ЗДЕСЬ ЖИВЕТ ИБЛИС

Дождь лил нещадно, каждый шаг давался с большим трудом, особенно когда идти приходилось в гору. В скором времени, группа из девяти человек вышла из леса в овраг на скальный участок дороги и прибавила в скорости, у следующей лесополосы Валерий Меньшев шедший во главе маленького отряда остановился и сел на промокшую от дождя землю. Остальные незамедлительно последовали его примеру.

— Юсуф центру. — сказал он, поднеся рацию ко рту, ответа не было, Меньшев еще несколько раз попытался связаться с центром, но тщетно.

— Сранные горы. — выругался Юрин, соскребая штык-ножом грязь со своей обуви.

— Где мы? — спросил Меньшев обращаясь к Горецкому, тот разглядывал карту положив на нее компас.

— Так. — сказал он, вставая на колени. — Кали-Юрт мы прошли. До места встречи где-то пару часов ходу на юга-запад.

— Мы-бы уж были там, но он нас тормозит. — злобно фыркнул Ильев кивая в сторону молодого парня, закованного в наручники. — Меньшев повернулся к пленнику.

— Закриев? — спросил он уже второй раз. Когда он спрашивал впервые, парень нечего не ответил, да и разговаривать не было времени, надо было быстро уносить ноги. Молодой человек лет восемнадцати, повернул голову и посмотрел в глаза Меньшеву всем своим видом говоря, «нехрена я вам не скажу». Меньшев умел точно определить тип людей с первого взгляда, он знал, сейчас не скажет, умрет, но не скажет. В серых глазах парня читалась бесстрашие, а в плотно сжатых губах ненависть. Молодой худощавый парень, как и большинство его сверстников, наверняка имел завышенное мнение о своей значимости разбавленное кавказской гордостью и слепой верой в свое превосходство над остальными.

— Отвечай, когда тебя спрашивают. — вскрикнул Юрин и замахнулся, целясь тому в лицо. Меньшов со скоростью кошки перехватил его кулак.

— Я разберусь. — сказал он, слегка оттолкнув его руку. В тихом голосе Меньшева как обычно не прозвучало не злобы, не раздражения, «холодная голова», так между собой его называли стольные.

— Мокрая земля. — вмешался Ильин. — Мы оставляем четкие следы, уверен Закриев со своими друзьями на пол пути сюда. — Меньшев поднялся, за ним и остальные.

— Юсуф центру. — повторил он и все застыли в напряженном молчании, через несколько секунд, поняв, что ответа не будет, он убрал рацию в нагрудный карман и скомандовал — За мной.

Прошло еще пол часа, дождь прекратился, за время пути никто не проронил ни слово.

— Юсуф, так ведь мы идем не туда. — Голос Горецкого прервал немой поход. Меньшев повернулся к нему и не говоря не слово показал тому компас. Также молча Горецкий протянут ему свой, на нем значилось северное направление.

— Покажите ваши. — приказал Меньшев обращаясь к остальным. Компас Константина Удина показал северо-запад, Василия Гришина юго-восток, Никиты Юрина и Миши Пашина восток, а компасы Дмитрия Ильина и Бориса Светлова юг.

— И как это черт возьми понимать? — усмехнулся Ильин.

— Должно-быть мы на каких-то горных магнитных породах. — предположил Удин.

— И что, куда идти? Хорс глянь в свою карту.

— В карте нет смысла если не известна исходная точка. — сказал Горецкий, поправляя рюкзак. Возникла пауза, все ждали что скажет Меньшев, тот посмотрел вверх, в надежде на то, что облака хотя-бы на миг рассеяться и покажется солнце, но вместо этого в лицо ударили капли дождя.

— Внимание! — прошептал Удин, но так, чтобы его было слышно, все разом плюхнулись в грязь и стали осторожно оглядываться, Удин указал кулаком на одиннадцать часов от себя. Меньшев посмотрел в бинокль, а сам Удин в оптический прицел.

— Кто-то идет. — сказал он, одновременно щёлкнули затворы предохранителей.

