так тщательно избегали это слово?

Если Ветхий Завет в Синодальном переводе ещё читабелен, хотя и явно устарел, то Евангелия переведены хуже. Наверное, потому, что как самые важные книги переводились самыми первыми, значит их переводы старше, архаичнее остального перевода Библии. К тому же именно на них переводчики тренировались, отрабатывая мастерство.

Да и многие фразы прижились на старославянском, вошли в язык, стали привычными. Даже мне — жителю ХХІ века — «Отче наш» ближе на старославянском, как я его слышал от своей бабушки. Поэтому переводчикам широко известных текстов было труднее избегать славянизмов, вошедших «в их плоть и кровь». А порой они и не стремились избегать их. И вышло так, что менее важные книги переведены лучше основных. Особенно плохо переведено Евангелие от Луки. Часть текста без альтернативных переводов, просто непонятна — некоторые места просто искажают смысл (благо я мог сравнивать с другими переводами), другие места переведены столь невнятно, что смысл неясен.

Сергей Аксёненко