Восковый мир

Мир создан из воска. Так она утверждала. Таким она его видела и пыталась доказать, что права. Месяцы превентивного лечения оказались бесполезны, последовала интенсивная терапия, потом долгожданная ремиссия и в закреплении успеха — лучшие реабилитационные клиники и курорты. Муж не жалел средств и держал болезную дальше от гнездышка, что вил для молодых пташек.

И вдруг внезапный рецидив, повлекший страшную трагедию. Событие, холодящее кровь, отраженное во всех мало-мальски известных таблоидах.

Она сожгла неверного супруга в собственной постели, предварительно опоив снотворным.

И, по словам приехавших пожарных и бригады полицейских, спокойно сидела рядом и наблюдала, как тот «плавился«.

— Господа, смотрите сами, он растекся по блудному ложу, как копеечный парафин.

С тяжелым вздохом я закрыл карточку пациентки.

Адвокат настаивал на психиатрической экспертизе и принудительном лечении, истец — мать погибшего, напротив — на вменяемости невестки и справедливом наказании.

Последнее слово за мной, независимым специалистом, назначенным следствием.

Она сидела за мольбертом, погруженная в работу, и даже не обернулась.

Уверенные мазки ложились на холст, рождая на глазах картину.

Старый дом, населенный призраками и грустными воспоминаниями, простился с жильцами и притих в неизбежности.

Я остановился за спиной несчастной, наблюдал, как под кистью художника просыпается очередной кошмар. Фасад двухэтажного здания менялся на глазах, пылающий диск солнца растапливал здание, словно кристалл льда. Лестница зашаталась под ногами тибетского монаха, стремящегося в нирвану. Откуда он взялся на крыше старого, готового под снос дома? А вместе с ним статуя Будды у входа? Больные фантазии непостижимы.

Она повернула ко мне изможденное недугом, но все еще прекрасное лицо. Нежные фиалковые глаза налились слезами и поволокли в омут.

— Все бесполезно, доктор. Не надо меня спасать. Я здорова, а вы плутаете в собственном неведении. Мы словно свечи вылиты из грехов и злобных мыслей. И только огонь способен очистить скверну, прикипевшую к фитилю.

Одно неуловимое движение, и больная оказалась рядом. Вспыхнула искра, правую кисть обожгла боль.

Я чертыхнулся, отскочил в сторону, не сводя изумленных глаз со своего мизинца. Не верил происходящему, наблюдая, как почернел ноготь, подернулась влагой фаланга и изменила очертания. Покрылась пузырями, утончалась, а вскоре совсем исчезла, оставив на полу потеки.

Безотчетный ужас приморозил меня к месту, похитил дыхание и остановил мечущееся сердце.

Она смотрела на меня с грустной улыбкой. Потом поднесла зажигалку к своему лицу и повернула колесико.