— Стоп, — сказал Меньшев всматриваясь. — Это какая-та лошадь. —

— Скорее буйвол. — прошептал Удин. — Черт возьми, и вправду буйвол. Здоровый какой. —

— Черт бы его побрал. — выругался Юрин отряхиваясь. — И эта непромокаемая форма промокла до нитки. Юсуф, можно его пристрелить? —

— Отставить. Значит так, пойдем прямо. Тем же курсом. У нас три шанса из четырех выйти к своим и один шанс забрести в самое сердце Ичкерии. —

— А может этого чечендоза говорить заставим? — поднимая и ставя на ноги пленника спросил Светлов.

— Ну конечно. Допроси, он с нами с удовольствием в Сусанина сыграет— усмехнулся Юрин.

— Юсуф центру. — в который уже раз попытался связаться Меньшов и вновь тщетно.

Отряд вышел на поляну, буйвол стоял меньше чем в сотнях метров от них. Он и вправду был гигантский, Юрин невольно положил палец на курок своего ПКСМ.

— Медведь какой-то. — прошептал он.

— Эй! — раздалось с заде. — Пошел! — Все разом оглянулись. Пашин схватив за плечо парня тащил его за собой, тот стоял с широко раскрытыми глазами, в них застыл ужас. Пашин выругавшись потянул его и тот рухнул лицом в землю, но тут-же поднял голову, Меншев проследил за его взглядом, но буйвола там уже не было.

— Или ты идешь, или я тебе руку… —

— Внимание! — крикнул Удин, указывая к подножью соседней горы. — все достали бинокли и посмотрели.

— Сколько их? — спросил Горецкий.

— Как минимум тридцать. Мы на открытом месте, надо идти к лесу. — предложил Удин.

Все разом бросились в перед, Меньшев шедший впереди понял, им не успеть, враг покажется с право у границы лесополосы прежде чем они добегут до укрытия, как в подтверждение его слов раздались выстрелы, приняв решение он приказал всем остановиться. Каждый из восьми членов группы был профессионалом, закаленным в боях, мгновенно оценив свою позицию отряд рассредоточился. Небольшие камни скрывали их от огня, который противник мог открыть с соседнего холма, но не от леса, с которого с минуты на минуту должны были раздаться выстрелы. Прошло двадцать минут, Гришин первым нарушил тишину.

— И какого хрена так долго?

— Может они не заметили нас. — предположил Ильев.

Исключено. Нас видели. — развеял сомнения Удин. — Если у них есть хотя-бы один СВД нам конец.

— Ильев усмехнулся — Нам по ходу в любом случае конец, мы здесь как на ладони.

Темнело очень быстро, каждый то и дело с надеждой поглядывал на небо, черные тучи усилили мрак. Наконец Меньшев приказал встать и двигаться, десять минут спустя отряд достиг границы леса и занял более выгодную позицию, теперь преимущество было на их стороне, противнику придется идти на них по открытой местности. Всю ночь никто не сомкнул глаз, рассвет в отличии от заката никому не показался мгновенным. Наконец в рации раздался голос Удина.

— Они вообще не сдвинулись с места. Противник на той-же позиции на которой был и вчера.

— Какого черта? Они могли атаковать нас. Почему они не напали? — Спросил Ильин, поворачиваясь к Меньшнву, но сам-же ответил на свой вопрос. — Обосрались должно-быть.

Меньшев привстал, пытаясь разглядеть врага в бинокль, с этой позиции их не было видно, но он полностью доверял снайперскому глазу Удина.

Насчет того, что враг не атаковал их из-за страха он сильно сомневался, их можно было обвинить в чем угодно, в подлости, жестокости, наглости, но уж точно не в трусости. Противник, с которым он столкнулся здесь не имел нечего общего с типичным стереотипным кавказцем, каких обычно показывали в кино. Меньшев по долгу службы повоевал в разных местах, в Ливане он и еще три бойца, окруженные двумя десятками боевиков, прорвались из окружения просто выстрелив очередью в воздух, боевики попрятались и позволили им беспрепятственно уйти, в Сомали по приказу разведки освобождая своих соотечественников, он просто вошел к ним и застрелил их главного, после чего беспрепятственно ушел вместе с заложниками. Меньшев знал, здесь такое не пройдет. Как считал сам Меньшев, он встретил достойного себе соперника. Ему нравилось идти в бой ставя на кон свою жизнь и был рад встретится с врагом с той-же военной философией что и у него, главное не выжить, а победить.

Пройдя еще полсотни метров, он наконец увидел их. Как и сказал Удин они были там-же где и вчера, два или три десятка боевиков смотрели в их сторону, но не двигались с места.

— Юсуф отряду. Выдвигаемся. — сказал он, ставя свой АК на предохранитель.

— Восток Юсуфу. А как-же противник. — раздался в рации растерянный голос Пашина.

— Они не атаковали, когда у них было преимущество, значит не будут вовсе. — ответил он.

— Нокки Юсуфу. Можно хотя-бы растяжки установить? — вмешался Гришин.

— Разрешаю.

Дождь возобновился, отряд шел, стараясь обходить овраги, которые превратились в болота. Меньшев поглядывал на пленника которого было не узнать, от былой напыщенности и высокомерия не осталось и следа, его глаза бегали как у сумасшедшего ни секунды, не фокусируясь на чем-либо определенном, он то и дело оглядывался, либо напряженно смотрел вперед. Меньшев было тревожно, с чем связанна его паническое поведение и почему противник не атаковал их, упустив великолепную возможность решить исход боя в свою пользу? Сдавленный крик прервал его мысли.

— Он упал— крикнул Юрин. Меньшев растолкав их вышел вперед, кто-то схватил его с заде за плечо и дернул назад, как раз вовремя, сделай он еще шаг и упал-бы в пропасть. Юрин отпустил его и раздвинул ветки дерева, за ней горная дорога резко прерывалась в пропасть.

— Хорс упал. — повторил он.

Меньшев, да и каждый в отряде знал особенности горного ландшафта, ровная дорога за следующим кустом могла резко оборваться пропастью, тем более весной, когда горные влажные леса превращались в непроходимый зеленый лабиринт, за которым не видно дальше метра.

Юрин схватил рацию.

— Молот Хорсу.

Наступило напряженное ожидание в ответ тишина которую нарушал лишь мерный звук дождя, барабанящего о листья. И наконец, из рации раздался знакомый голос.

— Я в порядке. Нога кажется сломана.

Меньшев достал веревку из дорожного мешка и один конец бросил на землю, остальные подхватили её, никто не сказал не слово, действия сотни, раз повторяемые на тренировках, были отточены до автоматизма. Не прошло и тридцати секунд, а Меньшев уже начал спуск. В начале скат был не очень крутым, где-то шестьдесят градусов, но пройдя несколько метров пропасть ушла вертикально в низ. Приглядевшийся Меньшев увидел Горецкого, он лежал рядом с быстрой — горной рекой эхо которой отражаясь от стен оврага больно резало слух.

— Хорс как ты там? — раздался из рации голос Гришина — Держись братиша, Юсуф сейчас буде.

— Да, вижу его. Осторожней командир, из-под ваших ботинок мне в глаз попала грязь.

В голосе его слышалась наигранная беспечность того, кто всем своим видом пытается показать, что он в порядке.

— Побереги силы боец! — крикнул Меньшев через плечо, стараясь перекричать шум реки — Они тебе понадобятся на восхождение.

Наконец он почувствовал, как его ноги коснулись земли.

— Надеюсь не очень скучал? — спросил Меньшев стараясь подбодрить его.

— Совсем чуточку. — ответил тот.

Меньшев расслабил веревку и отцепил её от крепления, здесь внизу шум воды не был таким оглушительным, но в ушах стоял звон, который как по опыту Меньшев знал продержится еще как минимум час. Повернувшийся он только хотел присесть рядом с товарищем, как замер. Не было никаких сомнений, Антон Горецкий мертв. Его внутренности вывалились очевидно от удара о камни с большей высоты, сам он лежал на животе, но оттого что шея была вывернута, лицо его было направленно прямо вверх, глаза приоткрыты, а точнее глаз второго не было видно из-за упавшей на него куска грязи. Меньшев осмотрелся, вокруг никого. Забрав оружие и личные вещи Горецкого, он закрыл его веки и отдал команду поднимать его

— С меня куриво, Хорс — раздался из рации голос Юрина. Меньшев стиснул зубы, парней ждала неприятная новость.

— Кури её сам. — послышалась сзади. Меньшев схватив канат левой рукой, правой выхватил из кобуры ПМ и зависнув над оврагом прицелился, на дне оврага никого не было, кроме Горецкого неподвижно лежавшего на том-же месте, за исключением того, что глаза его теперь были широко открыты.